Этот праздник – День Военно-морского флота СССР, а потом России, - святой для меня и для многих моих сослуживцев, которые часть своей жизни отдали военно-морской службе. Кто-то служил три года срочную службу матросом, кто-то офицером, призванным из запаса, как я, а кто-то отдал всю жизнь этому благородному делу. Но всех нас объединяет не только любовь к морю, главное в этом братстве братков-моряков - это тяготы службы и опасности, которые были преодолены всеми вместе. Об этом хорошо поется в некоторых песнях, в том числе такой, где есть слова – «экипаж - одна семья».
Сейчас изменилась форма личного состава армии и флота, офицерского корпуса. Она красивая, но для меня более родная и привычная та, которую носили адмиралы, офицеры и матросы в 70-90 годы. И не только парадная, но и повседневная, из которой мне больше всего нравился китель со стоящим воротом. Нам выдавали стандартные подворотнички, но пижоны их не любили, их стирать надо было регулярно. Они поступали по-другому. Рвали на тонкие полоски старые белые простыни, складывали вдвое, внутрь вкладывали тонкую гибкую проволоку, желательно в оплетке, и пришивали строго по канту так, чтобы из воротника была видна тонкая белая полоска по всему канту. Сейчас именно с таким стоящим воротником парадный мундир, только на нем еще якоря появились. Я был пижоном, и именно так подшивал каждый вечер свежий подворотничок.
Пижоны предпочитали носить на стандартные, а специально пошитые офицерские фуражки. Такие пижонские фуражки были очень распространены во Владивостоке. Существовала целая отрасль частного пошива, которая занималась изготовлением офицерских фуражек с черным и белым верхом, большим, натянутым, как аэродром. Белый верх был из специального материала, который не пачкался, и стирать его, как обычный белый чехол, не надо было. Но такие фуражки я пошил далеко не сразу, до этого носил фуражку с белым верхом специальным способом, который назвался «гриб». Однажды за это получил взыскание от командира 19-й бригады капитана 1 ранга Бекетова, которого знал весь Владивосток.
Не только я, многие считали, что у моряков, включая офицеров, самая функциональная форма одежды. У солдат на холодное время года была лишь шинель, а летом они ходили в гимнастерке. А если было не холодно, а лишь прохладно? Они носили ту форму, что объявляли в гарнизоне. Или в шинели парились, или в гимнастерке мерзли. А у матросов был еще бушлат. Когда я начал служить, через полгода офицерам стали выдавать еще плащи, это вроде как демисезонные пальто. Они носятся с белым кашне. Начали выдавать в главной базе Тихоокеанского флота – Владивостоке. Получил такой плащ и я. Поехал в отпуск в Хабаровск, а там плащи еще не выдавали. И меня останавливает офицерский патруль с вопросом: «Почему нарушаю форму одежды?» Пришлось полчаса втолковывать, что они отстали от жизни.
Но вернемся к празднику – дню Военно-морского флота СССР. Как известно, он отмечается в последнее воскресенье июля. Впервые я увидел боевые корабли в этот воскресный день 1970 года в городе Советской Гавани. В тот год я проходил производственную практику по линии военной кафедры нашего Хабаровского медицинского института. Об этом у меня есть отдельный рассказ. http://www.proza.ru/2017/06/01/1743. Хочу немного добавить к написанному. Это был 1970 год, когда расцвет гарнизона, базирующегося на берегах гавани, которой после открытия первопроходцами дали названием Императорская, был уже позади. В период с 1947 по 1953 год здесь базировался 7-й Тихоокеанский флот, в составе которого были крупные надводные корабли – крейсера, эскадренные миноносцы, сторожевые корабли, тральщики, торпедные катера и подводные лодки. Потом этот флот соединился с 4-м Тихоокеанским, и крупные корабли перешли во Владивосток, здесь остались базироваться эсминцы, сторожевики, тральщики, ракетные и торпедные катера, подводные лодки. Позже первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев приказал порезать большое количество надводных кораблей на иголки.
Поэтому во время парада мы увидели стоящих в одном из многочисленных заливов этой огромной, вдававшейся в глубину материка гавани, четыре эсминца, три сторожевых корабля, все с флагами расцвечивания. Перед строем надводных кораблей стояло несколько подводных лодок 613 проекта, «Эсок», как их называли на флоте. Часть экипажа лодки стояла в шеренге на корпусе лодки за боевой рубкой. Потом, как я уже рассказывал, прошли торпедный катер, который выпустил пару торпед из своих торпедных аппаратов на полном ходу, за ним ракетный катер отстрелялся двумя ракетами, а затем идущая малым ходом подводная лодка погрузилась, прошла какое-то расстояние под водой и всплыла. Все эти действия собравшаяся на берегу толпа горожан приветствовала аплодисментами. Честно сказать, на меня этот парад не произвел особого впечатления. Во-первых, нас отправили смотреть парад, переодетых в гражданскую одежду, в какой мы приехали на практику, и, во-вторых, в параде участвовало слишком мало кораблей.
На следующий год я в июле месяце готовился убыть к месту своей службы в город Владивосток, и поэтому даже не знаю, отмечался ли как-то день Военно-морского флота в Хабаровске. Ведь там базировалась отдельная дивизия речных катеров Тихоокеанского флота. А с первого августа я уже начал свою службу в 4-й бригаде подводных лодок в городе Владивостоке. Так что настоящий военно-морской парад в главной базе Тихоокеанского флота я смог увидеть только в 1973 году. Там на якорях в Амурском заливе на виду всего города стояли крупные надводные корабли Тихоокеанского флота – ракетный крейсер «Варяг», артиллерийские крейсера «Александр Суворов» и «Дмитрий Пожарский», большие противолодочные корабли и эскадренные миноносцы, дизельные подводные лодки. На глазах огромного количества горожан, собравшихся посмотреть на этот парад, морские пехотинцы высадились на один из пляжей города. Но в этот день я устал отдавать честь всем офицерам, старше меня по чину, и матросам, старшинам, которые попадались мне на улице. Но приятно было видеть, как на меня обращают внимание девушки – на молодого офицера в белоснежном парадном кителе с кортиком. Вообще этот парад на меня произвел намного большее впечатления. Я не был непосредственным участником этого действия, но это был мой праздник и соответствующее настроение. И такое количество в одном месте военных кораблей разных классов я видел впервые. До сих пор жалею, что у меня так и не появилось фотографии в белом парадном кителе. Тогда сфотографироваться было не так просто, да и в праздничный день салоны фотографий были перегружены фотографированием матросов и старшин.
Следующий день Военно-Морского флота я встречал в Хабаровске, будучи в отпуске. Жила моя семья в квартире родителей на углу улиц Ленина и Волочаевской. Двумя этажами выше жили мои кузины, одна из которых, Наташа, уговорила меня пойти на набережную, где должен быть парад Отдельной дивизии речных катеров. И мы пошли с ней. Она шла в нарядном платье, я в форме военно-морского офицера уже с погонами старшего лейтенанта м/с, с кортиком. Помню, вместо форменных полуботинок я одел в тот день лакированные туфли. Кузине льстило, что на нашу пару все обращают внимание. Все же военно-морские офицеры, да еще в парадной форме, на улицах центральной части Хабаровска большая редкость.
Но помимо того, что мы с кузиной покрасовались среди горожан, я впервые стал свидетелем, как несколько бронекатеров дивизии речных катеров стояли на якорях напротив Утеса в Хабаровске, и жители города, прогуливающиеся по двум набережным – у речного вокзала и вдоль стадиона имени Ленина, могли хорошо рассмотреть эти грозные для реки катера. Они имели 76-мм пушку в носу, четыре гранатомета позади боевой рубки и счетверенный крупнокалиберный зенитный пулемет в корме. Все катера были украшены флагами расцвечивания. Потом были показаны в действии все суда этой речной дивизии. Бронекатер на полном ходу стрелял из головного орудия холостыми снарядами, потом тральщик протащил за собой трал, которым удалялись с фарватера мины, затем в фонтанах брызг и мощных струй воды вверх прошли два спасательных корабля. И, наконец, вдали послышался шум авиационных двигателей, и в пене и брызгах появились два катера на воздушной подушке. Они на полном ходу повернули и помчались к набережной стадиона, выползли на песчаную отмель, и из их чрева высадились десантники в камуфляжных костюмах и в полном снаряжении, с автоматами, которые открыли стрельбу холостыми патронами, имитируя высадку десанта. Такое горожане увидели впервые. Я был очень доволен увиденным.
В дальнейшем в Хабаровске лишь усовершенствовали проведение этих парадов, в частности, привозили на набережную стадиона Ленина солдатские кухни и кормили всех желающих гречневой кашей с тушенкой и компотом. Очереди за этим питанием выстраивались очень большие, хотя кухонь была не одна и не две, а намного больше. Ели кашу в основном дети, которые в огромном количестве приходили с родителями и без них посмотреть на парад. Так что День Военно-морского флота СССР на долгие годы стал общегородским праздником, собирающим на набережных тысячи людей.
После трех лет службы я ушел в запас, но потом дважды проходил переподготовку на базе КАФ, как по привычке именовали отдельную дивизию речных катеров. В те годы ситуация на советско-китайской границе была далеко недружественной, и силы нашего пограничного округа и дивизии речных катеров регулярно пополнялись боевыми единицам. В дополнение к несущим боевую службы бронекатерам типа «Шмель», тральщикам, транспортным десантным судам и катерам на воздушной подушке типа «Скат», появились более мощные малые артиллерийские корабли, которые имели две 100-мм пушки в носу и корме, и другое серьезное для реки вооружение. Появились и более мощные катера на воздушной подушке типа «Мурена», которые, помимо личного состава десантников, могли на борт взять и бронетранспортер.
Мне пришлось месяц проходить переподготовку в 28-й бригаде этой дивизии, и я смог хорошо познакомиться со всеми катерами этой части. А в последний воскресный день июля вместе с катерами бригады рано утром встал на якорь у набережной Хабаровска. К этому времени была сооружена набережная и под Утесом, и гуляющие могли спокойно перемещаться от речного вокзала до яхт-клуба. Смотреть в приборы ночного видения, имеющие огромное увеличение, на прогуливающихся по набережной горожан, было занятное зрелище. Я не выходил на построение всего экипажа бронекатера, у меня просто не было парадной формы, положенной по Уставу в этот день, когда на адмиральском катере мимо строя бронекатеров проходил командир дивизии, контр-адмирал, и мог наблюдать за этим в тот же прибор ночного видения. Была видна вся мимика на лице адмирала и сопровождающих его работников штаба в парадных белых кителях. Так что я увидел парад как-бы изнутри.
Когда мои дети подросли, я ходил с ними на парад в район набережной в Хабаровске. Обычно надевал свой парадный китель, цеплял на пояс кортик, и шел, окруженный еще тогда небольшими сыновьями и дочкой. Однажды во время такого дефиле встретил свою коллегу по работе в 11-й городской больнице. Рядом с ней была её подруга, лицо которой мне показалось очень знакомой. А когда мы разговорились, то оказалось, что я не ошибся. Передо мной стояла Нина Перминова, с которой я учился с первого класса. Потом она вместе с родителями переехала на другой прииск, куда была переведена драга с нашего, Херпучинского прииска. Она была очень удивлена, увидев меня в форме военно-морского офицера.
По возможности, я продолжал ходить в Хабаровске на эти парады в день Военно-морского флота, но далеко не каждый год. Хотя в этот день обязательно поднимал бокал за столом, и желал «семь футов под килем» для моряков с надводных кораблей, и второй тост - «чтобы число всплытий было равно числу погружений» для моряков-подводников. Думаю, так поступали и поступают до сих пор все, кто когда-то служил в Военно-Морском флоте СССР и России. И сейчас я поздравляю всех моряков военно-морского флота, служивших или еще служащих на кораблях, подводных лодках, в морской авиации или морской пехоте, с праздником!