Фрагменты, в коих автор говорит нечто о себе, намекает на себя и, наконец, называет себя по имени:
1.
Заметим, что на протяжении всего текста автор, обращался к читателям, называя их «братия». Например:
Нелепо ли ны бяшеть, БРАТIЕ, начяти старыми словесы…
Или:
Уже ведь, братья, невеселая година восстала…
Такое обращение типично для летописи (которая писалась монахами). В любом случае, обращение «братия» говорит о том, что автор не женщина (хотя, возможно, и монах).
Исключив из потенциальных кандидатов на авторство «Слова» половину человечества, вздохнём спокойно.
2.
Лишь один раз автор говорит от первого лица:
Что МНЕ шумит, что МНЕ звенит давеча рано перед зорями?
Игорь полки поворачивает: жаль ведь ему милого брата Всеволода.
Что это значит?
Автор – очевидец битвы (князь? дружинник?) и он не Игорь и не Всеволод.
Конечно, восклицание «Что мне шумит, что мне звенит» можно воспринять как фигуру речи и отнести к воображению автора, но, заметим, что этим ходом автор пользуется всего один единственный раз, а это автоматически придаёт такому исключению вес.
Итак, автор – мужчина и участник похода. Исключаем все противоречащие этому версии – Святослава Киевского, его жену и т.д. Он или князь или дружинник (боярин), причём высокопоставленный, о чём можно судить по глобальности его рассуждений и независимому тону.
Рассматривая кандидатуру автора-князя, мы исключаем из четырёх князей, участвовавших в походе, Игоря и Всеволода. Остаются Святослав и Владимир. Учитывая, что Владимир называется вкупе с Игорем и Всеволодом в финальной здравице исключаем также и его. Таким образом, из князей остаётся только Святослав, третий по старшинству участник похода.
3.
Посмотрим теперь где ещё автор говорит о себе. Такое место есть. Вот оно:
Пети было песнь Игорю ТОГО <Бояна> ВНУКУ
Кто дед? Кто внук? Мусин-Пушкин после слова «того» в скобках написал «Олега», полагая, что «того внука» относится к Игорю. Так и повелось с тех пор – подставлять вместо «того» конкретное имя – некоторые пишут «Велеса», некоторые – Трояна, а кое-кто – Бояна (например, Якобсон и Орлов). Мы также полагаем, что в этом месте автор под «тем» имел в виду Бояна, а под «того внуком» – соответственно себя самого, Поэта и преемника «деда» в пении славы князьям.
Итак, Автор – «внук» (продолжатель) Бояна – начинает свою «трудную повесть», подстраиваясь под стиль «деда». От этого было бы мало пользы, если бы этот фрагмент в композиции целого не был зеркален другому фрагменту, в котором Боян подсказывает автору концовку, также как раньше он подсказал ему с чего начать. Вот это место:
Рёк (подсказал) Боян и куда идти (продолжение) Святославу…
В этом месте никто и не предполагает, что автор называет себя по имени, опять же рядом с Бояном, а между тем это логично в контексте симметрии целого. Посмотрим как автор представляет участвовавших в походе князей:
…трубы трубять въ Новеграде, стоять стязи въ Путивле». Игорь ждеть мила брата Всеволода.
И речёт ему буй тур Всеволод: «Один брат, один свет светлый ты, Игорь, оба есть Святъславичи!
Сначала подряд явно называются Игорь (Новгород-Северский), Владимир (Путивль) и Всеволод, т.е. три «молодых князя», которых автор славит в самом конце, а затем иносказательно называется последний участник похода Святослав: дело в том, что у Игоря и Всеволода был ещё старший, ныне покойный, брат Олег, отец Святослава.
Таким образом, имеем конструкцию: 3 + 1 = 4
В конце же «Слова» мы имеем зеркальную ситуацию: сначала автор называет себя по имени (да так что никто не может догадаться), а затем поимённо славит трёх «молодых князей» – Игоря, Всеволода и Владимира.
Таким образом, имеем конструкцию: 1 + 3 = 4
4.
Что касается четырёх князей, то они в тексте поэтично названы 4 солнцами:
Чёрные тучи с моря идут, хотят прикрыть 4 СОЛНЦА…
Тем невероятнее, что одно из 4 солнц забыто в конце:
Слава Игорю Святъславличю, буи туру Всеволоду, Владимиру Игоревичи.
Куда же подевался четвёртый князь?
Погиб в плену, как полагали первые издатели? Но и в этом случае он, кажется, должен бы заслужить отдельный аминь. Или может быть он повёл себя как-то недостойно? (предположение акад. Рыбакова) Но тогда он не был бы назван выше солнцем.
Совершенно естественна гипотеза писателя А.Домнина (точнее, его отца):
Здравицу произносит сам Святослав. Поэтому он и не называет себя.
Таким образом, умолчание является подчёркиванием.
Предположив, что автором мог быть молодой Рыльский князь Святослав, посмотрим теперь где он ещё мог говорить о себе.
5.
Согласно летописи «слава» малой победы над половцами принадлежит Святославу. Тем не менее, в «Слове» читаем:
Черлён стяг, белая хоругвь, черлёная чолка, серебряное стружие (древко) –
храброму Святославличу!
Таким образом, Святослав передаёт свою «славу» старшему – дяде Игорю Святославичу. Это также аргумент А.Домнина.
А вот ещё несколько чисто формальных аргументов в пользу авторства Святослава. Здравомыслящему читателю они наверняка покажутся фантастическими, но мы приведём их для тех, кто любит игру ради игры. К тому же они никак не отменяют вышесказанного. Итак:
6.
Про 4 солнца говорится и в следующем пассаже:
Темно ведь стало в 3-й день: два солнца померкли, оба багряные столпа погасли,
и с ними молодые месяцы, Олег и Святослав, тьмою поволоклись.
Вместо ожидаемых «молодых месяцев» Святослава и Владимира (порядок по старшинству) находим Олега и Святослава.
4 солнца – 2 солнца = 2 молодые месяца = Святослав и Владимир;
Вместо них читаем: Олег + Святослав = Святослав Ольгович, 3-й по старшинству из 4-х солнц.
О том, что имя Святослава Ольговича могло ассоциативно повлиять на «ошибку переписчика» писал, например, В.Набоков. В любом случае, нелогичность может быть авторским способом подчеркнуть это место, а осознанная порча – ещё одной загадкой автора читателю о самом себе (вроде «того внуку»).
9.
СВЯТОСЛАВ изронил злато слово
Слово «слово» встречается в тексте дважды – в названии и здесь.
«Святослав изронил злато слов» = Святослав изронил злато «Слово о полку Игореве»
10.
Посмотрим на название. Предположим, что Мусин-Пушкин благоговейно воспроизвёл это пятиэтажное название в первом издании.
«Слово
о полку Игоря,
Игоря сына
Святославля,
внука Ольгова» =
= «Речь о полку Игоря, Владимира, Святослава, Всеволода».
Уже в самом названии присутствует скрытое называние 4-х «солнц» по именам.
РЕЗЮМЕ:
Согласно пункту 1 автор – МУЖЧИНА (чином муж), согласно пункту 2 он УЧАСТНИК ПОХОДА, но не Игорь и не Всеволод. Если выбирать из оставшихся двоих князей, то Владимира нужно исключить согласно пунктам 3 и 4. Таким образом, из князей остаётся только СВЯТОСЛАВ. Все прочие пункты только подчёркивают это.
Ясно, что автором может оказаться не сам Святослав, а его литературный «призрак» или отдалённый потомок или кто-то, кто хотел бы внушить читателю, что автором является Святослав Рыльский. Но согласно самому тексту это он, «так говорят карты». Нам легко и даже радостно было бы предположить, что «Слово» – произведение позднейшего времени, автор которого зачем-то очень последовательно сквозь весь текст проводил идею авторства Святославом Рыльским.
Казалось бы, кандидатура Святослава Ольговича Рыльского на роль автора «Слова» должна была устроить многих. В самом деле, он князь и потому может на равных обращаться к другим князьям. Отсюда столь удивляющий многих независимый тон суждений автора. Кроме того, он сам участник похода – отсюда пресловутая достоверность и точность в описании деталей похода. И т.д.
Но не тут-то было! Аргументы А.Домнина учёным сообществом почти не были замечены и эта, по крайней мере, логичная версия попала в компанию совсем уж безумных и экстравагантных версий вроде той, что автором «Слова» является сам князь Игорь или его жена Ярославна. И только в перифирийном, хотя и очень помпезном и большеформатном, средне-уральском издании «Слова» 1985 года эта версия названа среди прочих гипотез как наиболее правдоподобная.
Какие же аргументы выдвигаются против авторства юного князя Святослава?
То, что он умер в плену, как это почему-то написано в первом издании? Но молчание летописи не означает смерти.
То, что на момент похода ему было 19 лет? Но Артюр Рембо к этому возрасту уже бросил сочинительство. К тому же шлифовать начатое в юности произведение автор мог всю свою жизнь.
То, что князь не стал бы к другим князьям обращаться «Княже». На этом основании многие «исследователи» за «золотое Слово Святослава» признают лишь два первые обращения к Ольговичам, прочие же обращения приписывают автору, попутно утверждая: «автор – не князь». Это неверно – все обращения в тексте к князьям произносит великий князь Святослав, в конце же речи он по старчески вздыхает о своей пригвождённости к горам Киевским и непособием ему Рюрика и Давыда. Таким образом, вопрос снимается сам собой. Да и Ярославна, будучи княжной, обращается к стихиям «Господин» (правда, это Ветер и Солнце, а не князья, да и она женщина, но всё же…)
Нам представляется, что кандидатура Святослава Рыльского не устраивает «учёных мужей», по крайней мере, по двум причинам. Первая – она выводится из самого текста, а не из внешних источников (что косвенно обесценивает всю их науку, суть которой в бесконечном распылении и обсуждении бездоказательных гипотез и микроскопических проблем). Вторая – нахождение означает конец поиска, но так интересно «искать» (и никогда не находить).