Эпилог

Эпилог.

 Пикнуло входящее СМС. «Кто-то решил понахальничать…». Чахлаш потер лоб. Что это значит? Он прошел на кухню. И ответы потихоньку начали всплывать. Посередине газовой плиты кто-то зажег или не выключил маленькую пятую конфорочку на четырехконфорочной плите. Она располагалась идеально по центру, как на игровом кубике и горела едва видимым коротким голубым цветом. Чахлаш повернул ручку в положение выкл. Огонь погас, но слух уловил шипение, характерное для исходящего газа. Пришлось перекрыть клапан на трубе. Ну и ну! Нахальство, значит… это еще мягко сказано!
 При входе в подъезд, у правой скамьи на земле лежал необычайной красоты кленовый лист. Чи перевернул его, обратной стороной листа оказался огромный клещ, который тут же отклеился от своего аверса и устремился высоко в небо, увеличиваясь в размерах по мере удаления все больше и больше. Столь наглое нарушение природных законов утвердило Чахлаша во мнении, что прописанное нахальство продолжается. Он бегло осмотрел землю подле левой скамьи и нашел пять подозрительных предметов, подкинутых без всяких сомнений именно для него. Одним из таких предметов оказался огромный застывший скорпион, но Чи знал наверняка – стоило его коснуться и начнется черти что. И к бабке ходить не надо. Если из сущности кленового листа выскочил клещ-птеродактиль, то чем может обернуться скорпион? Любопытство было обречено на угасание – ничто не могло заставить Чи открыть в мир лицо скорпиона. Чи огляделся по сторонам – у соседней парадной ошивался нездешний тип, который совсем не чурался своей нездешности и вовлеченности в «нахальство». Чахлаш за пару вздохов преодолел преодоленные лестничные пролеты и оказался в прихожей своей квартиры, но не успел запереть ее. С наружной стороны наметилось интенсивное давление на дверь, и оно было более чем на четверть выигрышным. Чахлаш поддался натиску и на сей раз вынужденно открылся страху, компенсируя недостаток смелости искусственно раздутым любопытством. На пороге стояла весьма привлекательная молодая особа так и норовящая перешагнуть линию собственности. Теперь уже, имея в своем арсенале визуальное преимущество, Чахлаш набрался требуемых сил и оказал должное сопротивление незваной гостье и выдавил ее в «нейтральные воды» лестничной площадки, не преминув меж тем и правилами приличия, озвученными в словесной форме, как и полагается джентльмену: «Справа на уровне груди имеется красная кнопка звонка, нажмите ее, прежде чем врываться в частное владение». Сказал сие джентльмен Чахлаш и элегантно захлопнул перед остроносой девицей дверь. Меньше всего Чахлаш хотел объясняться перед Алексией за навязчивый визит незнакомки. Особенно по той причине, что никаких объяснений не существовало в принципе. Пусть звонит официальным образом и сама объясняет свои причины. Звонок таки раздался. Не так быстро как предполагал Чахлаш, пожалуй, прошло три-четыре времени вместо одного необходимого и ожидаемого. Интересно - на что были израсходованы два-три лишних? Чи позвал Алексию на звонок и, опираясь на ее внимание, открыл дверь. Челюсть у Чи не отвисла только по той причине, что она не приобрела привычку реагировать столь художественным образом, но размер удивления вполне соответствовал метафоре. За дверью находилась небольшая делегация из пяти человек – четырех мужчин и одной женщины, причем совершенно другой женщины. Братия имела вид сверхрешительный и монолитный, а черты лица были преисполнены какого-то заслуженного нахальства и даже как будто бы законного негодования. Чахлаша и Алексию тут же потеснили вглубь прихожей и потребовали немедленно предъявить документы. Чахлаш пустил в расход последние запасы самообладания и принялся усиливать любопытствующий аспект, что не преминуло сработать в нужном и очень правильном направлении. Вся эта нелепая картина напомнила ему визит Швондера и его шайки к профессору Преображенскому. 
– Прежде чем..., – спокойно ставил слово Чахлаш, – мы не увидим юридического разрешения на совершаемые действия…
 Да какого черта я с ними тут цацкаюсь? Культурный облик что ли боюсь потерять? – подумал вдруг Чи и шагнул вплотную к человеку пожилого уже возраста, лет 60-65 с распушенными редкими курчавыми седыми волосами, небрежно торчащими во все стороны и ниспадающими на небрежно же, но как бы щегольски намотанное на небритую шею оранжевое кашне. Мужик этот, стоит заметить, был почти что двойником Пьера Ришара и судя по всему бессменным главкомом неуместной добровольной дружины. Чахлаш подошел вплотную к «Пьеру» и толкнул того как это сделал бы Брюс Ли, сдерживая излишки клокочущей силы в правой руке жимом запястья левой. Дружина скопом отлетела к противоположной входной двери стене. Чи неспешно затворил за непрошеными гостями и спустя некоторое время переместился на просторы русской природы. Ибо остро нуждался в релаксации, или, как минимум, в смене декораций.
Он шел с Алексией вдоль живописной березово-дубовой релки и определенно искал нечто неопределенное. Когда Чахлаш увидел в низинке два больших боровика, стоящих на расстоянии пяти шагов друг от друга, он наконец-то раскрыл предмет своих поисков – грибы. Чахлаш присел на корточки, намереваясь срезать гриб, но не стал этого делать, так как это был не простой боровик, а боровик о-боро-тень. На шляпках обоих грибов стояли фирменные печати «DNN». И здесь «работают», и как откровенно нахально, – подумал Чи, – остается только одно – разворачивать активную компанию во внутренней обители.
 И Чи сделал что-то очень крутое, не то чтобы хорошее по своему факту, но безусловно полезное по своей сути. И он даже знал что. Он убил тирана в глазах целого мира. Но был тут и еще один нюанс, который знал только Чи и предавать огласке не планировал. Тиран тот умер сам, но при столь странных и необъяснимых обстоятельствах, что если бы он и не умер, то непременно был бы убит Чахлашем. Чи повезло – ему не пришлось брать на себя кровь человека, каким бы он ни был, пусть и проявившим себя в максимально разрушительных свойствах. Но Чи промолчал. И не из бравады, и не из праведности, и не из справедливости, и не из гордости, и не из… а единственное лишь из того, чтобы не спугнуть удачу, чтобы и дальше нечто подобное случалось в его жизни, позволяя оставаться максимально чистым, но и вместе с тем готовым ко всему. Ведь он убил бы, если бы тот не убился, а Чахлаш думал именно так. Тиран сам убил себя, потому что через свою тиранию он видел очень проницательно. Он ведь, прежде всего, был человеком. Таким же, точно таким же, как каждый из нас. В каждом из нас есть все, что уже проявлено, проявляется и будет проявлено. И если кто-то берет на себя функции тирана, то совсем неплохо было бы к чувству ненависти и жажды расправы над ним добавить хоть толику уважения за то, что столь неблагодарное дело он взял на себя, освободив от тяжкого креста прочих…

Чи зашел, как оказалось впоследствии, в придорожное кафе на сто восьмом километре, имея в душе слабую надежду на приличный перекус. Но бармен узнал его и постарался на славу. Начал с того, что распечатал на цветном принтере длинную глянцевую широкоформатную ленту различной занимательной и даже в чем-то полезной информации, удобно и компактно сворачиваемой в рулон со специальной полуавтоматической застежкой. Затем принялся одаривать Чи всевозможными корпоративными подарками заведения  – пистолет-зажигалка, белая кепка-трансформер с термонаклейкой «летучая мышь», авторучка-нож с надписью «ручка-ножка», эбонитово-каучуковая пепельница-мяч с герметичным пепельным клапаном, дыхательный тренажер «анулема-вилема»… И в завершении конечно же подал нетипичный для пыльного дорожного заведения бизнес-ланч, который потребовал изготовить от местных стряпунов по максимальному разряду – «лучше, чем для Самих».
  Чи усадили в отдельном тихом квадратном кабинете и подали для разогрева чашечку превосходного фирменного эспрессо с завораживающим названием «Кожа разума». Тут же обнаружился еще один торговый человек, старогаваньский знакомый Чи – Эдуардо Красиль. Он работал над командировочным листом в Тюмень, и, конечно же, это был хороший повод для обсуждения.
– Тюмень – чумовой город, очень притягательный, – восхищался Чи, незатейливо присваивая чужие слова - мне в чем-то напоминает Чикаго, хотя я там никогда и не был.
Эдуардо очень скупо рассмеялся, утвердительно и как бы внове сказав, что Тюмень вне всяких сомнений блистательный город. Он был душевным парнем, но очень уж весь в себе, с постоянным блеском снисхождения и уверенности в том, что центр Вселенной обязательно совпадает с его местоположением.
  Чи вышел наружу. Стемнело, но все же предметы в радиусе нескольких метров были не то что уловимы, но даже различимы, и вполне четко различимы. Повсюду торчали плюгавенькие деревца, образовывая тем самым нечто подобное худосочным рощицам с пригорками. Где-то вдалеке, аккурат меж двух пригорков, едва виднелся додж Чи. Странно, –размышлял Чи, – что мне мешало запарковаться прямо у стен кафе? Около авто сидел Флош – французская овчарка Чи, правая задняя дверь была открыта. Радость переполняла Флоша через край, и он наскакивал на хозяина так, что тот с трудом держался на ногах. Но радости пса хозяин не разделял. Если дверь открыта, значит, кто-то ее открыл. А открыл, чтобы обокрасть. Осмотр приятно удивил – ничего не тронули. Возможно, пес напугал, а может я вовремя вышел, – думал Чи, – но как бы там ни было – такое со мной впервые. Ранее было с десяток покушений на авто и что бы так как сейчас, чтобы все на месте и в полном порядке…
 Чи огляделся по сторонам и увидел в десяти шагах молодого парня. Чи взял монтировку и спокойно пошел к нему навстречу. Парень вел себя скромно и учтиво, в его поведении не просматривалось ничего подозрительного. И испуга в нем не было. Чахлаш развернулся на пятках по-военному на 180 градусов, и только тогда его взору открылась небольшая палатка, такая точно, в каких оформляют страховки, техталоны и тому подобное. Чи непременно следовало зайти туда и предъявить документы. Он достал офицерский военный билет, раскрыл его и обомлел – там значилось совсем другое имя – Андрей Баюн, он перелистнул на страницу с фото – фото было его! Ну и ну!
 Чи вернулся в автомобиль и усадил рядом Флоша. – Надо же, какой приятный сюрприз, почти что депутатская неприкосновенность. Добро пожаловать на новый уровень! 

 На новом Чи нужно было во что бы то ни стало пробиться в СП-зону. А туда только ножками…Впереди маячил длинный ледяной туннель. По нему туда и сюда на какой-то бешеной, сверхзвуковой скорости носились разные существа. Когда они приближались к Чи, их скорость как бы замедлялась, и было возможно их разглядеть. Все эти чудища проявлялись совершенно разными с одинаковых сторон и нереальными в смысле, но с одним общим признаком – они восседели на надувных игрушках-ватрушках, которые обеспечивали необходимое скольжение по туннелю. А некоторые, особо выдающиеся и были этими самыми игрушками, они просто раздули самих себя, чтобы приобрести нужную форму и уменьшить силу трения. Как я сам до этого не допер? – почесал загривок Чахлаш, самонадулся и помчал во весь опор в сторону туннеля. Он разогнался за 10 секунд как спортивный кар и перед входом в туннель отпустил себя на волю гладкого как зеркало льда. Навстречу попадались разные твари, вот именно что – твари и даже некоторые с вражескими намерениями, иначе и не скажешь. Но сила Чи была столь велика и сокрушительна, что все они впечатывались в его ураганную мощь и исчезали без остатка, передав мощь своего заряда Чи. И Чи летел еще быстрее. Наконец-то туннель иссяк, и обнаружилась старая, но очень крутая железная лестница. Как будто лестница котельной. Чахлаш попытался взять первый пролет сходу одним прыжком, но ни черта не вышло и он застрял в загогулинах кованых перил, а назад пути уже не было, так как спускаться на Землю запрещалось правилами. И он стал огибать собой перила, обвивая их как змей и аккуратно перемещаться в нужном направлении. Чтобы закончить маневр, ему требовалось закинуть ногу за металлический столбик, и он потянулся, но вовремя понял, что самый простой способ – попросить помощи у стоящего без дела Икса. Икс помог и Чи пулей полетел вверх…

 Как только он влетел вверх, тут же увидел сто восемьдесят тысяч человек в специальном месте – партизанском лесу. Чи без раздумий подошел к одному из старших полевых командиров для выяснения всех обстоятельств надвигающейся смутной перспективы. БоКо (Боевой командир) телепатировал Чи, что вскоре здесь разместится одна из крупнейших подземных дислокационных баз вместительностью в пятьсот тысяч человек. Сооружение будет деревянно-бетонным и стопроцентно консервным и самоцельным. Чи ощутил невыносимое давление от всей этой обстановки и тут же принялся за поиски лифта, чтобы удрать отсюда как можно скорее. Лифт нашелся быстро, его шахта, как обычно имела запасной вход рядом с мусорным баком с гигантской круглой крышкой на боку, завинчивающейся с помощью корабельного штурвала. Чи открутил лаз, влез вовнутрь и уехал на последний этаж…
 На последнем этаже, так же как и на мусорном межэтажье, двери не открывались просто так, и пришлось воспользоваться старым проверенным способом выхода из-под крышки. Но на этот раз выход шел не в бок, а вверх. А выходным отверстием оказался люк на автобусной остановке. Жутко неприятный промозглый ветер с запахом помойки  пронизывал все живое и, видимо, поэтому народу почти не было, за исключением старого знакомого Казимира М-Хлопова и его спутника, которого нельзя было опознать, так как он стоял спиной. Чи со скрежетом задвинул крышку на место и подошел к Казимиру. Его собеседником оказался Влад Путь. Чи как бы вклинился в узкий круг разговора и замкнул его. Предмет беседы был столь близок и понятен Чи, что даже и не сказать как и про что. И как только между слов образовалось свободное пространство нужной величины, Чи тут же с помощью особого словесного приема «заскок» вставил туда свою дикорастущую мысль и вмиг пронзил ею все цепи рассуждений схемы «КА-Путь». Реакция собеседников взбодрила Чахлаша, и он тут же понял, что отныне все пойдет по-другому. Но порадовал и осчастливил его совсем другой факт – он впервые в жизни постиг смысл слова, к которому раньше не тяготел вовсе. Надежда. Это был миг высочайшего просветления, и в этот самый миг он знал, что отныне надежда никогда не покинет его.
               
                ***

 Чахлаш проснулся среди ночи. Он проснулся среди самой черной ночи и первым делом пошел по нужде в ванну, используя раковину в качестве писсуара. Что делать, если стульчак не держится вертикально, а снайперское мочеиспускание в сонное время суток совсем не его конек? Включил холодную воду и тщательно смыл за собой, затем набрал полные ладони чашечкой и освежил ледяной водой лицо и шею. Приблизился к зеркалу и с любопытством уставился на свое отражение, сначала пытаясь понять – а что же все-таки изменилось-то? И куда? И опять вернулся к исходной точке – что и куда – вопросы второстепенные, их как минимум имеет смысл задавать только после того как прояснится главное действующее лицо. Ведь совершенно невозможно отвечать на подобные вопросы, если непонятно у кого? А значит – кто? Кто я? Или что я? Чахлаш пытался проникнуть вглубь вопроса глядя прямо в глаза отражению, но полноценного созерцания не выходило, так как единомоментно смотреть удавалось лишь в один глаз, в то время как второй по конклюдентному убеждению непременно злорадствовал и ехидничал, но стоило перекинуть внимание на него – тут же чернел и наливался степенной серьезностью, передавая телекинетически все свои пакостные хитрости своему соседу.
 Но Чи так просто не сдавался, он выбрал левый глаз в качестве ответчика и решил сверлить его до потери пульса. Минут через пятнадцать-двадцать потерялся перифирийный фон, вместе с ним исчезло время и исказилось пространство восприятия. Еще бы! Как ему не измениться, если от знакомой воспринимающей системы не осталось и следа.
– Что, эксперементируешь?
– Да нет…
– Ищешь вчерашний день? Ну чего ты мечешься как тигр в клетке… успокойся, дружище, все должно получиться хорошо…
– Как я, - говорит Чахлаш, – успокоюсь, когда ничего не понятно. Ну, скажи мне – кто я такой, чтобы успокоиться?
– Ты – биологический организм с пятиуровневой  воспринимающей системой «Автофокус-46», наделенный нанотехнологичным блоком памяти универсального типа «агороД»  и аналитическим мозговым придатком с диапазоном расширения Й-Х.
– И чего тогда так худо? – чуть не плача, спросил Чахлаш.
– Чего-чего, того! Окромя «железа» Я у тебя еще есть, вот и худо потому. Но не всегда же!? Бывает же и хорошо, между прочим! А?
– Бывает, Кред, вот именно что – бы-ва-ет…
Бы-ва-ет. Ну и зануда попался! Все накручивает-накручивает, усугубляет …
– Кред, ты, кажется, обещал помочь с механикой процесса. А?
– Что ж… хорошо. Но мне нужно кое-что взамен. Сделаешь?
– Да.
– Добавь твердый знак в конец имени.
– Чьего?
– Моего.
– Зачем?
– Взамен. Как пятый элемент. Как ши. Как символ целого, которое всегда больше суммы его частей.
– Ладно. А ты объявишь мне благодарность с занесением в «десятку»?
– Это за какие-такие коврижки?
– Вот это номер… Да хоть за воплощение идей второго пункта ЖоПэ!
– Каких еще жопэ?
– А таких:

Неплохая идея № 1.
Бросить пить.
Неплохая идея №2.
Бросить курить.
Неплохая идея №3
Почувствовать разницу.

 Казалось бы – ничего особенного. Но это не так. «Ничего особенного» подошло бы в случае, если эти идеи не имели продолжения. А Чи ведь и вправду бросил. Два года как. Теперь чувствует разницу…  И говорит, что именно ему именно с этого и надо было начинать, чтобы не водить …дцать лет самого себя за нос, облезший от попутных и залетных эзотерических красок. Чтобы что-то такое ценное улеглось и этакое желанное проявилось нужна чи-стенькая плат-форма. И у каждого она своя. У Чахлаша – чиформа. У Велимира – венорма. У Ал… Только в таких условиях возможно настижение свободного угла зрения и пропорциональное ослабление земного притяжения. А Чи всего-то и  нужно было, что 360-градусный обзор в свободном полете. Та еще обстановочка для самоидентификации.

– Да будет так! – патетически сказал Я, запустив процесс.

                Человек, который пришел к этому,
                Тот же человек, что был здесь с самого начала.
                Он делает то, что всегда делал
                Ничего не изменилось.
                (Ко Бонг)