Современная Золушка

Александр Щербаков 5
Маша никогда не считала себя красавицей. У неё было миловидное личико, хрупкая точеная фигура, но одевалась она всегда неброско, и прическа была самая простая. Хотя отец у девушки был бизнесмен, и вполне удачливый, но после смерти матери Маши его «захомутала» в свои руки настырная дама,  которая взяла в свои руки и дом, и хозяйство отца Маши, и его финансы.  У мачехи была своя дочь, которая на деньги отца Маши как «сыр в масле каталась».  А на Машу легли и домашние заботы, и после окончания школы мачеха отправила девушку работать.  Маша устроилась работать продавщицей в небольшой бутик, который торговал  женскими платьями, обувью, нижним бельем и бижутерией.  Пришедшая в бутик дама могла выбрать все по вкусу, если он у неё был. И по вполне разумной цене. Но жены олигархов и чиновников высшего уровня в такие бутики не заходили, предпочитая покупать все за границей.

Бутик был на одной из центральных  улиц большого города в южных районах России. Зимы здесь были не очень холодные, многие дамы не имели дорогих шуб, ходили зимой в утепленной демисезонной одежде.  Так одевалась и Маша. А вот и мачехи и её родной дочери такие шубы были, и они их одевали, когда шли в гости к знакомым отца, таким же бизнесменам. А Машу оставляли караулить их загородний коттедж,  и отец, попавший под влияние своей второй жены,  соглашался с ней.

Бутик принадлежал супружеской чете, муж занимался поставками товара, а его жена работала в бутике.  Но она не часто стояла у прилавка, все время проводила в своем небольшом кабинете, а продавали товар Маша и еще одна молодая женщина, на 5 лет старше Маши.  Она и учила девушку всем премудростям ремесла,  и делала это весьма тактично и ненавязчиво. В отличие от мачехи Маши, которая любое новое поручение по домашнему хозяйству могла превратить  в урок грубых наставлений и поучений.

В этот вечер, накануне Рождества, основная масса покупателей-женщин разошлась  раньше обычного, но хозяйка бутика заявила, что праздник не является поводом, чтобы закрывать бутик раньше, и Маша вместе с другой продавщицей должны были сидеть до 22 часов.  Хотя сама хозяйка, за которой заехал муж, ушла намного раньше.  Напарница Маши, когда за хозяевами закрылась входная дверь, со злостью проговорила:
- Мы у них как рабы. Сами пошли кутить, а нам тут торчать, хотя наверняка больше покупателей не будут. Кто в сочельник ходит по магазинам женских товаров. А меня сегодня пригласили в один клуб, где будет весело, где будет много молодых и состоятельных людей, и можно кого-нибудь  «закадрить».
Маша знала, что девушка не замужем, и очень хочет найти «богатенького Буратино», чтобы больше не работать, а жить на средства мужа.  Была она красивой, но очень разборчивой дамой, считая, что её красота когда-нибудь найдет достойного покупателя.

Машу же в этот вечер никто не ждал, никто никуда не приглашал.  Подруги, которым она могла доверить свои мысли, были в школе, и после окончания уехали учиться в другие города.  Поэтому она должна была после работы идти сторожить ставший ей уже ненавистным коттедж, где она не чувствовала домашнего уюта, а была по сути дела, домработницей.  Конечно, не в полном смысле,  была еще приходящая на 2-3 часа постоянная домработница,  которая готовила обеды и ужины, а также  делала генеральную уборку. Мачеха не работала, дни проводила в разных салонах, парикмахерских,  магазинах, а её дочь якобы училась в колледже.  Но Маша знала, что нигде она не учится, а болтается целыми днями по подружкам и флиртует с парнями.
Поэтому Маша спросила свою напарницу:
- А тебе когда надо уйти?
- В 9 часов. Я же думала, что нас на час раньше отпустят.
- Ну и уходи, я одна побуду, потом закрою и пойду домой спать.
- А ты на меня не обидишься, что я тебя одну бросила?
- Да, нет, конечно. Что нам тут вдвоем делать?
- Как я тебе благодарна. Не грусти, мы тебе за следующий сочельник кавалера подберем.
- Да кавалеры в этот бутик не заходят.  Одна женщины.
- Ну,  так  мы не в бутике поищем. Ну, ладно, я побежала.
Напарница одела свое демисезонное пальто с меховым воротником, и, помахав Мишу рукой, выпорхнула из магазина.

Маша осталась одна. Почему-то ей вспомнилась сказка, которую ей в детстве читала мама – про Золушку, про хрустальный башмачок, волшебницу и карету, которая превратилась в тыкву после полуночи.  Девушка подумала, что ей тоже хочется быть на балу, танцевать с каким-нибудь принцем, который бы влюбился в неё,  и потом увез не в карете, а в автомобиле с шофером. Но пока сбывается только первая часть сказки,  она в родительном  доме на положении Золушки.  Ей стало очень грустно, и слезы даже покатились из глаз.   

Спиной в легком платье она почувствовала легкое дуновение прохлады, какая бывает, когда открывается дверь. Обычно об этом извещает колокольчик, но он два дня назад оторвался, и починить его хозяева все никак не договорятся.  Она обернулась. Действительно, в магазине был покупатель – молодой человек лет 35, очень модно, даже сказать, изысканно одетый,  в шляпе вместо зимней шапки, с небольшим кейсом в руке.  Он посмотрел на девушку и спросил:
- Вы плачете, мадемуазель? Я проходил мимо, увидел ваши вздрагивающие плечи и понял, что вы плачете. Кто вас обидел?

Этот молодой человек приехал в этот город два часа назад на поезде. Это был картежный шулер, катала, который промышлял, обыгрывая простачков   в вагонах поездов, которые уже давно стали его домом на колесах. Чтобы не вызывать подозрений у партнеров, он всегда изысканно одевался, брызгался дорогим парфюмом, курил дорогие сигареты, зажигая их дорогущей зажигалкой  ZIPPO .  Он уже не раз бывал в этом городе, у него даже была в нем постоянная пассия,  но в эту ночь её снял  кавалер, а Эдуард, так звали молодого человека, её заранее не предупредил о своем приезде.  И вот теперь он шел по улице с целью найти себе спутницу на эту ночь, а если получится, то и кров.

Но Эдуард был разборчив. Уличные, и тем более вокзальные проститутки  были не для него.  Публичные дома он старался не посещать, ибо в одном из таких притонов его хорошенько обчистили. Напоили какой-то гадостью, обобрали и вывезли за город.  А сейчас у него были полные карманы денег, он очень крупно выигрывал в последние  дни, и расстаться с ним в один миг было не в его интересах. Хотя он часто сорил деньгами, стараясь пустить пыль в глаза женщинам разного возраста. Считал, что снова выиграет, это было у него и хобби, и образ жизни. Деньги ему были нужны для того, чтобы регулярно меня гардероб, жить в дорогих гостиницах, где он тоже находил желающих сыграть в карты на деньги, питаться в ресторанах, покупать билеты на поезда.  И пока позволяло здоровье и ему везло, он собирался ничего менять в своей жизни.

Он не знал, что его привлекло в этой худенькой девушке за витриной бутика,  видимо, вспомнилась младшая сестренка, которая в детстве так же плакала.  Где она сейчас, его маленькая Натали, он не знал. Кочевой образ жизни не позволял ему поддерживать с родственниками связи.  По какому-то наитию он зашел в этот небольшой магазинчик на центральной улице города.

Маша подняла глаза на подходящего к ней мужчину и увидела улыбающийся и  ласковый взгляд карих глаз, которые выделялись на бледном лице худощавого Эдуарда.  Мужчина повторил вопрос:
- Так почему вы плакали, милая мадемуазель?
- Не называйте меня мадемуазель, я вам не француженка.  И вовсе я не плакала, вам показалось.
- И не показалось, у вас на лице слезы, и глаза влажные.
- Это.. это.. , - девушка не нашла, что  сказать на это, и смущенно опустила еще полные слез глаза.

Мужчина улыбнулся,  распахнул пальто,   достал из нагрудного кармана носовой платок и протянул девушке:
- Вытрите слезы и расскажите, почему вы плакали. Кстати, почему вы так поздно работаете? Все магазины уже закрыты, люди отмечают сочельник.
Столько теплоты и сочувствия послышалось в словах незнакомца, что Маша не выдержала, и сквозь снова хлынувшие из глаз слезы промолвила:
- Вот поэтому и плачу,  что я работаю,  а все уже собираются праздновать. Я как Золушка, не смогу попасть на бал.
- Так вот почему вы плачете? Ну,  что же, делу можно помочь.  Я буду вместо волшебницы и принца одновременно.  Мы сейчас вас принарядим,  и вместе поедем на бал. Согласны, моя принцесса? – на Эдуарда напала веселость. Вот с кем он встретит сочельник, осчастливит девочку, так похожую на его сестру, и  убьет двух зайцев сразу – сделает доброе дело и хорошо проведет ночь.

Маша перестала плакать и уставилась удивленными глазами на молодого человека.  Потом до неё дошло, что это может быть не сказка, а явь, и она с улыбкой спросила:
- Вы действительно не шутите?
- Нисколько, моя принцесса, - продолжал шутить Эдуард.
- Принцесса, конечно, лучше, чем мадемуазель, но называйте меня Машей, - попросила девушка.
- Отлично, а меня зовите Эдик. Вот мы и познакомились. Так  у вас есть что надеть, Маша?
- Дома есть, конечно, но не для бала.
- В вашем магазине столько товаров для  женщин, выбирайте, - достал толстую пачку денег из кармана Эдуард.

Маша уже давно присмотрела  хорошее платье, которое больше подходит для невесты, туфельки как раз под это платье.  Через полчаса пара, приобретя на довольно солидную сумму денег все необходимое, чтобы экипировать девушку для бала, вышли из магазина.  Мужчина был доволен. Маша из дурнушки превратилась в настоящую красавицу. Сама сделала себе прическу, и в бижутерии, хоть и без бриллиантов, выглядела очень достойно. Мужчина подумал:
- Нашелся бы такой же добрый дядя для моей сестренки.

Сев в такси, он узнал у водителя, где самый крутой бал в их городе в эту ночь. Тот сообщил, но предупредил, что туда вход только по приглашениям.  Эдуард засмеялся:
- Ну, что же, будут у нас пригласительные билеты.
Действительное, роль пригласительных билетов  сыграла довольно толстая пачка купюр.  И пара оказалась на балу, который устраивала мэрия.  Именно на этот бал не смог достать пригласительные билеты отец Маши, и по этому поводу сетовала мачеха.  Маша злорадно улыбнулась.

Эта ночь показалась девушке вечностью.  Они с молодым человеком танцевали, с кем-то общались, и её кавалер показывал пример галантности и учтивости. Они пили шампанское,  которое предлагали одетые во фраки официанты. Понятно, бал хоть и устраивала мэрия, но пригласительные стоили немалые деньги, так как раздавались только нужным людям, а за это надо было платить.  И немало, как поняла из разговора двух мужчин рядом Маша.  Эдуард, услышав этот разговор, шепнул на ухо девушке:
- Нам это дешевле обошлось, Маша.
- Почему? - так же шепотом спросила  та.
- Те платили в кассу по безналу, а мы наличными человеку на входе.  Тот не знал таксу, ему хватило.
Когда бал заканчивался, молодые люди вышли в гардероб, чтобы одеть верхнюю одежду. Эдуард спросил девушку:
- Куда тебя отвезти, Маша?
- А ты где проведешь остаток ночи?
- Пока не знаю, у меня номер в гостинице не заказан. Но, думаю, по пригласительному  меня поселят, - намекая на деньги, пошутил молодой человек.
- Вот что, Эдик.  Мы поедем вместе ко мне. У нас большой коттедж,  родителей до вечера не будет, так что у нас есть, где продолжить вечер и поспать. И никаких отговорок, - вдруг решительно заявила эта маленькая девушка, для которой бал изменил жизнь.  Она видела на себе столько восхищенных взглядов мужчин, лики которых она ранее видела на страницах газет или по телевизору, так называемых отцов города.  Уж они должны были её запомнить. Ведь такой молоденькой и красивой, со  свойственной  молодости чистотой и непосредственностью,  девушки на балу больше не было. Да и её кавалер был под стать ей, блистал и модным нарядом, и галантностью, и манерами.

В коттедже они сидели у камина, пили вино, которое Маша нашла в баре отца, говорили обо всем на свете. От выпитого вина девушка раскраснелась, на её щеках играл румянец и блики от огня в камине.  Эдуард был по-прежнему учтив и не позволял никакой бестактности по отношению к молодой девушке. К утру они проголодались, и Маша быстренько приготовила поесть, ведь это так часто ей приходилось делать для отца, мачехи и её дочки.  А потом они проспали до обеда, каждый в своей комнате.  Эдуард выспался очень хорошо. Обычно в вагоне поезда он ночь проводил за игрой в карты. В это время, когда внимание его компаньонов за карточным столом ослабевало, было проще мухлевать, и выигрыш был гарантирован.  Утром он выходил на очередной станции, чтобы пересесть в другой поезд.  А в этом коттедже он прекрасно выспался.  Потом Маша приготовила обед,  причем обед домашний, а не эти надоевшие ему ресторанные блюда. 

После обеда Эдуард, потягивая легкое вино, спросил:
- Машенька, ты не обидишься, если я тебя оставлю? Мне пора на вокзал, я в командировку еду, в вашем городе сделал пересадку, и, чтобы не торчать ночь в вагоне, решил развеяться. И ты составила мне такую хорошую компанию.
- Эдик, я не обижусь. Я тебе так благодарна за  все, что было этой ночью. И что моя сказка не закончилась. У меня есть и красивое платье, и туфельки, и все остальное, что ты мне купил. Я не знаю, как тебя отблагодарить.
- Не стоит благодарности, дорогая.  Ты не только скрасила мне ночь, но и приютила, накормила, напоила, позволила замечательно выспаться. Так что мы с тобой квиты.

Прощаясь с девушкой в прихожей, Эдик незаметно положил в халат Маши солидную сумму денег.  У него сегодня снова  будет игра,  он обязательно выиграет, и на следующей станции снова будет при деньгах.  И когда в следующий раз приедет в это город, снова подарит Маше что-нибудь существенное. В надежде, что кто-то тоже самое сделает для его Натали.