Господи, я - то властелин мира, то - его посмешище!
***
Его хмурое, искривлённое усмешкой лицо, сделалось похожим на мятую бумагу.
***
Даже закутанная в меха она выглядела грациозно.
***
Людей, которые делают тебе добро, не принято любить.
***
(Он) терпел страшные унижения от встречных женщин, которые глумились над ним, использовали его, надоедали ему, огорчали и заражали его, транжирили его деньги и дурачили его — короче говоря... любили его.
***
Человек получил тяжелейший удар в своей жизни. Наконец, он знал чего хотел и в то же время понимал, что до желанного уже не дотянуться.
***
Счастье... это лишь первый час после избавления от особенно жестокого страдания.
***
— Ничего не надо объяснять. Поцелуй меня.
— Не думаю, что это лучший вариант. Если я чем-то обидел тебя, мы должны это обсудить. Мне не нравятся эти «поцелуй-и-забудь».
— Но я не хочу с тобой спорить. Ведь это чудесно, что мы можем поцеловать друг друга и забыть, а вот когда не сможем — настанет время спорить.
***
Сегодня я чувствую, что ради него могла бы отменить что угодно, включая десять заповедей и самое себя.
***
Зная, что уже взяли у любви всё лучшее, они учились дорожить тем, что осталось.
***
И пришли к своему всегдашнему достижению - не достигли ничего.
***
Я не думал — я был полем битвы для мыслей множества других людей... я был похож на одну из тех соблазнительных, но бессильных стран, по территории которых прокатываются туда-сюда армии великих держав.
***
мне кажется, из жизни можно извлечь один-единственный урок... что из жизни невозможно извлечь никакого урока.
***
Её грудь — все еще мостовая, которую она готова предоставить копытам любого проезжего жеребца в надежде, что их железные подковы смогут высечь хоть искру романтического чувства из этого мрака жизни…
***
момент требовал, чтобы она, как нервный ребёнок, просто грызла свой палец.
***
бороться - означает верить, а верить - значит ограничивать себя.
***
— Для меня это — жизнь и смерть, а для тебя — одни слова. Ты так их ловко подбираешь.
***
тебе не стоит вести себя, как леди с бесплатным супом.
***
Мы слишком идеальные примеры для неподражания.
***
Это был обычнейший и вместе с тем в высшей степени замечательный продукт цивилизации. Он принадлежал к тем девяти из каждого десятка, которых встречаешь на городской улице — а ведь был он всего-навсего безволосой обезьяной с двумя десятками ужимок.
***
Однажды все люди мира, обладавшие умом и гением, обрели единую веру — говоря точнее, перестали верить. Но им невыносимо было думать, что не пройдет и нескольких лет после их смерти, и им припишут множество культов, систем и прогнозов, о существовании которых они даже не подозревали и не думали. И тогда они сказали друг другу:
«Соберемся вместе и создадим великую книгу, которая переживет века, высмеивая доверчивость людей. Уговорим наших лучших эротических поэтов написать о наслаждениях плоти, убедим наших циничных журналистов смачно описать знаменитые амурные истории. Включим туда самые нелепые басни, о которых сегодня судачат кумушки. Выберем самого остроумного сатирика из живущих ныне, чтобы составить вседержителя из всех тех вседержителей, которым поклоняется человечество — вседержителя, который будет величествен и одновременно по-человечески слаб настолько, что имя его во всем мире станет синонимом глупости — а еще мы припишем ему все самые смешные черты, наделим его тщеславием и гневом, к которым у себя самого он будет относиться снисходительно, и люди будут читать нашу книгу, и хихикать, и не будет в мире большего вздора. И, наконец, позаботимся о том, чтобы стиль книги блистал всеми красотами, чтобы она пережила века и осталась свидетельством нашего абсолютного скептицизма и нашей вселенской иронии».
Так они и сделали, и они умерли.
Но книга осталась навеки — так прекрасно она была написана, так изумительна была фантазия, с которой эти люди, обладавшие умом и гением, написали её. Они не стали давать ей названия, но после их смерти её стали называть «Библия».
Френсис Скот Фицджеральд "Прекрасные и проклятые"
200818