Дочь.
Моя дочь в детстве поражала нас со свековью своим развитием. Ходить она научилась в восемь месяцев. Я и врагу не пожелаю, чтобы у него пошел восьмимесячный ребенок. Девочка шла туда, куда надо и не надо. Мы сбивались с ног, отлавливая путешественницу. Хорошо, была зима и ходила она только по дому. Дверь всегда закрывалась на замок. К одиннадцати месяцам она заговорила. Первое слово было:"Дать", а второе ... Я чуть не упала, когда она, глядя в окно на соседний дом, где в будке жила красивая немецкая овчарка, вдруг ткнула в стекло и радостно произнесла:"Собака". Я посмотрела и увидела сидящую на будке овчарку. Потом были баба, мама, папа и прочие слова. Говорила дочь чисто, не коверкая слов. Это, наверное, моя заслуга. Я никогда не сюсюкала с ней и все слова говорила правильно и того же требовала от свекрови и соседей.
Мы купили трельяж. Это была мечта: в моем доме всегда было огромное зеркало, оставшееся от деда, а у свекрови такого не было. Она мечтала о трельяже, я -тоже. Я разложила на столике косметику. Дочь тут же прибрала ее к рукам. Она намазала губы и ногти. Как она отвинтила крышку флакона, понять я не смогла, но убрала косметику в столик, закрывавшийся раздвижными стеклянными дверками. Пока мы радовались покупке, дочь сумела открыть одну половинку столика и завладеть богатством. Мы отняли у модницы все пудры и помады и вновь закрыли. Однако, было понятно, что дверки надо как-то запереть. Я нашла подходящую реечку, отколола две маленькие и вложила в паз за дверками. Ура! Дверки не открывались.
Утром проверив "запоры" и убедившись, что дверки не открыть, мы ушли на работу. Дочь осталась с соседской бабушкой. Та боготворила нашу озорницу, наверное, потому, что родных внучат ей не доверяли. Сын и сноха просто издевались над старушкой, выгоняли из дому, обзывали, не давали есть. Когда мы пригласили ее нянчить Верочку, бабушка с радостью согласилась. Она денег не брала, потому что все равно их отнимут. Мы ее кормили, покупали одежду и обувь и давали небольшую сумму, которую она у нас и хранила.
Придя с работы, я в прихожей увидела очень расстроенную соседку. На вопрос, не случилось ли чего, она разрыдалась.
_Тут такое случилось, что вы меня убьете!-
Я кинулась в комнату. Картина была, как говорят в Одессе, маслом. Дочь, вернее, что-то на нее похожее, сидела на полу перед трельяжем, дверки которого были отодвинуты в одну сторону. На столике светилась лужица пролитого перламутрового лака. На стекле красовалось изображение лица с кровавыми губами и огромными черными глазами и бровями.Коробочка из под туши валялась там же. Сама девочка являла такое же страшилище. Губы- от уха до уха намазаны кроваво -красной помадой, которой я не пользовалась. Тюбик был пуст. Руки- в засохшем лаке. Покрашены были не только ногти, но и пальцы. Белокурые кудряшки поражали черными и красными прядями. Кое- где в них тоже светился лак. Платье было непонятного цвета, но основным был фиолетовый. Черт меня дернул спрятать в трельяж пузырек с чернилами. На полу рассыпана пудра, вперемешку с чернилами. Дочь с упоением разрисовывала пол. Увидев меня, она поднялась, бросилась ко мне , радостно крича:"Сама!" и показывая на трельяж.
Оказывается баба Поля немного утратила бдительность. Видя, что дочь села перед трельяжем, она прилегла на диван и , видимо, задремала, а может, и заснула. В доме-полная тишина. Бабушка и не заметила, как любимица сумела открыть дверки. Ну, а дальше- дело техники и фантазии.
Я спросила дочь, как она открыла дверки, и она мне просто продемонстрировала. Она задвинула дверку, заложила в паз планочку, а потом выковыряла планочку из паза своими крохотными пальчиками. Я и подумать не могла, что крохотного зазора будет достаточно. чтобы прсунуть пальчик и вытянуть планочку. Видно было, что проделала девочка это не раз. Движения были уверенные. А ведь ребенку было около года. Она гордо смотрела на меня и спрашивала красива ли она. Конечно, она была красива. Всю вторую половину дня мы отмывали дочь, оттирали пол и трельяж. Столик был испорчен лаком основательно. Пришлось его зачищать и покрывать лаком с морилкой. Хорошо, хоть цвет подобрали подходящий. Долго я объясняла, что так делать нельзя, но больше в столик ничего не клали, кроме детских книг. Дверки стеклянные пришлось убрать.
Наконец, дочери исполнился год, и мы пошли к врачу на последний осмотр. Осмотрев девочку, он сказал, что развитие идеальное и спросил, разговаривает ли она. Я ответила. что нет, имея в виду разговор взрослых людей, но отдельных слов знает очень много. Он успокоил:" Ничего, подрастет и будет разговаривать предложениями, а не отдельными словами: Да, Верочка?"
-Да, дядя, -не моргнув глазом ответила дочь.
Врач с удивлением уставился на нее.
-А еще что-нибудь можешь сказать мне, Верочка?-
-А что сказать,- снова отреагировала дочь.
Врач покачал головой, записал в карточку свои выводы и проводил нас до двери, подарив на прощание игрушку.Сказав ему: "Спасибо,-дочь посмотрела игрушку и изрекла. -У меня такая есть"