Пятидесятые годы. Молодая Калининградская область. Новые люди, приехавшие из разных уголков страны налаживать жизнь на завоёванной земле Восточной Пруссии.
Люди с разными, порой, очень тяжёлыми судьбами, потерявшие в жестокой войне всех родных. Подраненные. Но не потерявшие силы и веру в новую жизнь, новую судьбу...
***
-Наташенька, - сказала мама, - в огороде ничего трогать ручками нельзя. Росточки маленькие, как ты, и могут умереть, если их ручками потрогать. Поняла, доченька? Я пойду на работу, надо дядям и тётям рассказать, что им делать, а ты, побудь немножко одна, а папа скоро придёт. Он за водичкой пошёл. В следующий раз я тебя с собой возьму. И дам вожжи подержать и разрешу лошадкой управлять.
Мама посидела на солнечной лавочке возле дома рядом со своим сокровищем, погладила дочку по светлой головушке.
Надо ехать. Ловко села в двухколёсную повозку на мягких рессорах, запряжённую добродушным Буланчиком, легонько шлёпнула вожжами по крутым рыжим бокам и поехала на полевой стан. Мама – председатель колхоза.
Наташенька, трёх-четырехлетняя егоза, с глазами-вишенками, помахала маме вслед маленькой ручкой. Одна дома. Нет, не одна.
По двору ходили белые куры, большой пёстрый петух горланил свой громкий клич, потряхивая шикарным гребнем, зорко приглядывал за несушками, подзывал, если находил что-то вкусное и косился на Барсика.
Барсик, большой чёрный кот с белой манишкой, вспрыгнул на лавочку и уселся столбиком рядом с Наташей. Озорник и хулиган. Когда семья председателя въехала в большой кирпичный немецкий дом, кот уже был здесь. Хозяин. Новых жильцов сначала категорически не принял. Презрительно смотрел, пакостил, переворачивал кастрюли, давил цыплят, шипел и нападал из-за угла. Наташу не трогал. Маленькая девочка была не похожа на злых взрослых людей, шикающих на кота, страдающего от непонимания, куда подевались прежние хозяева. А покидать свой дом он не хотел. Постепенно Барсик смирился, привык к новым людям. Куры его не интересовали. Особенно после резкого отпора петуха. Запомнился его острый клюв.
Солнышко грело чёрного Барсика, он улёгся на лавку, свернул лапки бараночками и замурчал.
Наташа погладила Барсика по шёлковой спинке, аккуратно спустилась с лавочки и пошла к огороду. Папа ещё не пришёл, надо посмотреть на молодые росточки.
Как же здорово гулять по огородным тропинкам, когда никто не зовёт. Совсем близко колючие огуречные плети с маленькими огурчиками с жёлтенькими цветочками, кружевные букетики морковной ботвы, свекольные фиолетовые листики. Звонко стрекотали кузнечики. Если присмотреться, можно увидеть это чудо-юдо. От протянутой ручки Наташи они пугались и высоко подскакивали. На зелёных хвостиках ботвы сидели божьи коровки, как яркие бусинки, порхали бабочки, гудели пчёлы.
Вдоль грядок росли кусты крыжовника. Подходить к крыжовнику Наташа не стала, острые и жесткие колючки исцарапали ручки в прошлый раз. А вот к грядке с замечательным ярко - зелёным луком подошла. Захотелось попробовать эти длинные зелёные толстые травинки. Наташа потянулась к луку.
Но, мама сказала, что ручками трогать нельзя. Наташа была послушной девочкой. Нельзя, так нельзя. Завела ручки за спинку, сцепила пальчики.
Наклонилась над грядкой и зубками стала откусывать остренькие, чуть горьковатые, но вкусные луковые побеги.
-Доченька, ты где? - послышался папин голос.
Папа пришёл! Наташа побежала к самому лучшему папе на Земле.
-В огороде была? Что на этот раз пробовала? Наташа прижалась к левой папиной руке в черной перчатке. Она всегда была холодная и её нельзя было согреть.
Наташа опустила голову. Но тут же подняла свои глаза-вишенки.
-Папа, вкусный лучок! Ручками ничего не трогала!
Папа всё понял и обнял дочку: "Ах, ты моя хитренькая!"
На фото хитренькая Наташа с мамой. 1953 год.