Наверное, легче всего зафиксировать правду в виде текста. Но только попробуешь – сразу поймешь, что придется искать жемчужные бусинки в куче навоза из небылиц…
Аввакум Петров полагал вначале, что произрастанию правды в человеке мешает пьянство. Его отец священник был тяжелым пьяницей, умер рано и в продолжительных мучениях.
Унаследовав батюшкин сельский приход, Аввакум просидел на нем недолго. Был избит односельчанами до полусмерти из-за того, что запрещал им пить вино по средам и пятницам и совокупляться с кем попало в общей бане.
Ушел с женой и детьми в Москву. Там преуспел, но не потому, что льстил, угождал, лизоблюдничал. А потому что Никон (будущий патриарх) и Иван Неронов (настоятель Казанской церкви на Красной площади) приходились ему земляками. Все трое имели отношение к Нижнему Новгороду – второй тогда российской столице, а по образованности, скорее всего, первой. Было время перемен и для реформ нужен был хороший пропагандист и оратор. Аввакум как никто подходил на эту роль.
Он горячо взялся воспевать необходимость преобразований, которые поддерживал и сам царь Алексей Михайлович по прозванию «Тишайший». Вскоре Аввакума Петрова возвели в сан протопопа (старшего священника, протоиерея). Намного важнее продвижения по карьерной лестнице было приобретение им громкого имени и многочисленных сторонников.
Однако в итоге оказалось, что люди, включая государя, борются не за идею о том, как исправить ошибки в переводах Священного писания, как правильно молиться и проводить богослужения, а за личные выгоды. А выгод они ждали исключительно от латинян (в то время общее наименование Запада).
Разобравшись, в чем дело, яростный и бескомпромиссный протопоп стал на митингах резать правду-матку: Расею, мол, собираются «отдать в полон немцам да жидам». Народу он собирал очень много, московские храмы опустели.
От таких раскольников надо было избавляться, наипаче кардинально. Но Никон уговорил Тишайшего ограничиться бессрочной ссылкой мятежного протопопа с семьей в Сибирь.
А знаете, почему Алексея Михайловича звали Тишайший? Вопил-то он будь здоров, но ходил весьма негромко. Шили ему специальные лапотки из мягкой кожи. Впервые он их опробовал на смотре невест. По русскому обычаю со всей страны отбирали наилучших девиц, медики их освидетельствовали. Потом самых красивых, разряженных и разрумяненных, показывали в дворцовой палате царю, и он делал окончательный выбор.
Тишайший и Никон (монах), будучи большими бесстыдниками, вот что надумали: претенденток (их оставалось двадцать) раздеть догола, разместить в дворцовых помещениях на постелях в срамных позах, да чтобы они притворялись спящими. Государь бесшумно посещал каждую и делился затем впечатлениями: эта в грудях слаба, а та – обильна, но в бедрах узка…
Никон же, став патриархом и «великим господином» (официальный титул), говорят, не чурался женского пола и даже мальчиков. Бог ему судья, но Аввакум нарек его «блудным кобелиной».
Популярность Аввакума и без того большая, в ссылке возросла, ибо он принялся рассылать из-за Урала грамоты да послания, бичуя власть предержащих и их нововведения. Царь боялся протопопа, вернул его и прогнал Никона, а вот иностранцев – не мог. Как же без них? Ведь сколько понастроили! Всякий видит! А сколько понатырили, так это не всякому знать положено.
Тишайший Аввакуму и в ножки кланялся, и умолял не будоражить тупой люд, не переманивать к себе его сродников – таких как верховная боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова. Не смилостивился протопоп, за правду стоял.
Пришлось смутьяна разжаловать из протопопов и упечь в далекий приполярный Пустозёрск – в крепость среди мерзлых болот и чахлых лесов, куда никакой вымышленный Иван Сусанин никаких вымышленных поляков не приведет, ибо отец Алексея Михайловича первый царь из Романовых Михаил Федорович был ставленником поляков, но всамделишных…
Гноили смутьяна в земляной тюрьме, но он и оттуда рассылал свои гневные писульки…
Перед тем, как Аввакума Петрова заживо сожгли в деревянном срубе, было ему видение от самого Христа.
Плотник из Назарета спросил протопопа-расстригу:
– О чем свидетельствует Евангелие?
– О Спасении, – ответил узник.
– О том, что правды на земле нет, – возразил Бог Слово.
24.07.2018