УДК
Самородов Д.П., доктор исторических наук, профессор
Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета
E-mail: kafedra164@mail.ru
Русская крестьянская колонизация Южного Урала в 60-90-е гг. XIX
в.: основные моменты и особенности хода крестьянского переселения в
пределы Оренбургского генерал-губернаторства
Аннотация. В статье рассматривается основные моменты крестьянского
переселения из Центрального черноземья, Поволжья и Среднего Урала на
Южный Урал, территорию Оренбургского генерал-губернаторства в
пореформенное время. Характеризуются способы передвижения
переселенцев с мест прежнего жительства в южноуральский регион,
показывается особенная, возрастающая роль железнодорожных
коммуникаций в переселенческом деле. Анализируется вопрос о численности
прошлого крестьянского населения в конце XIX в.
Ключевые слова: переселенцы, крестьянство, Уфимская и
Оренбургской губернии, железная дорога, гужевой способ, пореформенное
время, численность населения
С момента добровольного вхождения Башкирского края в состав
Русского государства Южноуральский регион становится важным объектом
крестьянского переселения. После отмены крепостного права в 1861 г. и
ликвидации в Башкирии системы контонного управления в истории
переселенческого движения в эту часть Российской империи начинается
новый этап, характеризуемый почти не прекращающимся притоком на земли
Оренбургского генерал-губернаторства крестьян-переселенцев, добровольно
покинувших пределы своей старой родины (Средний Урал, Поволжье,
Центральное черноземье) в надежде найти лучшую участь на новом месте.
Для переселенцев привлекательность края (Уфимской и Оренбургской
губернии) как место обретения новой родины была обусловлена комплексом
взаимосвязанных факторов, как-то: появление огромного земельного
колонизационного фонда, состоящего из казеных, частновладельческих
земель и земель башкирских обществ, легально продаваемых пришлому
крестьянству в ходе политики «расхищения» башкирских земель;
строительство Самаро-Оренбургской и Самаро-Златоустовской железных
дорог; открытие в крае отделений Крестьянского поземельного банка и проч.
Передвижения переселенцев в Башкирию осуществлялись различными
способами. Первоначально, с начала 60-х гг., использовался
преимущественно гужевой способ. Переселенцы из центральных губерний не
менее месяца добирались на подводах до нового места. По сведениям
известного краеведа А. Жакмона, воронежские и рязанские переселенцы
затрачивали на дорогу только от Самары до Оренбурга от 20 до 25 дней [1, с.
118].
Очень незначительная часть выбирала передвижение пешком, это были
в основном бедняки, не располагающие средствами. Большинство «пеших»
переселенцев прибывало в основном из соседних - Вятской, Пермской и
Самарской губерний. Некоторые переселенцы предпочитали пользоваться
водным транспортом. Уфимской губернии в 1871 г, была основана компания
«Самолет», имевшая 2 парохода, которые совершали 2 рейса (Уфа-Казань,
Уфа- Нижний Новгород) [12, с. 57]. Как известно, Казань и Нижний
Новгород были теми перевалочными пунктами, через которые многие
переселенцы на пароходах и баржах направлялись в восточные губернии [7,
л. 2]. Тем не менее, доля этого способа передвижения в Башкирию в первые
два пореформенных десятилетия была незначительна.
С конца 70-х гг. быстрыми темпами идет строительство
железнодорожного сообщения на Южном Урале, и с этого момента
передвижение по железным дорогам занимает важнейшее место в
переселенческом деле. В конце 80-х и 90-х гг. железнодорожные магистрали
устремляются в Сибирь, и это способствует резкому увеличению
переселенческого потока на Восток. В Башкирию переселенцы направлялись
по Самаро-Златоустовской железной дороге. Способ этот был выгоден и
сулил значительную экономию средств, так необходимых при переселении.
Преимущества этого способа для переселения были очевидными. «Быстрота
переезда, дававшая сбережения в продовольствии людей и животных,
заставляет переселенцев предпочитать медленному движению на своих
лошадях переезд железнодорожный» [1, с. 118]. Допускалась перевозка
подвод с лошадьми, что также облегчало передвижение.
С начала 1890 г. был введен единый железнодорожный переселенческий
тариф, который был значительно меньше обычной таксы. В этом отношении
выгодно отличался Уральский отрезок железной дороги. За переезд на этом
участке в 772 версты переселенцы платили за билет 2 руб. 32 коп. вместо 11
руб.; за багаж - по 11 коп. с пуда вместо 1 руб. 90 коп.
В дальнейшем вопрос о тарифных льготах не раз обсуждался в
правительственных сферах. Проблема установления на всех железных
дорогах (казенных и частных) одинакового тарифа по перевозу переселенцев
обсуждалась на Х1Х-м общем съезде председателей железных дорог По
указанию министра финансов С.Ю. Витте являющегося поборником
активного заселения Сибири, департамент железных дорог предложил
советам управлений железных дорог с 1 марта 1894 г. установить новый
порядок льготного проезда переселенцев.
Много позже правительство устранило еще одно серьезное затруднение
- пораздельную перевозку переселенцев и их багажей, что оборачивалось
часто задержками в дальнейшем следовании и, соответственно, причиняло
беспокойство и материальные издержки. В циркуляре говорилось по этому
поводу: «Ввиду повторяющихся на некоторых дорогах случайных задержек
перевозимого багажа и перевозок его отдельно от переселенцев, чем
наносятся переселенцам крупные убытки, департамент железных дорог во
избежание таких крайне нежелательных издержек предлагает начальникам
железных дорог, директорам и управляющим частных железных дорог
принять все зависящие меры к тому, чтобы при следовании переселенцев по
особому тарифу ... принадлежащая сим переселенцам кладь перевозилась
обязательно в тех же поездах, с коими следуют переселенцы» [5, л. 262].
Таким образом, железнодорожная магистраль стала важны фактором
активизации переселенческого дела. Сложно однозначно ответить, какой из
способов переселения в край был преобладающим в 80-90 гг. В 1895 г.
оренбургский губернатор Маслоковец докладывал, что из всей массы
переселенцев (до 10000 чел.), проследовавших через Оренбургскую
губернию, 6137 чел. (64 %) прибыли по железной дороге [9, л. 24]. Однако,
по другим источникам ситуация была несколько иная. Из таблицы 6 видно,
что из 1474 семей проходивших через Оренбургскую губернию за 1887 г.
(январь-сентябрь) 1017 семей (70 %) прибыло на подводах.
Такое несоответствие в цифровых данных объясняется результатом
неточного регистрирования переселенцев. Это, в свою очередь, объясняется
как недостатками переселенческой службы (в ней фактически работал один
чиновник, а он был не в состоянии регистрировать всех переселенцев,
проходивших через переселенческие пункты), так и халатностью
должностного лица, не радевшего о точном исполнении возложенного на
него дела. Думается, что в Уфимскую губернию примерно половина
переселенцев прибывала на подводах, поскольку ее центральные и северные
уезды заселялись в большинстве своем крестьянами соседних приуральских
губернии. Если и есть основания считать железнодорожный путь основным
средством доставки переселенцев, то это касается преимущественно
Стерлитамакского и отчасти Белебеевского уездов, так как только в этих
районах преобладали переселенцы Центрального черноземья и Поволжья,
для которых железнодорожный путь был предпочтительнее.
Одним из самых кульминационных моментов в переселенческом деле
было само передвижение в Башкирию. Переселенцы шли сюда как
небольшими группами (и даже в одиночку), так и крупными партиями.
Фактически движение переселенцев не прекращалось в течение года, но
наиболее динамичный характер оно приобретало в благоприятное для этого
время - летнее. Оренбургский губернатор в 1885 г. отмечал, что «самый
усиленный наплыв переселенцев замечается в мае, июне и сентябре месяцах.
В это время переселенцы прибывали целыми партиями, не имея часто
определенного понятия о тех местах, в которые следовали для поселения, в
остальное же время они приезжали отдельными семьями на заранее
известные места» [9, л. 24].
Таблица 6
Количество семей, прошедших через Оренбургскую губернию в 1887 г.
[6, л. 8]
Размер движения Средства движения
Число
партий
Число
подвод
Число семей по ж/д. на своих
подводах
пешком
168
1627
подводы
1604 лошади
273 быка
23 коровы
1974 456
семей
1017
семей 1 семья
Передвигаясь на подводах, переселенцы брали с собою в основном
хорошо сохраняющиеся в пути продукты, преимущественно мучные изделия,
сухари, размачиваемые в воде с солью и луком. Продукты эти, по
свидетельству рязанских переселенцев, давали «сытное хлебово». Находясь в
дорожных условиях длительное время, переселенцы принимали различные
меры по предотвращению эпидемических заболеваний. Часто в целях
дезинфекции сырой и не всегда пригодной воды брали с собою самовар.
Медленное передвижение на лошадях с обременительным домашним
скарбом в жаркую погоду было сопряжено с большими бытовыми
затруднениями Переселенческие партии, проходя по незнакомому краю,
часто останавливались на ночлег в поле, под открытым небом. Это была
вынужденная необходимость, поскольку в постоялых дворах, встречающихся
на пути, за ночлег, пищу и корм для лошади брали высокую плату, что было
не по карману, особенно беднякам. Ночуя в поле, переселенцы иногда были
вынуждены привязывать лошадям торбы, поскольку подножных кормов
зачастую было мало, а распрягать лошадь было рискованно: владельцы лугов
могли забрать их под предлогом потравы [1, с. 118].
Яркой картиной драматизма крестьянского переселения служит рассказ
самого участника этой эпопеи - черниговского крестьянина Кирилла
Чистотина: «Наконец 8 мая 1887 г. переселенцы решились покинуть старые
места. В селах Старый и Новый Гут происходили плач и рыдания, прощания
и целования, и многочисленное собрание народа на площади. В Старом Гуте
на площади стояло около 70 будок, покрытых лубками, рогожами и холстом
и наполненных разным скарбом, из коих выглядывали маленькие ребятишки.
Толпами тут же стояли крестьяне, растерянные, с унылыми лицами:
проезжие спрашивали, что это такое? Им отвечали, что это 36 семейств
отправляются на переселение в Оренбургскую губернию. Ровно в два часа
прибыли на площадь местный притч, приглашенный переселенцами для
отслужения молебна о благополучном путешествии, и волостной старшина с
писарем для раздачи переселенцам проходных свидетельств и для проводов.
По окончании молебна переселенцы» тронулись в путь, и по лицам их было
видно, что на сердце у них лежал словно камень: ведь как бы худо ни жилось
на старом месте, а жаль бросать то насиженное гнезду, ту родную крышу,
под которой родился, вырос и окреп в силах. Как взглянешь на оставляемый
навсегда родной домишко с заколоченными дверьми и окнами или на то
пепелище, где он стоял, так невольно глаза слезами и обольются... Много
бед, много горестей пришлось перенести этому кочующему люду в течение
73-х дня путешествия. Были даже такие случаи в Зауралье, что трупы
умерших переселенцев по три дня везлись в будках по степи Орского уезда
до попутного села, и это случалось в жаркое время» [13, с. 291].
Не менее тяжко приходилось переселенцам, выбравшим водный путь.
Не имея возможности захватить с собою необходимой при новом
обустройстве имущество, они несли с собой 1-2 мешка с едой и одеждой.
Позже, в 80-90-е гг., когда воднотранспортная структура укрепилась, роль ее
несколько возросла в связи с ростом переселений на восток. На
перевалочных пунктах образовывались отдельные партии переселенцев, и
численность их значительно превышала пропускную способность
обслуживающих их пароходных компаний. Таким местом, в частности, была
Казанская пристань, где в 1894 г. скопилось особенно много переселенцев.
«По случаю переполнения пароходов, до 2000 переселенцев задерживаются в
Казани, проживая последние средства», - телеграфировал губернатор
Полторацкий [5, л. 230]. Ежедневно прибывало переселенцев больше, чем
пароходы могли принять. «По недостроенности барака» большинство из них
жило под открытым небом. Казанский губернатор был вынужден обратиться
к «обществу всепомоществования» с просьбой оказать содействие «путем
соглашения с остальными пароходными обществами» о предоставлении
дополнительных средств перевозки.
Однако сложней всего приходилось переселенцам, передвигающимся по
железной дороге. Отсутствие элементарных бытовых удобств,
переполненность вагонов и антисанитария создавали благоприятные условия
для распространения заразных заболеваний, причем смертность, особенно
детская, становилась частым явлением. «Дурное питание в пути самих
матерей, - докладывал переселенческий чиновник челябинского
железнодорожного пункта, - заставляет последних прокармливать детей чем
попало, ввиду чего среди последних обнаруживаются желудочные
заболевания, носящие эпидемический характер и часто кончающиеся
смертью [8, л. 4].
Таким образом, различными способами и средствами, с не скольких
направлений (основные - северное и западное), переселенцы почти
непрерывно прибывали в Башкирский край.
Темпы и динамика переселений за весь пореформенный период были
неравномерными. К 1898 г., по предварительным сведениям уфимского
губернатора Н.М. Богдановича, за 37 лет в Уфимскую губернию прибыло
приблизительно до 200 тыс. душ обоего пола [7, л. 10]. Впоследствии эта
цифра была уточнена статистической службой. Все пришлое крестьянское
население за рассматриваемый период составило 190944 душ обоего пола
(95440 мужского и 955504 женского) [11, с. 169].
Хронологически (по пятилетиям) динамику переселений можно
разделить на несколько периодов. Первый период охватывает промежуток
времени с 1961 по 1867 г. Он характеризуется хотя и растущим, но в целом
очень незначительным притоком переселенцев в Уфимскую губернию. В это
время переселенческая проблема еще не приобрела социальную остроту и не
стояла крупным планом в официальной внутри – политической повестке,
единственным тогда направлением в переселенческом движении было
санкционированное правительством переселение крестьян на Дальний
Восток. Многие из этих переселенцев «за истощением средств» и оседали в
Уфимской губернии.
Поворот в переселенческом движении наметился в 1868 г., который
ознаменовал начало второго периода, растянувшегося на десятилетие и
завершившегося приблизительно к концу 1879 г. Это было время возросшего
потока переселенцев, что объясняется воздействием последовательно
возникших факторов. Неурожай 1867 и голод весной 1868 гг. вызвали к
жизни мощную переселенческую волну. Около 30 тысяч человек из
черноземной полосы двинулись на Восток, в основном в Башкирский край. И
хотя к концу 1868 г. эта волна несколько улеглась, возникли новые
источники, стимулирующие переселение. Активная деятельность
оренбургского генерал-губернатора и меркантильная программа местного
дворянства, стремление привлечь в край крестьян из других губерний,
нацеливали правительство на принятие мер по регулированию движения и
его частичной легализации.
Начавшаяся вскоре «земельная горячка» в крае в результате политики
отчуждения башкирских земель и образования рынка реализуемой земли
стала определяющим моментом в резко возросшей переселенческой волне.
Не случайно своей кульминации движение достигло во второй половине 70-х
гг., когда происходила самая активная скупка земель частными лицами.
Вместе с тем, к концу 1879 г., одновременно с обнаружившимся
сокращением фонда казенных земель и мерами правительства по пресечению
злоупотреблений при приобретении земель, начинается и постепенный спад
движения. Учитывая, что главным и определяющим фактором в цепи других
перманентно действующих факторов, была мобилизация башкирских земель,
то и завершение второго периода целесообразно отнести к началу 80-х гг.
Следующий, третий период, ограничивается рамками 1880-1890 гг.
События и характер движения этого десятилетия подтверждали тот факт, что
детерминирующим обстоятельством в переселениях является наличие
огромного фонда реализуемой земли, это выдвигало Башкирский край в
число наиболее привлекательных регионов, куда в то время и направлялась
основная масса переселенцев. Сокращение этого земельного фонда и
некоторые ухудшение условий землеустройства в 80-е гг. изменили темп
переселений. Движение медленно пошло на убыль. Примечательно, что
темпы движения продолжали оставаться в это время относительно
невысокими, даже несмотря на такие благоприятствующие факторы, как
учреждение в 1883 г. отделения Крестьянского поземельного банка, а также
создание железнодорожной инфраструктуры.
Вместе с тем, несмотря на наметившуюся тенденцию к некоторому
ослаблению переселенческого движения в Уфимской губернии, стихийные
бедствия иногда становились мощной активизирующей силой взлета
переселенческой волны как в Башкирию, так в Сибирь. Примером тому
служит неурожай и страшный голо 1891-1892 гг., особенно поразивший
черноземные губернии.
Во второй половине 90-х гг. переселенческое движение уже
характеризовалось прежним динамизмом, и хотя иногда его темпы резко
возрастали, но ненадолго. В целом, заключительный пятый период
ограничивается рамками 1895-1903 гг. (преддверие нового переселенческого
закона и новой политической эпохи). Отличительной чертой его является
относительная стабильность движения (приблизительно по 600-800 семей в
год), что не соответствовало в целом характеру крестьянских переселений за
эти годы в Сибирь.
Важно отметить, что если с середины 80-х гг. наплыв переселенцев в
Сибирь начинает резко возрастать (снижаясь лишь в 1901-1902 гг.), за то в
Уфимской губернии, напротив, движение идет напротив на спад, за
исключением голодного четырехлетия.
Новым приоритетным направлением, куда устремляются переселенцы,
становится Сибирь, заселение которой к концу XIX в. стало поощряться
правительством. Кроме того важнейшим моментом, сыгравшим свою роль в
изменении ситуации, стало строительство Великого Сибирского
железнодорожного пути. Переселенческая масса двигалась в Сибирь по трем
направлениям, - через Тюмень, Оренбург и Златоуст. С конца XIX в.
главными воротами в Сибирь становится Тюмень. С 1 января по 1 июля 1900
г. там прошло 40702 человека, а через Оренбург и Златоуст - всего 28540
человек[10, л. 9].
Основная масса переселенцев, прельщенная соблазнами найти лучшую
долю в Сибири, хотя и отличающейся суровым климатом, но с более
привлекательными условиями землеустройства устремилась за Урал.
Башкирия продолжала принимать на свои земли значительную часть
переселенцев, но теперь все же находилась несколько в стороне от основного
переселенческого потока, стремившегося дальше - на Восток.
Вернемся к вопросу об общей численности переселенцев за весь
рассматриваемый период. Выше уже отмечалось, что их численность в
Уфимской губернии на 1897 год была равна 190944 человека [11, с. 169].
Однако, думается, что эта цифра несколько отличалась от фактической
численности переселенцев на 1897 год, поскольку в нее были включены
только те лица, которые были зарегистрированы как прибывшие из других
губерний. Необходимо учесть и то, что уровень «текучести» переселенцев из
уезда в уезд и даже в другие губернии был достаточно велик. Следовательно,
возникает вопрос, а каково к концу XIX в. было фактическое количество
переселенцев как в Уфимской, так и Оренбургской губерниях?
Вполне удовлетворительный ответ можно получить, если обратиться к
ценному источнику - Первой всеобщей переписи 1897 года. Согласно ее
данным в начале 1897 г. в уездах Уфимской губернии находилось 153822
человека, выходцев из других губерний. Общая же численность пришлого
населения (городского и сельского) составила не менее 176000 душ обоего
пола [4, с. 14-15].
Приблизительно такую же цифру называет и М. Никитин, оставивший
небольшой, но ценный очерк по крестьянскому переселению. По его данным
с 1861 по 1897 гг. в Уфимскую губернию переселилось 26086 семей или
168773 души [2, с. 81].
Аналогичная проблема возникает и с подсчетом общей численности
пришлого населения в Оренбургской губернии. Точно установленной цифры
в литературе не существует, да и вряд ли когда-либо удастся установить.
Материалы всеобщей переписи позволяют прояснить ситуацию с общей
фактической численностью пришлого населения и на примере Оренбургской
губернии. На 1897 год в ее уездах было зарегистрировано 194334
переселенцев. Общее же число пришлого населения (городского и сельского)
составило 249136 человек [3, с. 22-25].
Совершенно очевидно, что переселенческое дело имело прогрессивное
значение для процесса хозяйственного освоения малонаселенного (по
сравнению с губерниями Центральной России) Южноуральского региона и
для развития его производительных сил. В Оренбургском генералгубернаторстве
быстро увеличилось аграрное население. Русские и прочие
переселенцы – носители земледельческой культуры – на новом месте
включились в систему аграрного хозяйства, и наряду с местным населением
развивали традиционное для России экстенсивное хлебопашество и прочие
формы земледелия. Почти непрекращающийся поток переселенцев в пределы
Южноуралья способствовал трансформации хозяйственного уклада
башкирское население практиковавшего до этого кочевое скотоводство и
теперь переходившего к более высокой хозяйственной, земледельческой
культуре и бытовой жизни. Многонациональный регион неотвратимо
интегрировался в систему внутрироссийского аграрного рынка, куда в
значительных размерах поступал товарный хлеб и прочая
сельскохозяйственная продукция. Аграрный капитализм все сильнее
проникал своими корнями в экономическую структуру Южноуральского
региона, а его национальный состав претерпевал изменения в сторону
увеличения русского земледельческого населения.
Список используемой литературы:
1. Жакмон А.П. Переселенцы на восточных окраинах // Русская мысль,
1886, № 9. 487 с.
2. Никитин М. Основные моменты колонизации Башкирии // Хозяство
Башкирии 1928. № 6-7. С. 4-13.
3. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. 28.
Тетрадь 1.: Оренбургская губерния. Спб., 1904. 220 с.
4. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. 45
Тетрадь 1-2: Уфимская губерния: в 2 ч. Спб., 1904. 192 с.
5. Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 391.
Оп. 1. Д. 47.
6. РГИА. Ф. 391. Оп. 2. Д. 1.
7. РГИА. Ф. 391. Оп. 2. Д. 236.
8. Научно-справочная библиотека РГИА. Печатные записки. Папка 1027.
9. Научно-справочная библиотека РГИА. Печатные записки. Папка 2054.
10. Научно-справочная библиотека РГИА. Печатные записки. Папка 2971.
11. Сборник статистических сведений по Уфимской губернии. / Стат. Отдние
Уфим. Губерн. Зем. Управы. Уфа, 1901. Т. 7. Свод экономических
данных по губернии. Ч.1. Свод естественно-исторических и
экономических данных. 1901 г. Самара. 289 с.
12. Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа: издание Н.К. Блохина,
1883. 249 с.
13. Успенский Г. И. Письма переселенцев // Полное собрание сочинений /
АН СССР, Институт русской литературы (Пушкинский дом); ред. Н.Ф.
Бельчиков и др. М. : Изд-во АН СССР, 1953. Т. 12. Горький упрек.
Очерки и рассказы. 1888-1893 / подгот. текста и коммент. Т.К. Ухмылова
и Г.М. Фридлендер. 648 с.