Думаю, большинство моих читателей помнят, что творилось в стране 25 лет назад. Каждый старался спастись самостоятельно, не надеясь на государство. И мой рассказ пусть не покажется вам циничным, излишне меркантильным, но именно этим продиктованы все мои действия. К 1993 году, когда произошла эта поездка, уже началось так называемое «челночное» движение, когда безработные старались попасть в Китай, накупить там товара, набить им большие баулы, и доставить на рынки в свою страну. Всякие шмотки разлетались как горячие пирожки в обед. К этому времени начал функционировать речной маршрут Хабаровск-Фуюань, который выполняли суда на подводных крыльях типа «Комета». Из Китая они возвращались, нагруженные под завязку этими баулами, т.е. огромными тряпочными мешками с товаром.
В тот период начался бум с угловыми диванами. Отечественная промышленность их не выпускала, а в Китае они были. Я уже почти 15 лет жил в районе Затона, где отстаивались зимой суда Амурского речного пароходства. Я ходил на каток «Водник», где играла хоккейная команда под таким же названием, которую содержала ремонтно-эксплутационная база флота (РЭБ флота). Посмотреть на любимую команду собиралось много народа, в том числе многие речники, и капитаны судов тоже. Там я и знакомился. И вот летом 1993 года меня на улице встретил сосед, капитан небольшого теплохода типа ОМ, под названием «Уссури». Он предложил мне выгодную поездку в город Цзямусы на Сунгари. Это тогда был малопосещаемый китайский город, стоимость товаров на местных рынках была в 1,5-2 раза меньше, чем в том же Фуюаня или Харбине. Но главное, на что акцентировал свое внимание капитан – на теплоходе большой трюм, на нем можно доставить угловые диваны в Хабаровск и выгодно продать. Надо только набрать небольшую группу хороших знакомых, и такой тесной компанией можно плыть.
Меня заинтересовало предложение капитана немного заработать. Я поинтересовался в мебельном магазине примерной стоимостью угловых диванов, и возможностью их реализации через магазин. Руководство магазина двумя руками схватилось за мое предложение доставить им товар из Китая, мол, реализация очень быстрая и выгодная всем. И я стал проговаривать это предложение с некоторыми коллегами. Кто-то вызвался поехать сам, кто-то собрался послать своих детей старшего школьного возраста под моим присмотром. Я поговорил с капитаном обо всем, и в назначенный день все собрались на дебаркадере, у которого стоял теплоход «Уссури». Только у меня был заграничный паспорт, у всех других его не было. Но это никого не смущало. Капитан уверил меня, что китайские пограничники и таможенники за небольшую мзду нас пропустят на территорию Китая.
И мы поплыли вначале вверх по Амуру, мимо населенных пунктов Еврейской автономной области – райцентров Ленинское и Амурзет, села Пузино, потом мимо сел Амурской области. И так доплыли на Сунгари. Хабаровчане знают, что вода в Амуре мутная, в ней много песка и глины. И очень много этого «добра» в Амур несет приток – река Сунгари. Капитан даже специально проплыл выше по течению, чтобы мы убедились, что амурская вода до Сунгари намного светлее, чем после впадения этого притока. Там вода просто коричневая. Дальше пошла китайская земля по обеим сторонам реки. Плыли мы уже достаточно долго, и вот впереди вначале увидели длинный шлейф дыма, и лишь через много километров первые дома города Цзямусы. Сейчас я привожу цитату из Википедии по этому городу.
Цзямусы; — городской округ в провинции Хэйлунцзян (КНР) на реке Сунгари. Граничит на северо-западе с городским округом Хэган, на северо-востоке с Еврейской автономной областью и на востоке — с Хабаровским краем России, на юге — с городскими округами Шуанъяшань, Цитайхэ и городом Харбин. Население урбанизированной части — 1 755 000 человек (2000), городского округа в целом — 2 552 097 жителей (2010).
После окончания Второй мировой войны город Цзямусы стал столицей новой провинции Хэцзян, и такое положение было подтверждено принятой 5 июня 1947 года правительством Китайской республики программой нового административного деления Северо-Востока. Однако правительству Китайской республики так и не удалось установить в провинции свою администрацию: уже в ноябре 1945 года было образовано Народное правительство провинции Хэцзян, ведущую роль в котором играли китайские коммунисты. После вывода весной 1946 года с территории Маньчжурии советских войск народно-демократическая администрация полностью контролировала и город, и провинцию. В мае 1949 года коммунистические власти присоединили провинцию Хэцзян к соседней провинции Сунцзян (которая, в свою очередь, была в 1954 году присоединена к провинции Хэйлунцзян). Цзямусы стал административным центром округа Хэцзян.
1 января 1985 года округ Хэцзян был ликвидирован, а вместо него был образован городской округ Цзямусы (бывший город Цзямусы превратился в несколько районов городского округа). В 1987 году уезды Лобэй и Суйбинь были переданы в состав городского округа Хэган, а уезд Цзисянь — в состав городского округа Шуанъяшань. В 1991 году уезд Илань был передан в состав города субпровинциального значения Харбин.
С 1956 года Цзямусы является крупнейшим целлюлозно-бумажным производителем, в нём расположен один из самых больших заводов Китая. Развито производство продуктов питания, в частности сахара, который производится из местной свёклы.»
Прошу обратить внимание на последний абзац – про ЦКК. Помните, какой запах был часто в Амурске, когда там функционировал местный ЦКК. Вот такой запах мы и унюхали, когда подходили к Цзямусам. Вопросы с пограничниками и таможенниками решили просто – дали взятки. И мы смогли сойти на берег. Я уже не первый раз бывал в Китае, так что имел программу не разбрасываться по мелочам, и решить главную задачу – купить парочку угловых диванов. Ну, еще немного по мелочам на сувениры. А вот остальные стали ходить по городу, смотреть на здания, заходить в магазины и на рынки. И каждый раз возвращались на теплоход с большими сумками с купленными товарами, в первую очередь джинсами, рубашками, кофточками, бижутерией.
Тогда город Цзямусы был весьма провинциальным населенным пунктом. Никаких высотных зданий, максимум 3-4 этажа. На дорогах минимум машин, все грузы на себе перевозят на огромных двухколесных повозках люди. В Индии их называли бы рикшами, а вот как в Китае – не знаю. И хотя никто из нас не владел китайским языком, купить что-то не составляло никакого труда. Расплачивались мы долларами США, они имели хождение наряду с юанем. Рубли тогда в Китае не котировались. Да они и в России в те годы считались за фантики.
Распорядок дня у нас был такой. Жили мы на теплоходе, у каждого была своя каюта. Я и главный врач крайтубдиспансера имели каюты в надстройке, все остальные каюты были под палубой, но иллюминаторы кают были довольно высоко от воды. Питались мы на судне, там был повар, жена капитана. Она очень вкусно готовила, все продукты были закуплены в Хабаровске. Теплоход всю ночь стоял на якоре, на рейде. После завтрака он подходил к берегу, и мы выходили в город. К обеду приходили на теплоход, а потом снова шли за покупками или на экскурсии по городу. Хотя там смотреть нечего было, разве что какой-то старинный парк с древними сооружениями. К ужину снова собирались на теплоходе, который отходил от берега и становился на якорь. После ужина каждый занимался своим делом. Кто-то читал, подростки играли в тетрис, который входил в моду, где волк ловил яйца. А взрослые играли в карты, в подкидного дурака. Но пару раз после приема некоторого количество спиртного за ужином мы устраивали танцы. А однажды все устроили маскарад. В общем, веселились и отдыхали от души, ведь все мы взяли отпуска на работе, а у школьников начались летние каникулы.
Через три дня мы собрались домой. Наотдыхались, надышались этой вонью от комбината, деньги все потрачены, что еще делать? Четыре угловых дивана стояли в трюме, моих два и по одному капитана и еще одного нашего путешественника. В этот день ко мне в каюту зашел капитан теплохода с предложением взять на борт двух китайцев со своим товаром, и те отплачивают за свой провоз такие деньги, что мы покрываем все расходы на аренду теплохода. Только дурак откажется от такого предложения, верно? А мы не дураки. Пара детей уплотнилась, мы освободили две каюты, китайцы загрузили весь товар в трюм, и мы отплыли. Без всякой таможни, просто помахали всем китайцам на берегу рукой.
Наши два китайца оказались вполне респектабельные. Отказались с нами есть, мол, все с собой захватили. И верно, они своими палочками очень уверенно расправлялись с рисом, еще какой-то пищей. Были они худые, как большинство китайцев те годы. Все китайцы очень уважительно относились к полным людям, гладили их брюшко с завистью. Такое брюхо на рисе не скоро наешь.
На обратном пути мы продолжали классно отдыхать. Принимали солнечные ванны на палубе, обливались забортной водой, когда становилось очень жарко. Смеялись, вспоминали, что видели экзотического в Цзямусах. Мы с одним коллегой вспомнили, как ели шашлыки из запеченных птичек и запивали китайским пивом. Удивлялись, какие сильные худосочные китайцы, как они вдвоем лихо затаскивали угловые диваны в трюм. Все были очень довольные поездкой, и особенно тем, что она нам обошлась совершенно бесплатно.
В Хабаровске мы прошли прямо в Затон, минуя таможенный пост. На следующий день я отвез диваны в мебельный магазин на Амурском бульваре, вскоре они были проданы, и я получил свои деньги. Они мне очень помогли через 4 месяца купить свой первый автомобиль в Японии. Там нам тоже благоприятствовала удача, и машины купили по дешевке, и их доставили на судах река-море прямо в Хабаровск. Тогда за них тоже не пришлось платить таможенные сборы, ни в Японии, ни у нас, так что мне первый подержанный автомобиль Ниссан Скайлайн обошелся в 1 тысячу баксов, плюс еще 400 за доставку в Хабаровск. Разве это деньги по нынешним временам? А все началось с поездки в город Цзямусы на реке Сунгари.