Простая история (Людмила Шарманова) / Проза.ру

Родился, рос, жил обласканный родителями, беззаботно, как все мальчишки. Веселился, хулиганил, дрался, играл, зачитывался замечательными книгами Жуль Верна о далёких странах и океанах.

   Влюбился рано. Был счастлив безмерно, но не очень долго. Сам виноват. Дети родились один за другим, как – то очень быстро. Работать приходилось много так, что для дома и семьи меня почти не оставалось. Жена из весёлой, ласковой девушки превратилась в раздражённую мегеру. Больше всего убивало меня её совсем равнодушное отношение к дому, к быту, к детям.
Окрики, ругань, беспрерывный плач детей. Старался помочь – всё не так, всё не нравилось. Подала на развод. Я согласился. Смалодушничал, но просто не было никаких сил слышать: -
- Да заткнись ты наконец! Закрой рот! Да сколько можно терпеть этот рёв?!
Дети ходили в какой – то непонятной одежде, она никогда не гладила, я делал это сам. Чаще всего из еды были одни макароны, которые жена варила в огромном количестве, на скорую руку, да полуфабрикаты. Деньги, которые я приносил, немалые, исчезали бесследно за десять, пятнадцать дней.

      Жена за собой следила. Косметика, в которой я не разбирался, была дорогая, я понимал это из реклам, которые я просматривал иногда машинально, так как не было сил взять пульт и переключить программу. Гаджеты занимали всё свободное и несвободное время моей жены. Она и разговаривала со мной и всё делала не выпуская из рук телефона и постоянно что – то писала в нём. И что больше всего я ненавидел в ней, это её фантастически – феноменальную ложь. Лопнула струна где- то внутри черепной коробки, издав жалобный стон и отдалась дикой болью в затылке. Уехал…

      Работу нашёл хорошую, хватало на алименты и на жизнь. Снял комнату в общежитии. Вещей особых не было, всё бросил, всё оставил. Взял раскладушку, прикупил продуктов и минимум посуды. Готовил редко. Забегал в столовую иногда. Но в выходные хотелось, чего – то домашнего. Изредка приезжала мама, комната наполнялась вкусными запахами пирожков, булочек. Но мама гостила недолго, ухаживала за больным отцом.

      Соседей своих почти не видел, догадывался что слева за стеной была семья с маленькими детьми, справа жил пожилой мужчина, вроде не пропойца, но всегда под-шофе, грубоватый. Общим был длинный узкий коридор, в конце которого располагался туалет и умывальник на три семьи. Кухня общая на пятнадцать семей. Огромный железный стол, четыре печки изношенные донельзя, без полного комплекта конфорок и с покосившимися дверцами духовок. Одна раковина, но с подведённой горячей и холодной водой – уже что-то хорошее. На кухню я выходил редко. Когда никого не хотелось видеть, в микроволновке разогревал себе еду и падал без сил.


      Вечерами я слышал слева тёплый нежный голос своей соседки, уговаривающей малыша не плакать; весёлый речитатив заученных четверостиший и ласковые напевы колыбельных, как днём, так и вечером. Потом тишина, звук стиральной машины и опять плач маленького ребёнка и тихая нежная песня. Эта мелодия обволакивала меня и я проваливался в бесконечные то - ли сны, то - ли мечты о далёких странах и будто – бы я уплывал туда с женой и детьми. Жена Дина, в коротеньких шортах, с загорелыми крепкими ногами, смотрела мне в глаза прямо и не отводила взгляда. Дети в красивых нарядах, здоровые и весёлые разглядывали окружающую природу. Я трудился тяжело, но у нас была чудесно приготовленная рыба, вкуснейшее мясо, удивительные фрукты и овощи. Я наслаждался тем, что я ей необходим, она с любовью и радостью играет с детьми, хохочет и резвится, занимается с ними. Они очень развиты и умны. И я им нужен.

      Очнувшись, мне не хотелось верить, что это сон и всё казалось, что я маленький и это моя мама гладит меня по голове и поёт мне колыбельные песни. Но реальность была неотвратима, я дремал, поддавшись какой – то магической силе тихой мелодии.

         Молча иду на кухню, тихо ступая, боясь зацепить приткнувшуюся к двери соседки детскую коляску. В коридорчике на стене была прибита полка и на ней располагалась детская обувь, всегда тщательно вымытая, просушенная и выглядевшая, как новая. Эту практичную женщину, мою соседку звали Александра. Познакомились на кухне два дня назад, когда она пыталась поправить покосившуюся дверцу духовки. Вызвавшись помочь, просто представился – Виктор. Она назвала своё. Имя ей подходило. Она лет двадцати пяти – двадцати семи, высокая, красивая, с открытым взглядом зелёных глаз. Я поставил варить мясо, она прикатила на кухню коляску, в плетёной корзине были продукты, в шкатулке – специи, в ящике посуда. Я подумал, какая молодец, не бегает, как многие то за тем, то за другим. На ручку коляски повесила кухонное полотенце, на стол постелила салфетки для посуды. Собранная.

         Всё в её руках спорилось, можно было только любоваться. Поставила небольшие кастрюли на все четыре конфорки и через полчаса аккуратно понесла домой готовые блюда. К детскому питанию относилась ответственно, тщательно мыла посуду, кипятила бутылочки и соски.
            Дверь её комнаты открывалась бесшумно, с её слов, папа просто смазал. Мне даже стыдно стало за свою дверь, что скрипела на все лады. Этой же ночью я, крадучись, смазал петли своей двери и общей и с чувством исполненного долга ушёл спать.


            И опять трудовые будни и восхитительные сны под тихое звучание совершенно разных фантастических мелодий. Я стал жить в каком-то другом измерении. С работы мчался домой, ребята, заподозрив неладное, подшучивали:
-Познакомь со своей зазнобой!
Я отнекивался. А сам ловил себя на мысли, что эта молодая женщина очень мне нравится. Но я старался не подавать вида.


         Однажды я проснулся от тихого стука в мою дверь. Быстро одевшись, открыл. В коридоре стояла Александра, бледное лицо, беспокойный взгляд:
- Пожалуйста, я Вас очень прошу, присмотрите за моим сыном, он спит, а я на скорой в больницу, у девочки высокая температура, она задыхается.
Я быстро сориентировался и успокоил её:
- Конечно, я всё выполню как надо, звоните. Записав мой номер телефона, она уехала вместе с медработниками.


         Я с беспокойством, как примет меня её малыш, вдруг закатит истерику, шагнул в проём незнакомой комнаты. Дверь закрылась и я оказался в сказочной пещере. Тишина, мягкий тёплый свет ночника. В углу комнаты безмятежно спал трёхлетний малыш. Рядом с его кроваткой стоял ящик с игрушками. В центре комнаты круглый стол с оригинально подвязанной скатертью. Около стены диван, а рядом кроватка малышки. Я присел на диван, закрыл глаза и задремал. Малыш тихонько посапывал. Проснулся я как всегда в семь утра. Малыш спал. Раздался звонок телефона, Александра спокойно поблагодарила и сказала, что с девочкой всё хорошо, но надо будет ждать обхода врача и назначений, а приедет его сменить её подруга. Я успокоил, что у меня выходной и я дождусь её. Она отдала распоряжения насчёт малыша, я всё быстро записал.

         Открыв холодильник я обомлел. То, чего я очень долго добивался от своей жены, я увидел наяву. Контейнеры были тщательно уложены и промаркированы. Я быстро нашёл завтрак для ребёнка, это было пюре с отварной рыбой, отдельно нарезка из овощей, бутерброды с сыром и колбасой. Бутылочки для девочки стояли в ряд, заполненные разнообразными смесями, с ними рядом какие – то кружечки с крышками, разноцветные и тоже подписанные, всё было продумано. Малыш захныкал. Я потихоньку приблизился и заговорил с ним. Он меня узнал и спокойно пошёл на руки. Я поменял ему памперс. Рядом на стульчике лежали шорты со стрелочками, яркая наглаженная рубашка, в карманчике белоснежный отутюженный носовой платок. Я замер в восхищении, как будто очутился в той сказке, в которой хотел жить со своей Диной и детьми. Отодвинув плотные шторы и налюбовавшись воздушными занавесками, мы с малышом пустили в комнату солнышко и оно разлило свой великолепный свет на все предметы находящиеся в комнате.


         Усадив ребёнка в специальное детское кресло, быстро подогрев пищу, я поставил перед ним тарелку и дал вилку, всё как попросила Александра. Малыш спокойно ел не спеша, не капризничая. Из кружки с трубочкой попил чай и съел бутерброд. Сидел спокойно, как настоящий мужичок. А я продолжал разглядывать комнату и всё мне в ней нравилось. Подобранные предметы мебели, мягкий красивый ковёр на полу с яркими пятнами разделённых зон. Я сначала не понял, а потом увидел на ковре одеяльца на липучках, это были игровые зоны детей. Одеяльца были сделаны своими руками, какие сшиты, какие вывязаны. Малыш сидел на ковре и играл, не замечая отсутствия мамы. Он был занят разглядыванием вывязанных игрушек и сшитой из кусочков ткани большой книги у которой страницы не рвались, сколько хочешь тяни. Я сам был не прочь поиграть с ней. Да я очень завидовал этому мальчику.

            И сразу перед глазами встали мои дети, небрежно одетые, вечно плачущие, часто болеющие. Тут же взгляд упал на шкаф с ячейками для одежды, где строго по назначению были распределены детские вещи. Рядом с кроваткой стояла вешалка с одеждой для девочки, аккуратно развешенной на плечиках. Одежда мальчика была повыше. Возле окна - сушилка с бельём, за шторами спряталась гладильная доска, утюг в решётчатой сетке на полу, его никак не достать малышу. Я бы не додумался, а она всё учла до мелочей. Пространство комнаты использовалось точно по назначению и с минимальными затратами физических сил.
            Позже я выразил Саше своё восхищение её прагматичностью и расчётом, она в ответ засмеялась – папа с детства приучил к порядку, я ему благодарна.


            Александра приехала уставшая, но уже спокойная за ребёнка, с пакетом лекарств. Тихо сказала:
            - О.Р.З, приступ удушья сняли, дальше буду лечить сама. Спасибо Вам большое. Наверное на несколько дней папа заберёт меня к себе, а потом всё как всегда. Я привыкла надеяться только на себя.

Девочка уснула в кроватке, высосав бутылочку смеси. Вещи отправлены в стирку. Я приглашён позавтракать с Александрой. Мы пили кофе, ели бутерброды. Она кратко поведала о своей жизни, не касаясь проблемы развода. Просто сказала, что он оказался безответственным, а она привыкла зарабатывать сама, окончила физмат, оплачивая учёбу самостоятельно. Мама рано умерла, у папы другая семья, есть сводный брат – помогают, как могут.
         - Я работаю дома на компьютере, пишу рефераты и не только, подрабатываю к небольшим выплатам на детей. Помощи от мужа не жду. Как только возьмут детей в детский сад, устроюсь туда же, кем возьмут, лишь бы быть ближе к ним, скучаю по ним неимоверно. У меня есть кое – какие сбережения, надеюсь будет и квартира.
Она разговаривала медленно, видно, что устала, я откланялся. А она пошла на кухню, сынок шёл рядом.


            Прибрав в своей комнате, прилёг отдохнуть. И опять провалился в удивительный сон, под её тихую песню. Она укладывала детишек, а мне опять снилась моя жена, но почему – то во сне она была похожа больше на Александру.
Жизнь продолжается. С соседкой встречаемся чаще, гуляем вместе с её детьми, ходим друг к другу в гости, попить кофе, побеседовать.


            Через полтора года я получил из опеки официальное письмо и поехал по месту прописки моей жены и детей. Картина открывшаяся моим глазам была более, чем ужасна. Дина хорохорилась, пыталась выглядеть презентабельно, как она всегда любила, но одутловатость лица выдавала пристрастие к спиртным напиткам, а голос говорил сам за себя. Она не стесняясь курила, сигарета торчала из ярко накрашенных губ. Она и раньше покуривала, но украдкой.
В доме маячила фигура какого – то мужчины, явно страдающего от перепоя. Единственная её просьба была:
- Забери детей, меня лишили материнства и они в детском доме.
Я смотрел на неё и удивлялся, где та тихая, нежная девушка, которую я любил? Мне было искренне её жаль. Но каждый выбирает себе дорогу сам. Хлопоты по определению опеки отцом, не заняли слишком много времени, досужие кумушки пытались дополнить картину подробностями, но я их не слушал.

            Домой вернулся с двумя ослабленными детьми и переживал только за них. Мама моя поправив, здоровье отца, легла в больницу с детьми, что бы хоть как – то помочь мне. Я вышел на работу и жизнь моя и моих детей стала входить в определённое русло. Дети быстро поправлялись и стали обыкновенными упитанными малышами и только из – за своего раннего возраста быстро всё забыли. В свои выходные я забирал детей к себе, давая маме время для отдыха. Александра как и говорила, устроилась на работу и водила детей в детский сад. Я ещё только ожидал места для определения детей.

            Шло время. Нас с Александрой неумолимо тянуло друг к другу. Когда мы с ней выходили гулять с детьми, многие не могли пройти мимо и не оглянуться.

-Красивая пара – шептались бабульки и восхищались малышами.
-Надо же два мальчика и две девочки, как по заказу, две двойни, да как похожи!

         Мы переглядывались и смеялись, нам это нравилось. Постепенно привыкая друг к другу и бескорыстно помогая во всём, мы стали «не разлей вода» и поняли, что любовь приходит туда, где налажен быт и есть согласие и уважение. Объединив капитал, мы приобрели замечательную квартиру и не во сне, а наяву, поплыли к далёким островам, где весёлая Александра, с моей помощью жарила вкуснейшее мясо и рыбу с такими приправами, что от аромата специй можно было сойти с ума. Дети веселились вместе с нами и это было настоящее счастье. А что ещё надо влюблённым людям?


            Что с нами будет дальше? А кто же это может предугадать?

         Но мы, объединив свои усилия и имея привычки, заложенные с детства, на два – три шага раньше предопределяем свою судьбу. А когда порядок и согласие царят в каждом деле, то и семейный воз движется в определённом направлении, а не так, как в известной басне Крылова.