Лев Давидович Берман не был профессиональным театральным постановщиком. В свое время он получил инженерное образование, но, будучи натурой артистической и тонко чувствующей, никогда не расставался с мечтой реализовать себя на театральной сцене. Еще в студенческие годы был активным участником театральных постановок, капустников, КВН. Потом, уже работая на крупном предприятии, в свободное от работы время руководил драматическим кружком. Ставили они небольшие пьесы современных драматургов, миниатюры, скетчи. Ежегодно участвовали в смотре самодельных творческих коллективов, получали призовые места, почетные грамоты, признательность зрителей.
В канун празднования пятидесятилетия Великой октябрьской социалистической революции пригласили его в партком предприятия.
- Тут такое дело, Лев Давидович, - обращается к нему первый секретарь парткома . – Среди прочих юбилейных мероприятий планируется провести сводный концерт городских самодеятельных коллективов. Мы тут посовещались с товарищами и приняли решение, поручить вам организацию торжественного открытия этого концерта. Будут приглашены руководители городского совета, городских и районных партийных организаций. Так что не подведите! Ваша постановка должна быть не только торжественной, но и служить идеологической канвой всего концерта. На предварительном просмотре будет присутствовать инструктор парткома и начальник первого отдела. В вашем распоряжении месяц. Успеете?
- Успеем! – уверенно ответил Лев Давидович.
По пути к месту основной работы Берман проигрывал различные варианты постановки торжественного открытия гала-концерта. Тогда и родилась у него идея воспроизвести на сцене сюжет картины Василия Хвостенко, на которой изображен Ленин, выступающий с броневика у Финляндского вокзала после возвращения в столицу из эмиграции в апреле 1917 года.
Берман представил сгруппировавшихся у основания броневика вооруженных солдат и матросов, готовых решительно броситься на свержение ненавистного им строя по первому зову вождя. События должны воспроизводться на фоне огромного красного полотнища, трепетавшего под воздействием мощных вентиляторов, и освещаемого прожекторами из разных точек сцены.
Революционный дух солдат и матросов, а также их преданность идеям мировой революции передаются посредством сводного духового оркестра, а также хора, исполняющих Интернационал.
Техническая реализация этой сценической идеи не требовала больших материальных затрат. Макет броневика можно изготовить из фанеры в модельном цехе, солдат и матросов можно приодеть, используя фонды костюмерного цеха городского драматического театра, все остальное – легко решаемые задачки. Центральной проблемой стала фигура вождя пролетариата. В коллективе не было актера, который бы по своим внешним признакам хотя бы отдаленно соответствовал фактуре вождя.
Стали искать исполнителя на стороне. Задача упрощалась тем, что никакими актерскими данными ему не следовало обладать. Его задача состояла только в том, чтобы заблаговременно взобраться на башню броневика и в определенной позе простоять на ней не более десяти минут, пока не умолкнут заключительные аккорды оркестра и не опустится театральный занавес. Разве для этого нужны выдающиеся актерские способности!?
Узнали, что в литейном цехе работает слесарь, который по своим внешним признакам удивительно похож на Ленина – тот же рост, возраст, бородка и плешь. За это сходство его не зря величали в цехе Ильичом, хотя на самом деле он был Андреем Спиридоновичем.Важно было лишь внешнее сходство. Об уровне интеллекта и вредных привычках речь не шла.
Договорились с начальником цеха, чтобы Ильича на несколько дней перед торжествами командировали в наше распоряжение. Сам Ильич был безумно рад сыграть Ленина. Все же три дня отгулов, а там, смотри, и всенародная слава придет.
Время, отпущенное на организацию постановки, неумолимо сокращалось. Несмотря на простоту задумки, много времени ушло на изготовление макета броневика, экипировку статистов, освещение сцены, координацию с другими творческими коллективами. И чем меньше оставалось времени до контрольного прогона гала-концерта, тем беспокойнее становилось на душе Льва Бермана. Нервничал, страдал бессонницей, будто предчувствовал что-то неладное.
За три дня до начала концерта Берман встретился с Ильичем в концертном зале, где проходила репетиция. От Ильича разило запахом алкоголя, но Берман, будучи человеком интеллигентным и весьма воспитанным, не счел возможным делать какие-либо замечания, а лишь подчеркнул, насколько велика ответственность Ильича в воплощаемом им образе вождя революции.
- Да вы не парьтесь. Сделаем все как надо, - заверил Ильич.
Искать другого Ильича не было уже ни сил, ни времени. Облачили нашего Ильича в драповое пальтишко, дали в руки кепку и подвели к лесенке, расположенной с тыльной стороны макета броневика, по которой он должен был взобраться на башню и застыть на ней в позе «буревестника революции». Повторили эту процедуру несколько раз. Ильич оказался вполне вменяемым. Он успешно уяснил свое место и роль в предполагаемой мистерии.
Прогон всего концерта был назначен за несколько дней до юбилейной даты. Все творческие коллективы находились в состоянии полной боевой готовности. Предстартовое напряжение выражалось в повышенной эмоциональности, суете, какой-то неразберихе. В назначенный час все были в сборе.
Были все, кроме Ильича.
Лев Берман метался по всем гриммеркам, служебным и хозяйственным помещениям в поисках пропавшего Ленина.
- Ленина не видели? – спрашивал он всех, кто встречался на его пути.
- Какого Ленина?
- Как этого, какого? Ильича! Из литейного цеха. Слесаря.
- Ожил, что ли?
- Как это ожил? Он, что, умер? Он же такой молодой, да и концерт еще впереди.
«Наверняка, крыша поехала», думали встречные, характерно вращая указательным пальцем у своего виска.
– Ну, Ленин, сука. Сорвешь концерт, убью! – метал молнии Берман.
На генеральную репетицию уже прибыли второй секретарь горкома, партийные функционеры, начальник первого отдела комбината, другие ответственные лица.
Только Ленина все еще не было.
Уже занял свое место дирижер, и оркестранты приводили в полную готовность свои инструменты.
Ленина все еще не было.
Бедный Лев Давидович! На него жалко было смотреть. В эти минуты он, наверняка, подумывал о самоубийстве. И тут, за миг до практической реализации своих греховных намерений, перед его глазами буквально возникает Ильич.
- Сволочь! Быстро на броневик! Потом поговорим!
Было бы сказано! Не то, что быстро, но даже медленно, исполнить указания своего театрального наставника он не был в состоянии. Ленин еле держался на ногах.
На помощь бросились солдаты и матросы. Преодолевая сопротивление Ильича, его с огромными трудностями водрузили на башню броневика.
- Замри и не вздумай двигаться, - отчеканил в отчаянии Берман.
В это время грянул оркестр. Под мелодию Интернационала медленно поднялась занавес и перед членами партийной комиссии предстала хорошо знакомая картина выступления Ленина у Финляндского вокзала.
Трепетавший на холодном ветру алый стяг, блики света и общая композиция создавали иллюзию реальности давно минувших событий.
Но не успели члены высокой комиссии оценить работу постановщика, как обнаружили, что Ленин не просто монумент, как было задумано гениальным новатором - постановщиком Берманом, а еще полон сил и энергии.
Оживший, вдруг, Ленин характерным движением рук стал призывать солдат и матросов, стоявших у броневика, к немедленному свержению временного правительства.
Статисты подумали, что в сценарий внесены изменения и, взяв наперевес свои деревянные штыковые винтовки, двинулись к рампе и замерли на краю зияющей оркестровой ямы.
Ильич входит в раж, но под заключительные аккорды Интернационала теряет равновесие и падает вниз со словами:
- Всех порвем, спасем Россию!
Его подхватывают солдаты и матросы, сгрудившиеся у подножия броневика.
- Занавес! – вне себя орет Берман, поседевший за время выступления Ильича.
Если бы в ту минуту у него был пистолет, то он непременно привел бы его в действие.
- Задушу, гад! – бросился Берман к Ильичу с самыми серьезными намерениями лишить его никчемного существования. К счастью, солдаты и матросы – участники массовки – бросились на выручку своего идейного побратима.
В то время, как за кулисами кипели страсти, на авансцене продолжался просмотр других участников гала-концерта. Наконец, программа была исчерпана и члены комиссии перешли к обсуждению каждого концертного номера. Не поверите, но наиболее сильное впечатление на членов комиссии произвел пролог к концерту. Оживший монумент, и та экспрессия, с которой Ильич сыграл роль Ленина, по мнению членов партийной комиссии, имеют огромное символическое значение.
Берман не стал ждать заключения комиссии. Он шел под моросящим дождем и думал о бесславном завершении своей сценической карьеры. Проходя мимо какого-то питейного заведения, он ощутил непреодолимую жажду выпить.
Он заказал двести грамм водки, закуску и, в ожидании официанта, стал читать надписи, оставленные на крышке стола благодарными посетителями, пока не дошел до свежей надписи: «Здесь был Ильич».
Берман схватил пальто и, не дожидаясь официанта, выскочил на улицу.