Марк в задумчивости остановился у супермаркета – сначала в отдел или сразу в архив. Почти напротив в окно легковушки упиралась голова собаки. Тело её дёргалось, а голова вжималась в стекло, и лишь теперь до Марка донёсся ожесточённый лай. Проходившая неспешно девочка лет семи-восьми остановилась, чуть не дойдя до истошной собаки. Она явно не торопилась в школу, да и вид имела странный – в руке большой зонт, на голове шляпка, не подходящая маленькой девочке и данному времени.
Марк насторожился – что-то было не так. Да и смотрела она, скорей всего, не на собаку, а чуть вбок и дальше. И куда? – сразу за легковушкой дорога, за ней – почти достроенное здание за серебристым ограждением. Подъёмный кран сиротливо стоял в сторонке, людей на стройке – никого. Пора вмешаться, решил Марк, и двинулся к девочке. Он сделал всего два шага, а она наполовину растаяла, а ещё через шаг и вовсе пропала. Озадаченный Марк на всякий случай сфотографировал это место на сотовый.
“Какая школа? – подумал он. – Каникулы же”.
***
Ася выполнила уже половину записок, оставленных убежавшей на работу мамой – почистила зубы, умылась, съела накрытые салфеткой оладушки с мёдом и сметаной. Она знала, что ждёт её в следующей записке: “Убери за Мусей”. К её удивлению кошка не примчалась, сломя голову, к уборке своего туалета. Ася никогда не понимала такое Мусино любопытство, но сейчас это её обеспокоило, и она принялась звать и искать кошку. Через минуту оставалось только подняться наверх, но что этой Муське там делать?
Ответ нашёлся сразу же, как только Ася взлетела по скрипучей деревянной лестнице в пирамидку – так звала мама небольшую комнатку с низким косым потолком. Всегда закрытый навесным замочком сундук, пылящийся под крохотным оконцем, оказался вдруг открытым. Из нутра его доносились шорохи и урчание. “Вот ты где! – Ася попыталась вытащить упирающуюся Муську, но та никак не хотела отпускать прицепившиеся к её когтям вещи. – И что это, Мусечка, у нас?” Кошка сразу разжала коготки, видно и самой хотелось узнать.
Конечно, категорически закрытый сундук давал волю Асиной фантазии. То он скрывал кукольный театр – тогда мама читала ей про приключения Буратино. То хранил волшебную палочку, ковёр-самолёт, цветик-семицветик и сапоги-скороходы. Сейчас Ася надеялась увидеть пышное белое платье на бал. Но в сундуке лежали самые обыкновенные вещи, некоторые совсем старые, как например, пожелтевшие тусклые фотографии. Их было не так много, везде красивая женщина – то рядом со строгим офицером в форме, то с девочкой. Асе даже показалось – это она, но у девочки была маленькая родинка между носиком и губкой. А может это просто пятнышко на фотографии. Тут Ася вспомнила, что у её мамы тоже родинка в этом месте.
Ася отложила в сторонку две фотки – с офицером и с девочкой. А женщина напоминала бабушку, чьи фотографии висели здесь же на стене. Бабушка умерла, когда Асе было полтора годика, и она её не помнила, что всякий раз огорчало маму: “Ну как же так, Ясенька?! И сказки не помнишь, что она тебе читала? И как купала тебя в море?”
В такие минуты мама всегда звала её Ясенькой.
Ася и море помнила смутно – лишь синий цвет, а не чёрный, как называлось.
Зеркальце с костяной ручкой, огромный зонт, небольшая сумочка с красивым ремешком и замочком на боку… Ася сложила фотки в сумочку. Подумав, добавила к ним брошку, карандаш, записную книжку. Накинула ремешок на плечо, походила, захотела глянуться в зеркальце, но отвлеклась на шляпки. Их было две – одна размером и формой с хороший блин и красивым цветком сверху. Даже непонятно было, как такую носить. Зато другую – белую с неширокими полями и ленточками сзади – Ася сразу надела, раскрыла зонт и посмотрелась в зеркальце.
Она не почувствовала никакого переноса, ни волшебного тумана, а просто обнаружила себя на тротуаре напротив мрачного здания с крыльцом и массивной дверью. И лил дождь, просто проливной. Хорошо, зонтик уже был раскрыт. Дверь распахнулась, выпуская парочку. В ней Ася разглядела женщину с фотографии, а он распахнул огромный зонт, скрывший лицо, женщина со смехом прижалась к мужчине. Он воскликнул: “Нас ждёт победа!” – и они сбежали вниз, к машине. “Победа” – вспомнила Ася название этой странного вида машины. Мама говорила, что в их семье была “Победа”.
Машина резко стартовала, окатив брызгами всё вокруг. “Мяу”, – раздалось снизу. “Мусечка! – воскликнула Ася. – И ты здесь!” Резко нагнувшись, она подхватила кошку на руки и чуть не выронила зонт. Хорошо, хоть Муська была по сути котёнком. Они побежали через странно пустую дорогу. С трудом, но дверь поддалась, они протиснулись, и Ася почувствовала – как же она успела замёрзнуть. И сразу, услышав загудевший лифт, заспешила на площадку между этажами, чтобы не привлекать лишнего внимания. Подоконник оказался низким и широким. Что позволило всем разместиться, разложить вещи и кое-кому призадуматься.
За окошком шумел дождь. Захотелось есть, Ася вспомнила, что с завтрака оставались оладушки, жаль, что дома. Муська жалобно мявкнула – тоже проголодалась. Ася принялась рыться в сумочке, но ничего, похожего на еду, не нашла. Зато вытащилось зеркальце. В тот раз ей помешал зонт рассмотреть себя в шляпке. Ася глянула в зеркальце. Смешная шляпка, но красивая и как раз её размера. Показалось – стало светлее, она посмотрела по сторонам. Ни тебе мрачных стен, ни дождя за ними. Зато маленький пруд – вот он, к нему ведёт выложенная плиткой тропка, или аллея? Ася вспомнила, что аллея – когда деревья по бокам. Деревья несколькими кучками окружали пруд. А вокруг – степь, лишь поодаль видна стройка.
Рядом остановилось такси, ближняя к Асе задняя дверь распахнулась, выскочил мужчина, пробежал сквозь Асю и открыл заднюю дверь с противоположной стороны. Вышла женщина. Поражённая поступком мужчины, Ася уже не удивилась, узнав в вышедшей женщине ту, с фотографии, наверное, молодую бабушку. Мужчина хотел взять женщину за руку, но она увернулась и неспешно пошла к пруду. Мужчина побрёл за ней.
Ася подумала, что никогда не видела фотографий дедушки в доме. Как и папы, которого она тоже никогда не видела.
– Постойте, – закричала Ася удаляющимся женщине и мужчине. Но они не оглянулись. Ася смотрела им вслед и хотела плакать. Но слёзы не катились, зато появилась мысль, что это сон, и не стоит ничего бояться. Только вот голод донимал. И Муська опять жалобно мяукнула, прижимаясь к ноге и гладя её хвостом. Ася присела, погладила кошечку, удивляясь, что чувствует её тепло. Таких снов она ещё не видела.
***
Под конец рабочего дня Марк проезжал мимо того самого супермаркета. “Останови на пару сек”, – попросил он водителя и пошел к табачному киоску. Вроде здесь. Авто с собакой отсутствовало, на стройке напротив по-прежнему тишина. И всё, если не считать редких прохожих. А сердце колотилось, он даже подошёл к киоску – не унять ли непонятное волнение позабытым уже сигаретным дымком? С этого места он глянул чуть вдаль – за киоск, и замер. Медленно подошёл ближе, опасаясь разрушить мираж. На полушаге остановился, показалось – ещё полшага, и всё пропадёт. Словно вид из окна на первом этаже в незнакомом доме. Та же девочка сооружала шалаш или что-то вроде. Подносила палки-ветки и приставляла к стволу дерева, за которым виднелась водная поверхность. Поодаль – какая-то стройка. Девочка уже разобрала картонную коробку и теперь примащивала листы картона к палочному каркасу. За каждым её шагом следовала небольшая пушистая кошечка.
Марк прервал фотографирование на сотовый, озадаченный – как же не сообразил сразу? Он тут же позвонил в отдел и спросил сводку о пропажах семи- девятилетних девочек за последние три дня. И через несколько секунд уже записывал телефон и адрес женщины, заявившей о пропаже дочки два часа назад. Сделал шаг вперёд, вдруг получится дойти – изображение пропало. Вернулся назад – бесполезно.
Звонить женщине не стал, всё равно надо смотреть фотографии ребёнка и главное – заглянуть в её комнату. Наверняка мать сидит дома, вдруг дочка объявится.
– Капитан Сидоркин, отдел ППЛ…
– Что за ППЛ?
– Поиск пропавших людей. По вашему заявлению.
Тренькнул домофон, и Марк вошёл в подъезд. Настастья Кимовна показалась серой мышкой, заплаканной и сутулой. Она молча пропустила Марка мимо себя в квартиру. А вот квартира производила впечатление – не роскошью и размерами, а… Марк не мог сообразить – в чём дело. То ли в странном сочетании весёлых красок со старинной мебелью, то ли в разностильности всех трёх комнат – видимо, под характер хозяина каждой. И всё-таки лестница была главной – сама красавица, плюс тайна – куда ведёт в обычной девятиэтажке на последнем этаже?
Марк быстро осмотрел комнату Аси – имя узнал, просматривая с хозяйкой фотоальбом. Заодно и Мусю признал. Но объяснить толком, откуда он их знает, не мог. Видел – да. Сказал – где. Но были они там или нет – не знал. Потому поймал за руки Настю… Кимовну, метнувшуюся одеваться на выход. Попросил чаю ему приготовить, пока он быстро осмотрится. Но лестница манила, и они уже поднимались по ней. Настя бесшумно – первой, а он, безуспешно борясь со скрипом, – вслед. Длинный халатик показывал лишь стройные лодыжки, а пушистые тапочки скрывали её ступни. Вообще она не производила впечатление хрупкой девушки, а вполне себе имела что положено. А двигалась – будто взлетала.
Удивляясь виду комнатки наверху, Марк ещё больше поразился реакции хозяйки на открытый сундук – она замерла, будто вспоминая что-то, потом рванула по лестнице вниз.
Марк внимательно рассматривал содержимое сундука. Ничего особенного, разве что шляпка с цветком и старые фотографии. И аккуратный замочек с отщёлкнутой дужкой.
Вернулась Настя. Она уже не сутулилась и вообще приободрилась.
– Так что вы вспомнили, Настя? – Имя сорвалось само. Она спокойно ждала продолжения, удивляя переменами – вот ещё была мышка-ревушка, а теперь... Она указала на сундук: “Он всегда был закрыт, после мамы…”
– А где ключ?
Настя выпростала ладонь из кармана халатика. На ней лежал чёрный ключик. “Вспомнила, где хранила – на антресоли. Мама просила, чтобы раньше времени никто в сундук не лез”.
– И когда время?
– Похоже, оно как раз наступило.
– Потому что сундук сам открылся? – Марк умолк, наблюдая за её реакцией – с закрытыми глазами она погрузила руки в сундук и замерла. Шальная мысль пришла в голову, и он спросил: “Что здесь?”
– Мамины вещи. Почему-то она хотела, чтобы мы увидели их в какое-то определённое время. Наверняка – зеркало, фотографии. Она с ними частенько проводила последние дни.
– Зеркала нет.
– Нет?! – Настин голос напрягся. Она быстро оглядела содержимое сундука, на мгновение задержав в руке фотографию с офицером. – Вы говорили, Ася была в шляпке…
– Да, с ленточками, как на матросской фуражке.
– Ну да, ну да… А вот и оно, – она что-то прикрывала ладонью на дне. Руку Марка отвела. – Рано ещё.
– Вы что-то поняли, Настя?
– Кажется, да. Могла бы сразу догадаться, но паникёрша я с детства.
– А я помню, что там, – Марк совершил несколько пасcов, словно иллюзионист. – Яйцо Фаберже, появись… А впрочем, не надо. Верхняя половинка блестящая. Наверняка с отражающей поверхностью. – Настя с любопытством смотрела на него. И Марка понесло. – Так-так, типа – зеркало. Что имеем? Две шляпки, два зеркала, что-то может быть ещё по два… Ваша матушка ворожила? – неожиданно его лицо оказалось напротив её глаз. Они горели нетерпением.
– Вам не кажется, Марк, что пора действовать? Уже темнеть начинает, а девочка… – лицо её на мгновение скуксилось.
– Так расскажите, что поняли, – голос Марка стал жёстким, лицо хищным. Она даже отшатнулась. – Хорошо, я начну, а вы закончите. В сундуке полно магических вещей, девочка обнаружила сундук открытым, залезла в него, стала ворошить, примерять, рассматривать их и… В результате её куда-то перенесло. Теперь вы.
Она зачарованно смотрела на него, будто он сдёрнул пелену с её глаз. “Мама иногда проговаривалась, затем отмалчивалась, но я никогда не верила ни в какие чудеса. Понимаете, Марк, не верила! Но теперь… – она замолчала, пытаясь сглотнуть комок в горле. – В общем – Ася смогла, и мы сможем. Только надо понять – куда она попала”.
– Я же что-то сфоткал, – Марк стал искать снимок в сотовом. Настя невольно прижалась к его плечу, сгорая от нетерпения. – Ага, вот они.
На обоих снимках практически ничего не было, кроме неких строений вдали. Увеличив изображение, удалось рассмотреть недостроенные девятиэтажки. На втором снимке – ещё и пруд, в окружении деревьев.
– Марк! А что если это строящиеся дома того микрорайона, где вы были? Мы же можем узнать, когда это было, – она опять устремилась к лестнице. Марк за ней. Выяснили – середина шестидесятых годов. И даже посмотрели на экране картинки. – Набирая номер на сотовом, Настя сунула Марку пакет, указав на лестницу. Он быстро собрал вещи из сундука, успел залить растворимый кофе в термос. Настя накидала еды в другой пакет. Через несколько минут такси уносило их к супермаркету. – А вдруг повезёт, – пробормотала Настя.
И повезло. Мираж обнаружился за табачным киоском, почти на проезжей части дороги. Настя замерла, зажав рот ладонью, Марк, ушедший почти до конца супермаркета, побежал к ней. Да, то же место. Шалаш уже практически готов, Ася выглядывала из него, неслышно подзывая Муську. И вдруг насторожилась, прижала кошечку к животу. К ним, пошатываясь, брела крупная собака.
– Ясенька! – закричала Настя отчаянно и бросилась вперёд. Но девочка не слышала её и почти мгновенно растаяла. – Дайте! – приказала Настя, протянув руку к пакету. Марк не шевелился. – Дайте же мне! – закричала Настя, распугивая прохожих.
Марк отошёл к небольшой скамейке, одной из множества, притулившихся к стене супермаркета. Солнце уже скрылось за недостроенное здание напротив. Все вещи из пакета были аккуратно разложены между ними. Настя вопросительно посмотрела на Марка. “Ни о чём не думай, – посоветовал тот. – Что идёт в голову, то и делай”.
Настя неуверенно протянула руку к стопке фотографий, выбрала ту, где мать счастливо куда-то смотрела. Потом надела на голову блинообразную шляпку с цветком, мельком глянула в глаза Марка, увидела, что хотела. И тогда, уже уверенно, обхватила руками предмет, названный Марком яйцом Фаберже, и поднесла его к своим глазам.
***
Начинало темнеть. Но всё было прекрасно видно. Довольно хорошо сохранившуюся коричневую плитку в дорожке, плавно спускавшейся к небольшому пруду. Лохматые ивы и стройные берёзки вокруг него. Шалаш возле одной из берёз – из веток и листов картона. И…
– Интересно, как я сюда попал? – я ж за вас не держался, не успел.
Настя загадочно улыбнулась, и вдруг резко изменилась в лице. Марк проследил за её взглядом и бросился к пруду. В два счёта скинув брюки и туфли, он нырнул в направлении шляпки, одиноко кружащейся на одном месте. Пруд оказался на удивление глубоким. Почти сразу Марка закрутило, стало прижимать ко дну. Он запаниковал, как в тот раз, но представил маленькое тело на дне и рванул, но не вверх, а теперь – вниз. И сразу облегчение, отпустило. Видимость на расстоянии метра заставила его нырять много раз, чтобы убедиться – ребёнка на дне нет. Ни под шляпкой, ни в остальных частях пруда. И никаких подводных течений и завихрений тоже нет.
Он откинулся на спину – отдышаться и успокоиться. Раскинул в стороны руки и ноги, и вода тут же подхватила его. Боковое зрение уловило какое-то движение на воде – то ли проплывающей палки, то ли… Полный ужаса крик вскинул его – он успел заметить маленькую змейку, стремительно приближающуюся к берегу, и рванул вперёд с одной мыслью: успеть-успеть-успеть. Настя с визгом мчалась по тропе, за ней не отставала чертящая стремительные зигзаги змейка.
“Странная змейка”, – подумал несущийся галопом Марк и прыгнул на мгновение раньше неё, схватил за хвост. Та обернулась страшно разинутой пастью, неожиданно огромной, с двумя длинными загнутыми клыками. Но уже летела в обратную сторону, пущенная рукой Марка. Казалось, мышцы не выдержат ещё одного рывка – назад, за змейкой, и лёгкие вот-вот разорвутся. Но увиденное остановило его, он упал на колени, припал головой к траве, пытаясь отдышаться. Осторожно подошла Настя, присела, прижалась в его спине. Потом легко поднялась и сделала несколько шагов к шалашу. Вспоротая одним из сучков берёзы, сразу над вершиной шалаша, слабо трепыхалась змейка. Теперь она выглядела совсем маленькой и нестрашной.
Марк уже лежал на спине, когда она подошла с его одеждой, накрыла рубашкой и тоже прилегла, положив голову ему на живот. Разгорячённые, они наслаждались свежим ветерком. Сквозь заметно сгустившуюся темноту небо зажгло первые звёздочки, редкие и красивые. “Моя детская фобия, – прошептала Настя звёздам. – Ужасно боялась змей. Ни тараканов, ни пауков не боялась, даже лягушек в руки брала. А в лесу из-под листьев, практически из-под ноги вылезла змея, длинная, почти сразу она опять скрылась под листьями. И от этого стало ещё страшнее. Я подумала – она подползает там ко мне. Как рванула к маме через кусты, папоротник… Жуть. Долго не могла успокоиться”.
Они помолчали несколько секунд и почти одновременно заговорили.
– А с тобой…
– А я…
Вместе и рассмеялись. “Я первая, – сказала Настя. – А с тобой мне теперь не страшно”.
Марк опустил глаза на неё – не показалось ли это ты? “Со мной тоже история в детстве приключилась. Купались в речке с пацанами. Как меня вдруг засосал водоворот и потащил вниз. Пытаюсь вырваться, развожу руками-ногами – без толку. Всё, решил рот открыть – так изнутри разрывало. Как вдруг подхватили меня руки и вверх понесли… Повезло – взрослый парень мимо на велике проезжал… С тех пор в воду не заходил. Да вот – пришлось… Похоже, у нас с тобой сегодня день борьбы со страхами”.
***
– Собачка, тебе чего? – Ася не знала – радоваться ли ещё одному живому существу? Протянула к ней руку. Собака лизнула её ладошку шершавым тёплым языком, ещё и ещё. – Ты кушать хочешь? – Ася вспомнила, что и сама очень и очень не прочь. И Муська мяукнула из-за спины. Что-то надо делать. Она посмотрела по сторонам – никого. Потом в сторону далёкой стройки – та уже плохо просматривалась в наступающей темноте. Порылась в карманах платья – только зеркальце да две фотографии. На голове негреющая шляпка, да валяется ненужный уже зонт.
С приближающимся вечером пришла и прохлада, Ася прижала к животу тёплую Муську, а собака и сама сообразила – прилегла у её ног. Тогда и девочка умостилась под её бок. Налетел порыв ветра, подхватил шляпку и понёс. Стало холодно. Так не отлежаться до утра. Ася достала фотки с бабушкой, прижала их к лицу и зашептала: “Бабулечка, помоги нам, бабулечка – так холодно… и кушать хочется”.
Загорелись лампочки, и заиграла музыка. С Мусей и собакой они оказались недалеко от освещённой площадки, заставленной столиками. Люди за ними кушали, негромко переговаривались. Ася застеснялась выходить туда, огляделась. Совсем рядом на поребрике сидел мужчина с пакетами у ног и то ли отдыхал, то ли ждал кого-то.
– Дяденька, – смущаясь, обратилась к нему Ася. – У вас не найдётся немного еды для собачки и Муси?
***
– Раз со страхами покончили, пора продолжить, – Настя достала сотовый. – Вот чёрт, не работает.
– Ну да, здесь вышек ещё не понастроили, – усмехнулся Марк, вставая. – Ты не это ищешь? – Он достал из кармана брюк фотку с Асей и протянул Насте. “Когда успел? – буркнула она. – Не помню, чтоб давала”.
– Профессиональная привычка, – Марк, подпрыгивая на одной ноге, пытался попасть другой в штанину. – Прихватывать, на всякий случай. А скажи, как я здесь оказался? Никуда не смотрелся, магические вещи не брал.
– Мама говаривала – есть сила сильнее магии.
– Это какая же?
Но Настя уже горячо шептала, сжав в одной руке яйцо Фаберже, а другой поднеся фото к губам: “Позови меня, доченька. Позови!”
Сразу – ночь. Летнее придорожное кафе. У выхода, под навесом, горячо спорит парочка. Женщина резко уходит, попадая в свет фонарей.
– Мамочка, – прошептала Настя. Из-под навеса вышел мужчина, закурил. – Папа? – Настя ухватилась за Марка дрожащей рукой. – Что она ему сказала? – И бросилась догонять удаляющуюся женщину. Догнала. Положила руку на плечо. – Мама, что ты ему сказала? – Рука прошла сквозь плечо. Женщина свернула за угол.
Марк смотрел на Асю и лишь повторял про себя: “Сработало, сработало…” Он молча смотрел, а руки уже доставали из пакета собранную Настей на дорогу еду. Ася, увидев пакетик с кошачим кормом, удивлённо посмотрела на Марка. Пожав плечиками – чего только в жизни не бывает – наложила корма на салфетку. Собаке ушёл бутерброд с колбасой, потом кусок пирога с мясом, мясная нарезка. Помидор с огурцом отложила себе. И стала быстро поглощать, заедая оладушками. Тут она что-то заподозрила. Посмотрела на оладушки, на Марка, приоткрыла рот…
– Ясенька! – подбежавшая Настя уже подхватила девочку, закружилась с ней, целуя, во что придётся.
Слушая радостные возгласы и шорохи, Марк докормил животных, сжевал бутерброд с сыром, открыл термос.
– А мне?! А мне?! – налетевшая Настя выхватила из его рук стаканчик с кофе и оладушек. С наслаждением потягивая кофе и вдыхая его аромат, она бросала быстрые взгляды то на Асю с Мусей на руках, то на Марка. Тот сидел расслабленно с закрытыми глазами. Спросил: “Ты не видела своего отца, а Ася – своего?”
– Теперь ты понял? – Настя погрустнела на мгновение. Но улыбка уже раздвигала её губы. – Мама решила всё исправить.
– И как домой возвращаться будем?”
– А попробуем вот так, – Настя взяла за руки его и Асю. Животные оказались в центре круга. – Закроем глаза и представим…