Самый смелый из асов – сын Одина Тюр. Но он и самый мудрый после владыки Одина. Самый невозмутимый и справедливый. Именно он стал богом справедливых законов, покровителем воинов, хранителем воинских правил и судьёй в воинских поединках. По силе уступает он только лишь Тору, но никогда не хвастается своей силой.
Тюр отзывчив и добр. Когда привели на суд богов чудовищных детей Локи, именно Тюр вызвался кормить маленького и глупого Фенрира. Он не знал, что за чудовище взялся воспитывать. Только Одину было известно грядущее, которое он старался всеми силами отодвинуть. Ведь какое-то время Фенрир всё-таки был под присмотром!
С грустью и болью смотрел Один на веселого волчонка, будущего своего противника в смертельной схватке. Неумолимый рок связал их одной цепью. И даже Одину было не под силу изменить назначенное судьбой.
А другие боги надеялись, что жизнь в Асгарде не даст развиться чудовищным наклонностям волчонка, присущим его матери, трехголовой Ангрбоде.
Поначалу Фенрир был не больше обыкновенного волка, шаловлив и забавен. Но рос он так стремительно, что быстро перерос своего воспитателя, а вскоре и самого крупного из асов – Тора. Шутливо прыгая кому-нибудь на грудь, он легко валил его на землю да ещё старался облизать лицо кроваво-красным языком, с которого капала слюна. Конечно все, особенно асини, стали избегать Фенрира, и это обижало волчонка. С каждым днём он становился всё капризнее и нахальнее. Он вырос до такой степени, что спокойно клал голову на крышу дворцов, и в асов вселился настоящий ужас.
Фенрир уже не мог жить в городе, он просто в нём не помещался, поэтому поселился за крепостной стеной под высокой горной скалой. Когда ему становилось скучно, или просто хотелось попугать асов, он склонял над стеной свою огромную голову и скалил страшные зубы.
Все прятались при его появлении, и только отважный Тюр продолжал кормить волка мясом исполинского кабана Сэхремнира, опасаясь, чтобы тот не принялся добывать пищу сам.
Поняли асы, какую опасность представляет Фенрир, всё чаще вспоминали они пророчество о Лунном волке, который в конце времён проглотит Солнце. Уже пожалели они о том, что оставили волка в Асгарде. Надо бы, говорили они Одину, сразу отправить его сторожить палаты его сестры Хель в подземном мире, где уже нашёл себе пристанище сводный брат Фенрира, адский пёс Гарм. Высоки стены палат, которые зовутся Мокрая Морось, даже Фенриру не перепрыгнуть этих стен, там ему самое подходящее место.
Но было ясно, что теперь по доброй воле волк ни за что не уйдёт из города богов. Не могли асы и убить Фенрира, ведь они приютили и вырастили волка, делили с ним кров и пищу. Как могли они нарушить закон гостеприимства, установленный ими самими?
И все-таки, надо было придумать, как обезопасить всех от этого чудовища. На совете богов было решено для начала посадить Фенрира на цепь. Но где найти такую цепь, что сможет удержать этого исполина?
Асы решили, что выкуют её сами. Целый месяц трудились они и выковали, наконец, самую толстую цепь на свете. Но как надеть её на волка? Ведь даже приблизиться к нему никто не решался.
Трудную задачу взял на себя Тюр. Прозванный Справедливым, он сознательно шёл на обман, в надежде спасти мир. Тюр принёс цепь и сказал волку: «Послушай, Фенрир, ты уже большой и должен испытать свои силы. Эта цепь называется Лёдинг. Она очень прочная. Но если ты сумеешь её разорвать, то значит, ты уже стал совсем взрослым и сильным волком. Попробуй свои силы».
Фенрир снисходительно осмотрел цепь, и она не показалась ему опасной. К тому же он воспринимал всё, как игру, ведь он был по существу ещё подросток. Без всякой опаски он позволил надеть на себя цепь и одним движением легко порвал её.
«Посмотри, Тюр, – хвастливо сказал он, – вот что осталось от этой цепочки! Значит, я уже взрослый?»
«Да, – ответил Тюр, – ты уже достаточно большой, но это не значит, что ты самый сильный. Эта цепь не самая прочная, есть и прочнее. Когда-нибудь ты испытаешь и другие».
«О, хвастливо фыркнул Фенрир, – я готов». – И он радостно зарычал. Ему нравилось быть сильным, хотелось быть самым сильным, сильнее всех. От рыка волка согнулись деревья и посыпались камни со скалы. А у Тюра сжалось сердце.
Боги встревожились. Сила Фенрира ужасала их, и они спешно принялись за изготовление другой цепи, ещё более прочной, которую назвали Дромми. Три месяца ковали они её, в три ряда переплетали железные витки. В три раза была эта цепь толще первой. Но за эти три месяца Фенрир вырос ещё больше, и сила его увеличилась.
Пришли боги к Фенриру с новой цепью. Тот поглядел на цепь и радостно зарычал:
«Ого, какая толстая, она крепче прежней! А ну, надевайте-ка её на меня скорее! Вы увидите, что я достоин жить среди богов» – И он подставил богам свою шею.
Не успели асы надеть на него Дромми, как Фенрир, немного поднатужась, играючи порвал цепь. Довольный, он прыгал вокруг богов, и земля сотрясалась от его прыжков.
А потом он сел на землю, задрал морду к самому небу, страшно завыл и оскалил зубы на Солнце.
И Солнце содрогнулось, и померкло.
Поняли асы, что только силой не одолеть могучего волка. И тогда Один послал гонца к карликам. Вся надежда была на их волшебное искусство, которое уже подарило богам величайшие сокровища.
Карлики с гордостью восприняли просьбу богов.
«Здесь нужно совсем не железо, – сказали они. – Нельзя справиться только с тем, чего не существует в природе, с тем, что создано великим колдовством».
Карлики были не только великими мастерами, но и великими колдунами. Глубины земли открыли им тайны, неведомые богам. Спускаясь к самым воротам Хель, они постигали уроки смерти, самой могучей правительницы во Вселенной. Они научились видеть то, что существовало незримо, или существовало только в призрачном виде.
И взяли карлики корни гор и женские бороды, сплели их вместе с медвежьими жилами, скрепили их слюной птиц, шумом кошачьих шагов и рыбьим дыханием. Соединив несуществующее в реальности, они создали то, что было неподвластно реальной силе.
Дни и ночи колдовали карлики над своим изделием, и получилась не цепь, а всего лишь бечевка, но не было силы, способной порвать её.
«Эта цепь Глейпнир, – гордо сказали мастера, отдавая цепь асам, – она несокрушима. От усилий её порвать она становится только тоньше, длиннее и прочнее».
Увидев шелковистую бечеву, Фенрир сначала презрительно зафырчал. А потом заподозрил неладное. Он задергал носом, принюхиваясь к странной цепи, такой неопасной на вид.
«Здесь колдовство, – зарычал он. – Я не позволю надеть на себя эту веревку и заколдовать себя».
«Ты самый бесстрашный волк, и ты боишься веревки? – засмеялись асы.
Фенрир оскалился. Шерсть на загривке поднялась дыбом.
«Я боюсь? Да я самый сильный здесь! Но вы что-то задумали против меня. Докажите, что здесь нет колдовства. Пусть кто-нибудь из вас положит мне в пасть свою руку».
Вздрогнули асы, опустили головы. Исполнить требование волка значило лишиться руки! Кто способен на такую жертву?
Только Тюр не колебался ни минуты. Он был Справедливым! Он воспитал чудовище, и теперь должен предать своего воспитанника, зная, что делает это для всеобщего блага. За предательство положено расплачиваться, и он был готов к этому.
Тюр спокойно подошёл к волку и протянул левую руку. И хотя Тюр был единственный, к кому был привязан Фенрир, волк потребовал в залог правую руку. Ту, что держит меч!
Ни тени смятения не отразилось на лице Тюра, и он вложил в чудовищную пасть руку по самое плечо. Это успокоило волка.
Асы быстро оплели Фенрира тонкой бечевой. Сначала он пытался, шутя, разорвать её, но у него ничего не получилось. Тогда он стал яростно метаться. Но цепь Глейпнир, только тянулась под рывками его огромного тела, затягивая на его шее тугую петлю.
Фенрир понял, что на этот раз проиграл. «Я сдаюсь, освободите меня», – просипел обессиленный волк.
Но асы не думали его освобождать. Они молча стояли вокруг него, и Фенрир понял, что он уже никогда не получит свободу. Чудовищная злоба охватила волка, он взвыл и сомкнул страшные челюсти.
В последнее мгновенье Тюр попытался спасти свою руку – почти всю выдернул из волчьей пасти, но кисть так и осталась в волчьих зубах.
А Фенрир продолжал бесноваться. Он рычал и бросался на асов. Всё трудней было удерживать его. И тогда Хеймдалль вонзил в рычащую пасть меч с двумя клинками.
Дикий вой пронзил все девять миров. Подняли головы и прислушались великаны в Ётунхейме. Замерли и содрогнулись весёлые эльфы в прохладных лесах и карлики в своих подземных кузницах.
Услышали вой Фенрира и его родичи.
Всколыхнула воды мирового океана змея Митгард, подняла голову над водой, зашипела. И закипело море.
Нахмурилась царица мёртвых Хель.
Проснулась в Железном Лесу Ангрбода. Ощерились её волчата, Сколь и Хати.
Вой Фенрира достиг ушей Локи, бродившего, по обыкновению, по великаньим горам. И хотя Локи был равнодушен к своим детям, гнев обуял его.
«Вот как асы расправляются с неугодными, – возмутился он. – Ну, подождите, придёт время, и вы сами завоете как волки!» – И в хитроумной голове Локи стали зарождаться коварные планы мщения.
Тем временем Фенрир продолжал метаться на цепи. Глейпнир от рывков волка становилась всё тоньше и длиннее, и боги сумели опоясать ей огромную скалу, крепко привязав к ней Фенрира.
Эту скалу Один, сотворив заклинание, сбросил в бездонную пропасть, которая спускалось в глубины подземного царства. На дне этой пропасти стал дожидаться волк исполнения рока. Гнев и злоба давали ему силы, чтобы не умереть от боли и отчаяния.
От воя Фенрира сотрясался весь подземный мир. Не могла слышать этот вой сестра его Хель. Явилась к брату царица преисподней и вынула из пасти обоюдоострый меч. Но не могла освободить волка от волшебной цепи.
Поведала Хель брату о пророчестве, из-за которого оказался волк пленённым богами, и призвала его к терпению.
«Придёт твой час, Фенрир, – сказала она, – ты ещё недостаточно могуч, чтобы сразиться с богами, расти и думай о мщении».
Приставила Хель к брату своих прислужников, и стали они питать волка плотью мертвецов, пропитанной ядом всех смертных грехов. От этого яда кровь в жилах волка стала ядовитой, как и слюна, текущая из развороченной мечом огромной пасти. Год от года волк рос и становился всё мощнее. И всё легче становилась для него скала, к которой он был привязан. Придёт время и она будет не тяжелее камня на его огромной спине. Волк жаждал мести. Теперь он знал, что настанет срок, и он обратит свою мощь против всей вселенной.
А Тюр с тех пор перестал быть Справедливым. Он нарушил клятву и не мог уже быть судьёй. Да и править с тех пор стала не Справедливость, а Сила. И нет дороги назад. И уже не ручейками, а стремительными потоками течёт гнев в Небесную Чашу.
Сидя на золотом троне, видит Один, как крепнет мощь врагов, как в Ётунхейме куют мечи и копья могучие великаны. А в Железном Лесу подрастают братья Фенрира, волки Сколь и Хати. Они уже носятся по горам и грозятся проглотить Луну и Солнце.
Давно уже ожесточилось сердце Одина. Иггом – «Ужасным» – зовут одноглазого бога. Не знает теперь верховный ас ни жалости, ни пощады. Сеет он раздоры между земными правителями, чтобы не кончались войны, чтобы пополнялось его небесное войско. Повсюду слышны стоны и льётся кровь. Всё больше великих воинов, павших на полях сражений приносят в Вальгаллу верные валькирии.
В лунные ночи мчится обезумевший Один на восьминогом жеребце Слейпнире по небу во главе своры собак и призрачного войска эйнхериев. И меркнет свет луны, поднимаются вихри, со страшным рёвом гнутся и ломаются деревья, слетают крыши с домов.
Всё живое прячется при звуках Дикой Охоты Одина. Страшен вид грозного бога. Берегитесь враги!