Вместе они были сравнительно недавно. Её звали Долорес, она родилась в фермерской семье в Галисии, но её всегда тянуло к творчеству. Его звали Густав, он был родом из-под Стокгольма из семьи потомственных архитекторов. Возможно они случайно оказались в одном университете в Париже, а возможно неслучайно. Познакомились только на третьем курсе на лекции по античному искусству. А затем, однажды столкнулись на вечеринке общего друга в лофте на Монпарнасе. Выйдя погулять среди ночных улиц проговорили и пробродили до самого утра. Они никогда больше не хотели расставаться даже на миг. День друг без друга им казался сущей мукой. Увидевшись вновь они не могли наговориться друг с другом рассказывая все события дня до последних мелочей. Каждая мельчайшая подробность не должна была ускользнуть.
После учебы они прожили всего год на побережье Италии в местечке о котором оба мечтали, про которое много читали . В солнечном городишке со смешным названием Чивитавеккья. Она много рисовала, он много чертил. Они много разговаривали. Общались с друзьями со студенчества. Пили вино, ели фрукты. Густав утопал в чёрных глазах Долорес. Долорес любила хрупкую красоту Густава и его льняные кудряшки. Спроси по отдельности, они и сейчас не смогли бы сказать почему они вместе. Им обоим ясно было одно, что друг без друга они больше никогда не смогут. Последние три года пролетели как одна неделя. Горячая и ненасытная. Неделя неподдельного интереса и изучения анатомического строения любимого создания. Изучение не только телесного, но и душевного мира друг друга. Его глубины, красочности и неподдельности. Густав обожал изучать привычки Долорес. Из детства, привитых родителями и вновь приобретённых. Долорес старалась помочь Густаву во всех его новых проектах и конкурсах по архитектуре в которых он принимал участие. Она тоже изучала его привычки и пристрастия, как открытую карту. Самую любимую карту со стены своей спальни, той из детства. Карту которую она могла разглядывать и изучать часами непереставая.
Они вместе прыгали, смеялись и плакали от счастья когда Густав выиграл конкурс на помощника архитектора по сохранению культурного наследия Антонио Гауди в Барселоне. Его работы лидировав с большим отрывом сильно впечатлили европейскую архитектурную комиссию. Не раздумывая Густав и Долорес сняли уютную квартирку в предместьях столицы Каталонии. Они, поглотители волн культурных влияний, с удвоенной энергией кинулись изучать наследие исторических эпох. Эпох отразившихся в поколениях людей, стенах строений и природных ландшафтах, заботливо собранных временем в одном месте. Один из вечных городов земли полностью занял головы неразлучных влюблённых в жизнь молодых людей.
Они не переставали дарить себя друг другу. Они были вежливы с окружающими. Они были настоящими с друзьями и родителями, но только друг с другом они были беспредельно счастливы. Не уставали быть счастливыми.
Пропадая на любимой работе и думая о Долорес Густав делал серьёзные успехи. Успехи замеченные уважаемыми дизайнерами и архитекторами.
Долорес вдохновлённая родной землёй Испании и созвучием родной речи начала рисовать в новой технике. Густав с удовольствием помог переоборудовать одну из комнат под уютную студию. Студию в которой рождалось множество значимых пейзажей в пастельных тонах. Картины были небольшого размера по типу чуть больше открыток. Но были столь нежны и незабываемы после первого оброненного взгляда на них, что ими тут же хотелось любоваться ещё и ещё. Такая подаренная открытка, одному галеристу на день рождения, положила начало сотрудничества гения Долорес и известной испанской галереей современного искусства. В месяц продавалось не менее десяти произведений кисти влюблённой девушки.
Сказка была реальностью. Густав и Долорес занимались любимым делом. Жили в уже любимом городе. С любимым человеком.
Каждое утро начиналось с их истории, истории их счастья, с особой чашки кофе. Долорес готовила чашку восхитительного кофе с кориандром и корицей. Как в детстве в Швеции родители готовили кофе для маленького и смешного спросонья Густава. Долорес привнесла два новшества, улучшила историю жизни любимого на свой лад. К кофе она добавляла немного пахучей пряной гвоздики. А вместо мягкого ванильного кекса или маленьких сухариков с арахисом-кантучини, с приездом в Испанию, привила Густаву привычку пить кофе с горячими ароматными чуросами.
По будням с невесомой сахарной пудрой, таяющей от дыхания и тепла, по выходным с густым шоколадным кремом или «нутеллой». В районе, в котором они жили, она сразу нашла чуррерию, с прекрасными завитыми испанскими пышками. Она сама с детства любила наблюдать за жидким тестом выдавленным в горячее оливковое масло. А затем смотреть на разбухшие золотистые тугие струны, разрезаемые продавцом на сочные и хрустящие завитушки. Она каждое утро специально выбегала к уже знакомому продавцу за своей порцией. Вернее за порцией Густава. С пудрой или шоколадом. Продавец заговорщицки подмигивал ей вручая традиционный пакет.
После кофе с чуросами Густав всегда обнимал и целовал Долорес. Его чуть влажные губы всегда немного отдавали оливковым маслом. К свежей туалетной воде с нотками арбуза, любимой воде Долорес, примешивался едва различимый запах то сахара, то шоколада. Утренний кофе с чуросами стал их маленьким фетишем. У Густава это превратилось в новую непременную привычку. Однажды оба проспали утренний обряд и убежав по своим делам Густав и Долорес весь день не находили себе места. У обоих все шло наперекосяк. Пока в обед Густав не схватив велосипед коллеги не примчался в их маленькое кафе у дома и не съел положенную порцию чуросов с подоспевшей Долорес.
Голубые глаза под светлой челкой Густава всегда подмечали мелочи. Мелочи, которые обычно не замечают мужчины в своих возлюбленных. Мелочи которыми эти возлюбленные так дорожат. Которым придают огромное значение. Без которых не чувствуют полноценности своего существования. Густав осознал как изменилась, распустилась как прекрасный цветок и похорошела Долорес. Какие сильные картины она писала. Насколько быстро она становилась востребованной художницей. Стоимость её маленьких картин стремительно росла. За все это время она ни разу не повторилась в цветовой гамме, несмотря на сложную работу с пастелью. Она вдохновенно рисовала все места где они были счастливы вдвоём. Франция, Италия, Испания. Даже пыталась рисовать Швецию с картинок в которой она никогда не была.
Густав радовался наблюдая за ней. Он тратил значительную часть их семейного бюджета на холсты, краски и особый вид кисточек с натуральными ворсинками шерсти. Она заразительно смеялась когда каждую новую кисточку он испытывал водя кончиком по её лицу, телу, каждому потаённому месту. Месту известному им обоим, месту узнанному жаркими, по страстному липкими и бессонными ночами в их уютном жилище сначала в Чивитавеккьи, а затем в Барселоне. С влажным ночным воздухом чернотой врывающимся в открытое ночь напролёт окно спальни влюблённых.
А ещё Долорес любила вино. Как и все творческие люди, но не злоупотребляла им, а наслаждалась. Различие было и в цвете вина, она предпочитала белые вина. У отца в Галисии были небольшие угодья, часть из них занимали виноградники. Сорт белого винограда Гордельо давал великолепный и незабываемый вкус вину. Иногда отец производил из остатков винограда - орухо, испанскую виноградную водку.
Первоочерёдную любовь к красоте и вкусу винограда Долорес переняла от отца и всегда трепетно относилось к виноградной лозе. Она достаточно часто рисовала виноградники.
Иногда вечером Густав приносил белое сухое охлаждённое вино и немного устриц. Они вместе с Долорес его пили из тонких холодных бокалов и ели устриц. За все это время Густав так и не научился есть морепродукты. Долорес всегда смеялась над его чмоканьем находя это милым и забавным. А может и научился, но хотел чтобы Долорес лишний раз улыбнулась.
Утро начинающееся с терпкого кофе со специями и чуросами и заканчивающееся ледяным вином и морепродуктами в объятиях любимого человека, что может быть важнее в жизни? Кода нежная забота и внимание сопровождают тебя весь день, всплывают блуждающей улыбкой воспоминаний на губах. Смешные случаи в поездках и при посещении компаний. Маленькие, но важные знаки внимания по отношению друг к другу. Вроде как не замечаемые, но очень заметные. Совместимость с человеком более ста процентов. Невозможность прожить даже без одного процента его или её сущности. Эти любимые глаза напротив, радующиеся или грустящие, но всегда обязательно вместе.
И те новые традиции как знаки новой семейной истории кофе, чуросы и вино.