Я завершила разделку круассанов, когда раздался звонок домофона.
«Кто же это может быть? У детей есть ключи,- встрепенулась я и, вытерев руки, подошла к трубке» .
Услышав голоса внуков, нажала на кнопку.
И через минуту- другую на пороге появилось семейство дочери. Их лица светились радостью, улыбки растягивались до ушей.
И сразу началось активное движение.
Я поставила лист с тестовыми заготовками в духовку электропечи.
Внучка, изъяв лимон и грейпфрут из холодильника, начала делать прохладительные напитки. Внук на телефоне стал искать игру и вскоре увлёкся ею.
Дочь начала снимать со стен рамки с картинами и фотографиями семьи.
Зять достал ящик с инструментами, извлёк нужных размеров отвёртку и подошёл к шикарному дивану, украшающему гостиную. Он ловко, как будто заправский мебельщик- сборщик, открутил подлокотники, спинку, сидение и аккуратно обвернул в плёнку объёмные части дивана.
- Завтра на его место привезём бирюзовый диван и гарнитур в вашу спальную комнату, а оба дивана, пуф и полку для книг заберём в загородный дом.
Диван не охал, не плакался. Он размышлял. Его подлокотникам шириной по двадцать сантиметров, пострадавшим от шаловливых ручонок девятилетнего пострела, предстоит отравиться на фабрику производителя в начале августа.
Диван до сих пор мучается в догадках: «Зачем меня расковырял внук хозяйки, доставив хлопоты её зятю?
Второму дивану повезло- беспроблемный. Он из этой квартиры с превеликим удовольствием переберётся в большой коттеджный дом. А сюда вернётся новый спальный гарнитур, который куплен два года назад. Спать хозяйке на нём при
дётся недолго: отсюда всё потихоньку начали вывозить- «подчищать». Квартиру выставляли на продажу и на ряду с ней - великолепную четырёхкомнатную в центре города, которая мигом была продана. А взамен приобрели квартиру на море, куда вскоре улетят дети и внуки. И останется хозяйка с нами одна в ожидании своего часа. И как она теперь будет прощаться с нами?».
Мысли дивана прервал взволнованный голос Пуфа:
- Я так привык к своему месту и вещам, что внутри меня хранятся. Они вчера уснуть не могли, всё о чём-то говорили, я сквозь дрёму не понял. И я, Диван, - печально обратился к последнему, - очень кручинюсь, ведь их не возьмут со мной. Что с ними будет? Куда их определят? Как они будут без меня?
Его признания прервала хозяйка. Она подошла к нему и достала из огромного ящика Пуфа, размерами 60 х 75 х 22 см , четыре чехла для верхней одежды, в которых хранились шубы на все случаи зимнего сезона.
Пуф замер в ожидании. И услышал возмущения, негодования, протест.
Бастовали четыре шубы.
- Что ж мы, теперь не нужны? - в один голос, переглядываясь, спросили шубы и бросили взгляд на растерянную хозяйку: она не знала, куда их примостить в этот момент.
- Столько лет я отдавала своё тепло хозяйке, - с упрёком говорила с Шуба- тулуп до пят из опоссума,- не могу поверить, что она распрощается со мной. Помойка - недостойное место для меня.
Рядом с ней норковая шуба- Классика затрясла рукавами:
- А я, - спешила вторить «тулупу» норковая элегантная шуба с шоколадным отливом и блеском, с большим завидным воротником, закрывающим плечи,- не могу смириться, что меня не возьмут на море! Я - сама красота, мне завидовало столько дам и молоденьких барышень. Сколько страданий было у них, что я принадлежу моей хозяйке, а не им. Не думаю, что последую за тулупом. Меня невозможно выбросить, я же нор- ко- вая , я - индивид!
- Вы слишком длинные, чтобы вас взять для жизни на море. Останетесь гнить в Сибири, сказал Полушубок. Я, к сожалению, тяжеловат и толстоват, сшит из толстокожих боров и мне, как и вам, не будет светить зимнее морское солнце. Справедливости ради добавлю, что только одной из нас повезёт, и этой счастливицей будет наша подруга Роял, а ласково- Ройл, а по заграничному, язык сломать можно, Saga Mink Royal Farmjd Mink f touch of Skandinavia. Из Скандинавии, не ближний свет, подруга наша! Вот её за лёгкость и мягкость любит хозяйка и с ней точно не расстанется, как пить дать, и к бабке не ходи, заберёт её с собой.
Шубки надулись и притихли.
И в полнейшей тишине был едва слышен шелест книг на стеллажах. Это шептались серьёзные современные книги местных писателей и поэтов. Всех присутствующих интересовало, что же будет с ними в связи с переменами в судьбе хозяйки? Лишь мудрецы - классики молчали, зная, «утро вечера мудренее».
Первым запыхтела иллюстрированная книга «Тула самоварная»:
- Хоть и говорят, что «в Тулу со своим самоваром не ездят», но ведь хозяйка не в Париж собралась, на море. А в жару так нужен чай. И знания о славном городе оружейников и самоваров при беседе пригодятся.
-Мне жаль расставаться с вами, - пробасил Одиннадцатитомник Высоцкого,- я привык стоять в окружении Истории государства российского самого Николая Михайловича Карамзина и пятитомником: Римом, Ватиканом, Венецией, Флоренцией, Неаполем. Они так увлекательно между собой беседовали, что я много узнал из истории великолепной Италии.
Охали и ахали более трёхсот книг на стеллажах. Про них и говорить не решусь, они же Классики!
Раздался радостный голосок Сборника «Шьём со звёздами кино, эстрады, телевидения» со множеством шикарных коллекций моделей талантливых модельеров России:
- Я точно не обречён! Меня нельзя оставить, как и машинку Dragoneli 118 , и двух помощниц хозяйки - «Очень модные брюки» и «Комбинированная одежда из пряжи и тканей». А вот ножная швейная машинка «Подольск», стол- тумба, вряд ли может порадоваться.
- А мне надеяться не на что, - с большим огорчением заговорил Большой англо-русский словарь, - я массивный двухтомник в сто шестьдесят тысяч слов. Ума не приложу, как я буду без неё жить дальше?
- Мне лучше бы промолчать, - простонал Большой орфографический словарь русского языка,- я тоже огромен, шутка ли, содержу около ста шести тысяч слов. Но я рад, что при первых двух переездах прожил рядом с хозяйкой пятнадцать лет, которые она провела в Москве. Не бросала меня.
То ли из столовой, то ли из кухонного гарнитура донеслись слова, изумившие книги и заставившие призадуматься:
- Я не просто кухонная утварь, - убедительно заявила Пароварка Tefal, - я радую хозяйку пятидесятью рецептами вкусных и полезных блюд. Для меня найдётся место в багаже.
- Ха-ха, - засмеялся Маsterchef 350, - ты огромная толстуха, не мечтай о месте в багаже, ты же половину коробки займёшь! Вот я, другое дело, малогабаритен и востребован.
- Ой, а я так компактен, - вступил в разговор Миксер Alltgro компании Vitek, - без меня не упакуют багаж.
И мне повезло, - подыграла Миксеру Кофемолка Maxwel, - зёрна кофе я молочу уже 35 лет, оставаясь молодой, а ростом такая же, как Миксер в разборке, наши упаковки одной высоты.
Три дня спустя.
Разноголосье в квартире продолжается и по сей день. Судачат Одежда, Обувь, Компьютер, Сувениры, Дневники, Записные книжки, Цветы и Предметы первой необходимости. Они расстроены тем, что все шубы подарены подругам, а в багаж вместились не все книги и часть посудаы, которые уже в пути, благодаря компании грузоперевозок. А их куда?
Многие из них уже пришли к выводу: «Переезд - дело сложное!»
- Хватит придумывать, гадать и слушать домыслы! - рассержено сказал Компьютер.- Может, эта движуха вам просто приснилась и зря вы сочувствуете хозяйке? Я думаю, напрасно вы грустите, когда она смотрит на вас с сожалением, виновато, вроде извиняется. Наверняка, зря вы всполошились, что хозяйка думает, куда вас пристроить, кому отдать, кому подарить. Видимо, решила положить в чемодан или в рюкзак! Или оставить в квартире до лучших времён. А может, она и вовсе ничего не думает, просто купила дачу и решает, что увезти, а что дома оставить. Зачем бежать вперёд паровоза? Будет день, будет пища. Пережить это надо без лишних потерь и треволнений. Как всё развернётся, не знает никто. «Будем посмотреть!».
- Ох! Какой умный! - в один голос сказали Одежда и Обувь.
- Чудесно! - шелестя пропели Дневники и Записные книжки.
А цветочки успокоились лишь тогда, когда их перед сном умыла хозяйка.
Наступила ночь.
А за ней придёт новый день.
Он-то и расставит всё по местам и назначит всему своё время.
Ведь даже вода для полива посадок на даче подаётся в определённое время.
Чего, спрашивается, суетились?