У окраины Триморска слышались крики: старый бомж Вова гонялся за экскурсоводом вокруг вросшего в землю остова развальной лачуги с криками „я убью тебя, мразь!” и бросал в беглеца подножную утварь. Откуда у насквозь больного Вовы взялись силы для свершения этого безумного марш-броска, и догонит ли он экскурсовода?
***
Экскурсия двигалась по утоптанным тропам замшелого березняка, проглоченного пасмурным полднем. Во главе толпы следовал толстый усатый мужчина в белой рубахе навыпуск. Он часто шёл лицом к публике и было очевидно: маршрут он знает назубок.
-Я бы начал, понимаете, вот с чего, - вещал он, завершив информационную прелюдию. - Теперь уже ни для кого не секрет... Не секрет, я имею в виду, для правильных людей, конечно. Так вот, до девятнадцатого века, как вы знаете, на нашей планете процветала другая цивилизация, единая, неделимая и более развитая. И люди там, собственно говоря, жили в симбиозе, как листья на кочане капусты. Стоит сказать, что цивилизация эта была много более развитой, чем нынешняя. Во-первых, именно эта цивилизация могла общаться с богом напрямую, эти люди могли говорить с ним на равных, я должен отметить с некоторым ужасом. Второе: господь подверг этих людей небесной легитимации, после чего, собственно, и возник моральный облик высшего порядка, известный и сегодня. Цивилизация эта, как вы помните, была уничтожена массированным ядерным ударом. Взгляните на камень. Заметили, как он оплавился? Видите ли, такие камни получаются только в эпицентре ядерного взрыва. Тогда в ядерном огне сгинуло почти всё население, а это сорок миллиардов! Те, что выжили, ютились в погребах и дуплах деревьев, из чего и вышел современный глубоко закомплексованный человек. Погибло также большинство животных и многие леса. Это подтверждает давнюю мою мысль о том, что если ситуация в социуме переходит какие-то границы допустимого, то итогом всего этого становится умерщвление живого, так сказать, сырья, живой материи. И это, в конце концов, правильно. Однако, что самое интересное, Землю бомбанул не господь и не мы, а космические хулиганы, то есть, в сущности, наши предки, испытывавшие в тот момент колоссальный стресс по поводу выхода человека за рамки космического, в некотором смысле, эксперимента. Хотя, следовало бы признать, что агрессия по отношению ко всему земному не входила в имплицитные мотивы этих хулиганов, и уничтожение самой планеты не являлось частью внеземного замысла инопланетян. В этой связи Земля была сохранена, а вот чтобы примять, так скажем, радиацию они телепортативно засыпали всю планету песком и глиной. В пустынях, к примеру, этот слой достигает тысячи метров. Это вы можете прочитать в книжках: у Бесогонова, к примеру, да? Тут стоит добавить, что у нас в Триморске присыпать вообще не стали. Я бы продолжил, понимаете, вот таким вопросом: почему. И, видите ли, главный момент здесь вот в чём: инопланетные, так скажем, вредители решили, что именно здесь, именно в Триморске им будет наиболее хорошо, если их родную планету бомбанёт кто покруче. Поглядите на эти прекрасные грибы, похожие на моховики, - таких здесь миллионы. Не будем забывать, что моховики прекрасно справляются с радиацией, не причиняя вреда окружающему пространству; только не вздумайте их есть, это не душеполезно. Если хотите, наши космические предки так же не лишены моральных обсессий и компульсий, что есть признак высокой духовности. Однако потопа мы не миновали. Сверхмощные дожди смыли все леса и...
-А это что за шалаш? - спросил участник экскурсии, указывая на руины кирпичного дома, к которым их привёл гид.
-Собственно говоря, я к этому подвожу, дорогие друзья! Это вы очень точно подметили, говоря о том, что здание выглядит как шалаш. Заметьте, как эта древняя постройка вросла в землю. Откуда этот слой земли, всосавший здание по окна? Подойдите ближе, к окнам. Ну же, загляните внутрь! Оцените масштаб катастрофы!
Люди начали неспешно подтягиваться к строению в предчувствии раскрытия вековечных тайн. Вдруг из окна высунулось иссиня-пропитое лицо:
-Шли отсель, диоты. Какая она вам, бля, древняя? Да я постарше ней буду!
Экскурсовод смущённо улыбнулся и сделал толпе какой-то фигурный жест, значение которого, верно, не сообразил и сам.
-Уважаемый, что вы делаете на историческом объекте? - спросил он с нажимом.
-***ческом, - буркнул бомж. - Стеклобой собираю, на булку водки. А что, может ты мне булку дашь, а? Я уйду, сразу.
Народ безмолвствовал. Что не удивительно, ведь аудиторию в большинстве составляли женщины и либералы.
-Вы не имеете ни малейшего права здесь находиться, - пришёл гид в себя. - Я даю вам две минуты, чтобы вы убрались, иначе с вами будет говорить милиция. Знаете, что такое УВД? В сущности, УВД же не просто так названо – «Уведе». Уведут туда, где никто не отыщет.
-Боюсь я, бля, - последовал ответ. - А ты сам меня наружу вытяни, а? Слабо?
Толпу передёрнуло рвотной судорогой.
-Ладно, друзья, - махнул гид рукой, - у нас и так мало времени. А на вас я найду, так сказать, управу, - пригрозил он бомжу. - Позже. Итак, - повернувшись к аудитории, - перед вами, дорогие друзья, фрагмент церкви семнадцатого века, где...
-***дцатого! Я те говорю, тут пункт сортировки вторсырья был при совках; при мне вжо строили, я ще на горшок бегал. Рядом мусор закапывали. В перестройку с землёй всё сравняли, мусорные котлованы зарыли. Чё ты там мелешь?
-...Но, думаю, вам хочется услышать главное. Потоп. Итак, потоп этот случился в конце восемнадцатого или начале девятнадцатого века...
-В жопу себе этот потоп...
-...Конкретных дат нет и быть не может, тем более теперь, после многочисленных исторических фальсификаций...
-***ций...
-...Вот этот потоп и намыл такие толстые пласты грунта, что мы видим на примере этой старинной церкви, которую, по некоторым сведениям, навещал сам архиепископ Симеон в одна тысяча семьсот сорок восьмом году! - гид поднял указательный палец.
-Тот самый? - рассмеялся бомж и покрутил у виска. - В восемнадцатом веке тут одни болота были, откуда в болоте церкви взяться? Мужик, ты кому лапти обуваешь? Я хоть и двоечник по жизни, а логически думать умею.
Толпа сгрудилась вокруг экскурсовода, с презреньем глядя на опойную рожу в разбитой глазнице сооружения.
-Ваши инвективы - ерунда, - рассмеялся гид. - Вот именно, вы - двоечник, а мы здесь, - он обвёл рукой аудиторию, - умнейшие люди. Бомжа они точно слушать не станут, будь он хоть трижды историк. Продолжим, друзья мои...
-Э! Не оскорбляй здравую логику! - вылез из глазницы бомж. - Люди, мать вашу! Вы чё выбираете? Логику или красивые слова?
Народ отшатнулся от пёстрых миазмов, срывавшихся с бомжа физически и трансцендентно.
-Какой потоп, бля? - голосил бомж, ковыляя в сторону экскурсии, и толпа помалу отступала. - Чё тогда Пушкин про потоп не писал?
-Пушкин – фигура христологическая; не стоит забывать о том, что именно Пушкин возвратил не только нашему Русскому, он всему миру возвратил высшие моральные ориентиры, - лепетал гид. – Это, если хотите, новый Христос, а Христос, по-вашему, упивался кровью истории? И говорить сейчас о том, что Пушкин ничего не писал про потоп – большая пошлость. Кроме того, в литературе того времени есть масса доказательств того, что потоп был. Что, по-вашему, имел в виду Герцен, когда писал Вяземскому, дескать, «отставной генерал-майор, он долго жил в допотопной или допожарной Москве». Почему «допотопной»? Почему просто не сказать о войне с Наполеоном? А потому что не было её! Потоп был, Отечественной - не было!
-Да мой прапрапрадед с Кутузовым плечом к плечу, Анну за взятие Франции получил! - набирал скорость бомж. - А ну, иди сюда!
Вова бросился вслед за гидом, точно жажда истины впрыснула в его спитое сердце тюбик адреналина, и ржавые суставы-шарниры без маслёнки обретали молодость. Люд рассыпался в кусты - некто срывал колючими ветвями одежду, в том числе не свою, другие наматывались шеями на одеревенелые струны ползучей лозы. Слышались стоны несчастных, сорвавшихся в глубокие заросшие ивняком котлованы. Слышались крики бедняг, топившихся в невесть откуда проступивших болотах. Над вездесущей зеленью носились мольбы, рвались проклятья, и скоро в живых остались лишь экскурсовод, знавший тропы Триморских лесов по долгу заработка, и бомж, поживший в этих лесах изрядно. Бомж уверенно настигал.
-Стоять, я тебе говорю!
Экскурсовод не отвечал - он белой конягой гнал по извилистым малоприметным стежкам через прогалины малинника, сквозь перелесья и просеки, и непременно терял силы, задыхаясь в поту и конвульсиях. Лес редел; вот уже показалось шоссе - буквально рукою подать и ухватиться! Но Вова, подгоняемый верой в личную истину, оказался крепче.
-Стоять!
С этими словами бомж цепанул гида за белый шмат рубахи, вившийся парусом, и настырно потянул на себя. Гид без промедлений остановился и рухнул на спину, схватившись за грудь.
-Моё сердце... - глухо выдохнул он.
-Твой мотор меня не волнует, - ответил Вова. - У меня уже один имеется. И лёгкие мне твои не нужны: дыхло у тя слабое. Так, дай погляжу... Тут не болит? - бомж ткнул экскурсоводу в пузо.
-Чего ты хочешь? - с натугой выговорил гид, задыхавшийся Вовкиным амбре.
-Сейчас придумаю, на что ты годен. Тя как зовут?
-Дмитрий Львович. Тебе-то что?
-Владимир Яковлевич. Теперь знакомы.
- Выкрест... Сгинь!
- Да лан те, Димон. Можешь меня Вовандосом звать, не обижусь. Те сколько лет?
-Сорок четыре. Чего ты меня лапаешь? Руки убери...
-Органы проверяю, органы.
-Будут тебе органы... В СИЗО, понимаешь...
-Так, Димон. Кишка у тя тонка - это раз. Желудок гвоздь не варит - это два. Почки у меня уже есть, хорошие, целых три штуки. Печень тоже. Я вот думаю, не забрать ли твой мозг.
-Как это «забрать»?..
-Только идеализм твой меня смущает, Димон. Сгодится твой мозг, или не? Как думаешь?
-Не сгодится, - отдышался наконец Дмитрий Львович, но сердце его по-прежнему надрывалось. – Я, собственно говоря, по генотипу потомок космических хулиганов. Такие на земле долго не живут, хотя мог бы и триста лет - запросто. Климат у вас тут говняный, радиация кругом... Нет с меня толку.
Бомж покачал головой:
-Я тя не за генотип спрашиваю. Ты чё, действительно веришь в эти байки про потоп, про «цвета» других галактик?
-Это не трудно - верить. Поверил - и ладно. Надеяться сложнее. Сколько нервов порвал! бомжидло, и всё от этих ваших истин и ценностей! Нет в мире ценностей! Есть только идеи. И я надеюсь! Вижу свою идею, идеал свой вижу! Хочу, чтобы потоп был, хочу быть потомком хулиганов космоса, хочу и надеюсь! Надеюсь, пока дышу!..
Вова сложил руки на глотке Дмитрия Львовича, безмолвно сдавил и замер.
Гид щёлкнул кадыком, хлюпнул нёбом, лягнул бомжа коленом в предплечье, вцепился белесыми ладонями в грязное лицо, впился большими пальцами в глаза своего душегубца. Пальцы напряглись, треснули, вывалились из сомкнутых глаз. Не знал Дмитрий Львович - по молодости Вова превосходно вскрывал глазницами пиво.
Когда всё кончилось, бомж извлёк из-за пазухи наточенный до словесной остроты нож и заговорил:
-Балабол из тя мастеровитый. Значит, ограничимся языком... Вот ты балбочешь: верить проще. Так чё ж не верил? Надеяться каждый горазд. Сел на жопу - и надейся до посинения. А вера, Димон, - о-о... Тут нужны усилия души. А что есть душа, как не опыт и ценности. И что есть опыт, что есть ценности, как не мозг. Душа - она в мозгах, паря. Извини, твой мозг для моей сверхмисси не подходит. Во так. Ну, бывай...
Владимир Яковлевич встал, примял остатки взопревших волос, уложил вырезанный вместе с носоглоткой язык в неглубокий грязный пакет, порылся в карманах Дмитрия Львовича, приладил на грудь найденный барыш, устремился в город - обмывать пополненье в коллекции.
Но не подумал он, что веры без надежды не бывает.