Уже через полгода от футбольного первенства мира останется одна лишь сухая статистика. Иностранные болельщики, которые, если верить федеральному ТВ, в течение "мундиаля" нескончаемо пели и славили Россию, будут вспоминать о нашей стране не более, как сибирский отпускник, побывав пару недель на египетских пляжах, вспоминает об Африке и великих достижениях африканской цивилизации. Нет, не футбольному чемпионату суждено стать символом эпохи. Гораздо весомее шансы у другого радостного события - свадьбы Сердюкова и Васильевой, во всяком случае, говорят у нас о нём не меньше, нежели Британия о принцессе Диане и принце Чарльзе. Что ж, в России свои, с оттенком присущей самобытности, принц и принцесса - бывший министр обороны и действующий управдом и бывшая его подчинённая, мошенница, а ныне православная поэтесса и художница.
Многочисленные комментарии к новости дают полное и однозначное представление о гласе народа в отношении даже не столько супружеской четы, сколько в целом к существующим государственным институтам и политической "элите". В этом преломлении состоявшийся брак, наверное, ярче других фактов высвечивает настоящий момент страны и, несомненно, претендует войти в число знаковых исторических эпизодов. Подобные, на первый взгляд, ординарные события будоражат общественное мнение откровенной демонстрацией бесстыдства и случаются в разных странах: "дело Дрейфуса", "поджог рейхстага", "уотергейтский скандал". Может быть, приведённые западные примеры не лежат в эротической плоскости (курьёз с Моникой Левински, скорее, исключение), но такова опять же отечественная традиция. Достаточно вспомнить царского военного министра Сухомлинова, который в 60-летнем возрасте завёл молодую любовницу, после чего в кругу его общения оказался её приятель - австрийский шпион. Позднее в Первую мировую войну слухи об измене Сухомлинова были широко распространены в обществе, но суд Временного правительства признаков предательства не обнаружил, осудив министра на каторгу за коррупцию.
История любви министра обороны Сердюкова и высокопоставленной сотрудницы "Оборонсервиса" Васильевой стала широко известна на фоне коррупционного скандала. Ущерб от преступной деятельности высокопоставленных чиновников военного ведомства, где Васильева играла ключевую роль, оценивался в несколько миллиардов (!) рублей. Возможно, невеста готовила себе приданое, но гражданам страны, уставшим от повального воровства "элиты" и социально-экономической неустроенности, легче не стало. Уводить бюджетные средства в гигантских масштабах в условиях, когда 20 миллионов россиян за чертой бедности, старики и многодетные семьи считают копейки - то был вызов морали и праву. Из этого характеризующегося крайней степенью цинизма вызова и возник брак мошенницы и её покровителя как символ современной России.
Свадьба Сердюкова и Васильевой является символом России, потому что она демонстрирует безнаказанность высших чиновников, составляющих касту неприкасаемых, сколько бы они ни украли. Она показывает избирательность и тотальную зависимость суда от административного ресурса. Приговор Васильевой и его исполнение стали смачным плевком в лицо общественности. Гуляя по бутикам будучи под домашним арестом в своей семикомнатной квартире, возлюбленная министра обороны пристрастилась к гламуру. Из 5-летнего срока она пробыла в заключении месяц и была выпущена по амнистии. Воистину, за кражу творожного сырка наказывают строже, уж не говоря о репостах и "чувствах верующих". Чувства простых жителей, оскорблённых "незнанием" министра обороны о делах любовницы, сведениями о родственных связях Васильевой с супругой премьер-министра, её творческих экзерсисах вместо положенной для уголовницы баланды и "параши", сохранение за ней нажитых непосильным обманом богатств, во внимание не принимаются.
...Супружеское счастье Сердюкова и Васильевой - очередная иллюстрация в ряду бесконечного презрения правящей "элиты" к народу. Крупные расхитители постепенно становятся гламурными персонажами. Впрочем, это не самое страшное. Много хуже, когда в стране, где возможны миллиардные аферы со счастливым концом, ограбленный электорат с готовностью бежит к избирательным урнам, голосуя за одни и те же фамилии и партии. Здесь, наверное, впору говорить о бесконечном презрении к самим себе.