Цыганий попробовал копать. Земля не поддавалась. Оценив старания цыгания и поглядев на часы, дама блондинка выхватила из его цепких журналистских рук лопату.
- Так не годится! – сказала она и с треском разломана черенок на две части, приложив об колено.
- Как годится? Как? – пошёл в наступление цыганий, пожалевший единственную лопату для уборки снега. – Самоуправствуете тут, чужой инвентарь ломаете. Стоите, указываете всем что делать и не делать! Ну давайте, предлагайте иные способы захоронения, - сложил цыганий руки. – Надеюсь, смердить его здесь не оставите. Я – пас, меня обидели!
- Огнём будем очищать, - заявила дама блондинка, а рыжая дама, разглядев в утренних лучах солнца хворост, молча направилась за ним.
- Может, не будешь дуться, - толкнула плечом дама блондинка цыгания. – Поделишься тем, что запазухой держишь?
Цыганий молча достал пол литровую бутыль шнапса, вытащил из обвисшего кармана надкушенное яблоко, подобрал карамельки, которые валялись возле Зая. Всё угощение он по-хозяйски положил на широкий смолянистый пень.
- Отставить поминки! – приближаясь, запыхтел перебежчик. – Я домовину нашёл. Туристы, наверное, кинули.
Прошуршав мимо ног, обутых в изящные туфельки, возникла из утреннего тумана коробка из-под холодильника «Атлант». Цыганий и перебежчик ловко под плечи и под трясущиеся колени подхватили Заю и с грохотом кинули в коробку, под конец не удержав грузное тело.
- Порутчик! – где-то проснулся Воронин, очухался после страшного сна.
Вернулась рыжая дама с вязанкой хвороста на спине. Выбрав место для костришка, дама спросила:
- Огоньку не найдётся?
- Найдётся! – ответили возникшие из тумана Лабаз и Исаев в белых тапочках, протянули зажжённые зажигалки.
- Не курю! – с презрением сказала рыжая дама.
- Зачем тогда спрашивать? – разочарованно сказал Исаев в белых тапочках.
- Это ему, - указала дама на Заю с надписью «Атлант».
Исаев в белых тапочках подошёл к усопшему, вспомнил недобрым словом советскую власть, присел рядом, косо поглядывая на снедь.
- Это для костра, - предупредил, перехватив его алчный взгляд, цыганий. – Раками не трожь!
- Поручик! – раздалось рядом.
Воронин, упёршись в «Атланта» взглядом, рассеянно спросил:
- Когда успел? Рядом ведь сидели, спали и ели. Вчера дело было. Как так вышло, как так получилось, что Зая от нас ушёл? Покойся с миром, дорогой ты наш. Мы тебя никогда не забудем, - сказал Воронин и вопрос, будораживший седую голову
перебежчика, отпал сам собой как свершившееся событие. И был то был вопрос о похоронной речи.