Первая серия.
КАК ПОБОРОТЬ ВОРОВСТВО И ПЬЯНКУ НА ОБОРОННОМ ЗАВОДЕ.
1986 год – Происходит Чернобыль. А в это время братья – партийцы посылают меня в колхоз - в качестве секретаря парткома. Я недавно окончил ВГИК, и на свою голову в цеху №9 почтового ящика создаю партийную организацию. ЭТО - ФЕЛЛИНИ!
Ползавода, включая управление и лабораторию, ходили на меня смотреть, как на чудо в перьях. Выпускник ВГИКа. И оказывается на скромном заводе провинциального Малоярославца?.. ЧМО?.. И вдруг этот пришелец из ГОСКИНО СССР решает политическую и неподъемную задачу – организовывает коммунистическую цеховую ячейку. ПАЗОЛЛИНИ… И где? В девятом - проклятом цеху.
Все заводское руководство было в шоке. Цех славился своим трудовыми подвигами, специалистами в своей области (СПУТНИКИ И САМОЛЕТЫ НАШИ ЛЕТАЛИ, а войсковая разведка получала комплексы с грифом "Совершенно секретно", продукцию – «Сделано в СССР»), но и завсегдатаями медвытрезвителя. Сплошная пьянь, цех – отстой. И ни одного коммуниста, на несколько участков. Почему?!..
Главная причина крылась, как ни странно - в порочной системе стимулирования труда. Помимо основного заработка и премий, рабочие привыкли получать подачку – СПИРТОМ. Каким образом, такое злодейство?!.. Производство было опытным, оно обслуживало секретные оборонные НИИ. Естественно, комплектация и снабжение были на уровне: «пойди туда, не знаю – куда, принеси то – не знаю что». Изделие было задумано, выполнено в чертежах, открыто финансирование, а деталей иногда не существовало и в природе.
В первую декаду рабочие и специалисты брали отгулы, за необязательные по закону, поездки в подшефный колхоз. И только в середине второй декады начинался настоящий труд. А с 25-го числа каждого месяца начиналась штурмовщина. Людей уговаривали поработать сверхурочно, обещая им златые горы. Рабочие и специалисты вкалывают до 21.00, а некоторые работяги и до 23.00 – 24.00. КИНОФИЛЬМ «ВЫСОТА».
Однако наступает 28-е число каждого месяца. Наконец, снабженцы достают дефицитные материалы и детали. И в цех идут самые представительные управленцы и комитетчики: комсорг, профорг, парторг и ДИРЕКТОР ЗАВОДА!.. Все говорят о возвышенном и обязательном в таком случае. Директор обещает приличный по тем временам заработок (в расчете, что я напишу липовые наряды, за которые, гаденыш, он же и влепит мне выговор). НАДО ОСТАВАТЬСЯ В ЦЕХУ КРУГЛЫЕ СУТКИ. МИНИСТРУ УЖЕ ДОЛОЖЕНО ОБ ЭТОМ: «РАБОЧИЕ НЕ ВЫХОДЯТ ИЗ ЦЕХОВ»… НАДО!!!..
Но для кадровых работяг, мастеров – умелые руки, это привычная рутинная процедура вербовки. Они привыкли годами к штурмовщине. Одним словом, нужен спирт. БИДОН!..
Кинофильм «НЕПОДДАЮЩИЕСЯ»!.. А я вспоминаю былые студенческие годы. И партсобрание, на котором меня принимают в члены КПСС. Ревниво смотрю в зал: как проголосуют за меня, именно два Сергея: Герасимов и Бондарчук?!.. За!.. За!!!.. Я счастлив.
Кинофильм «КОММУНИСТ – 2».
«Цена должна быть справедливой»! - звучит в Правительстве, по отношению к продукции ВПК. И это на высшем уровне. А разговор идет о триллионах руб. Однако он неприятно напоминает нам сентенцию Александра Лившица "Надо делиться"!.. Но совсем недавно подобный подход, только в СССР, назывался: НАУЧНОЕ ЦЕНООБРАЗОВАНИЕ.
Приходила в цех нормировщица и по известной формуле, с секундомером в руке, выводила эту справедливую цену. Мне не раз приходилось вступать в конфликт с Отделом труда и зарплаты (ОТиЗ), когда я работал, после ВГИКа, мастером на оборонном МПЗ. Тогда сверху была установка (по всей стране) - снижать расценки на изготовление деталей. Кинофильм «БОЛЬШАЯ РУДА».
А сейчас наоборот - вооружение стоит, будто его отливали из драгметалла, как ветхозаветный ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ. Прим. Если раньше нормировщица-девчонка часами ходила за рабочим, делая хронометраж каждого его движения и операции, как гончая собака, ПОГЛЯДЫВАЯ на секундомер и вызывая смех у кадровых рабочих (они все делали, как в замедленном кино). Получил наряд (тайм-код). Не спеша двинулся за чертежом и материалом. Получил под роспись оснастку… ПЕРЕКУР… Поплелся за инструментом - щелканите секундомером и т.д. (рапидные киносъемки). ВАСИЛИЙ ШУКШИН!..
Разметка… Отрубил материал на гильотине… Накернил… (девочка стоит рядом, все записывает)… Пошел к точильному камню, далее - к сверлильному станку… Сверлит… ПРИМ. Через 50 минут пошел ПОКУРИТЬ.
Гибочный станок… Гнет Иван заготовку, придавая пластине нужный угол… (Девочка в белом халате рядом стоит, с секундомером в руках. Не даст: ни филонить, ни базарить о футболе, о Ельцине, МММ, Чечне, ваучерах, а главное, стакана не даст опрокинуть). Воровать?!.. Ни-ни!.. ЖЕГЛОВ.
Прихватки со сварщиком.… Вобщем - по полной программе… Противная девка – за газировкой в соседний цех не сходишь. А тут еще такая халтура подвернулась – начальнику конторскому глушитель на «Ниву» собрать. Обещал 1 литр спирта (жадный, гондон)... И так далее…
Сейчас цену назначает Новый русский (куда-то они все попрятались), ПОГЛЯДЫВАЯ на элитных девочек (от $10 тыс.) и стакан виски "The Macallan in Lalique" (64 года – 460 000 $). Раньше о подобном нормировании труда говорили – «глядя на потолок». АНТОНИОНИ.
ПОЧЕМУ ПАДАЮТ СПУТНИКИ или «НОЛЬ-НОЛЬ ДЕВЯТАЯ» ПРУЖИНА.
Наш п/я (почтовый ящик) выпускал высокотехнологичную продукцию оборонного значения. Ни один советский спутник и самолет не взлетит без комплектующих изделий, которые производит 9-й цех. Конкретнее – мой слесарный участок. А именно – без Леши Соловьева и его «девятой пружины».
Откуда у коварной железячки такое название? Все заводские детали имеют свою спецификацию и шифр. К примеру: АРИ 8. 464.128.553.009 - это зашифрованное название той самой проклятой пружины из нержавеющей стали… Все детали приписаны к определенной бригаде. Так повелось испокон веков. Далее бригадир поручает определенному слесарю, в зависимости от его квалификации, изготовление тех или иных деталей.
Девятую пружину, по устоявшейся традиции, делает только Алексей Соловьев. Почему?.. Эта загогулина выполнялась из прочной нержавеющей стальной проволоки, в полмиллиметра диаметром.
- Ну, и что?! - подумал я легкомысленно. И пожалел впоследствии, что пришел в этот 9-й цех.
1) Без соответствующей «приспособы» эту копеечную «009-ю» пружину изготовить невозможно, по определению.
2) И только Леша Соловей мог согнуть виток высокоуглеродистой стали «вручную», чтобы получились нужного абриса крючки на конце.
Однажды бежит ко мне молоденькая распред Вика и спрашивает:
- Где «ноль-ноль девятая» пружина?!..
Я с омерзением (после Всесоюзного государственного института кинематографии, меня в партию принимали Герои Социалистического Труда, Лауреаты Сталинских, Ленинских и Государственнх премий, Народные артисты СССР, Сергей Герасимов и Сергей Бондарчук, к примеру) начинаю листать ненавистные листки план-задания, больше поглядывая на девичьи прелести.
- У Соловья! – отвечаю я.
Юная распред понимает, что с пружиной дела аховые, проще сказать «и конь не валялся».
- Да вы что, Борис Абрамович?! – пялится на меня накрашенными глазами Вика. – ПДО завода (планово-диспетчерский отдел) выставил «ноль-ноль девятую» в ДЕФИЦИТ!..
Должен заметить, что даже я скукожился, когда услышал слово «дефицит». На корабле это слово приравнивалось к «Человек за бортом»!.. Естественно, я не обладал совершенно никакими познаниями в области металлообработки. Откуда? Штурман дальнего плавания и кинодраматург?!..
- Спокойно! – командую я вчерашней школьнице. Она замирает в позе пеликана.
Иду к бригадиру, Юре Давыдову.
- Где «ноль-ноль девятая»? – спрашиваю.
- У Соловья, - буднично бормочет Юра.
Ему не до меня – собирает глушитель к «Ниве» самому военпреду!..
Мне становится не по себе: Лёша Соловей в отгулах. И главное (это святое): за отработанные дни в колхозе!.. Попробуй не дать отгулы именно за колхоз. Рабочие прекрасно знают свои права – в следующие выходные никто не выйдет к заводским воротам, где их забирает машина.
- Отдай, кому-нибудь, пружину! – командую я.
- Абрамыч, никто на участке этого не сделает, без оснастки! – вразумляет меня Юра. - Да что на участке?! Никто на заводе «ноль-ноль девятую» не согнет!..
Вика понимает, что готовой пружины на участке нет. Имеется в виду, что –партии, из десятка пружин. И она стремглав несется к начальнику цеха. Коля Макеев (вместе учились в школе), в предвкушении разноса и барственно побледнев, приближается ко мне.
- Кто отпустил Соловья в отгулы?!..
- Ну, я.
- Какого ты его отпустил?! Когда «ноль-ноль девятая» в д е ф и ц и т е?!.. (мат-перемат).
«Макей» хватает металлическую деталь со стола ОТК и замахивается на меня. Мгновенно в голове проносится план ответных действий. Впоследствии я узнал, что не один мастер участка был нещадно бит.
- «Ноль, ноль девятая» входит в защелку!.. Защелка входит в каркас!.. Каркас входит в блок!.. Блок входит в антенну!.. (мат-перемат)
Прибегают по очереди: диспетчеры и начальник ПДО завода!.. Главный инженер завода!.. Каждый со своими фокусами и прибамбасами.
Женщина из ПДО, когда я заикнулся об оснастке для пружины, долго объясняла мне о нерентабельности этой оснастки. В конце концов, она задирает подол и показывает мне свою задницу – вот такая оснастка пружине, а заодно, и мне, Абрамычу – нужна!..
Главный инженер показывает на свой пенис.
Секретарь парткома завода, женщина, вежливо так:
- Покажи партбилет!.. Взносы уплачены?!
Выхватывает партийный билет и убегает с возгласом:
- ТАРКОВСКИЙ?!.. Может быть, в понедельник, обратно билет получишь!
Начальник цеха посылает бригадира домой к Соловью. Со слабой надеждой найти Лёшу «в живых». После получки-то?!.. Да и насильно его никто вывести на работу не в состоянии. Конец пятницы!.. А впереди – два законных выходных дня. Ох, уж эти работяги!..
Наконец, приходит вальяжный и фотогеничный директор.
- Звонил министр, – басит нервно он. – Без вашей (мат-перемат) пружины целый с п у т н и к не полетит?!
И крутит пальцем у виска, когда я начинаю разговор об оснастке – приспособлении для изготовления «ноль-ноль девятой».
- Копеечная деталь... Партия – десять штук! – недоумевает директор. – Финотдел никогда не пропустит!..
Оказывается, не один мастер сломал себе здесь шею, на этой пружине. Наваждение какое-то!..
Анекдот в том, что это действительно непреложная истина – спутник не полетит!.. Возвращается Юра Давыдов (вместе в школе учились). Так и есть: Лёша Соловьев в запое!..
- Уехал Соловей на рыбалку, – врет Юра. – В Смоленскую область!..
- Вот это, кино! – восклицает директор. – Феллини, ты действительно ВГИК окончил?! – демонстрирует он свои познания в мировом кинематографе.
- Сценарный факультет, - отвечаю я.
- И какого х.. ты здесь делаешь?! – нервно спрашивает генеральный директор.
- Сценарий хочу написать, о героях трудовых будней! – с некоторым пафосом отвечаю я.
Директор сочувственно смотрит на меня и свое окружение.
Прибегает личная секретарша генерального директора и шепчет Суторлину:
- Только что звонили из Оборонного отдела ЦК КПСС!
Вслед приходит начальник военной приемки завода – полковник Сергей Мукинциан.
Этот военпред никогда, ни под каким предлогом, даже за самосвал конского навоза, не подпишет ни один документ, если выявлены соответствующие дефекты в изготовлении детали. А уж её полное отсутствие?!..
Генеральный - Суторлин сурово смотрит на меня. Переводит взгляд на свирепого Колю Макеева. Покачивая головой, заглядывает в глаза начальнику ПДО... Главному инженеру… А на парторга махнул рукой.
- Какой-то работяга?! – пренебрежительно стонет он. – Пьянчужка крутит цехом?!..
А спутник – двойного назначения!.. Разведчик! – выбалтывает военную тайну генеральный директор.
К этому моменту, лучшие рабочие завода пытаются сделать проклятую «ноль-ноль девятую» пружину вручную, с применением тисков, пассатижей и всего прочего. Обещаны спирт и денежная премия, в размере месячной зарплаты, слесарю, который выполнит важное государственное задание… Бесполезно – сплошной брак!..
Я был уверен, что Лёша Соловьев очень близок к осуществлению своего замысла – убрать меня – «Абрамыча», с должности мастера слесарного участка. Помните эпизод, когда я окатил его ведром ледяной воды, когда он спал в раздевалке на поваленном шкафчике?.. Такое танкисты не прощают! А Лёша служил в Восточной Германии, и даже немку однажды поимел.
Изделие нашего завода, которое мы должны поставить в ВПК, стоит 5 миллионов рублей. Для 1985 года и по масштабам нашего города Малоярославца – это фантастическая сумма!..
Как же я выкрутился?!..
В милиции работал мой родственник. Мы со служебной собакой, как сейчас помню немецкую овчарку «Найду», находим Лешу Соловьева по его горячим следам – он спит у местной самогонщицы Любы Инкиженковой.
Родственник – милиционер ловко шантажирует Инкиженкову заведением уголовного дела на нее. Она не впервой залетает по этому делу. На милицейской машине привозим слесаря «от бога», Соловьева – в цех!..
Пружину «ноль-ноль девятую» он делает с закрытыми глазами – таковы были его сильные руки и редкая смекалка. На вырученные деньги от поставленного государству изделия МПЗ построил пятиэтажный дом, в котором я живу. Иногда мне приходят разные мысли, насчет киношной карьеры, материального благосостояния и т.д.
Мне вспомнился этот эпизод из моей жизни, в связи с падением семи российских спутников. За один год?!.. Почему?..
Как раз, накануне, умирает Леша Соловьев. Не стало «золотых рук». А технологию изготовления злосчастной пружины вручную, Леша никому не передал. Да, и передавать стало некому!.. Я был на похоронах своего когда-то слесаря, успел сказать ему последнее «прости».
Опросил своих бывших рабочих – коммунистов, которых в свое время принимал в КПСС. Оснастку – приспособление, для изготовления «ноль-ноль девятой» пружины, МПЗ так и не удосужился разработать и выполнить в металле. Леша Соловей умер, и спутники посыпались. Один за другим!..
Крайняя информация: ПРИБОРНЫЙ ЗАВОД УНИЧТОЖЕН!..
P.S. «Абрамычем» меня любовно прозвали на заводе за окончание института ВГИК, сейчас - имени Сергея Герасимова. Ну, может быть, за какие-то черты лица.
Отношусь к этому с искрометным русским юмором!..