Жизнь – странная штука. На протяжении всего существования она постоянно расставляет капканы, ловушки, кидает камни в спину, метает копья, стреляет, ударяет так больно, что падаешь на колени от бессилия и просишь высшие силы, в которые раньше не верил, оборвать эту ненавистную череду неприятностей и трудностей. Но когда ты не сдаёшься, когда спокойно преодолеваешь все преграды, обходишь их, заставляя Судьбу-злодейку злиться на тебя, просишь о том, чтобы небеса дали тебе больше сил.
Умереть – самое лёгкое, что человек может сделать. Оборвать череду событий, чтобы не идти больше никуда, просто остановиться и успокоиться, не совершая бешеных кругов по полям, не носиться по руинам, не видеть послевоенный мрак и не жить.
Капрал Торжков осторожно выглянул из-за дальней стены и обвёл взглядом опасную местность. Отблеск на противоположной стене, в оконном проёме полуразрушенного здания дал понять, что там находится противник. Стекло прицельного окуляра с параметрами увеличения – приспособление, работающее одновременно на и против владельца. Неверная позиция будет сразу раскрыта, стоит коварному солнечному лучику отразиться от прозрачного стёклышка.
- Как неосторожно, - хитро прокомментировал Владимир, азартно улыбнувшись. – Ай-яй-яй. Так вы меня никогда не поймаете, братцы-кролики.
Сутки минули незаметно. С самого начала погони Владимир умудрился трижды обмануть наблюдателей сторожевых башен, успешно заставить снайперов стрелять друг в друга, не удалось ему только обмануть коварный тепловизор.
Камуфляжная форма испачкана и порвана в нескольких местах. Температура воздуха не балует, сегодня ночью она опустилась до минус девяти. Но Торжков выдержал.
Снова сделав серьёзное лицо, он повернул голову в направлении звука, едва различимого при сильном ветре, раскачивающем невысокие кроны осин. Собаки. Три добермана, спущенные с поводка. «Опаздываете, ребятки», - ухмыльнулся солдат. Молодой человек аккуратно сел на грязный, заваленный прошлогодними листьями пол и закрыл глаза. Прислушался, вычленяя «общение» псов из сонма шумов и звуков. Высокий лай вперемешку с воем свидетельствовал о том, что собаки потеряли след и кружатся на месте. Следуя заранее разработанному плану, парень достал из нагрудного кармана приманивающий чип и покрутил его в руках. Он не стал активировать его сейчас, просто проверил наличие миниатюрного прибора в кармане.
Владимир умел запутывать следы. В этот раз он стащил из солдатской кухни пакетик специй и недалеко от руин оставил вереницу перечного порошка за собой, чтобы сбить собак. Это давало ему время на раздумья. Достаточно много, ведь сейчас псы далеко, а здание надёжно скрыто серо-жёлтым кустарником и деревьями, так, что его не найти, если не ориентироваться по карте. Торжков был уверен, что карта есть, и наверняка солдаты, которые спустили с поводка нюхачей, воспользуются ею, когда станет понятно, что хвостатые преследователи потеряли свою «добычу». А значит, нужно действовать сейчас, чтобы план удался.
Молодой человек лёг на живот и аккуратно прополз под оконным проёмом к полуразрушенной стене, рядом с которой находилась хлипкая каменная лестница. Спустившись с неё в густой кустарник, аккуратно спрыгнув на землю, Вова убедился, что его не видит снайпер в соседних развалинах, и побежал, мелькая между молодой порослью. Камуфляжная форма скрывала его от неопытного стрелка, потому он мог двигаться быстро, не боясь быть замеченным.
- Зря он встал на точку, - прошептал на одном дыхании Торжков, перепрыгнув внушительный кусок каменной стены. Он сделал кувырок, поднялся и снова побежал, совершая небольшой крюк.
Парень остановился у стены здания. Поднял голову, отыскав взглядом чёрное дуло длинноствольной снайперской винтовки с глушителем. Довольно улыбнулся – его не заметили. «Ну, что, начнём?» - подумал он, вновь вынув приманивающий чип и несколько минут посмотрев на него – маленькое устройство с миниатюрной кнопочкой, лежащее в ладони.
Одно короткое нажатие распространило ультразвук по полигону. Лай собак изменился. Теперь он уверенный и грозный. Псы услышали и движутся сюда, к источнику звука, чтобы наказать свою жертву за такую неосторожность.
Владимир решил найти вход. Он впервые находится на этом полигоне. Не успел его достаточно изучить, видел только несколько фотографий и карту местности десятилетней давности. Но даже этого вполне хватило, чтобы смело ориентироваться в незнакомом месте. Обогнув серую постройку, стены которой облупились и обнажили своё нутро из ржавой железной стяжки, он проник на первый этаж и огляделся.
Кругом мусор, обломки, пыль и стекло. Кое-где из бетонного пола и стен стали пробиваться мелкие растения, расширяя тонкими, но невероятно сильными стебельками трещины в непокорном камне. Свет едва проникал сюда из-за обилия деревьев и кустов, которые словно шторы надвинулись на оконные проёмы.
Аккуратно ступая по засыпанному полу, двигаясь почти неслышно, на носочках, Торжков добрался до лестницы, ведущей на второй этаж. Резкий вскрик птицы и шум сильных крыльев заставили его повернуться. Он наступил на большой осколок и тот с хрустом и слабым звоном рассыпался на несколько мелких частей.
Тут же, не прошло и пары мгновений, со второго этажа послышалась возня. Тихие, но всё же слышные шаги приближались к лестнице и вскоре показались ноги солдата.
- Бл***! – прошептал коротко Вова и тут же скрылся за стеной, чтобы остаться незамеченным для чуткого снайпера.
Тем временем на лестнице показался солдат в камуфляжной тонкой форме. Лицо измазано серо-жёлтой дурно пахнущей массой, только белки глаз выделялись на контрастном фоне. Молодой человек тихо спускался по полуразрушенным ступеням, плотно прижав приклад винтовки к плечу. Он остановился на нижней ступени и обвёл внимательным взглядом просторное пустое помещение.
Собаки быстро приближались.
Покачав головой и опустив ствол, по-прежнему держа палец на курке, снайпер развернулся, чтобы подняться на прежнюю позицию. Но миновав три ступени, остановился, вслушиваясь в безмолвную коварную тишину.
Владимир стоял в метре от стрелка, сомневающегося и замершего на лестнице. Он тоже слушал. «Ну, вали уже!» - подумал капрал, не решаясь сдвинуться с места, которое является ненадёжным укрытием.
Разворот и снова спуск вниз. На сей раз молодой человек с оружием сошёл со ступеней и стал всматриваться в каждый угол, стремясь взглядом зацепиться за призрачный силуэт. Ему показалось, что в комнате всё же кто-то есть.
Вова перестал дышать. Он влип в стену, расставив руки немного в стороны и прильнув к холодному камню. Если сейчас противник обернётся – конец. Но солдат стоял на месте, не придавая значения тому, что у него за спиной. Торжков решил действовать. Пришло время выбирать: он или его сослуживец. Уже сожалея о том, что сделает, Вова сжал губы в тонкую полоску так, что они побелели.
Он мгновенно сократил расстояние до снайпера. Тот не успел обернуться. Он лишь напрягся, услышав два громких шага, но ничего поделать не смог – тут же получил удар крепким широким кулаком по лицу, а после из его рук вырвали винтовку, добавив прикладом оружия удар по груди, который заставил задыхаться от боли.
- Вставай, - приятный бас обволок слух. Горе-стрелок поднял голову и тут же увидел перед своим носом дуло винтовки. – Ты один? – новый вопрос от Владимира заставил вздрогнуть, хотя он был задан абсолютно спокойным тоном.
Снайпер кивнул.
- Хорошо, - удовлетворённо сказал капрал Торжков и выжал спуск. Глухой выстрел растворился в гнетущей тишине. Парень от боли глухо простонал, закрыв живот руками.
Владимир кинул приманивающий чип рядом с лежащим солдатом и побежал вверх по лестнице. Второй этаж ничем не отличался от первого, кроме большего количества света. Молодой человек посмотрел в окно. Он видел нескольких собак, которые неслись к источнику звука крайне быстро. Они лаяли, оповещая своих хозяев о своём местонахождении. Невдалеке, на пространстве, свободном от деревьев, военный заметил шестерых солдат, которые бежали на лай армейских псов.
- Ну уж нет, ребятки. Мы так не договаривались, - прокомментировал ситуацию Торжков. Он проверил количество патронов, поставил винтовку на выдвижную подставку под прикладом и удобно устроился в проёме.
Первый выстрел свалил одного из преследователей. Следующий за ним – второго. Остальные рассыпались по укрытиям, начав стрелять. Третий выстрел сменился отборным матом солдата, который эхо донесло до слуха. Четвёртый – заставил кричать от боли ещё одного парня. Пятый – промах. Шестой – точно между глаз нерасторопного новичка, который решил высунуться на поляну, намереваясь обойти руины.
Лай послышался в здании, отголосками проникнув на второй этаж. Ещё немного, и доберманы возьмут прежний след.
Седьмой выстрел был так же точен, как и большинство остальных. Последний преследователь взвыл от боли, повалившись возле куста. Теперь только бежать. Вова бросил винтовку и выпрыгнул в окно. По-другому выйти из здания не получилось бы. Поцарапав руки и лицо об острые тонкие ветки, парень успел зацепиться за толстый сук и повис на нём, шипя от боли. Насилу удалось переместиться ближе к стволу, перебирая руками. Молодой человек начал быстро спускаться вниз. Он спрыгнул на землю и, хромая, побежал прочь с полигона. Нога болела, так же, как и рёбра. Но парню удалось вырваться из капкана, он захлопнулся, заточив в себе тех, кто его ставил.
Полчаса спустя Вова сбавил темп. Он покинул огороженную местность. Парень всё сильнее чувствовал боль, потому из редеющего леса вышел уже пешком. На хорошо наезженной просёлочной дороге посреди иссохшего поля, покрытого жёлто-зелёной травой, стоял открытый фургон. Торжков вышел на колею и остановился и попытался отдышаться. Прыжок был рискованным и не обошёлся без травм. Тогда не было времени думать о последствиях, только сейчас парень сетовал на то, что не настроился на грамотный прыжок.
Из чёрного автомобиля вышел солдат в тёмно-серой форме с капитанскими погонами. Высокий мужчина пригладил поседевшие виски, надел берет, заломив его вправо, и засунул большие пальцы рук под ремень, терпеливо наблюдая за тем, как неторопливо шагает подчинённый.
- Кашевар тебя никогда не простит за то, что ты постоянно тыришь у него перец и соль, - громко произнёс капитан, дождавшись, когда приблизится Торжков. – Хотя тот факт, что он почему-то не докладывает о твоём воровстве, наталкивает меня на мысль о наказании.
- Каждый выживает, как умеет, - отдышавшись и подойдя ближе, ответил молодой человек. – Сэр… добавил он по уставу.
- Садись в машину, - усмехнулся мужчина, кивнув на автомобиль с распахнутой выдвижной дверью. – Или предпочитаешь идти пешком до корпуса?
Владимир улыбнулся уголком губ и направился в фургон. Несмотря на сильную боль, он держался гордо и стойко, как и полагается солдату. Капитан хлопнул его по плечу, когда парень проходил мимо него, и запрыгнул в салон следом, закрыв дверь авто.
За десять лет, которые минули как один миг, Иван Ремезов, капитан и командир роты, многое повидал, но внимание приковывал к себе именно Владимир. С того момента, как он появился в «Стреле», показывал себя исключительно с положительной стороны. Если и были за его плечами плохие дела, их Ремезов не заметил или старался не замечать. Он иной раз и сам не знал, почему отворачивает нос, когда от Торжкова пахнет алкоголем, когда от лейтенанта приходят рапорты о ночном побеге парня из казармы, когда поутру от него воняет женскими духами или крепким табаком. Капитан видел, на что способен солдат, как быстро он учится, как воспринимает похвалу и наказания, как ведёт себя в чрезвычайной ситуации. Для капрала, казалось бы, нет ничего невозможного: он поступил в военную академию, стал отличником и даже подал заявление на досрочную сдачу экзаменов для получения учёной степени.
С того момента, как Торжков появился в кадетском корпусе, Ремезов понял, что юноша пойдёт далеко. Многие командиры говорили, что ничего не получится, что вскоре мальчуган станет таким, как все остальные, а Иван не верил. А когда они стали завидовать такому подчинённому, капитан улыбался им в глаза и порицал при каждом удобном случае. Владимир – гордость армии, гордость корпуса, гордость самого Ремезова. И сегодня капрал доказал это ещё раз, успешно сдав экзамен по военной подготовке.
- На, покури, расслабься, - капитан достал из внутреннего кармана куртки серебряный портсигар с гравировкой и раскрыл его перед сидящим напротив курсантом.
- Я не курю, сэр, спасибо, - отвернулся к окну парень, глядя на однотипный пейзаж: безродное поле, покрытое жухлой травой, которая заполнила собой глубокие воронки и отчасти скрыла искорёженную технику.
- Я что-то пропустил? – удивлённо вскинул бровь Ремезов. – Когда ты научился так убедительно врать командиру? Знаю я, что ты и куришь, и выпиваешь, и по бабам местным шатаешься. – Он наблюдал за реакцией Торжкова – на его лице не дрогнул ни один мускул. Железная выдержка. – Давай, затянись чуток. Сегодня можно. Или ты будешь довольствоваться остатками дыма отличных американских контрабандных сигарет? - заговорщицки улыбнулся Иван, продолжая держать портсигар раскрытым.
Владимир повернулся. Он посмотрел на ровные ряды сигарет, вставленных в серебристые полукольцевые отверстия и потянулся за табачным изделием. Вынул одну сигарету и вставил в рот. Капитан достал из нагрудного кармана автоматическую газовую зажигалку с оттиском лучника и одним движением большого пальца открыл металлическую крышечку.
- Не стоит, сэр, у меня своя, - сухо прокомментировал Владимир. Он потянулся в боковой карман за маленькой зажигалкой.
- Когда ещё командир даст тебе прикурить? – настаивал на своём Иван. – Не думаю, что я повторю подобное ещё раз. Не надейся.
Торжков вынул руку из кармана и подался вперёд с сигаретой в губах. Он подставил конец ровной табачной скрутки под миниатюрную горелку, из которой вырывался тонкий синий столбик горячего пламени, и втянул образовавшийся дым, раскурив тлеющий табак.
Затянулся и глубоко вдохнул. Ощутил во рту тепло вперемешку с приятной горечью. Секундная задержка, и последовал выдох струи сизого дыма в салон. Лёгкая расслабленность заполнила разум, в глазах от крепкого табака ненадолго помутнело, запах слабо ударил в нос. Все события ненадолго померкли, когда на их место встало удовольствие. Поначалу это выглядело как баловство, стремление попробовать что-то новое, потом курить Торжков стал чаще, желая повторно испытать ощущение мнимого успокоения. Со временем курение превратилось в зависимость, от которой не было сил избавиться.
Капитан тоже затянулся. Он по привычке подставил раскрытую ладонь к зажигалке, хотя маленькую горелку не так просто затушить обыкновенным дыханием. Мужчина открыл окно машины, положив локоть в проём и держа сигарету между пальцев, постоянно поднося её к сухим бледным губам.
- По приезду сразу в медчасть, - бросил он капралу. – А то как в прошлый раз, придётся тебя с того света вытаскивать.
- Есть, сэр, - сказал молодой человек. Он обвёл взглядом салон, поднялся с сидения и выбросил тлеющий окурок в открытое окно. – Вы сделали ход? – он посмотрел на капитана, который задерживался с ответом.
- Если мне не изменяет память, то король на d2, - коротко оповестил Ремезов.
- Слон d4 съедает пешку на f6. Шах, - улыбнулся Владимир, чувствуя воодушевление от предстоящей победной партии.
Партию командир Иван Ремезов и тогда ещё рядовой Торжков начали давно. Иногда время позволяло сделать по два, три хода, а порой ожидание затягивалось на несколько лет. И вот сегодня можно продолжить старю игру, насладившись минутным спокойствием и облегчением после изнурительного экзамена.
Дорога заняла немного времени. Весь маршрут капитан и капрал беседовали о разном. Что больше всего волновало каждого из них, но основной темой для разговора был, конечно же, экзамен, который для Торжкова завершился успешно. Ремезов думал о том, что, несмотря на всю суровость и отстранённость Вовы, он уже чувствует лейтенантские погоны на своих широких плечах. Однако он до сих пор не мог до конца раскусить Владимира. Словно у парня не было слабостей или же он не показывал их. Если больно, он терпел, если стыдно – тоже. Когда страшно, он скрывал, есть нужда – не показывал своих желаний. Внезапно Иван осознал, что капрал показывает только то, что должны о нём знать его сослуживцы и старшие по званию солдаты. Всегда на грани выговора или наказания, а внутри – всё совсем иначе, возможно, намного проще, чем кажется.
Продолжение тут: http://www.proza.ru/2018/08/01/961