Еще со школьных времен я любила историю, может быть потому, что мне везло с преподавателями. В вузе лекции были поточными, а значит, более 100 человек в большой аудитории. Переменка завершилась и дверь словно сама как-то царственно распахнулась. Мимо рядов к кафедре проплыла дама. Под ее взглядом все быстро замолкли. Только кто-то шепнул с галёрки: «Мать моя женщина!», да все сто человек как-то сразу поняли, что «попали»: на историю не только не получиться забить, ее придется учить…
Дама в полной тишине взошла на кафедру, окинула всех строгим взглядом. Она была похожа на парадный портрет Екатерины II. Императрица. Я очень хорошо помню тот момент. Прямую осанку, седые волосы, глаза, смотрящие в саму душу – Майя Анатольевна Русецкая. Она не читала лекции, она их творила. Интересным было абсолютно все, к концу пары пальцы, сжимавшие ручку, немилосердно сводила судорога. А по проходу между рядами пишущих студентов проходили призраки Черчиля, Сталина, Ивана Грозного, мы вздрагивали, ощущая призрачный холод, но как зачарованные следили за ними.
Майя Анатольевна не была столь грозной, как казалась на первый взгляд, она иногда удивляла свой беспомощностью, могла заблудиться в коридоре и не сразу найти нужную дверь. Мы с подругой, поняв это, стали ждать ее у кафедры и провожать до аудитории, с ней интересно было просто поговорить о погоде, о литературе. Я училась в конце 1990-х – начале 2000-х, это было переломное время во многих смыслах. Майя Анатольевна всегда любила историю, но преподавать начал именно тогда. Мы спросили, почему? Она задумалась. Сейчас я бы не спросила, и так все ясно. А тогда… Она подбирала слова для нас, наивных и малознающих.
- Я не хотела преподавать, как скажут, как надо. История не терпит лжи. Сейчас я могу рассказывать и подавать факты, как считаю правильным.
Эта позиция вызывает уважение. Я сбегала с лекций других преподавателей, чтобы попасть к ней, я слушала курс «История в лицах» дважды. Я прикасалась к ткани истории, перебирала ее пальцами, изучала узор. Декабристы не только герои, если бы им удалось – военный террор Пестеля не многим лучше самодержавия. А в школе история была другой…
Вернувшись поле каникул, мы не нашли фамилию Русецкой в расписании и очень огорчились. В деканате сказали, что преподаватель болеет. Однажды серым осенним днем на первом этаже в холле появился портрет Майи Анатольевны с черной рамкой и букетом гвоздик в вазе перед ним. Я плакала.
Много лет прошло. Но память живет во мне. И благодарность. а значит, смерти нет. Преподаватель живет в своих учениках.