Упала в озеро ничком
заря, теряя резкость,
собака рыщет челноком,
прочёсывая местность.
Ну что же,
жизнь всегда права,
и вновь плачу ей дань я,
уже отмечена трава
налётом увяданья.
Уже в ущельях в тишине
не слышно дятлов стуков.
Как все при кризисе в стране,
нищают ветви буков.
Их, не успевших отпылать,
рвёт ветер, гнёт деревья,
так обирает, словно тать,
к ним втёршийся в доверье.
И с каждым днём быстрей, быстрей,
бездушно, без системы,
и в этой бестолочи дней,
как листья, кружим все мы…
Вот в небе клинья журавлей
пошли, пошли над Русью.
Опять повеяло с полей
забытостью и грустью…
Политика! – ты злой дурман,
живём – в дурном спектакле.
Ломать, не строить! – тут ума
не надобно, не так ли?
Да, горюшка полно сейчас
для всех в родных пенатах.
Не зря с тоскою столько глаз
глядят вослед пернатым.
И мне понятна их печаль,
да ни к чему мне крылья,
коль так люблю родную даль
и стонущий ковыль я.
Несутся тучи.
Хмарь да мгла
снижают стаи строго.
Трамплином служит им яйла
перед большой дорогой.
Ату, охотник!
Не зевай!
Врубайся! Быстр, как лань, я!
Собака сдерживает лай,
кипя от ликованья.
Смотри!
Начнётся он вот-вот,
веленью звёзд покорен,
перепелиный перелёт
над бесконечным морем.
Туман ползёт подобьем лент.
Не дрейфь!
Разгонит ветер!..
Незабываемый момент –
над птицей в стойке сеттер!..
вот жирный перепел взлетел
всего в каком-то метре.
Похожи очень на прицел
зубцы горы Ай-Петри.
Навскидку! Влёт!
И НЛО
сразить бы с ходу мог!
Как перебитое крыло,
строка роняет слог.
Апорт! Апорт!..
И пёс несёт
подранка, чуть не хныча.
И вновь – навскидку!
Снова – влёт!
В зарю!
В тоску!
В добычу!
Ещё куда? А в этот вид:
в лощине на рассвете,
как красный сеттер, куст дрожит,
почуя свежий ветер.
(Тебе он сниться будет век.
– Пройдёт! – шепнёшь наивно.
Болезнь проходит, жажда, снег,
а это – неизбывно!
Ты думал: ты – стрелок?
Ан, нет!
Жизнь – ох, какая сводня!
За всё придётся дать ответ…
О, только б не сегодня!..)
…Ковыль поёт, растут грибы,
верстаются газеты.
Ах, все под Богом! У судьбы
на всё свои ответы.
Открыто небо!
Птицам – в путь!
Так испокон ведётся.
Когда ещё им отдохнуть
во мгле ночной придётся?
На сейнер падают пластом
с мольбою в птичьем взоре.
Их столько гибнет
в штормовом
бесчинствующем море.
Но – это после.
Это – вздор.
как друг мой вскользь заметил…
И радует счастливый взор
над птицей в стойке сеттер…