Заповедь любви 25. Келейные записки иеромонаха С

Дмитрий Красавин
Келейные записки иеромонаха Серапиона
Тетрадь третья

В парке и на берегу пруда

Вечер был светлый. От дома к пруду вела освещенная керосиновыми фонарями аллея. Горящие фонари в обрамлении берез на фоне бледно-палевого неба с разноцветными прожилками облачков придавали ей воздушность и оживляли игрой света и теней. В самом начале аллеи возвышалась пышно разросшаяся ель. Мы подошли к ней. Николай Александрович коснулся пальцами иголок и поклонился:
– Здравствуй, красавица! Примешь ли нас с гостем?
Распрямился. Постоял в молчании, как бы прислушиваясь к ответу и, отклонив в сторону одну из ветвей, пригласил войти под сень дерева.
– Знакомься, это моя ровесница, первая и самая верная подруга, – произнес он, когда мы оба, изрядно пригнувшись, укрылись под шатром нисходящих по сторонам еловых лап.
Принимая условия игры, я приложил ладонь к шероховатому стволу, закрыл глаза и, замерев, прошептал:
– Здравствуй, прекрасная незнакомка!
В какой-то момент мне показалось, что под ладонью едва уловимо затрепетал ответный ток текущих внутри дерева соков. Как будто дерево принимало меня, пыталось установить контакт.
– Когда я был семилетним мальчиком, – нарушил мои фантазии Морозов, – отец подарил мне семилетний саженец ели*. Я посадил его. Регулярно поливал, ухаживал, поверял дереву свои секреты, горести, радости. И мне кажется… Нет, я убежден, что ель слышала и понимала меня. И сейчас, когда после стольких лет разлуки я вернулся домой, меня встретили мать, брат, сестры и… она. Обняла своими хвойными лапами, утешила, укрепила в желании жить, творить, познавать мир. Вы скажете – это мне пригрезилось?
– Не знаю. В детстве для нас все исполнено жизни, все одухотворено. В вас проснулся ребенок. Нахлынули воспоминания. И потом, запах хвои – он успокаивает, несет умиротворение.
– Я не об этом, – возразил Морозов. – Существуют универсальные законы Вселенной: ни одно действие, а значит, ни одна мысль, ни одно чувство не возникают из ничего и не исчезают бесследно. Все в мире взаимосвязано. Сила действия равна силе противодействия. Если человек ощущает пространство, то и пространство ощущает человека. Все, что мы воспринимаем в своих ощущениях на сознательном или бессознательном уровнях, в ответ по-своему воспринимает нас. В мире идет беспрерывный обмен информации, мыслей, ощущений**.
Я отнял ладонь от ствола и попытался разглядеть лицо своего собеседника – не разыгрывает ли он меня? Лицо Морозова было серьезным.
– Вы слишком смело причисляете мысли и чувства к объектам материального мира, – мягко возразил я ему.
– Я материалист. Поэтому, извините, не верю ни в Бога, ни во что-либо другое, выходящее за пределы материального мира. Для меня не существует ничего, кроме материи в ее самых различных формах. Согласен, что мысли и чувства – это не то, что можно потрогать пальчиком, но они реальность этого мира, а значит, подчиняются его законам. Все, что мы с вами здесь говорим, наши эмоции, вибрации чувств, мыслей прямо или опосредствованно воздействуют на всю Вселенную, и в этом смысле они бессмертны.
– Следуя вашей логике, тело человека тоже бессмертно.
– Ни нас с вами, ни наших тел не существует в отрыве от Вселенной. Что такое тело? Каждую секунду в нем умирают и зарождаются миллионы клеток. То, из чего состоял человеческий организм десять лет назад, стало частью других тварей, земли, воздуха, воды… То, из чего он состоит сейчас, пришло из внешнего по отношению к нему мира и надолго не задержится. Согласитесь, младенцем вы выглядели несколько по-другому, чем сейчас. Тела как некой застывшей, неизменной сущности не существует, поэтому говорить о продолжительности его существования или его смерти бессмысленно.
Николай Александрович, устав стоять под елью в согбенной позе, решительно сел на устилающий землю хвойный ковер:
– Согласны со мной?
Я сел рядом, распрямил спину.
– Согласны? – повторил он вопрос.
– Нет, – ответил я. – В каждом человеке присутствует нечто неизменное, позволяющее отождествлять себя сегодняшнего с собой вчерашним и заглядывать в будущее.
– Что это?
– Бессмертная душа.
– Где доказательства, что она бессмертна?
– Это очевидная, не нуждающаяся в доказательствах истина. Тело, мысли, эмоции, чувства, привычки – все во мне преходяще. Но я, будучи бессмертной душой, существую вечно.
– Где доказательства?
– Где доказательства того, что мы сейчас находимся здесь, в глубине елового шатра?
– Мы…
 – Вы можете привести тысячу доказательств, – прервал я его. – Я приведу в ответ столько же возражений. Напомню вам примеры того, как наши чувства и ощущения обманывают нас, расскажу о миражах и галлюцинациях. Но ни одно из моих самых научных и логических возражений не поколеблет вашей уверенности в том, что мы находимся здесь. Не так ли? Ощущение бессмертия еще более убедительное. Так зачем тратить время на пустой разговор?
– Хорошо, – согласился мой оппонент. – Ответьте только на один вопрос: если душа априори бессмертна, откуда у человека страх смерти?
– Душа знает, что ее возможности активного воздействия на мир, ее причастности к этому миру ограничены временем. Дарованное ей Господом тело является всего лишь временным пристанищем. Вы правы, оно подвержено постоянным изменениям, так как принадлежит этому миру. Когда-нибудь эти изменения сделают невозможным дальнейшую связь души с телом. Смерть – это расставание души с ее земным пристанищем. Душа предчувствует расставание. Но страх смерти не является чем-то неизбежным, он отступает, когда душа выбирает путь веры и, по милости Господа, находит приют в Нем.
– Как вас всех в религию тянет! – с досадой воскликнул Морозов. – То, что вы именуете душой – тоже часть этого мира. Возможно, не такая изменчивая, как тело, но неотделимая от всего сущего. Я верю, что недалек тот день, когда наука доберется до разгадки этой тайны, как добралась до тайны атома.
– Рад, что вы хоть во что-то верите, – искренне произнес я и, помолчав, пояснил: – Человек без веры мертв.
Николай Александрович в ответ устало махнул рукой: «Ну что с него взять?», привстал и, раздвинув лапы ели, вышел из «шатра». Я последовал за ним. Какое-то время мы шагали по аллее молча, погруженные каждый в свои мысли.
На берегу пруда на небольшом возвышении стояла широкая белая скамья с ажурной спинкой. Мы присели на нее. Посреди водоема находился островок, на котором сквозь зелень листвы просвечивал невысокий, обильно украшенный изысканной резьбой домик***. В небе над ним уже начинали зажигаться звезды, а с южной стороны поднимался бледный серп Луны, дорожка от которого соединяла остров с берегом.
– Вы, Михаил, уж извините, – прервал молчание Морозов, – в сущности, мы все мечтаем об одном – о рае на земле. Только вы делаете ставку на Бога, а я – на человека. Согласны?
– Насчет ставок – нет. Сущность Евангелия в том, чтобы научить людей видеть Христа в каждом человеке. Накормить голодного, приютить бездомного – значит накормить и приютить Христа. Человек связан с Богом в каждом миге бытия. Когда он осознает эту связь в себе, тогда в нем открывается источник прекрасного, и красота его мыслей, чувств, поступков истекает в окружающий мир. Бог преобразует мир руками доверившегося Ему человека. Вы же мыслите осчастливить людей без Бога, путем изменения законов и форм государственной власти, модернизации орудий труда, национализации фабрик. Это тупиковый путь развития общества. Никуда, кроме катастрофы, он привести не может!
На какое-то время между нами снова повисла тишина. Легкий ветерок донес издалека, с Волги, шум проходящего парохода, приглушенные звуки вальса, неясные голоса людей.
В мыслях снова тревожно мелькнул образ Алисы. Перед моим отъездом в Мологу она хоть и отвергла очередное предложение о венчании, но была ласкова, нежна, говорила о любви. Откуда тогда эта все нарастающая тревога? Я попытался погрузиться в нее, найти истоки, но голос Морозова снова позвал меня наружу:
– Слово «Бог» слишком затертое, вокруг него столько мифов и фантазий. В Шлиссельбургской крепости у меня не было возможности получать для чтения других книг, кроме Библии. Я прочитал ее от корки до корки, но не как фанатик веры, а как ученый, как исследователь. Церковное толкование этой книги не отвечает истине. Даже время рождения и жизни Христа определены неточно!**** Я сверил по звездам. Но, отказывая христианскому Богу в праве на предвечное существование, я, как и вы, признаю Его нравственную силу и преклоняюсь перед ней.
Я молчал. Ободренный моим молчанием, Морозов продолжил.
– Видите ли, мил человек, в ваших словах о красоте, преобразующей мир, своя правда. Давеча я говорил о том, что мир представляет собой единый организм, в котором все взаимозависимо, и так называемое «духовное» тесно переплетается с «материальным». Христос прекрасен силой своего нравственного совершенства. Эта сила позволяла ему проникать в самые темные уголки вселенной, во все ее слои, совершать многое из того, что для других людей невозможно. Но он не Бог, а человек. Гипотеза Бога тут излишня. Поразмышляйте об этом на досуге. Хорошо?
Я продолжал молчать. Тревога о судьбе Алисы нарастала. Но и при других обстоятельствах как человеку рассказать словами о том, что за пределами всяких слов? Двухчасовая умная лекция о любви не наполнит сердце слушателя любовью. А мимолетный взгляд ребенка – наполнит. Как туземцу рассказать о вкусе яблок? А дай попробовать – и он будет знать без. Так же и вера, истинное знание, дается не чтением книг, а в личном опыте, в переживании божественной святости, «слышаньи» Бога. Не закрывай от Него сердца, живи по законам любви, и ты услышишь Его голос. Это так просто. Почему люди ищут каких-то внешних доказательств тому, что очевидно априори?
– Мальчики, – послышался голос Ксении Алексеевны. – Вы не соскучились без меня?
Она неслышно вышла к нам по траве из глубины парка с распущенными по плечам темными густыми волосами, как лесная фея, и остановилась позади скамьи.
Николай Александрович поднялся, обошел скамью кругом, подал жене руку, приглашая пройти вперед и присесть.
– Нет, нет, я постою, – отказалась она и, посерьезнев, подала супругу листок телеграммы:
 – Я знаю, ты очень ждал вестей от князя Бебутова*****.
Морозов взял листок, подошел к стоявшему на краю аллеи керосиновому фонарю, пробежал глазами текст и, вернувшись к нам, сообщил:
– Обстоятельства требуют, чтобы завтра я был в столице, а это значит, что через два часа мне необходимо выехать на железнодорожную станцию.
– Тебе нужна моя помощь? – спросила Ксения Алексеевна.
– Помоги собрать саквояж.
– Я подойду минут через двадцать. Не поздно будет?
– Нормально.
– Давеча ты помешал нам с Михаилом посекретничать, – пояснила она, – а я хотела бы довершить начатый с ним разговор. Не возражаешь?
– Ради бога.
Он быстрым шагом удалился. Мы остались вдвоем. Ксения Алексеевна присела на край скамьи и повернула ко мне лицо.
– Мы с вами давеча говорили про Алису…
 – Да, я чувствую, что с ней что-то случилось, – встрепенулся я. – Что-то непоправимое…
 – Надеюсь, пока еще все поправимо, – остановила она мой порыв. – Последний раз я видела ее осенью в Петербурге в салоне моей тетушки. Они приходили вместе с Коллонтай. Не буду перечислять всех причин, приведших меня к такому выводу, но, судя по всему, Алиса тотально и бескомпромиссно находится под очарованием этой женщины.
– Что вы имеете в виду?
– Все. Но в первую очередь, как и других образованных, далеких от церкви женщин, ее привлекают в Коллонтай дух свободы, готовность жертвовать собой во имя политического и социального освобождения женщин, во имя мировой революции.
– Алиса хотела бы и меня видеть в рядах борцов.
– И что?
– Я против любых актов насилия и всегда отвечал, что лучшее оружие – молитва.
– А она?
– Дважды уходила «насовсем». Потом, возвращаясь, говорила, что не может без меня жить. Все это так мучительно. Но, несмотря на все разногласия, мы действительно любим друг друга.
– Вы мужчина, и для вас это мучительно. А каково ей? Сегодня, завтра Алисе надлежит окончательно выбрать – быть с вами, вашей любовью и молитвами или с революцией.
– Почему именно сегодня или завтра надо выбирать?
– Коллонтай призывала рабочих к вооруженному восстанию. Ее ищет полиция. Чтобы избежать ареста, она вынуждена покинуть Россию. Алису видели на заводах рядом с ней. Вряд ли девочке угрожает длительный арест, но полиция будет искать и ее, чтобы допросить и выйти на след Александры Коллонтай. Вполне возможно, что девочка последует за своим кумиром в эмиграцию.
– Откуда вам известны такие подробности?
– Не все ли равно? Я и так рассказала чересчур много. Надеюсь, вы не подведете меня, и разговор останется между нами?
– Можете на меня положиться. Я тотчас же еду в Петербург. Николай Александрович подвезет меня до станции?
– Разумеется. Я не буду говорить ему об Алисе.

* Высаженная Н.А. Морозовым ель прожила 129 лет. Ее уронило ветром в 1983 году. В мемориальном доме-музее Н.А. Морозова в поселке Борок хранится спил этой ели.
** Вот как Н. А. Морозов пишет об этом в очерке «Четвертое измерение» (журнал «Современный мир», № 3 за 1907 год). «Каждый наш поступок, каждая мысль, каждое движение летят на крыльях светоносного эфира в бесконечность мирового пространства, ни на миг не пропадая, никогда не уничтожаясь, а только трансформируясь по временам в другого рода события. И кто знает? Там, в бесконечности миров, не отзываются ли они на всех живущих существах своим хорошим или дурным влиянием? Пролетая все далее и далее, в продолжение целой вечности, не поселяют ли они раздор и зло, если сами были злы, и – добро и счастье, если сами были прекрасны? Вот вопросы, которые невольно возникают в голове при мысли об этом слиянии прошлого, настоящего и будущего в одно неразделенное целое; и если мы вполне усвоим эти представления не только своим умом, но и сердцем, они заставят нас относиться серьезно ко всему, что мы делаем и чувствуем: ведь каждое наше чувство, каждое желание уносится в вечность и никогда не умирает».
*** Овальный пруд с островком посередине был выкопан крепостными крестьянами. На острове стоял домик, который из-за украшавшей его резьбы назывался «пряничным». Взрослые иногда переправлялись туда на лодке устраивать чаепития. Для Николая Морозова, его брата и сестер домик когда-то был любимым местом детских игр. Берега и дно пруда были укреплены 10-сантиметровым слоем зеленой глины, целебной по своим свойствам, поэтому пруд летом никогда не зацветал. В нем водилась крупная рыба. Время и отсутствие надлежащего ухода разрушили и домик, и защитный слой глины. Ведущая когда-то к пруду от барского дома дорога заросла деревьями и кустарником, а сам барский дом сгорел в огне пожара в 1956 году.
**** В своих трудах Морозов утверждал, что в текстах священных книг зашифрованы описания астрономических и метеорологических явлений. Главный вывод, который он делает в «Откровении в грозе и буре» (М., 1907) – автором «Откровения Иоанна» является св. Иоанн Златоуст, а на страницах этой книги в зашифрованном виде описана гроза, разразившаяся над островом Патмос 30 сентября 395 г. В семитомном труде «Христос» (М.–Л., 1924-1932, кн. 1-7) Морозов приводит «доказательства», что Иисус Христос родился не во времена правления Августа, а в середине IV века.
*****Бебутов Давид Иосифович (1859-1923) – князь, депутат Государственной Думы. Масон. Секретарь Верховного совета всех русских масонских лож во Франции. Принимал активное участие в организации партии народной свободы (кадетов). Его библиотеку и коллекцию документов и нелегальной литературы XIX-XX вв. в Берлине посещали русские революционеры-эмигранты, в том числе В.И. Ленин, который, по сведениям «Масонского словаря» был инициирован в парижской масонской ложе Союз Бельвилля (L'Union de Belleville).
В мае 1908 года по приглашению князя Д.О. Бебутова в санкт-петербургскую масонскую ложу «Полярная звезда» в качестве члена-основателя вступил Н.А. Морозов.

Иллюстрация: Пруд в имении Морозова "Борок". Фото Д. Красавина 2017 год

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/08/19/467

К аннотации и оглавлению http://www.proza.ru/2018/08/19/768