Заповедь любви 37. Обращение лейтенанта Байдера

Дмитрий Красавин
Обретение наставницы

Превозмогая боль в ноге, лейтенант забрался в темноте на лежанку и заставил себя уснуть: без отдыха человеку нельзя, иначе будет обузой людям. Заволновалось перед глазами Рыбинское море, покачал головой со стены разрушенного храма Никола Чудотворец, и очутился Евгений Иосифович снова на плоту-ковчеге. Никого рядом не было. Он прошел в носовую часть и поднял взор к закрепленной на столпах иконе Богоматери.
– Матерь Божья, – обратился он через нее к той далекой непорочной женщине, – я еврей, и ты еврейка, мы оба чтим Бога единого – подскажи, как мне дальше жить, где найти наставника в вере?
Богоматерь молчала. Лейтенант долго и пристально вглядывался в потемневший от времени лик – безуспешно. И вдруг ему показалось, что где-то, не на плоту и не во сне, он уже видел эту икону*. Да! Это было в декабре 1930 года. Временно исполнявший должность начальника Мологского РО ОГПУ Бажанов вызвал его тогда в свой кабинет и потребовал срочно найти отвертку с узким наконечником. Вот там, в кабинете, его взгляд и привлекла к себе точно такая же икона Богоматери. Она была прислонена к стенке под окном, но не в обрамлении березовых веток, а в серебряном окладе и металлической ризе. Евгений Байдер принес отвертку и помог начальнику снять с иконы серебро. В кабинете был представитель Мологского РАЙФО Соколов. Когда икона была освобождена от оклада, представитель РАЙФО засомневался в ее подлинности – краски выглядели слишком свежими. Бажанов предположил, что директор Мологского музея Цыцын подменил икону.
– Главное, чтоб серебришко к рукам не прилипло, а предметы культа все равно на растопку пойдут, – философски заметил тогда Соколов, взвешивая на весах снятый с иконы драгоценный металл.
«А может, действительно директор Мологского музея передал Бажанову копию чудотворной иконы, а не оригинал?» – озарило лейтенанта.
Сон как рукой сняло. Опершись на локти и приподняв голову, он принялся размышлять: «В период изъятия церковного имущества Цыцын, пользуясь знакомствами с местным духовенством, поперед государственных комиссий по храмам прошелся и много чего в своем музее припрятал. Когда органы власти стали к музеям подбираться, он за каждую безделушку с таким рвением дрался, что до головной боли членов комиссии доводил. Для него Мологский музей был делом жизни. Вполне вероятно, что, почуяв обреченность своего детища** и заботясь о судьбе наиболее ценных с его точки зрения экспонатов, он нашел копию иконы или сам нарисовал и отнес ее в музей, а оригинал передал на сохранение Серапиону, которому доверял больше, чем советской власти».
Вспомнив о Серапионе, Евгений Иосифович снова подумал о Насте: «Вот кто знает, перед какой иконой молились монашки в Святоозерном монастыре, а без нее можно только гадать – что да как».
Опустив голову на лежанку и повернувшись лицом к стене, он тяжело вздохнул, закрывая глаза. «И про Ермолая у нее спрошу, и про Ильдуса – любопытно все же» – проплыли последние мысли, и опять закачались вокруг волны, и снова возник в вышине образ Богородицы.
В голове было пусто: лишь бездонные глаза пресвятой Девы, взирающие на него с нежностью и любовью.
В горле стал нарастать ком благодарности, на ресницах проступили крупные соленые капли. Что вызвало эти слезы, лейтенант не знал и, что странно для профессионального чекиста, даже не искал причины – просто весь от макушки головы, до мизинчиков на ногах был переполнен тихой радостью.
– Чти заповедь любви, – услышал он Ее голос.
В памяти лейтенанта короткой вспышкой высветилось все, что говорили об этой заповеди Серапион и отец Николай.
– Мир земной и мир небесный, мир внутренний и мир внешний – неразделимы, – снова услышал он голос Богородицы. – Не теряй чувства своей принадлежности ко всему человечеству, ко всей Вселенной. Не осуждай никого. Там, где человек считает правым себя, свою страну, партию, веру, нацию – возрастает зло. Наполнять мир любовью – единственное, что имеет ценность. Жизнь коротка – глупо растрачивать ее на раздоры.
Голос стих. Образ Пресвятой Девы окутала белая дымка, сияние потускнело, и Она стала отдаляться.
– Не оставляй меня одного! – прокричал лейтенант. – Дай наставника – я один как перст среди безбожников!
Богородица почти исчезла, как вдруг в сон лейтенанта вторгся откуда-то снизу голос:
– Цто с тсобой, сердзешный?
Евгений Иосифович открыл глаза и удивленно вопросил окружавший его полумрак:
– Ты кто?
– Матсрона. А тсы цто так крицис? Ктсо цаков?
– Лейтенант Байдер, – ответил он машинально.
Старушка молчала, пытаясь вспомнить, кто такой Байдер и как он очутился в ее избе.
– Меня Павелко, сын твой, просил к тебе заехать и к себе забрать, – соврал лейтенант, окончательно придя в себя, и сразу решил: «Да, так и надлежит сделать. Отдавать бабушку в дом инвалидов – что в гроб класть: там со стариками особо не цацкаются. А у меня в доме и жена присмотрит, и я подсоблю – все веселей у бабки жизнь будет». К горлу снова подкатил ком благодарности, как будто не он, лейтенант Байдер, решил призреть немощную старушку, а его самого кто-то приютил.
– А цкоро Павелку отспустсяц?
– Скоро. Немцев побьют и отпустят, – убежденно сказал Евгений Иосифович, свесил голову с печи и увидел наконец стоящую в просвете между печкой и простенком согбенную старушку.
– Тсогдза зацем меня забиратсь з дзому?
– Вода поднимается, скоро все вокруг затопит. Переедешь в мой дом. Он на холме стоит, большой – всем места хватит. Павелко, как с войны вернется, тоже с нами жить будет – мы так с ним договорились. Наказывал, чтобы ты помолилась за него и за всех деревенских, подмела горницу, попрощалась с родными стенами и со спокойной душой, ни на кого обиды не тая, переезжала.
Матрона подошла вплотную к лежанке, посмотрела подслеповатыми глазами на лейтенанта:
– А тсы какой веры будешь – дзревлеправославной или никоновской?
– А что так?
– Я от дзревлеправославной веры не отступлюсь – в ней крещена, с ней помру и иконы свои родовые желаю в дзоме в красном углу видзеть.
«Уж не Богородица ли ее наставницей мне прислала? Верой крепка, сердцем не злобная...» – подумалось лейтенанту.
– Наставь меня в вере, Матронушка, – произнес он тихо и просительно протянул к старушке руки.
– Не шутси надзо мной! – возвысила она голос.
– Не шучу! Нет никого со мной рядом, кто был бы так тверд в вере. И я хочу твердости, – прокричал лейтенант ей в лицо.
Она отступила полшага назад. Помолчала, поджав губы, и наконец спросила:
– Тсы крещен?
– Нет.
Матрона потупила голову, развернулась, бормоча что-то под нос, и пошла от печи назад в горницу.
– Берешься наставить или нет? – снова сорвался на крик лейтенант.
– Помолюсь, цтоб Господзь воду от избы отсвел и спрошу советса, – донеслось в ответ.
Какое-то время в избе было тихо, потом старушка громко вслух стала читать молитвы:
– Господзи, Исусе Христсе, Сыне Бозий, помилуй мя грешную.
Молитвы шли одна за одной, вытекая из ее уст полноводной рекой и поднимаясь к небу. Иногда слышно было, как, с трудом сгибая старческое тело, Матрона припадала лбом к полу, кладя земные поклоны. Прошел час или более, хозяйка дома все молилась. Лейтенант слез с печи и, стараясь не шуметь, опираясь о стены, вышел из избы.
Солнце, перевалив через верхушки сосен, заливало мир потоками света. Евгений Иосифович заслонил ладонью глаза, осмотрелся вокруг и с удивлением увидел, что воткнутая им ночью в землю мерная щепочка снова оказалась на суше.
«Господь по молитвам Матроны воду отвел! – восхищенно и радостно пронеслось в мозгу, и тут же возникли сомнения: – А может, ни при чем Господь – ветер в другую сторону подул и согнал из ручья воду?»
Вспомнился вчерашний день: поиски парашютиста, Никола Чудотворец, сломанная нога, прозорливость Серапиона, молитва на носу продырявленной лодки. Если хорошо поразмышлять, то для всего найдутся логические причины, а можно во всем усмотреть промысел Божий.
Выбрав логику, человек обрекает себя на обиды и обвинения, на гнев и отчаяние, потому что нити всех причин и следствий невозможно распутать – они тянутся в бесконечность.
Усматривая во всем промысел Божий, заботу Всевышнего, человек даже в минуты скорби не чувствует себя потерянным, одиноким – он знает, что Господь посылает ему то, что необходимо для возрастания души, а потому за все благодарит Создателя, благословляет проклинающих его, молится за врагов, побеждает ненависть любовью.
Господь создал человека по Своему образу и подобию – свободным, поэтому каждому воздается по вере его.
– Лейтсенантс Байдзер, тсы где? – раздался из окна голос Матрены.
– На крыльце стою, – откликнулся Евгений Иосифович.
– Раздзевайся, крестситсь тсебя будзу – Господзь благословил.

*Осенью 1930 года во исполнение распоряжения правительства о выделении цветных металлов Рудметаллоторгу, из музеев страны массовым порядком изымались изделия из цветных металлов. К изъятию ценностей было подключено ОГПУ. Согласно акту от 6 декабря 1930 года, подписанному Врид. нач. Мологского ОП ОГПУ Бажановым и заведующим Мологским музеем Цыцыным, из музея в числе множества других экспонатов была изъята и Мологская святыня – Тихвинская икона Божией Матери. 7 декабря 1930 года сотрудник Мологского РО ОГПУ Бажанов и представитель Мологского РАЙФО Соколов составили акт о снятии с иконы серебряных частей. Дальнейшая ее судьба неизвестна.
**Изъятие экспонатов из Мологского музея проводилось с размахом. Главными оценщиками исторического и художественного значения музейных экспонатов были коммунист Савинов и представитель Рудметаллоторга комсомолец Степин – они решали, что изъять для переплавки, а что оставить музею. 24 декабря 1930 года комиссией райисполкома было изъято огромное количество церковных предметов и 280 книг. 10 мая 1931 года непокладистый директор музея В.В. Цыцын был уволен, а позднее осужден за участие в контрреволюционной деятельности краеведов и выслан органами ОГПУ. В период с 1931 по 1935 год в музее сменилось пять заведующих. Экспонаты портились, расхищались. 31 октября 1936 года был подписан акт о ликвидации музея, немногочисленные оставшиеся экспонаты переданы в Рыбинск. Печальна судьба и художественного наследия В.В. Цыцына. Во время войны художник был освобожден, вернулся еле живой в Рыбинск и вскоре умер. Почти все его картины бедствующая семья, чтобы выжить в голодные годы, вынуждена была обменять на хлеб.

К началу романа:  http://www.proza.ru/2018/08/08/630

К аннотации и оглавлению http://www.proza.ru/2018/08/19/768