Бесследно исчезли

Владимир Врубель
Крайняя юго-восточная точка Северной Америки – это мыс Хаттерас на острове с таким же названием. Напротив этого мыса встречаются два течения. Одно – холодное Лабрадорское, направляющееся погреться на юг, а другое – тёплое Флоридское (Гольфстрим) стремящееся охладиться на севере.

Встреча этих двух противоположностей приводит к образованию завихрений и созданию мелей из наносного песка. Мели тянутся  в океан   на расстояние до 14 миль.  Мореплаватели всегда радуются попутным течениям, но в данном случае течения оказываются коварными.

Бурные воды и мели не раз служили причиной гибели кораблей, вот почему это место заработало непривлекательное название «Кладбище Атлантики». Естественно, что на берегу мыса установлен маяк и имеется пост береговой охраны.

На рассвете 31 января 1921 года служащий береговой охраны Брэди сквозь густой туман увидел на  отмели  какую-то тёмную массу. Сначала он решил, что это ему почудилось, но когда туман стал рассеиваться, то взору Брэди представилось большое пятимачтовое парусное судно, как призрак из прошлых веков.

Весть о кораблекрушении взбудоражила не только береговую охрану. В этом районе живут много людей. Помимо профессиональных спасателей со станций спасения, расположенных через каждые семь миль, многие местные жители с большим интересом рассматривают всё, что выбрасывает океан, и стремятся оказаться на месте раньше спасателей.

Пиратством это не назовёшь, но мародёрством – можно. Для некоторых это семейный бизнес, передаваемый из поколения в поколение. Бывали времена, когда умышленно зажигали огонь фальшивого маяка.

Однако волнение океана не позволило подойти к паруснику ни спасателям, ни любителям наживы. Только 4 февраля спасательный буксир под командой капитана Джеймса Карлсона смог подойти к парусному судну.

Парусник сильно пострадал от волн. Люди с буксира тщательно его обыскали, но не нашли ни одной живой души, кроме голодного мяукающего кота. Как и в истории с «Марией Целесте», видно было, что была приготовлена еда, которую не съели.

Карлсон сам отправился на парусник, чтобы проверить доклад подчинённых. По его мнению, корабль покидали в большой спешке. Трап был спущен, все вельботы исчезли. Тросы в механизмах спуска шлюпок на воду были обрезаны.

Вещи команды отсутствовали, не было навигационных инструментов, карты разбросаны, судовые журналы исчезли.  Капитан буксира увидел, что рулевое колесо сломано, а рулевое управление выведено из строя.

Там же валялась кувалда, но была ли она орудием в руках саботажника, или ею ремонтировали, непонятно. Капитан пришёл к выводу, что судно было в нерабочем состоянии ещё до того, как его выбросило на мель: отсутствовали оба якоря.

Но удивительное дело – горели ходовые огни и огни, сигнализирующие, что судно потеряло ход. Спасатели сняли с парусника всё, что можно продать на аукционе, но таких вещей оказалось немного: паруса, да кое-какая мебель.

Транспортировать парусник было нельзя из-за разрушенного корпуса, поэтому береговая охрана, опасаясь, что части судна, если их отнесёт волнами в океан, могут создать угрозу навигации других судов, подорвала «Carroll A. Deering» динамитом.

Судовладелец и судостроитель Гарднер Диринг построил 99 судов. Пятимачтовая шхуна была его последним детищем, которую он назвал в честь своего сына. Шхуна предназначалась для перевозки угля. В её трюмах помещалось 3500 тонн груза.

В последнем рейсе судном командовал капитан Уиллес Уормелл, он сменил капитана, который заболел и не пошёл в плавание. Дочь Уормелла потребовала провести федеральное расследование, чтобы выяснить судьбу капитана и десяти человек экипажа шхуны.

Следствие установило, что во время пребывания на Барбадосе, капитана Уормелла предупредил его коллега, что бы тот был осторожным с командой и особенно с первым помощником Чарльзом Маклелланом.

Маклеллан напился в питейном заведении так, что его арестовала полиция. Капитану пришлось внести денежный залог, чтобы помощника освободили. В пьяном виде тот выкрикивал угрозы капитану и обещал «добраться до старика» прежде, чем они придут в Норфолк.

Шхуну видели с плавучего маяка в 90 милях от мыса Хаттераса. Высокий худой рыжий человек, который не производил впечатления капитана, через громкоговоритель попросил служителей маяка передать судовладельцам, что шхуна потеряла оба якоря в районе мыса Страха.

Это и другие обрывочные сведения привели следствие к мысли, что на судне произошёл мятеж, а команда, состоявшая из шведов и финна бежала, чтобы не нести ответственности. Расследование возглавлял Герберт Гувер.

Отсутствие шлюпок, тел или других признаков гибели людей привело к предположению, что шлюпки были умышленно затоплены. Насторожило, что в это же время так же исчезли команда и танкер, о котором я уже писал, «Циклоп». Но доказательств не обнаружили, одни догадки.

Вспомнили Бермудский треугольник, пиратов, хотя это был уже не XVIII, а XX век. И пошла писать губерния: обвиняли немцев в том, что они после окончания первой мировой войны продолжают воевать, русских большевиков, что те тайно угоняют суда в Россию.

Какой-то рыбак нашёл бутылку с сообщением, что шхуна захвачена пиратами. Записка в бутылке оказалась фальшивкой. Писали о тропических болезнях и массовых самоубийствах.
 
Об инфразвуке журналисты тогда ещё не знали. А это такая удобная вещь, можно всё объяснить, непонятно лишь, почему он не действует на большие лайнеры с тысячами людей.