Лос-Анджелес
- М-да, - протянул Стив, выслушав рассказ Чарльза, и закурил очередную сигарету, - оч-чень интересный случай!
Ден, скептически относящийся к рассказу Чарльза, недоуменно повернулся к Стиву:
- Ты ему веришь? Неужели не ясно, что у парня стресс после аварии, и он не может отдавать отчета своим словам? Наверняка он хорошо приложился головой, вот и мелет теперь невесть что! А ты уши развесил. Да он не спал всю ночь! Эту историю нельзя воспринимать всерьез! Стив, ты меня слышишь?
Стив молча дымил.
- Папа, головой я не ударялся… Я еще никогда не чувствовал себя реальнее, чем прошлой ночью! Этого не объяснить словами!
- Вот и хорошо – не надо ничего объяснять!
- Да нет, папа, как раз надо! Тем более что есть свидетель, - вы забыли о Генри!
- Помилуй, Чарльз! Ну, какой же он свидетель? Он сам чуть не сгорел вместе со своей машиной. Если он что-то и расскажет, то любой врач объяснит его фантазию как побочный эффект и сдвиг в психике в результате аварии!
Стив задумчиво ходил по кабинету Дена, пуская клубы дыма, словно паровоз. Его лысина сверкала, как отполированная, а его маленькие глазки, способные своим взглядом пробуравить стены египетских пирамид, были полуприкрыты. Казалось, что его не удивил рассказ Чарльза, а только подтвердил что-то такое, что было известно ему и раньше. Слушая словесную перепалку отца и сына, Стив уже знал что делать.
В это время в кабинет заглянула Эстер, мать Чарльза. Привлекательная шатенка с голубыми глазами была младше своего пятидесятилетнего мужа на восемь лет. Вопреки бытующему мнению о том, что в длительных браках супруги становятся похожи друг на друга, Эстер за двадцать с лишним лет совместной жизни с Денном, оставалась его полной противоположностью. Чарльз же в свою очередь унаследовал от своих родителей всего понемногу – деликатность от матери, и скрытое упрямство от отца. Внешне он был копией Дена в молодости, только черты лица были помягче. Эстер беспокоило огромное количество фанаток, появившихся после выхода кинокартины «Пепел». Она считала такой фанатизм признаком нездоровой психики целой толпы. Впрочем, Эстер вынуждена была признать тот факт, что именно повальная эпидемия восторженной любви к ее сыну, охватившая девичьи сердца многих стран, принесла немалую прибыль их семье.
- О, Стив! Ты дымишь, как действующий вулкан! Впрочем, как всегда. Ты не изменился.
Эстер всегда относилась с теплотой к Стиву и была рада видеть старого друга. Она похлопала его по плечу и произнесла:
- А теперь, прошу всех к столу! Обед готов!
- Сейчас, дорогая Эстер, мы уже идем, - Стив улыбнулся. Эстер поняла, что разговор мужчин еще не закончен и покинула кабинет.
- Так я вас жду!
Как только она прикрыла за собой дверь, улыбка исчезла с ее лица. Слишком много сегодня было неясного для нее. Она заметила раннее исчезновение Дена из дома. Потом он появляется вместе с Чарльзом, который, явно избегая разговоров с ней, заваливается спать совершенно разбитый. Затем в доме появляется шофер и телохранитель Чарльза Эндрю, которому Ден устраивает взбучку и грозится уволить. И наконец, заглянув в гараж, чтобы поговорить с Эндрю, Эстер видит, что машины Чарльза нет на месте. Но самое главное, - в их доме после нескольких лет отсутствия вновь появляется Стив. Все это ее насторожило и ей не терпелось расспросить обо всем обоих.
- Так что скажете, дядя Стив? – Чарльз смотрел на Стива с ожиданием.
- Ты торопишься, Чарльз, хотя у меня есть на этот счет кое-какие соображения, но нужно время и ты должен на кое-что согласиться. Надо пройти обследование у наших специалистов.
- Я и сам хотел это сделать. Необходимо осмотреть местность и мою машину.
- Машина уже у нас, а на месте работают мои люди.
Чарльз переглянулся с отцом. Ден присвистнул,-
- Но там уже была полиция!
- И военные.
- А им что надо?! – изумился Чарльз.
- Приборами был пойман сигнал именно в этом квадрате, который мы пытаемся расшифровать, - продолжал невозмутимо Стив. - Что касается тебя, Чарльз, то через час я пришлю за тобой машину. Ну, мне пора!
Провожая Стива, Эстер огорченно ворчала:
- Ну, как же так Стив! Как тебе не стыдно, уходишь, не пообедав с нами!
- Извини, дорогая Эстер, дела! Отныне я принадлежу не только себе!
Стив многозначительно всех оглядел, ожидая реакции.
- До сих пор ты принадлежал каким-то злачным местам, подозрительным типам, которые за десять долларов врали тебе о паранормальных явлениях. Неужели, наконец, нашлась чокнутая, и ты женишься? – всплеснула руками Эстер. – Ведь нормальные женщины для тебя не существуют, не так ли? Ну же, не испытывай наше терпение, Стив, мы сгораем от любопытства!
- Нет, Эстер, я, наконец, дождался свою Дайану! Она звонила вчера вечером и сообщила, что скоро приедет!
- Не может быть! Твоя маленькая дочурка теперь будет с тобой? Как она? Сколько же ей сейчас лет?
- Ты что все забыла? Она же всего на год младше Чарльза.
Ден улыбался, а Чарльз с интересом слушал дядю Стива и мать. Он еще никогда не видел Стива таким счастливым. Впрочем, просто счастливым он его тоже никогда не видел. Дядюшка Стив был близким другом его отца и сколько Чарльз себя помнил Стив жил один.
- Ты познакомишь нас с Дайаной? Обязательно приходите к нам, Стив!
- Как-нибудь непременно заглянем, хотя заранее должен извиниться, если не придем. Есть причина, - Дайана не любит актеров!
Чарльз хмыкнул.
Простившись со Стивом, Девисы отправились обедать. О причинах одиночества дядюшки Стива в семье Чарльза деликатно умалчивалось, но Чарльз знал невеселую историю о том, как семнадцать лет назад жена Стива сбежала в Англию с каким-то местным актером, прихватив с собою маленькую Дайану. Мужчины обедали молча, Эстер же, пытаясь разговорить хоть кого-нибудь из них, делилась впечатлениями:
- Я так рада за Стива! Подумать только, столько времени ждать и, наконец, дождаться!
- Где же была его дочь все это время? – рассеянно поинтересовался Чарльз, чтобы поддержать разговор.
- Кажется, в Лондоне. Это старая история, - проговорила Эстер. - Когда Орнелла исчезла с маленькой Дайаной, Стив был просто раздавлен. Он очень любил жену, а в дочери души не чаял. Для него это было страшным ударом.
- С тех пор он на дух не переносит актеров, не ходит в театр и не смотрит боевики и прочую чушь, – продолжил Ден и многозначительно посмотрел на Чарльза.
- Чем займешься сейчас?
- Спать пойду, - Чарльз вышел из-за стола.
Он упал на кровать, но вопреки его ожиданиям заснул не сразу. Он ворочался, то зарываясь в подушку, то откидываясь на нее снова. События прошлой ночи вставали перед глазами, и он в который раз переживал происшедшее. Наконец ему удалось забыться сном.
Через небольшую английскую деревушку проходит колонна конницы рыцарей, одетых в тяжелые сверкающие доспехи. Жители деревни от мала до велика, высыпали на улицу, чтобы издали поглазеть на невиданное для такой глуши зрелище.
Мужчины смотрели настороженно и хмуро, женщины с опаской, дети помладше прятались за юбки матерей, постарше забрались на деревья. Лишь местные собаки выражали свой восторг громким лаем, норовя попасть под копыта коней не прошенных гостей.
Чарльз стоял, прислонившись к вековому дубу, восхищенный величественной красотой тяжелых всадников, гордой поступью их коней и в то же время подавленный их мощью. Перед ним мелькали гривы лошадей, копья, знамена и штандарты. Отполированные шлемы скрывали лица рыцарей, через узкие прорези сверкали их глаза. С чем пришли эти чужестранцы на их землю, можно было только догадываться.
Глядя на нескончаемое шествие, Чарльз наткнулся на устремленный на него взгляд. Это была незнакомая девушка, стоявшая далеко в толпе по ту сторону дороги. За ее капюшоном дорожного плаща был виден изгиб тисового лука. Надвинутый на глаза капюшон и глухо запахнутый плащ, наводили на мысль, что она тщательно от кого-то скрывала свою внешность. Но, тем не менее, она и не подумала отвести своего пристального взгляда от лица Чарльза. Их глаза встретились. Сколько это длилось Чарльз не смог бы сказать точно, но достаточно долго. Он и не знал, что может вот так смотреть и смотреть, не отрываясь. Глаза этой незнакомки притягивали, как магнит. Но вот она резко подняла руку и что-то крикнула. Вряд ли Чарльз смог бы расслышать что-то среди грохота телег и лязга железа, но он невольно подался вперед. Тут же воздух рассек свист, и Чарльз совсем близко от своего лица услышал удар. Инстинктивно Чарльз дернулся и только потом почувствовал боль. Он скосил глаза – рядом с его виском дрожала стрела, оцарапав кожу и уйдя наполовину в кору старого дуба, вместе с прядью его волос. Чарльза прошиб пот, колени предательски ослабли. Он с усилием переломил стрелу, освобождая волосы. По виску стекала струйка крови.
Когда Чарльз оглянулся снова, то увидел, что колонна всадников прошла и незнакомки уже нигде не было. Лишь поднятая копытами лошадей пыль переливалась изумрудом в слабых лучах тусклого солнца Англии и оседала на землю перламутром.
Порыв ветра качнул ветви старого дуба и там, в сорвавшихся листьях над Чарльзом прошелестел все тот же женский голос с непонятными словами на непонятном языке.
Если бы он остался стоять на том же месте...
- Кто ты? – хрипло выдохнул в небо Чарльз… и проснулся.
В его комнате было тихо. Не открывая глаз, он почувствовал чье-то присутствие и резко вскочил с постели.
- Крис, это ты? – негромко позвал Чарльз.
Нет, маленькая кошка-шалунья столько времени в засаде выдержать не смогла бы. Он ощутил легкое, едва уловимое движение в воздухе, коснувшееся его лица, ощутив жжение, провел ладонью по виску, подошел к окну, зная наперед, что оно закрыто. Так оно и есть.
Чертовщина какая-то! Впрочем, это будто уже знакомо…
Он приоткрыл дверь в гостиную, там негромко играла музыка, и доносился голос отца. Он разговаривал по телефону. Мама, должно быть, была на кухне, оттуда струился манящий аромат ужина. Мама всегда старалась угостить Чарльза чем-нибудь вкусненьким. Не зная, куда себя деть, он вернулся в комнату и сел в огромное уютное кресло. Мягкое кресло приняло форму тела Чарльза и окружило его теплом. Чарльз чувствовал полное опустошение, не было ни единой мысли, и некоторое время не хотелось даже шевелиться. Сон!
Да, сон… Чарльз начал вспоминать сон. Опять чужая речь! Что бы это значило и кто эта незнакомка? Раньше он ее в массовке не видел, по крайней мере не замечал. Надо бы присмотреться. Он каким-то образом начинал узнавать эти… события. Нет, лучше назвать их «знаки». Сон и легкий ветерок – это тоже знаки. Если только он окончательно не рехнулся.
Раздался звонок, приехала машина Стива. Чарльз умылся и, легко сбежав по лестнице, чмокнул Эстер и, пообещав непременно быть к ужину уехал.
Он проторчал в этом кабинете часа два, не меньше. Скучный человек в белом халате, под которым угадывалась военная выправка, задавал Чарльзу вопросы скучно и нудно, и ему приходилось отвечать на них, перебирая события прошлой ночи. Затем он слушал женские голоса, выбирая интонацию, тембр голоса, которые наиболее напоминали тот голос, который он слышал. Голоса звучали на английском, испанском, русском. Но Чарльз так и не услышал ничего похожего на этот таинственный голос, который не звучал так отчетливо, как эти образцы голосов, режущие слух. Тогда образцы приглушали, меняли до шепота, до неузнаваемости.
Наконец, измотанному Чарльзу предложили гипноз. Этому Чарльз никогда не подвергался и слегка робел, но машина заработала, Стив ободряюще улыбался, и Чарльз подчинился, считая, что так надо, что иного выхода нет, как пройти и через это непредвиденное испытание. Его попросили раздеться до пояса и лечь на кушетку. Ловко и быстро его тело покрыли какими-то проводками, на шею прикрепили чип – должно быть чье-то последнее научное достижение, чье не уточнили. Затем все тот-же человек в белом халате задал Чарльзу пару невинных вопросов и больше Чарльз ничего не помнил.
Измотанный Чарльз вернулся домой и сразу прошел в душ. Освежившись и набросив на себя большое роскошное махровое полотенце, он взял трубку телефона, перекинул ее несколько раз из руки в руку, взвешивая все «за» и «против» и набрал номер Элизабет. Бросил коротко:
- Привет, Элиз! Я скоро буду.
- Чарльз? Привет! Хорошо, конечно, я жду.
Ему показалось, что в ее голосе было некоторое замешательство, но Чарльз не был способен сейчас воспринимать действительность именно такой, каковой она была на самом деле. Да и в само деле, какой же она была, эта действительность? Вытираясь махровым полотенцем, Чарльз неожиданно почувствовал боль и пристальнее вгляделся в свое отражение в зеркале. На виске красовалась красная полоса и саднила, словно содрали кожу. Не может быть! Он опешил и с минуту разглядывал свой висок в зеркале. Или он все же ударился ночью в салоне монстра?
- Достало! Я так больше не могу! Надо что-то делать!
Он оделся и попросил Роберта отвезти его к Элизабет. Ему нужно двигаться и было все равно куда. Его что-то гнало из дома и Чарльз, поспешно покидая дом, услышал изумленный голос Эстер:
- Чарльз, куда же ты? А как же ужин?