Власов Денис Геннадьевич
Помочь победить
От автора
Вся история является плодом моего воображения. Любые совпадения, кроме названий населённых пунктов, случайны. Историческая достоверность отсутствует.
Часть первая
Катастрофа на фоне начала большой трагедии
1.
* * *
Бууум... Движение вверх, тело придавлено возросшей тяжестью к полу трюма.
"Схшуууххх", - шипит за бортом волна. После этого тяжесть резко уменьшается, поскольку баржа, взобравшись на гребень очередной водяной горы, скатывается с неё. Сердце невольно ёкает, а в желудке что-то взбалтывается, хотя он и пуст, ведь вечером Соловьёв ничего не ел. Затем всё повторяется. Волна, исторгнув в мир жестяной грохот, соприкасается с металлической обшивкой баржи, буксируемое судёнышко, хрипя составными частями, натужно возносится вверх, чтобы снова рухнуть вниз с тяжеловесностью старого поломанного утюга, который разгневанная хозяйка выкинула из окна, обидевшись на него за неработоспособность.
Люди спали. Нет, сказать так было бы неправильно, ведь пребывать в объятьях Морфея в таких условиях довольно трудно. Кто-то просто сидел, думая о чём-то невесёлом, кто-то тихо переговаривался, кто-то что-то рассказывал, одна компания, используя в качестве стола деревянный ящик с запчастями от какой-то техники, играла в карты, постоянно придерживая колоду и отдельные бумажные прямоугольнички с картинками, чтобы те не свалились на трюмный пол. Возможность отвлечься от жестокой реальности, отдавшись игре, им давала небольшая лампа. Она была единственной на весь трюм, но находилась как раз над ними.
И всё-таки многие люди действительно спали. Самые непробиваемые даже похрапывали, что никому не мешало, ведь грохот волн заглушал всё и всех. Не стоит этому удивляться, ведь человек ко всему привыкает. Сначала ему кажется, что произошло нечто ужасное, потом он думает, что надо как-то жить дальше, потом приспосабливается к новым обстоятельствам, а там уже и привык, начав забывать, что раньше было лучше, раньше было по-другому, раньше...
Многие из людей, эвакуируемых из Ленинграда, смирились со страшной реальностью. Они ещё не привыкли к ней, но уже задумались о том, как жить дальше и начали приспосабливаться к новым условиям. Они стали меньше вздрагивать от воя сирены воздушной тревоги, они стали больше работать и меньше получать продуктов, они стали меньше удивляться возросшему количеству военных патрулей на улицах Колыбели революции.
Труднее всего было приспособиться к уменьшению продовольственного пайка. Впрочем, людям, которые находились в барже и с каждым мгновением удалялись от Ленинграда, приближаясь к большой земле, в некотором роде повезло. Они вырвались из города в самом начале блокады, когда норма выдачи хлеба не была уменьшена. С 18 июля 1941 года и по 30 сентября рабочему полагалось 0.8 кг хлеба в сутки, служащему 0.6 кг, а иждивенцам и детишкам по 0.4 кг. Пассажиры баржи не могли знать, что уже принято решение об уменьшении норм. С 1 октября рабочие будут получать в двое меньше хлеба, служащим станут выдавать в три раза меньше. Они станут получать всего по 200 грамм хлеба в сутки, как дети и иждивенцы.
Пассажиры баржи № 995 этого не знали, но самые проницательные и наблюдательные понимали, что уменьшение продпайка - это только вопрос времени. Их, между тем, эвакуировали из города, чей подвиг обессмертит его в веках. Им не придётся испытать ужасов голода, холода, обстрелов, смертей, пеленалок и многого другого самого кошмарного, что может выдумать извращённый войной и страданием человеческий ум и повреждённый из-за лишений рассудок.
Курсант Соловьёв, как и многие пассажиры, пытался спать. Иногда у него получалось и он проваливался с головой в зыбкую пучину сновидений. Иногда сон сходил с него, словно набежавшая волна с баржи, на которой он сейчас перемещался. Чаще же всего он пребывал на границе между миром реальным и миром грёз, находясь в полудрёме. Он ещё не стал бывалым солдатом, который мог бы спать в любой ситуации и любом месте, но и курсантской закалки хватало на то, чтобы организм даже в таких условиях набирался сил. Это было необходимо, поскольку прошлый день оказался достаточно хлопотным.
На кануне им сообщили, что их эвакуируют из Города Ленина. Утром их доставили на Финский вокзал, где они быстро погрузились в поезд. Паровоз уже стоял под парами, так что отправились быстро. Расстояние было небольшим, поэтому уже в 2 часа дня они выгружались на Ж/Д станции "Ладожское озеро". Быстро выгрузившись, курсанты пешим маршем направились в сторону Осиновца. Именно там находился порт, способный принимать и отправлять значительные объёмы грузов. Строительные работы в нём, между тем, продолжались в лихорадочном темпе. Требовалось расширить возможности порта, чтобы увеличить грузооборот между осаждённым городом и остальной страной.
Когда курсанты военно-морского училища прибыли на баржу, она уже не пустовала. На верхней палубе стоял 1 грузовик и пара легковых автомобилей. Автотехника была прочно прикреплена к палубе с помощью цепей. Трюм тоже оказался отнюдь не пустующим, поскольку там уже находились люди. Это были служащие различных учреждений, которых государство решило эвакуировать из окружённого врагом города как можно скорее. Естественно, что люди уезжали вместе со своими семьями. Будущие моряки сразу поняли, что после их прибытия на борт, вместимость баржи стала предельной, но новые беженцы всё продолжали подходить, подъезжать, пребывать, заполняя трюм под завязку. Первые дни войны - это паника, отступление, эвакуация, желание убежать от ужасов войны, от немецких самолётов, от воя их бомб, от истребительного пулемётного огня. Беженцы всеми правдами и неправдами стремились убраться с театра боевых действий, желая спасти себя и свои семьи. Часто на сходнях происходили перепалки, которые могли бы перерасти в драки, если бы не матросы с винтовками, которых предусмотрительный капитан баржи Семёнов выставил для охраны и поддержания порядка.
С момента прибытия будущих моряков на борт несамоходного судна прошло более трёх часов. Трюм заполнился под завязку. Только тогда был отдан приказ отдать концы. К барже подошёл буксир "Морской ястреб", с него завели трос и баржа отвалила от пристани. Никто из людей, оказавшихся в душном трюме, не мог знать, что для очень многих из них это будет последнее плавание.
2.
* * *
Ночь давно вступила в свои права. Ладога словно только этого и ждала. Ласковый вечерний ветерок сменился сначала на более сильный и уже не такой ласковый, а затем и вовсе рассвирепел, налетая сильными порывами на "Морского ястреба" и его подопечную баржу. Волнение усиливалось. Ладога - это пресное озеро, но его глубины превышают азовское море в разы. Шторм на Ладоге - это всегда очень суровое испытание для людей, оказавшихся в районе действия разбушевавшейся стихии.
Андрей Соловьёв дремал, прислушиваясь к метроному волн. Он привык к качке, а волны убаюкивали его, словно колыбельная. Сейчас ему снилось, что он действительно в колыбельке, которую раскачивает любимая мама. Он ещё совсем маленький, несмышлёный младенец. Нет никаких проблем, нет муштры, плацев, учёбы, учений, экзаменов и смотров.
Внезапно в очередное "бууум", встречи волны с бортом баржи вплёлся ещё один звук. Это был страшный, скребуще-скрепящий звук металла. Представьте себе, дорогой читатель, что кто-то начал водить металлом по стеклу, а получаемый звук усилили в несколько раз. Хотя и этот пример не передаст того отчаяния, с которым прочный метал разрывается, образуя трещину.
Андрей вздрогнул и открыл глаза. Ничего не изменилось в окружающей обстановке. Разве только разговоров стало меньше, да карточные игроки, устав, отправились на боковую, желая хоть немного поспать.
"Что же это было?" - подумал Андрей.
"Может это мне приснилось?"
Ах, как хотелось верить в то, что страшный звук разрываемого металла был лишь фантазией мозга, одурманенного сном, но что-то в глубине его души говорило о том, что это не сон, а реальность. Неожиданно в корме послышался женский вскрик. К нему присоединился ещё один, но дальнейшего распространения паника среди женского контингента не получила. Пока не получила. Крики смолкли, но появился гул голосов. Он всё разрастался, словно пчелиный улей, куда ночью забрался медведь.
Вокруг Андрея зашевелились его товарищи-курсанты. Кто-то спросил у него о том, что случилось. Лампа давно погасла, света не было, так что Андрей не видел, кто к нему обратился, но по голосу понял, что это Иван.
- Не знаю, слышал только, что женщина вроде кричала, - ответил он.
Людской гул, между тем, постепенно разрастался, набирая обороты и увеличиваясь в своих масштабах. Уже половина пассажиров принимала участие в обсуждении какого-то происшествия, из-за которого кто-то кричал.
Внезапно до слуха Андрея отчётливо донёсся мужской голос:
- Товарищи! Просьба найти и принести сюда доски и инструменты. У нас здесь небольшая течь образовалась, нужно её заделать.
Андрей встрепенулся. В голове промелькнула крамольная мысль, что если уж течь появилась, то её заделать при таком волнении не получится. Его глаза привыкли к темноте, так что он нашёл взглядом жилистую фигуру Ивана.
- Слышь, Ванька, - обратился он к другу, - пойдём поможем? Заодно и узнаем, что там у них случилось.
- Уаааххх, - ответил тот огромным зевком, и встал на ноги.
- Пошли, Андрюха! Моряки мы или хрены собачьи? - хмыкнул он. Это было его любимое выражение, которое он вставлял при любом удобном случае.
- Опять ты со своим хреном, - поддел приятеля Андрей, поднимаясь.
Курсанты отправились к месту происшествия. Чем ближе они подходили, тем больше людей было рядом. В конце концов они остановились, застряв в пробке встревоженных пассажиров. Друзья заработали локтями, продвигаясь к цели, словно ледоколы. Внезапно перед ними вырос низкий, но плотный мужик, поражающий окружающих шириной своих плеч.
- А вы куда, пацанва, - мрачно глядя на курсантов, поинтересовался он.
- Мы будущие моряки, в училище учимся, хотели посмотреть, что случилось.
- О, это хорошо, а то я уж думал, что единственный тут в морском деле понимаю, - обрадовался их собеседник и, развернувшись, ткнул заскорузлым пальцем куда-то в темноту, - Смотрите, может и вместе что-нибудь и скумекаем.
Андрей и Иван приблизились к месту, куда показывал пожилой моряк. Сначала трудно было что-то разглядеть, но постепенно они увидели, что на полу что-то поблёскивает...
- Не видно нихрена, - оповестил приятеля Иван.
- Это не новость, - хмыкнул Андрей, похлопывая себя по карманам. Найдя искомое, он извлёк коробок спичек и одну зажёг. В свете серной палочки они увидели воду, которая стекала с борта баржи на пол, где уже образовалась приличная лужа. Вода хлюпала по дощатому настилу, расползаясь всё дальше и дальше в стороны.
- Напор не сильно большой, как из водопроводного крана примерно. В общем, это не страшно, но если шторм продолжится, а пробоина увеличится, то придётся худо, - сделал вывод Андрей.
- Согласен, - отозвался Иван, - надо как-то заделать течь.
- Да, надо принести какого-нибудь тряпья и досок. Тряпки подложим, досками закроем, а щели... А,*ля! - внезапно прервал нецензурным возгласом своё выступление курсант Соловьёв. Он совсем забыл о спичке, которая горела в его пальцах. Догорев, огонь лизнул кожу, от чего парень и выматерился. Рефлекторно дёрнув рукой, Андрей выбросил остатки спички в воду, где она, зашипев, погасла.
- Что же ты про спичку забыл? - удивился Иван.
- Задумался, вот и забыл, - отозвался Андрей, подставляя пострадавшие пальцы под струйку холодной воды, просачивающуюся в трюмную течь.
- Ладно, хорош шипеть, пошли за инструментом! - предложил Иван.
- Ага, пошли.
3.
* * *
Друзья рассказали свои выводы пожилому моряку и отправились на поиски необходимых материалов. Нужно было найти каких-нибудь тряпок. Так же требовались доски и гвозди. Нашлось всё это быстро. Беженцы, находящиеся рядом с течью, особенно волновались из-за её наличия. Они без проблем предоставили в распоряжение юных моряков какие-то старые вещи, которые везли с собой из Ленинграда. На доски были пущены пара пустых ящиков. Пустая деревянная тара, к слову сказать, поделилась с друзьями не только досками, но и гвоздями, хотя и с новыми гвоздями проблем тоже не было, ведь в трюме вывозили на большую землю десяток ящиков продукции какого-то фурнитурного завода. Не было проблем и с потребными средствами, поскольку в трюме находился комплект инструментов, необходимых для починки баржи в условиях плавания. Данное плавсредство, по мнению друзей, уже не раз давало течь, так что моряки держали набор всего необходимого всегда под рукой.
Подтянувшись к месту течи, ребята начали заделку, следуя руководящей и направляющей воле пожилого моряка. Тот им подсказывал, что и как делать, а затем они стремились чётко следовать его ценным указаниям. Получалось это у них далеко не всегда, поскольку учёба-учёбой, а практика-практикой. Если никогда не приходилось что-то ремонтировать на ходящей ходуном палубе, когда настил то убегает из-под ног, то больно бьёт по пяткам, заставляя колени невольно сгибаться под возросшей силой тяжести, то вполне естественно, что с первого раза ни всё получится.
В конце концов работа была сделана. Щель кое-как удалось заткнуть, прикрыть досками, забив в них как можно больше гвоздей для лучшей крепости. Оставалось лишь надеяться, что эта самодельная заплата продержится до прибытия в порт назначения.
4.
* * *
Все дела были улажены, работы выполнены, течь почти устранена. Лишь малюсенькая струйка, прерываясь с каждой отступающей волной, напоминала о том, что с данным плавсредством не всё в порядке. Довольные собой, друзья расположились на своих местах.
- Да, вот и практика, - хмыкнул Иван.
- Ага, - отозвался Андрей, - повоевать-то мы успели, а вот по профессии поработать не получилось.
Разговор стих сам собой. Они не любили вспоминать то время, когда их, необстрелянных курсантов, отправили на передовую, чтобы хоть кем-нибудь прикрыть брешь на фронте. Не нужно подробностей, ведь они уцелели, не отступили, продержавшись до прихода подкрепления, а большего и не надо. Но свои впечатления вчерашние мальчишки запомнили на всю жизнь и заключили между собой негласное соглашение, что они не будут обсуждать друг с другом эту тему. Рассказывая о своих впечатлениях посторонним, они, как правило, врали, врали и ещё раз врали, всячески замалчивая кровавую, лишённую всякого благородства правду о войне.
Волны продолжали неспешно, но монотонно накатывать на металлические борта баржи № 995. Андрею казалось, что их удары становятся сильнее с каждым разом. Но его страх, да и страх Ивана, они знали это точно, исчез, оставшись на поле их первого боя.
5.
* * *
Очередной удар волны о борт, но за ним последовал до чрезвычайности противный металлический скрежет. Звук донёсся откуда-то из середины баржи. Они оба уже слышали этот звук, после которого им пришлось заделывать образовавшуюся течь. Друзья, не сговариваясь, вскочили на ноги. Ориентируясь на встревоженные крики людей, они упорно продвигались к новому месту происшествия. Андрей внезапно налетел на какой-то чемодан, наподдав ему изо всех сил. Неожиданно этот предмет шустро стронулся с места, нога Андрея поехала на чём-то скользком и... Иван успел вовремя, подхватив друга за шиворот.
- фух, Ванёк, спасибо! Если бы не ты, то быть бы мне на полу.
Внезапно он умолк, поскольку почувствовал, что его левая нога ощутила холод. Он потрогал левую штанину своих брюк и понял, что она мокрая. Стала объяснима причина той лёгкости, с которой чемодан унёсся неведома куда с пути спешащего курсанта.
- Ванька, кажется, мы в жопе! Тут, похоже, большая течь, поскольку уже начинают плавать чемоданы, - сказал Андрей и рассказал другу всю предисторию этого происшествия.
Осмотр подтвердил худшие подозрения Андрея. В трюм баржи хлестала вода. Рядом с местом течи уже плавал какой-то мусор, платок и детская кукла.
- Ну-ка, пацанва, дай-ка посмотрю! - раздался за их спинами прокуренный голос отставного моряка, - М-да! Здесь надо уже помпами откачивать, пробормотал он как бы про себя, но люди непостижимым образом его услышали. В следующий миг крик "тонем" встряхнул с пассажиров сонную одурь. Большинство людей бросилось в носовую часть баржи, поскольку центральный люк был надёжно задраен. Друзья же и пожилой моряк направились к корме. Степан Семёнович, а именно так звали отставного моремана, сказал им, что в том месте, скорее всего можно будет выйти на палубу, поскольку охрану там не ставят из-за пролетающего над люком время от времени румпеля.
- Нужно быть осторожными, чтобы не угодить под румпель. Ваш слух, ваше чутьё и ваша реакция должна помочь вам уцелеть, - учил он молодёжь.
Первым на верх отправился Андрей. Он поднялся по трапу, откинул люк и внимательно прислушался. Внезапно он понял, что нечто огромное пролетело над его головой. Немедля ни секунды, курсант бросил своё сильное тело вверх, извернулся и откатился в сторону. Верхняя палуба встретила его холодным ладожским воздухом. Луна была скрыта тучами, лишь на бортах баржи горели ходовые огни. Их включили не на полную мощность, чтобы свет был виден только с "Морского ястреба".
- Иван выскочил столь же ловко, как и Андрей. Вот только едва не угодил под тяжёлый румпель. Дерево лишь слегка чиркнуло молодого курсанта по подошве ботинка.
- Фух, твою мать! - Выдохнул тот.
- Опасно здесь. Надо бы предупредить Степана Семёновича, - заметил Андрей, но было поздно. Упрямый старик, не желая ни в чём уступать молодым, вынырнул из люка, встал на палубе...
- Сюда, прячьтесь! - в один голос закричали друзья! Пожилой моряк повернулся к ним, сделал шаг.
Смачный, сочный, страшный звук от соприкосновения твёрдого дерева с чем-то более податливым, мягким. Короткий шорох сметаемого за борт тела и всплеск, который за шумом бури никто не услышал. Степан Семёнович, отдавший морю больше полувека жизни, нашёл последний покой. Пусть не в солёной, а пресной воде, но он умер так, как и надлежит старому морскому волку.
6.
* * *
Друзья потрясённо молчали. Всё произошло так быстро, что разум ещё не успел обработать полученную информацию. Вот только что на палубе стоял человек, а через секунду его уже нет. Ребята никак не могли прийти в себя от потрясения. В чувство их привела ругань, раздававшаяся от центрального люка.
- Ванька... - хрипло произнёс Андрей, - пойдём посмотрим, что там происходит, - продолжил он, откашлявшись.
- Ага, пошли!
Они, словно радуясь возможности сбросить страшное оцепенение, направились к центральному люку. Внезапно в звуки бури и крика вплёл свою зловещую струну выстрел. Стреляли из нагана. На курок нажал, по-видимому, часовой, несший вахту возле люка.
- всем назад, я сказал! - орал молодой парень с лейтенантскими лычками, - иначе буду стрелять на поражение. Куда прёте, мать вашу! Вы мне всю маскировку пустите псу под хвост, а с меня начальство потом спросит.
Послышался звук удара, сдавленные вопли, какие-то крики.
- Ты что творишь, придурок! - в ярости заорал Андрей, - Там люди тонут, вода трюм заливает, а ты тут застыл! Граница на замке, да? А там пусть все утопнут, как котята в бочке!
Лейтенант резко развернулся, вскидывая наган. На его молодом лице застыло выражение ослиного упрямства. Он был готов сделать всё, чтобы не получить взыскания от начальства.
- А вы что тут делаете, сопляки? Живо в трюм! Чтоб духу вашего здесь не было. Попадётесь на глаза начальству, оно меня по головке не погладит.
- Сам иди в свой трюм, тупой идиот! - рявкнул на офицера Иван, - тебе говорят, заливает водой трюм, людей нужно спасать, выводить на верхнюю палубу.
- Вы, морячки, вообще охренели? - Ещё больше повысил голос лейтенант. От напряжения его голосовые связки иногда издавали противные визгливые нотки, выдающие страх и растерянность, - доберёмся до большой земли, я доложу по начальству, будете 10 суток на "губе" сидеть. Марш в трюм!
- Лейтенант, - более спокойно начал Андрей, - там действительно вода трюм заливает. Мы выбрались через кормовой люк, но там опасно выходить, поскольку румпель сшибает людей за борт. Пассажиров нужно выводить из трюма, иначе они все там останутся. Думаю, что начальство тебя точно по головке не погладит, если выяснится, что по твоей вине погибли люди.
- Не твоего ума дело, что мне начальство скажет, - окрысился лейтенант, - у меня приказ, чтобы все пассажиры находились в трюме, так что марш по своим местам!
- Сам иди туда, а мы здесь за тебя подежурим! - усмехнувшись, предложил Иван!
- Не подчинение приказу старшего по званию? - зловеще зашипел офицер, наводя пистолет на Андрея, - В трюм, я сказал, а иначе... - зловеще закончил он, слегка поводя стволом из стороны в сторону.
- Не, - сказал Андрей, - лучше сдохнуть от пули, чем захлебнуться в воде.
7.
* * *
Лейтенант застыл. Дело дошло до того, что сейчас ему, возможно, придётся стрелять в человека. Этим человеком был не враг, а свой, гражданин СССР, пусть не армеец, а будущий моряк. Недавний выпускник общевойскового офицерского училища не был уверен в том, сможет ли он вот так хладнокровно выстрелить в безоружного человека.
Неизвестно, к какому решению пришёл бы молодой лейтенант, но в это время к ним подошёл капитан баржи, которого, по всей видимости, привлёк шум скандала.
- Из-за чего конфликт? - сухо и по-деловому спросил он.
- Вот, таарищ капитан, выбрались из трюма и не хотят возвращаться. - доложил часовой.
- Вы можете пояснить ваше поведение? - повернулся капитан к курсантам.
- Так точно, товарищ капитан второго ранга, - браво отчеканил Андрей, разглядевший форму офицера, - Трюм заливает водой, людей нужно вывести на верхнюю палубу.
Андрей рассказал всю их историю, не забыв упомянуть опасность выхода из кормового люка. Как бы в подтверждение его слов со стороны кормы раздался звук удара и ветер донёс сдавленный человеческий крик.
- Всё ясно, - помрачнел капитан баржи, - Лейтенант Сидоркин, открывайте люк, а затем бегите к старпому, пусть объявляет аварийную тревогу. Выполнять!
Люди, промокшие в холодной воде, поднимались на верхнюю палубу, попадая в объятья осеннего северного ветра. По их словам, вода в трюме достигла уровня пояса взрослого человека. По распоряжению капитана, был открыт носовой люк и из него тоже выходили пассажиры. Матросы, раскатав шланги, опустили их в трюм через люк на корме. Начала свою работу единственная помпа на барже, но толку было мало. Затопление трюма замедлилось, но вода всё равно продолжала пребывать.
8.
* * *
Утро не принесло облегчения. Погода стояла пасмурная. Небо было затянуто тучами, которые изредка обстреливали баржу пулемётными строчками дождя. Волнение усилилось ещё больше. На верхней палубе людям, не имеющим моряцких навыков, трудно было стоять. В трюме же просто нельзя было находиться из-за огромного количества воды. Единственная помпа не справлялась. Она физически не могла пропустить через себя и выплюнуть за борт всё то, что натекало в баржу из штормовой Ладоги.
Капитан распорядился протянуть леера по фальшборту. Кроме того, где это было возможно, тоже протянули лини, чтобы пассажиры имели возможность удержаться на палубе. Волнение достигло таких масштабов, что вода могла смыть за борт человека, а уж если тот оказывался в озере, то спасти его не представлялось возможным.
В эфир отправили тревожный сигнал, сообщающий командованию о разыгрывающейся в акватории Ладоги трагедии. Ожидали помощь, но пока никакой реакции от начальства не последовало.
Андрей с Иваном сейчас отдыхали. Они были одними из тех, кто пытался помочь механической помпе с помощью её ручного варианта. Ребята откачивали воду, пока проходящий мимо старпом не сменил их.
Внезапно баржа как-то особенно сильно подпрыгнула на крутой волне, а затем влага хлынула на палубу. Сидящие рядом друзья оказались на некоторое время под водой. Они отчаянно вцепились в подножку полуторки, возле которой сидели. Волна не смогла совладать с ними и ушла, но в её разочарованном и шипящем журчании было зловещее обещание: "мы ещё встретимся".
Когда ребята немного отфыркались и отплевались, в их сознание ворвались крики горя и боли. Оказалось, что стихия унесла за борт сразу трёх человек, среди которых были две молодые женщины и парень-подросток.
9.
* * *
- Прекратить панику! - неожиданно загремел над палубой металлический голос капитана, усиленный рупором, - Старпом, освободите рулевую рубку. Женщин и детей разместить там! Выполнять! Пассажирам сохранять спокойствие. Если начнёте паниковать, то не только сами погибните, но и остальных подведёте.
Дисциплина на барже оказалась на должном уровне. Через 5 минут все женщины и дети, чей возраст не превышал 12 лет, оказались в рубке. Озеро, как будто ожидавшее именно этого момента, усилило натиск. Волны бушевали всё сильнее, периодически заливая верхнюю палубу. Неожиданно откуда-то из далека ветер принёс звук выстрелов крупнокалиберного пулемёта.
- Зенитный. - со знанием дела заключил Иван.
- Ага. Кажется, первыми на наш SOS пожаловали фашисты. - с горечью подтвердил Андрей.
Подвесной небесный потолок, состоящий из туч, словно лопнул, выплёвывая пятёрку мессеров, которые, заметив баржу, хищными птеродактилями кинулись на свою добычу, растопырив когти неубираемых шасси.
- Пора прятаться, - заключил Андрей и потянул друга к полуторке.
- Ты думаешь? - с сомнением покосился на автомобиль Иван, - А если его с цепей сорвёт?
- Его-то может сорвёт, а может и нет, но пулемёты с самолётов на открытой палубе нас наверняка зацепит. Из двух зол, дружище, сам знаешь...
- Да, Андрюха, пожалуй, ты прав.
Оказавшись под автомобилем, ребята не могли видеть того, что происходит вокруг. Они не видели, как от немецких стервятников отделились некие предметы, похожие из-за большого расстояние на крупные капли воды. Зато все окружающие могли слышать, как эти смертельные "капли" неслись вниз, свистя стабилизаторами.
С "Морского ястреба" просигналили флажками, что отдают буксирный трос. Баржа была предоставлена самой себе, но именно такие несправедливые моменты в судьбе компенсирует удача. А может озеро не хотело ни с кем делиться своими жертвами? Как бы то ни было, а с бомбометанием у фашистских лётчиков не сложилось. Самолётам со свастикой мешал шторм, который швырял и раскачивал баржу так, что трудно было точно предугадать, где она окажется в следующий момент. Сбросив все бомбы и обстреляв баржу из пулемётов, немцы убрались на аэродром. Так закончился первый за этот день налёт, но, к сожалению, людям на барже № 995 предстояло пережить ещё две похожие атаки с воздуха.
10.
* * *
С момента появления немецких бомберов прошёл час. За это время ничего не изменилось, только волнение усилилось ещё больше, а ещё баржа погрузилась в воду почти по самую верхнюю палубу. Иван и Андрей сидели возле полуторки, держась за всё, что только возможно, чтобы не оказаться за бортом. Внезапно к ним подошёл старпом.
- Пацаны, - заорал он, желая перекричать шум стихии, - дело есть!
Андрей с Иваном встали, держась за кузов грузовичка.
- Слушаем. - за всех откликнулся Андрей.
- Требуется оглядеться, посмотреть, где наш буксир,нет ли рядом других кораблей. - начал старпом, - В общем, кому-то нужно влезть на крышу рубки и осмотреться. Мы с кэпом подумали и решили, что это опасное дело можно доверить кому-то из вас. Мы не можем вам приказывать, мы вас просим...
- Мы всё сделаем, - за обоих ответил Андрей, переглянувшись с другом.
- Спасибо, братцы! - хлопнул моряк их по плечам, - Тогда через 5 минут подходите к рубке.
- Я Думаю, что идти нужно мне, - сказал Андрей. Иван насупился, сдвинул нахмуренные брови, но кивнул. Они уже вышли из того возраста, когда хотелось совершать безрассудные подвиги. Возможно, что это детское стремление к подвигам и приключением из них выбили в училище. Они оба понимали, что с гимнастической подготовкой у Андрея обстоит лучше, а это означает, что с заданием ему будет справиться проще, чем Ивану. А если вдруг Андрей окажется в воде, то и плавает он лучше, чем его друг.
11.
* * *
Через 5 минут друзья стояли возле рубки. Андрей разделся, оставив на себе только кальсоны и тельняшку. Сделано это было на тот случай, если он окажется смытым за борт особенно сильной волной.
- Ну, Андрюха, давай! - сказал Иван, обнимая друга. Они понимали, что могут уже и не обняться вот так, поскольку Андрей очень сильно рисковал, выполняя это задание.
Подошёл старпом и повесил на шею курсанта бинокль.
- Пусть поможет тебе Нептун, парень! - похлопав его по плечу, пожелал старший помощник первого после Бога.
Скоб-трап оказался мокрым, но Андрей довольно быстро приспособился к этому и буквально через минуту уже стоял на крыше рубки, стараясь не упасть. Почти прямо по курсу виднелся "Морской ястреб". Буксир маневрировал, но подойти к барже ближе, чтобы завести на неё трос не мог, поскольку этому мешало сильное волнение. Андрей крикнул о месте нахождения буксира вниз.
- Посмотри, нет ли других кораблей? - прокричал старпом. Парень закрутил головой, но ничего не заметил. Вдалеке виднелась какая-то точка, но она не приближалась
- Вдалеке что-то есть, но не могу разобрать.
- А бинокль тебе на кой хрен даден? - рявкнул старпом. Только тут Андрей вспомнил о бинокле, который висел у него на шее. Воспользовавшись этим прибором, он разглядел очертания канонерской лодки. Название прыгало перед глазами, не давая разобрать буквы. Ле... Ленин... Нет, дальше Андрей разобрать не смог...
- Слева по курсу примерно 25-35 градусов канонерская лодка. Название не могу разобрать, вроде Ленин, но там явно что-то ещё написано.
- Может "Ленинградец"? - спросил старпом.
- Может быть, но не могу прочитать, хоть режьте!
- Посмотри, нет ли ещё каких судов? - попросил офицер. Андрей осмотрел горизонт, но ничего не увидел.
- Нет, больше судов не видно, - ответил он.
- Ладно, спускайся, - вздохнул старпом, - а я пока пойду и доложу кэпу о том, что ты рассмотрел.
Андрей повесил бинокль на шею и собрался спускаться, когда с палубы вдруг завопил Иван:
- Андрюха, держись! Волна!
Курсант, крутнувшись волчком, увидел её. Волна, вздымаясь пенным горбом, неслась прямо на него.
"Крышу не зальёт, высоты не хватит", - подумала трезвая частичка его сознания.
Масса воды, двигающаяся на скорости, легко ворвалась на палубу и с силой тарана ударила в стену рубки. Доски крыши под ногами курсанта заходили ходуном. Вокруг бурлило, журчало, скрипело, шипело. С палубы внезапно раздался жуткий вой:
- У-у-у-о-о-ой! А-а-а-а-а!
"Чего это они?"- удивлённо подумал парень. Он оглянулся и обмер. Баржа находилась метрах в пятнадцати справа, а он стоял на крыше рубки, которая, в это невозможно было поверить, плыла в бурных и холодных водах Ладоги. Люди на барже выли, кричали, вопили, размахивали руками. Андрей похолодел. Он вспомнил, что в рубке были женщины и дети, самые маленькие дети, возраст которых не превышал 12 лет. В его душе что-то натянулось и с глухим стоном оборвалось. Война в очередной раз показала ему свой мерзкий оскал, забрав в пучину вод тех, кто был больше всего дорог... Парень сам лично не знал никого, кто сейчас находился в рубке, но он готовился стать будущим моряком, будущим защитником, будущей опорой для тех, кто нуждается в защите от врагов. Курсант был хоть и юным, но уже мужчиной. Он должен был оберегать тех, кто сейчас уходил на дно вместе с рубкой баржи № 995, но он ничего не мог для них сделать и от этого ему самому хотелось завыть, словно волку, завыть от бессилия и отчаяния.
Парень взглянул на крышу рубки под своими ногами, потом на воду. Разъярённое озеро стремительно приближалась к его нижним конечностям, до него оставалось всего полметра. Люди на барже продолжали кричать, но в рубке под ним было удивительно тихо. Никто не кричал, не взывал о помощи, не просил, не плакал... Возможно, что люди и не поняли, что произошло и это было к лучшему для Андрея. Если бы в рубке кричали женщины и дети, то парень мог бы сойти с ума, хотя он и так знал, что никогда не забудет этого страшного дня, этого жуткого мига, когда смерть забирает самых невинных, а ты бессилен что-то противопоставить такой жестокой несправедливости.
Вода скрыла крышу рубки, затем щиколотки, колени... Когда вода достигла его пояса, он оттолкнулся и поплыл. К этому времени его отнесло от баржи метров на 150, так что он решил попробовать добраться до буксира. Пловцом Андрей был хорошим, постоянно завоёвывая призы в училище, но сейчас ему нужно было выиграть в суровом состязании, где его соперником была Ладога, а ставкой в соревновании являлась его молодая жизнь. Парень плыл изо всех сил. Он потерял счёт времени, он просто хотел выжить. Жажда жизни жгла его зверином инстинктом, заставляя грести руками и ногами, бросая тело вперёд снова и снова.
В очередной раз подняв голову, Андрей увидел перед собой какую-то серую стену.
"Да это же борт буксира", - обрадовался он. Собрав последние силы, парень завопил:
- Помогите!
Его явно услышали. Кто-то подбежал к борту и через секунду в воду полетел канат. Из последних сил парень подплыл к нему и полез вверх. Получалось плохо, но он упорно продвигался к спасению, стиснув зубы до хруста. Внезапно что-то схватило его за руку и рвануло вверх. Затем появились ещё руки, которые перевалили его через фальшборт, словно мешок с картошкой. Стоять Андрей не мог, поэтому сел на палубу "Морского ястреба", а затем и лёг на неё.
"Добрался! Выжил! Как хорошо!" - подумал он и потерял сознание.
12.
* * *
Катастрофа баржи № 995 вошла в историю морских трагедий, ведь число погибших было огромным. На "Титанике", наверное, с жизнью рассталось больше людей, но цифры потерь оказались вполне сопоставимыми. Точного числа назвать не мог никто. Очень много пассажиров попадали в трюм баржи без должного контроля. По мнению исследователей число жертв разыгравшейся драмы достигло тысячи человек.
Это была страшная трагедия, но на фоне блокады и страдания жителей огромного города о ней скоро забыли. Продолжалась война, которая требовала всё новых и новых ресурсов: продовольствия, патронов, снарядов, ж/д вагонов и паровозов, станков, полезных ископаемых и, конечно же, людей. Молох войны требовал всё больше и больше пищи.
Что же касается наших героев, то им посчастливилось спастись. Ивана с борта полузатопленной баржи подобрала та самая канонерская лодка "Ленинградец". Встретились друзья в госпитале. Иван от переохлаждения подхватил воспаление лёгких. Если бы не американские антибиотики, то он бы не выкарабкался, но парню повезло. Андрей смог навестить друга перед самым выздоровлением. Он рассказал, что сейчас работает матросом на похожей барже, а зимой власти планируют организовать автомобильную дорогу по льду.
- Ты же знаешь, у меня батя водитель. Он и меня учил. Зимой Ладога замёрзнет, так что суда ходить не будут. Подам прошение, чтобы на зимнее время определили в водители. Думаю, что перевод одобрят, ведь крутить баранку я умею, с полуторкой точно справлюсь, да и в моторах разбираюсь. Хочу стать одним из шофёров и водить грузовики с продовольствием в город. Там, говорят, сейчас совсем плохо. Нормы хлеба сократили чуть ли ни в трое. Я хочу им помочь.
- А меня, похоже, отправляют на чёрное море. Там буду служить на каком-то эсминце. То ли "стерегущий", то ли "Здоровущий", то ли "старательный"... В общем, как-то так...
Они ещё долго говорили, пока солнце не скрылось за горизонтом. После этого врачи увели Ивана на процедуры, а Андрей отправился в озёрный порт, ведь в десять вечера его увольнительная заканчивалась.
Было у этой истории и ещё одно последствие, о котором из людей, особенно в СССР, вряд ли кто-то мог даже подумать. Если бы советская власть не боролась так рьяно с пережитками и мракобесием, как это называли большевики, то, возможно, кто-то и догадался бы, но... Всё сложилось так, как сложилось.
02.03.2018
Продолжение здесь.
http://www.proza.ru/2018/08/25/727