(Отрывки, с сокращением исторических справок)
3. Посёлок Борзя. Золотое детство.
...Когда Гране было лет пять, его семья жила здесь, в посёлке под названием Борзя.
Тогда же он подружился со Славкой Чесноковым, соседским мальчиком, и запомнил его на всю жизнь, настолько они сроднились. Они тогда ещё не ходили в школу, и времени на общение у них было много: взрослые уходили на работу и в школу, дети оставались дома.
Обычно собирались у Грани, у него были книги старшего брата-школьника, Кости. Их было немного, и, среди них, ребятам в руки сначала попала «Родная речь».
Мальчишки садились на диван, листали учебник. А он был добротно издан, с хорошими картинками, что, конечно, детей особенно привлекло. Друзья подолгу рассматривали их. Особенно заинтересовала одна, на десятой странице. Это была небольшая иллюстрация с изображением черноволосого кудрявого мальчика. Они были примерно одного возраста с ним. И ребятам так хотелось узнать, кто это? А прочесть не
могли…
Спустя некоторое время, как говорилось в сказках, «не медленно-не быстро», не досаждая никому, пытаясь потихоньку «кумекать» с буквами и словами, эта дружная парочка, стала осваивать грамотность: они научились читать. Каково были их изумление, когда они разобрали надпись под портретом того кудрявого ребёнка из «Родной речи»: «Александр Сергеевич Пушкин». Что было дальше, Гранит Фёдорович в «Золотом детстве» вспоминает:
- Сначала мы со Славкой подумали, что этот мальчик связан с пушками, может быть, он артиллерист. Но потом, прочитав ниже стихотворение «К Чаадаеву», поняли, что это великий поэт. Стихотворение осмысленно поразило и глубоко запало в душу каждого из нас:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы…
Заключительная часть стихотворения для нас была подтверждением полной уверенности в благородстве человека, написавшего эти строки: «…И на обломках самовластья напишут наши имена»! Этими словами поэт, словно, обращался прямо к нам и говорил, что вот так нужно чувствовать и жить, ставя великие цели. Это стихотворение, как и многие другие стихи Александра Сергеевича, мы тогда заучили наизусть.
Слова гениального поэта, понятые Граней и Славкой, таким образом, как поставленная Цель жизни для мужчины, для человека-гражданина, «зацепили» впечатлительные взрослеющие души детей и не прошли мимо них в дальнейшем.
Принятая когда-то в далёком детстве цель оказалась яркой звездой в гражданской позиции взрослой жизни Гранита Фёдоровича, и до сих пор она освещает всё его многолетнее поэтическое и прозаическое творчество.
А Александр Сергеевич Пушкин у Гранита Фёдоровича навсегда остаётся в числе любимых и почитаемых писателей. «Всё идёт из детства» – известная аксиома.
Посёлок Борзя, как старая няня Александра Пушкина, был весь пронизан памятью о своём местном народном и многолюдном прошлом – эпосом, легендами и преданиями. Оно звучало в запечатлённых в истории названиях этих мест: холмов, долин, озёр, рек, имён живущих рядом селян, а также имён их прародителей - Буха-нойоне, Булагате, Эхирите и других героев эпосов. В народе остались известными имена таких исторических личностей, как Чингисхан, Бальжин-хатан, Бойль-батор, а также мифических и существовавших в действительности правителях, богатырях, наделенных сверхъестественными способностями, умеющих разговаривать на языке животных, могущих общаться с небожителями, и даже сами становившимися ими.
И, конечно, Граня слышал старинную бурятскую легенду, которая непосредственно «касалась» их местности, так как рядом, совсем недалеко есть речка под названием Борзя, а дальше ещё две – Онон и Ингода.
...Граня своим свежим восприятием жизни, как лакмусовая бумажка, впитывал необыкновенные образы окружающего мира, незримо прорастая семенами своих будущих работ в художественной литературе.
Не здесь ли нашли свой исток строки, которые написал Гранит Фёдорович в стихотворении для детей «Сказочный лес»?
Его потруднее алмаза найти.
Немало ты дней потеряешь в пути.
Туда ни тропинок, ни шумных дорог,
Как будто тот лес охраняет сам Бог.
Ты входишь чуть слышно в загадочный лес.
В нём множество встретишь ты разных чудес.
Ещё не откроет завесу туман –
Там весело дятел стучит в барабан.
А с пением птиц просыпается падь,
Цветы начинают светло расцветать.
Повеет прохладой суровый ледник,
Страж леса – огромный столетний старик.
Заметишь росу среди стройных лесин
На кружевах тонких лесных паутин.
Там с дерева белка роняет орех
И слышится сойки раскатистый смех,
Стрекочет кузнечик, присев на валун,
Свистит бурундук, как заядлый шалун.
Как будто маэстро искусных манер
Встречает поклоном червяк-землемер…
А там горицвет ярким цветом расцвел
Нежная липа, что праздник для пчел,
Летая целуют там каждый цветок,
Нектар собирают в тот сладкий роток…
4. Посёлок Горбица. Большая родня.
Граня помнит, как они семьёй жили в районном центре Горбица.
...Посёлок имел старую, в основном, станичную казацкую историю.
Он стоял на реке Шилка. Мальчишка видел реку часто, ему интересно было наблюдать за разгрузкой-погрузкой судов. Пароход, прежде чем отойти от берега, зычно гудел, пускал дым из трубы, и вскоре его боковые вёсла под кожухом начинали приходить в движение, т.е. шлёпать по воде, двигая корпус вперёд. Потихоньку судно набирало скорость и уходило медленно по реке. А она была полноводная, глубокая, с красивыми зелёными берегами...
Гране вспоминается почерневшее от времени строение, что стояло в Горбице. Странное, страшновато было мимо проходить. Правда, там всегда пахло вкусно. Там пекли хлеб.
Пекарня. В её дворе днём и ночью на цепи сидела громадная собака. А с улицы был вход в магазин, там продавали хлеб. Почему-то называлась пекарня Греческой. А ещё народ поговаривал, посмеиваясь:
- Наверное, и Чехов едал булок, испечённых в этой пекарне.
Конечно, это было фантазией, т.к. Антон Павлович, хоть и проплывал по реке Шилка по пути на о.Сахалин, но вряд ли останавливался здесь, чтобы съесть булку (Архивы об этом молчат)...
Здесь, в Горбице, семья Пересторониных прожила недолго, но Гране запомнилось это счастливое время. Связано оно было с семьёй Соломиных, с большой роднёй.
Вечерами в посёлке всегда было шумно и весело. В клубе собирался народ, проходили концерты струнных инструментов. Организаторами этих мероприятий всегда были Соломины – Мефодий и его дядя Владимир Иванович – дедушка Грани. Они не просто владели музыкальными инструментами и могли собрать-организовать любителей для выступления, они были профессиональными музыкантами, что особенно высоко ценилось слушателями. Мефодий Викторович в своё время закончил Ленинградскую консерваторию, преподавал в Чите по классу струнных музыкальных инструментов: скрипки, мандолины, балалайки, домбры, гитары, контрабаса, а также играл и на других инструментах. Владимир Иванович вторил племяннику, имея превосходный музыкальный слух и профессиональный навык. Они знали множество произведений и, кроме самостоятельных концертов, играли на вечерах танцев и художественной самодеятельности.
Народ с большим удовольствием собирался в зрительном зале клуба послушать их, боясь опоздать на выступления. В то время часто в посёлке можно было услышать:
- Пошли в клуб, Маня, быстрее, а то Соломины уже прошли…
Наверное, правду гласит народная мудрость, что талантливые люди талантливы во всём, за что бы, не взялись.
При всём своём любительстве музыки, Владимир Иванович Соломин был известным фельдшером. У него имелась своя больничка, а также аптека. К нему люди обращались по всем поводам: удалить зуб, принять роды, зашить рану и прочее-прочее другое медицинское дело. К тому же, он отлично разбирался в травах. В тёплые сезоны Владимир Иванович направлял детей на их сбор, также сам собирал их в лесу и составлял лекарственные смеси. Лечил народ, не разделяя на сословия и достаток, выезжал на своей лошади по каждому зову в далёкие округи.
При всём при этом, дедушка Грани был предобрейшей души человек!
Он вошёл в сознание внука, маленького человечка, ярким, тёплым, радостным светом. Гранит Фёдорович осязаемо помнит надёжные дедовы руки, которые подбрасывали его, малыша, до потолка; сколько смеха и восторга было вокруг!
В 2008 году Гранит Фёдорович написал «Поэму» - посвящая её памяти своего деда, Владимира Иванович Соломина. В ней есть такие слова:
…Спозаранку с коновязи
Едет к роженице он…
Километров сто в округе
Ни сестрички, ни врача.
Приболевшему услуга
Так бывает горяча…
Сельский фельдшер,
Что тут медлить?
Разом вскочит на коня
И в село другое едет
Рысью вёрстами гоня…
Так разнятся роды-родам,
Где пройдут, как бы шутя,
А порой сбой у природы:
Мать спасай или дитя?
Был такой тяжёлый случай,
Очень редкий на тот раз,
Где от смерти неминучей
И дитя, и мать он спас…
Лекарей – людей нечутких
Не приемлет белый свет.
Ты с больным почти что сутки,
А тебе замены нет…
Вся жизнь Владимира Ивановича Соломина стала величайшим примером для детворы – родной и неродной. А детей у него с любимой женой, красавицей Марией, в семье было очень много: только своих двенадцать да приёмных двое! Не смог Владимир Иванович пройти однажды мимо людского горя, увидев соседских сирот. При этом он, якобы, сказал жене:
- Где двенадцать, там и двое! Знать судьба у нас такая! Прокормим и выучим.
Соседских детей взяли в семью, полюбили как своих и дали воспитание.
В такой необыкновенной семье, в любви и дружбе, выросла мама Грани – красавица и умница Александра Владимировна. И, конечно, всё своё доброе сердце и женскую мудрость она принесла в семью, образовавшуюся после её встречи с Фёдором Андреевичем Пересторониным.
Видимо, эта встреча была предначертана судьбой – настолько гармонично сложились и на всю жизнь продлились семейные отношения Фёдора и Александры, которым пришлось пережить многие трудности, в том числе и внешние. Обстановка в Забайкалье была очень непростой. Казалось бы, уже давно установившаяся советская власть соединила, примирила свободолюбивое казачество и свои идеологические запросы построения единого народного общества, но, порой, не так быстро, как хотелось бы, меняются взгляды людей…
А в то время, в посёлке Горбица, отец Грани, Фёдор Андреевич, был известным активным общественником, первым комсомольцем, затем стал комсоргом молодёжной ячейки. Его ждали блестящие перспективы. Он был грамотным, трудолюбивым и активным человеком современных взглядов, глубоко патриотичным и убеждённо верящим в торжество справедливости завоеваний Октябрьской революции. Тому подтверждением служит факт: знаменательные имена своим детям, как Коминтерн, Гранит, Идея, мог дать отец – только человек своего времени.
Граня, взрослея, начал осознавать, что у него в жизни есть много родных людей. Не только те, с которыми он жил одним домом: отец, мама, старший брат Костя (так звали близкие Коминтерна). Кроме них у Грани были дедушки, тёти, дяди, троюродные братья – большая родня, с которыми всегда складывались тёплые родственные отношения. Они носили другую фамилию, они были Соломины, как и мама Грани в девичестве.
Мама часто ездила в Читу, в гости или по делам к своим родственникам, к Соломиным. Оттуда она всегда привозила детям что-нибудь интересное: новую одежду, конфеты, пряники, подарки, игрушки, книжки. Там у Грани рос троюродный брат, его звали Юра, и он был моложе Грани на четыре года.