Для большинства моих читателей это название ничего не говорит. Что это, гора или населенный пункт, не все жители даже Хабаровского края, где расположен этот небольшой поселок, знают. А между тем это весьма интересноt место, к тому же важный пункт в торговле с зарубежными странами. Мне дважды довелось там побывать, причем с интервалом почти в десять лет. Но вначале немного истории.
Де-Кастри был назван по бывшему имени залива Чихачёва, на котором он стоит. Залив был открыт Лаперузом 25 июля 1787 года и назван в честь спонсора экспедиции — морского министра, маркиза де Кастри (француза.). Залив представляет собой удобное естественное убежище для судов, что также ценно с военной точки зрения.
Поселение было основано в 1853 году. Это произошло за пять лет до подписания Айгунского договора, по которому Россия получала эти земли, поэтому тогда ещё существовало особое правительственное распоряжение не осваивать земли южнее Амурского лимана. Тем не менее, весной самый молодой участник экспедиции Невельского Н. К. Бошняк был послан с двумя казаками и одним тунгусом для основания поста на берегу залива Де-Кастри. Сначала был построен Александровский пост, к началу XX века упразднённый; позднее появился Де-Кастри.
После обороны Петропавловска-Камчатского в 1854 году, во время Крымской войны, стали очевидными трудности снабжения и обороны Камчатки. Было решено перенести порт с Камчатки, не дожидаясь повторного нападения. Весной 1855 года русская эскадра с оружием и людьми под руководством контр-адмирала Завойко направилась в сторону устья Амура, который, однако, был ещё покрыт льдом. Было решено дождаться ледохода, скрываясь в заливе Де-Кастри от превосходящих сил французов и англичан. Русские корабли были там обнаружены, однако успели уйти к Амуру через Татарский пролив до прибытия вражеских подкреплений. Англичане и французы не знали, что Сахалин является островом, и провели весь завершающий период войны в бесплодном ожидании русского флота у его южного побережья.
При составлении первых планов железнодорожной сети России в 1858 году, Н. Н. Муравьёв-Амурский предлагал провести железную дорогу между селом Софийское на Амуре и Александровским постом. Эти планы реализованы не были — железная дорога вышла к Тихому океану гораздо южнее, во Владивостоке, а в советское время — в Ванино.
В 1890 году Де-Кастри посетил А. П. Чехов. Свои впечатления о посёлке он включил в произведение «Остров Сахалин», где Александровский пост упоминается как «несколько домиков и церковь» со священником, приезжающим из посёлка Мариинск. Также упоминается плохая погода (мало солнечных дней) и крупная рыба, выловленная Чеховым в заливе.
В ходе Русско-японской войны 10 июля 1905 года японцы высадили в Де-Кастри десант. Во время Гражданской войны, с 11 января по 27 февраля 1920 года посёлок был занят белогвардейским отрядом И. Н. Вица в составе 48 человек. Белогвардейцы надеялись продержаться в посёлке до весны и прибытия им на помощь по морю японских войск. После непродолжительной осады поселок был взят красными отрядами. И. Н. Виц, командир отряда, отчаявшись от потери Николаевска-на-Амуре и Де-Кастри, застрелился в Клостеркампском маяке возле посёлка.
В 1932 году вокруг Де-Кастри были созданы укрепления для защиты от занимавших в то время юг Сахалина японцев. В 1940 году была сформирована Декастринская военно-морская база с береговыми орудийными батареями, Декастринский укрепрайон № 104 был сформирован до 1941 года. Во время войны в заливе базировались и укрывались советские суда, после войны все укрепления были оставлены.
Крупные предприятия: ООО «Де-Кастрилес», АО «Де-Кастринский Торговый дом». Автодорога до Комсомольска-на-Амуре. Морской порт, принимающий нефтеналивные суда грузоподъемностью до 110 тысяч тонн и универсальные — до 5000 тонн. Основные грузы — экспортный лес (до 550—580 тыс.кубометров в год) и сырая нефть (до 550тыс. тонн/месяц, данные за Январь и Февраль 2012 года). Навигация круглогодичная, зимой осуществляется с помощью ледоколов сопровождения.
В порту Де-Кастри работает нефтеналивной терминал «Эксон Нефтегаз Лимитед», созданный в рамках проекта «Сахалин-1». В марте 2006 года был смонтирован причал для швартовки танкеров-гигантов, вынесенный в море почти на 6 км. Таким образом, поселок стал главной судоходной гаванью по отгрузке нефти, поступающей по 221-километровому нефтепроводу с мест добычи на шельфе соседнего Сахалина. Экспортный терминал принадлежит консорциуму проекта Сахалин-1. Мощность терминала составляет около 12 млн т в год (88 млн барр.). В 2009 году через Де-Кастри было отгружено 1,6 млн т (11,9 млн барр.) нефти. Существует проект строительства нефтепродуктопровода от нефтеперерабатывающего завода в Комсомольске-на-Амуре до посёлка мощностью 3-4 млн тонн в год.
В посёлке и его окрестностях интерес представляют музей, маяк на мысе Орлова (бывший Клостер-Камп) и катакомбы времён Великой Отечественной войны. Фортификационные сооружения вокруг залива были созданы в 1932 году для защиты порта от возможного вторжения со стороны Японии (которой тогда принадлежала южная часть соседнего Сахалина). Подобные береговые оборонительные сооружения также имеются в районе Советской Гавани.
Возле посёлка находятся лечебные грязи лагуны Сомон, гора Казакевича (579 м) и Чёртов хребет с горой Арбат (880 м), а также памятник французскому мореплавателю графу де Лаперузу.
Все эти данные почерпнуты мной из всезнающей Википедии, и датированы 2012 годом. Там же указывается, что численность населения за последние 10 лет уменьшилась почти на 700 человек и составляет около 3 тысяч жителей. В советское время там было многолюдней, и в этот поселок на побережье даже летали самолеты местных воздушных линий. За каких-нибудь 2-2,5 часа на самолете Ан-2 было можно долететь из Хабаровска до Де-Кастри Этот поселок входит в состав Ульчского района, райцентр которого поселок Богородское. Вот именно из Богородского я в 1987 году и попал впервые в Де-Кастри.
В это время я работал главным рентгенологом Хабаровского края. Чтобы знать, что представляет из себя рентгеновская служба медицинских учреждений всего края, по площади превышающего в 2 раза площадь современной Германии, я поставил задачу в течение 2-х лет побывать во всех ЛПУ, где установлены рентгеновские аппараты и работают врачи-рентгенологи, и весьма упорно стремился к поставленной цели. Приехав в командировку в Ульчский район, побывав в Богородском и познакомившись с рентгеновской службой центральной районной больницы и районного противотуберкулезного диспансера, я пришел в главному врачу ЦРБ с просьбой доставить меня в Де-Кастри, где тоже была участковая больница и рентгеновский кабинет. Он заявил, что мы сделаем на следующий день, так как у него есть дела в больнице Де-Кастри и мы вместе с ним поедем на машине УАЗ-469.
Утром мы выехали на этом, весьма некомфортабельной вездеходе в Де-Кастри. Ехать пришлось по лесовозным дорогам, через высокий хребет Сихотэ-Алиня. Был конец сентября, на улице было уже прохладно, по ночам даже были заморозки. Я не подумал, что здесь уже холодно, и кроме костюма на мне был плащ и джемпер. Ехать нам пришлось в пределах 200 км, по извилистым дорогам, с каменистым покрытием, преодолевая многочисленные ручейки и даже небольшие речки вброд. Иногда нам приходилось тащиться за лесовозом с прицепом, который вез длинные хлысты деревьев в Де-Кастри, и не было возможности его обогнать на протяжении нескольких километров.
В Хабаровском крае одним из основных источников наполнения краевого бюджета была лесная промышленность, в основном добыча для внутренних нужд и на экспорт. В те годы основным покупателем леса на Дальнем Востоке была Япония. И два порта принимали лесовозы из Японии – Де-Кастри и Маго. Но Маго стоял на притоке Амура и в зимних условиях не мог принимать суда из Японии, а вот порт Де-Кастри работал в круглогодичном режиме. Поэтому весь хороший лес, который годен для импорта, везли в Де-Кастри со всех леспромхозов района.
Наш УАЗик поднялся на очередную сопку, и передо мной открылась запоминающаяся картина. Представляете большой участок леса под нами, на котором растут маленькие, совершенно одинаковые, хвойные деревья, не более полуметра высотой. Это были лесопосадки, взамен спиленных или срубленных деревьев. Вот такое лесовосполнение было в те годы в Советском Союзе. И хотя я много ездил по краю на автомобиле,в том числе в районы, где заготавливают много деловой древесины, больше подобной картины не видел.
Чем выше мы поднимались на перевал, тем холоднее становилось. Наконец, мы въехали с полосу сплошного тумана на вершине перевала, и этот туман нас сопровождал почти до самого поселка. Никаких других поселений на 200 км пути я не видел. Лишь вдали, когда мы поднимались на сопки, был виден поселок Мариинск все того же Ульчского района. УАЗик не имеет обогревателя, который бы обеспечил комфортную температуру в салоне. Брезентовый тент вместо металлической кабины, плохо закрывающиеся окна автомобиля, из которых сильно сифонило, и вы можете представить, в каких условиях мы ехали примерно 4 часа. Еще в самом начале пути на одном из ухабов я почувствовал боль в позвоночнике, и дальше ехал, стараясь напрягать мышцы туловища. Так что эта первая поездка в Де-Кастри для меня была нелегкой.
Сам поселок и больница мне понравились. Поселок на берегу большого залива был достаточно компактный, улицы хоть и не имели асфальта, но каменистый грунт не давал образовываться большому количеству грязи. Много зданий было построено из кирпича, что я не ожидал увидеть, но этому нашлось объяснение. Все же это поселок у моря, и строительные материалы доставлялись сюда по воде. Это дешевле и проще, чем строить дома из дерева, который в большом количестве вывозится за границу и дает валютную выручку лесозаготовителям. Больница была небольшой, но уютной. Стабильный коллектив, очень небольшая текучесть кадров, как мне пояснил главный врач больницы.
Нас с главным врачом ЦРБ накормили на пищеблоке больницы той пищей, которая дается на общем столе. Или с голода, или по каким другим причинам, но мне пища понравилась. Познакомившись с рентгеновским кабинетом и персоналом кабинета, я понял, что уровень квалификации и врача, и рентгенлаборанта вполне подходит требованиям участковой больницы. Мне пришлось провести специальное рентгеновское исследование, чтобы помочь местному врачу разобраться в сложном случае диагностики. Для меня это было интересно, а ему – крупица личного опыта, все же контакты по специальности у него были минимальные, уж больно обособленно он работает.
В общем сложности мы провели в Де-Кастри около 3 часов, и стали возвращаться. Я уже давно заметил, что возвращение субъективно кажется более быстрым по времени, хотя на самом деле не так. Но к вечеру мы вернулись в Богородское. Столовая в поселке к тому времени была закрыта, и главврач пригласил меня к себе поужинать. Простая еда, где основным блюдом была вареная картошка и копченная рыба, конечно, была лучше, чем больничная еда в Де-Кастри. Такая длительная поездка вдвоем на автомобиле, долгие разговоры, и потом вечернее застолье позволили нам с главным врачом ЦРБ лучше узнать друг друга, что потом нам обоим было проще общаться, когда через год с небольшим я стал заместителем заведующего отделом здравоохранения крайисполкома.
При перечислении достопримечательностей Де-Кастри упомянуты лечебные грязи лагуны Сомон. Они по своим целебным свойствам уникальны, так как органические остатки длительное время находятся там, где пресная и соленая вола взаимодействуют. И, по мнению курортологов, это и придает очень сильные целебные свойства грязи в Де-Кастри. Еще в пору расцвета леспромхоза был построено вначале небольшое деревянное здание грязелечебницы, а потом на средства профсоюзов лесной отрасли края построили большое трехэтажное здание профилактория, куда по путевкам профсоюза ездили все лесозаготовители края. Но с развалом Советского Союза, проведением рыночных отношений, снижением уровня производства всех отраслей в крае, в том числе и лесодобычи, содержание этого профилактория профсоюзу лесников стало обременительным. Профсоюзы не имели столько денег, чтобы бесплатно или за небольшую стоимость путевок направлять нуждающихся в этот профилакторий. Тем более что добраться до поселка стало большой проблемой. Малая авиация в крае практически дышала на ладан.
И крайком профсоюза лесников обратился в курортный совет с просьбой взять на свой баланс этот профилакторий. Курортный совет в те годы сам переживал не лучшие времена, и поэтому обратился в администрацию края взять на свой баланс это переживающее упадок учреждение. Была создана комиссия, в которую вошел я, как первый заместитель начальника управления здравоохранения администрации края, Татьяна Ивановна Буссель, специалист отдела администрации края, и две дамы, одна из курортного совета, вторая из крайкома профсоюза лесников. К сожалению, за давностью лет фамилии этих дам я забыл, а Буссель помню, потому что мы с ней очень часто виделись в администрации, она была помощником у заместителя главы администрации края Стрелковой, а потом у Оноприенко.
Так как вопрос о профилактории решался в интересах Де-Кастринского леспромхоза, то его обязали прислать за нами автомобиль. Стоял март месяц, поэтому снег уже начинал таять, проехать можно было только на внедорожнике. Леспромхозы еще во времена Советского Союза за счет экспорта древесины в Японию закупали там внедорожники Ниссан и Тойота, так что мы тронулись утром часов в 9 на автомобиле Тойота Лэнд Крузер. Путь предстоял неблизкий. Около 400 км по хорошему шоссе примерно до Комсомольска, а потом 300 км по лесовозным дорогам, разбитым в весеннюю распутицу.
Проехав примерно 300 км, мы в одном из поселков по совету водителя пообедали в приличном придорожном кафе, и поехали дальше. Когда съехали с асфальта, скорость автомобиля значительно упала. Да еще, пока было видно окрестности, я заметил, что дорога петляла вокруг какой-нибудь высокой и приметной сопки. Дорогая была в весьма плачевном состоянии, но на внедорожнике стояла хорошая резина с грунтозацепами, так что наш Крузак не замечал бездорожья.
Так или иначе, ближе к вечеру, нас привезли к профилакторию. Там нас ждал хороший ужин и номера. Насидевшись в дороге, мы после ужина немного прогулялись вокруг профилактория. Чувствовалось приближение весны, и на побережье больше, чем при пересечения Сихотэ-Алиня. Мы постояли на берегу залива, скованного льдом. Берег под лучами весеннего солнца сбросил свой снежный наряд, и в темноте при полной Луне этот контраст между белым льдом и черным берегом бросался в глаза.
Следующий день мы посвятили осмотру всех подразделений профилактория, включая грязелечебницу. Одна из дам даже прияла грязевые аппликации на больную ногу. Потом сказала, что ей помогла эта процедура. Встречались мы с руководством леспромхоза, с председателем профкома. Все скрупулезно записывали для начальства, ведь принимать окончательное решение должны были не мы. Обедали мы в профилактории. Выглянув в окно на залив Чихачева, я увидел многочисленные автомобили на льду и людей, которые чем-то занимались. На наш вопрос работник профилактория пояснила, что это жители поселка ловят корюшку, которая подошла к берегу. Сопровождающий нас везде председатель профкома леспромхоза пообещал, что после окончания работы свозит нал на лед, чтобы мы вблизи могли посмотреть на этой действо.
Так и случилось. На том же Крузаке нас свезли на лед, и мы проехали мимо многих людей, которые через продолбленные во льду лунки вытаскивали небольшую корюшку одну за другой. Поговорив с парой рыбаков, около которых были весьма солидные горки наловленной рыбы, мы вернулись в профилакторий, обсуждая увиденное. На следующее утро мы были должны возвращаться, поэтому хозяева устроили для нас небольшой банкет, на котором присутствовало все руководство леспромхоза. Мы высказали свое мнение по поводу профилактория, сказали, что именно его и доложим руководству края, которое и примет окончательное решение.
Ночью я проснулся от грохота за окном. Вышел в коридор, дошел до сонной дежурной по этажу, и от неё узнал, что вскрывается лед в заливе. Утром, когда я выглянул в окно, ни одной льдинки в заливе уже не было. Сколько было видно глазу, плескалось море, вернее, воды Татарского пролива. Нам в дорогу хозяева дали гостинцы – по мешку сушенной корюшки, и водитель подвез нас каждого к своему дому, потому что мы снова приехали в Хабаровск уже поздно вечером. Когда я зашел домой с мешкой корюшки, и она стала пахнуть, когда чуть растаяла, отказаться от пробы было невозможно. Один из сыновей вбегал в магазин за пивом, и у нас началось пиршество.
P.S. Администрация края из-за тяжелого финансового положения отказала взять на свой баланс профилакторий в Де-Кастри, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. В те лихие 90-е годы исчезали не только какие-то профилактории, целые заводы, поселки и воинские гарнизоны со всей инфраструктурой.
Вот я с вам поделился своими впечатлениями о Де-Кастри, уважаемые читатели. Здесь 50 лет назад окончил среднюю школу мой друг, бывший проректор Хабаровского медицинского института, потом ректор Хабаровского института повышения квалификации работников здравоохранения Салават Шейхович Сулейманов. Недавно он поделился фотографиями с юбилейной встречи одноклассников средней школы поселка Де-Кастри. Я представляю, сколько было воспоминаний и рассказов у людей, проживших в этом поселке со странным названием большую часть жизни, если их столько у меня, который был в поселке меньше сотни часов в общей сложности.