Сослан в Сибирь продолжение-6, финальная сцена

Габдель Махмут
                СИБИРСКАЯ РАПСОДИЯ
                (пьеса-легенда)

 Третья картина
(финальная сцена)

        Та же картина, только за окном вид золотой осени. Заметно, что в комнате давно не прибирались. За столом с остатками закусок сидит Багман с глубокого похмелья. В одной руке двухлитровый бутыль с самогоном, в другой кружка, выпитая почти до дна. Руки дрожат, пытается добавить самогона в кружку… Так и не попав с третьей попытки, допивает то, что есть, и швыряет кружку в угол. От грохота просыпается Сабир, спавший на полу между печью и буфетницей. Поднимает голову, озирается, видит хозяина, через силу приподнимается, на коленях ползет к столу.

САБИР.  А, это ты Багман акя, когда ты при-пришел?… Как ты в моем доме ока-казался? Нихаль, родной мой…чел-человек! Ты это… опо-опох-охмелил…лилил-лся? Откуда еще буты-тылка появилась? …Погоди, так это я у тебя, что ли?...  Почему не раз…будил, я бы и сам сбе-сбегал…
БАГМАН. Разбудишь тебя. Даже распинать пытался, спишь как дохлый пес. Вставай, есть к тебе дело у меня.
САБИР. Какие дела, еще не веч-чер же, Баг…ман акя. Я с утра чин чинарем все: под коровами это… почи-чистил, подоил их, и вывел в это… в загон; а гуси к реке …сами это… пошлепали; яйца из-под… кур… со-собрал; лошадей с этими… торбами оставил, наверное, хрю… хрум-кают еще. Овцы пасутся под …этим… под присмотром племяша, скоро сам… сменю его. Ладно, сейчас пос…смотрю, может, воды на-надо в корыта, день-то жа-жаркий, со-со…лнечный...
БАГМАН. Стой! Садись рядом, и слушай сюда, что я решил... С этой минуты знай: ты ничего мне не обязан, живи. …Живи, как хочешь, по-понял?..
САБИР. А?! По-по-нимаю… О-о-чень пони-нимаю… Бедный ты мой Багман-акя… Давно не пил, закалку рас-сстрелял, ой, рас-террял, и вот результат – чуток брень-кнулся, чушь соба-бачью несешь. Надеюсь, быстро прои-пройдет. Поэтому, ду-думаю, тебе уже не-льзя этого шай-шайтан-пойла, уберу-ка под-подальше с глаз (тянется к бутылке)…
БАГМАН. Не трогай! Пока ноги не протянул, я еще староста ваш. Принеси мне сверху шкатулку, где бумаги мои.
САБИР. Ну, это-то я ми-мигом. Сейч-час, Багман акя. Только ты не это… не пей пока, хоро-рошо!?
БАГМАН. Сам знаю, что мне хорошо, что нет. Быстро давай, одна нога там, другая здесь…
САБИР (быстро на четвереньках взбирается вверх, не долго возится, возвращается, почти съехав на заднице). Вот, Багман акя, вся твоя канце… канцелярия…
БАГМАН. Я тут написал завещание (извлекает из шкатулки бумагу). Все свое хозяйство… Вот почитай.
САБИР. Зачем мне читать чужое. Нафис вернется, вручишь…
БАГМАН. Ты ничего так и не понял, что ли, куриная башка? Сам ведь не раз искал их. Двоих с Сатрутдином отправлял вас – вернулись, тетери, связанные одним арканом… Должен был убедиться: не покажутся они, пока я тут…
САБИР. Уж прим-мирился бы, Багман акя, а? Ну, прос-стил бы их, глядишь, верну-улись бы. Сам как-то гово-ворил: мил-лостью с-сильного разрешаются любые ссо-ссоры. И что даже …Пророк… умел прощать…
БАГМАН. Поучи еще тут. Разбойник этот разрушил все мои планы. Не будет такому прощения. Вот, читай, тут черным по белому написано: все свое добро завещаю тебе… Ты хозяин всему, что перед тобой: хочешь, живи тут, хозяйничай, не хочешь – распродай к чортуматри…
САБИР (уставился на Багмана, крутит пальцем у виска). Мне?! Ты чего это, башкой об косяк удар-дарился? Я даже чит-читать не стану дреб-бедень такую. Мало ли что взбредет с бодуна. Зачем, для че-чего, и почему вдруг мне-то? Что мне с доб-бром таким делать? Мне и моего вполне хватает. И рано ты затеял это. Не к добру это. Ай-яй-яй! Дугу об колено гнет чело-человек, а туда же. Как пить дать – перепил…
БАГМАН. Тогда вон с глаз моих, дурья башка. Передам Нурулле хазрату. Он обнародует.
САБИР. Вот это правильно, Нурулла - не я дурак. Так как ни ему, ни мечети без надобности добро твое, Нафисе он и передаст бумагу. А покамест, дай-ка мне похе-похе-хмелиться, и я пойду, некогда мне тут ля-лясы точить.
БАГМАН. Вот тебе кукишь мой после этого, на, похмелись! Вон с глаз моих, к чортуматри, шайтан алгыры!

        Сабир, что-то бурчит под нос себе, пожимая плечами, уходит. Некоторое время Багман сидит, молча раздумывая, что дальше предпринять. Вдруг сильно встряхнул головой, сделал глоток из горла бутылки, ищет, чем закусить, не находя на столе ничего подходящего, занюхал рукавом, еле встает, направляется в другую комнату. Чуть погодя, что-то жуя во рту, возвращается с ружьем в руках. Долго возится с ним: ломает его, извлекает патрон, дует в дуло, смотрит, вставляет патрон обратно в ствол, взводит курок, и кладет рядом с собой.

БАГМАН (размышляет про себя. Звучит его голос). Вот и я докатился до того, что сам себя вынужден спросить: для чего же жил ты, человек, на этом свете? И ответ знаю наперед, ведь дураку понятно: для того, чтобы продолжить род свой, чтобы близкие с добром тебя потом вспоминали, когда покинешь их. Так вот и я жил до сегодня. И была у меня семья, как у всех, мечта как у всякого. Четырех дочерей родили, подняли на ноги с моей Бибинур. Дело свое какое-никакое наладил, чего до меня никто, и потихоньку шло дело в гору, сельчане даже старостой избрали. Имя мое стали вокруг с уважением называть… Но… как-то так получается, что все мои старания оказались впустую, ожидания постепенно стали ускользать мимо. Когда, где я споткнулся, даже не заметил… Сына мне почему-то не подарил Аллах. Две дочери ускакали за мужьями в чужие края – теперь даже носу не кажут здесь; третья утонула, вызволяя мать из болота. Одна ниточка оставалась. Это была наша последыш, моя помощница во всем, гордость моя, красавица-дочь Нафис, верил, она-то непременно станет наследницей моей. Хотел, чтобы здесь, рядом со мной семейное гнездо свое свила, внука мне подарила, чтобы было из чьих рук принять стакан воды перед смертью мне… И тут, вдобавок ко всем этим напастям, откуда ни возьмись, появляется чужак на мою голову. Как паршивого барана в стадо подсунули: на тебе дерьма, Багман! Все мои планы порушил, иблис. За что, эй ходаем, сделал ты мне такую подставу? К какому итогу, получается, теперь, я пришел? Один, как пес безродный, остаюсь ведь. Для чего, для кого я так старался всю жизнь, и пуп рвал все эти годы, а? Ни детей рядом, ни внуков. Ничего из накопленного не греет душу в доме пустом. Кому я такой нужен? Раз так, для чего тогда мне и жизнь-то такая, о Аллах?..

Не прерывая монолога, Багман снимает носки с ног своих, берет в руки ружье, не торопясь прилаживает его дулом к подбородку, прикладом ставит на пол, прижимает ступнями, тянется большим пальцем ноги к пусковому крючку. В это самое время слышит на улице шум, лай собаки, он смотрит в сторону окна.

БАГМАН (вслух). Застрелиться… еще успею, кажись (Поднимает ружье прикладом к плечу)… А вот же они сами, однако!.. Как говорится, на ловца и зверь! Два дурака избегали всю тайгу, не смогли изловить, а ко мне жертва сама в руки идет. Вот и исполню приговор, никакой царь не помилует теперь…

Открывается дверь. На пороге коленопреклоненно стоят молодые Нафис и Абдул. У виска его – обрез. В руках у беременной Нафис черкесов кинжал, направленный к животу.

НАФИС (твердым голосом, не терпящим возражения). Не торопись, ата, успеешь. Мы знаем о твоем приговоре. Но исполнить его можем сами. Только знай: вместе с собой унесем и первого внука твоего…
БАГМАН  (вздрогнул). Ай! Что!?.. Чего это ты? Какого внука?.. Внука?! (Застывает, будто загипнотизированный словами дочери. Машинально поднимает ружье, руки дрожат, пытается прицелиться в голову Абдулу. В это время Нафис делает резкий замах кинжалом над животом своим. Видя это, Багман, как ошпаренный, кидает ружье в сторону, сам медленно падает, начинает елозить по полу, плечи вздрагивают, плач становится все сильнее, переходит в звериный почти рык и рев).  Ай, Аллакаем, что же это такое творится-то на свете? Что это со мной-то происходит нынче, и ходаем? Что вы-то со мной делаете, негодяи?.. Люди, эй, люди! Видали вы глупца глупее всех на свете? Вот он – перед вами. Смотрите, смейтесь надо мной, показывайте на меня пальцем, тычьте мне в лицо: я свихнулся! Я последний оставшийся на свете дурень из дураков! Я – скотина! Я - тварь неразумная! Я - подлый ишак! Люди, смотрите, смейтесь надо мной! Лю-ди-иии, я с ума схожу-у-у!!!..

           Тихо наползает занавес, Багман катается по полу...
           А где-то в подлунном мире стреляют пушки, салютуя в честь рождения королевского внука. И взвиваются фейерверки, порхают стайки голубей, улетают в небо цветные шары, бумажные фонари. А наш герой рыдает в дальнем далеке Сибири, не находя себе места. Ревмя ревет, не зная что делать, как поступить, как жить...