Жара в городе неимоверная. Воскресенье. Но попытка купить мороженое сорвалась, поскольку все запасы холодильной камеры в торговой палатке оказались раскуплены еще до обеда. И Боре Перышкину продавщица предложила два варианта.
О первом варианте по причине непостоянства погоды и говорить смешно: мол, приходи завтра с раннего утра, а второй вариант – сводился к покупке пакета семечек в элегантной упаковке.
Купив пакет, Боря не пошел к себе в квартиру на четвертый этаж, а направился к детской площадке, скамейка которой была в полуденной тени.
Странно: то ли жара всех достала, то ли состоятельные горожане выехали массово на загородные дачи, но Борис очутился в гордом единстве.
Впрочем, одиночество оказалось не полным: минут через десять непрерывного лузгания семечек, мальчик заметил, что в некотором отдалении от скамейки на покрытом асфальтом участке детской площадки дефилирует трясогузка: взад-вперед, взад-вперед.
Боря не мог не обратить на нее внимание, тем более, что птица не только пристально наблюдала за семечками, которые подросток направлял себе в рот, но и умудрялась склевать несколько зернышек, когда Борис неловко пытался очищать семечки пальцами рук.
– Ты что, хочешь семечек? – не отдавая отчета своим словам произнес Борис.
– Хочу? – откликнулась пичужка.
Мальчик машинально бросил несколько семечек у своих ног.
Трясогузка продолжила свои дефиле, не приближаясь к скамейке.
– Ты что, боишься?
– Боюсь!
Борис встряхнул головой. Одно из двух: либо ему напекло голову, пока он ходил за мороженым, либо трясогузка – вещая.
Говорящая трясогузка – это, конечно, нонсенс, но при таком бесцельном времяпрепровождении все какая-то интрига, пока не вернется с рынка бабушка и не позовет домой к ужину.
– Я могу тебе насыпать еще семечек, подходи.
– Я боюсь!
– Но я тебе не причиню зла.
– Не верю.
– Как же ты можешь не верить мне, если ты меня не знаешь?
– Не знаю, потому и не верю.
– Ну и как же я тебе дам семечек.
– А ты насыпь их и уйди.
– Но тогда прилетят голуби и все склюют.
– Да, верно.
– Какая-то безнадега, - произнес Боря, продолжая лузгать семечки.
– Знаешь, - оживилась птичка, - ты можешь встать, отойти на край асфальта и насыпать из семечек дорожку до скамейки.
– И что?
– Тогда я смогу приближаться к тебе до тех пор, пока хватит моей смелости.
– А если тебе сильно не хватит смелости, я что должен буду все же уйти.
– Но ведь ты все равно уйдешь вечером, ты же не останешься здесь ночевать.
– В логике тебе не откажешь, вещая пичуга, но за разговором с тобой, я съел почти все семечки.
– Жалко. А я уже начала было тебе верить.
В это время в окно четвертого этажа высунулась голова бабушки.
– Борюньчик, иди ужинать.
– Ну что же, твоя взяла, - произнес мальчик, высыпая остатки семечек на асфальте рядом со скамейкой. – Прощай пичужка, видимо, вольную птицу не дано привадить, а тем более обмануть.
Когда он вошел в квартиру, бабушка его спросила:
– С кем ты разговаривал на детской площадке? Я вроде как никого не видела.
– Сам с собой, бабушка, - ответил Борис. А про себя подумал:
– Вот бы мне научиться не доверять пустым посулам и лживым обещаниям.