Бег на вымирание

   
   Белое-белое солнце только-только вступило в зенит. Пахло жжёной травой, потом и мочой: телохранители даже по этому делу далеко не отходили. Пять пар натренированных глаз с напряжением всматривались в окружающий пейзаж. Вооружённые и готовые на всё, они точно знали, зачем они здесь: Большого Бу хотели убить, на его семью объявили охоту и вполне удачную - в прошлом  месяце, упокой её душу Господи, отошла к праотцам сестра Бу, Эмми.
   Исходя из этого и было решено принять меры: охрана тела круглые сутки, плюс охрана периметра и патрули. Большой Бу должен был выжить,  несмотря ни на что, от его жизни зависела судьба целого государства. Его деньги давали им всё, кормили и одевали, лечили и выучивали их всех, в том числе жён и детей тех убийц, что вызвались его охранять.
   Их гематитовая кожа и насмешливые толстые рты ждали нападения, внутренний голос шептал и шептал : сегодня, это будет сегодня. Белки глаз варёными яйцами белели, то туда, то сюда гоняя чёрные камешки зрачков, спрятанные  за совсем не прозрачными линзами плотно прилегающих солнцезащитных очков. Так правильно, так не видно,  куда смотрит их обладатель, так будет обманут враг.

   Бу ничего и никого не боялся. Он вообще не ведал, что такое страх. Но при всём при этом он не любил разного рода стычек, старался уйти от конфликта и при любом удобном случае убегал куда подальше.
   И вот сейчас настал именно такой момент. Запах надвигающейся опасности достиг его ноздрей. И  Бу побежал. Сперва тяжело, неспешно. Но, когда двое его телохранителей упали и не поднялись, а ещё один прислонился к толстому стволу безлистного дерева и, словно прикорнул,  с трудом то смежая, то поднимая веки, Бу почувствовал запах смерти и прибавил шаг. Теперь он бежал очень быстро, и пыль, поднятая при этом, очень удачно скрывала его хотя бы частично от нападавших.
   Но и этого  оказалось недостаточно. Бу всё ещё бежал, когда огонь чужой жадности укусил его несколько раз, и он перестал видеть. Белое-белое солнце потухло и даже звёзд не осталось. Но он всё ещё слышал шум и гам.
Потом, чуть позже, треск и шум стихли, и снова стало спокойно. Запах смерти подошёл совсем близко, и ещё один, и ещё один. И ещё. Они пахли потом и мочой. И смертью. И страхом. Первый запах чем-то пнул его по рёбрам и сказал:
   - Извини, Бу, ничего личного. Просто за тебя много дают...
   Вот тут-то и отключили звук, так же как белое солнце. Но Бу не расстроился. Он не знал, что его зовут Бу, ведь в детстве родители звали его по-другому. А они пахли радостью, он помнит.

   Утром следующего дня объявили национальный траур.  Третий за полгода белый носорог северного подвида пал от рук браконьеров. Ещё несколько осталось, но всё же это было тяжко. Ведь, если дело пойдёт так же, страна лишится существенной поддержки от богатых стран и зоозащитников, да и про туристов не стоит забывать...
И запричитали гематитовые плакальщицы над белой тушей.

   А где-то там Маленький Бу бежал к своим родителям и сестре.
   Там пахло радостью.