Глава 7,
в которой приоткрывается личность профессора Хайдарова.
— Севка! — Даша бросилась к другу и начала трясти его за плечи. Голова Севы моталась из стороны в сторону, но глаза были закрыты. — Да помогите же кто-нибудь! — обернулась Даша к маме и друзьям, столпившимся у прохода за прилавок. — Хоть чем-нибудь!
— Воды надо, — сказала Варя, и тётя Таня метнулась в подсобку.
— Кент, ты бы помог, — прохрипел Рамон. — Видишь, пацан загибается.
Кент заглянул за прилавок.
— Ничего он не загибается, лежит спокойно. Наверно, что-то на голову упало. Водой сбрызнут —поднимется. А вот тебя надо поправить. Хватит перхать!
Рамон отмахнулся: само пройдёт. Тётя Таня принесла в ковшике воды, набрала в рот и брызнула Севке в лицо. Тот попытался открыть глаза, но из-за муки на веках (а белая обсыпка, и верно, оказалась мукой) ничего не увидел и принялся размазывать её по лицу. Мука с водой превращалась в тесто, вид у паренька получился такой забавный, что Даша не удержалась и прыснула, за что получила от матери подзатыльник.
— Севка, ты что-то знаешь про вандлер? — спросил Кент. — Куда он подевался? А-а, впрочем, ладно, я и сам понял…
— Ты понял, а мы — нет, — заявила Даша. — Севка, давай информацию.
Сева произнёс медленно, разделяя слова:
— Вандлер… украл… профессор… Хайдаров… Я не смог… помешать…
— Хорош профессор! — ахнула Варя. — Теперь сбежит с вандлером…
— Не сбежит, — сказал Рамон. — А сбежит — поймаем.
Он продолжал хрипеть, и Кент потянул его в сторону:
— Давай помогу.
— Это я должен тебе помочь — надо вора поймать, — воспротивился Рамон. — Я же полицейский…
— Знаю: ты — полицейский… городовой… А профессор этот никуда не денется. Включить вандлер на золото он не сумеет, значит, и золота не получит…
Кент говорил с Рамоном, как взрослые разговаривают с капризными детьми — негромко, успокаивающе, а сам водил пальцами по его горлу, проглаживал снизу вверх и сверху вниз. Ему так оказалось удобно, потому что Рамон был выше на целую голову.
— Ну, вот и всё. — Кент отступил и осмотрел Рамона. — Остальное — в порядке. Ну-ка, скажи что-нибудь. Или, — он усмехнулся, — спой.
Рамон кашлянул и пропел:
— А-а-а… — Прислушался к себе и мотнул головой. — Нет, петь не буду. Пока не буду. А так — всё прошло. Надо же! Как это у тебя получается?
— Как-как-перекак! Откуда я знаю? Само собой получается. Это батя, куда ни придём, книжки разные читает, объяснения ищет ; почему то, почему сё. Слов понахватался! Кванты-шканты, фейки-швейки... Где-то частицу Бога нашли — выдумали тоже: частицу Бога! —так у него праздник был с песнями. Даром, что невидимый, а живее всех живых. А вот дедушка наш говорил: надо жить и радоваться, что живёшь. Ему сочинитель один подсказал... Эразм или Рабле, не помню: я ещё мальчишка был.
Рамон вытаращил глаза:
— Но Эразм и Рабле, если не ошибаюсь, жили где-то лет пятьсот назад. Я в какой-то книжке читал, ещё в школе.
— Я и говорю: маленький был, не помню.
— Не валяй матрёшку! — сердито сказала Даша. — Столько не живут!
— А сколько же тебе лет? — спросил Сева, уже приведенный тётей Таней в относительный порядок
— Точно не знаю, — скромно ответил Кент. — Давно со счёту сбился.
— Ну, хотя бы приблизительно, — попросила Варя. — У тебя же есть метрика.
— Что это за штука такая — метрика? — удивился Кент.
— Это бумага, где записаны день, месяц и год твоего рождения, — пояснила тётя Таня. — Свидетельство. По нему паспорт выдают, когда четырнадцать лет исполнится. У тебя уже должен быть паспорт.
— Нет у меня паспорта, — вздохнул Кент. — Да и ни к чему он: ещё потеряю. При переходе иногда так тряханёт — еле-еле отдышишься.
— При каком переходе? — насторожилась Даша.
— Да при обычном, — пожал плечами Кент. — Батя говорит: хронофазовом. Тоже словечко! А проще — из одного мира в другой. По времени.
— И часто вы так переходите? — полюбопытствовала Варя.
— Когда как… — Кент вдруг прислушался к чему-то внутри себя и заспешил: — Домой мне надо. Фрау тётя Таня, я железок набрал — как раз на новый вандлер хватит. Сколько это стоит?
— Что ты, что ты! — замахала она руками. — Ты же нам так помог! Спасибо тебе огромное!
Она вдруг низко поклонилась. Кент покраснел, распихал железки по карманам, которых у него оказалось необычно много, и спросил:
— Ну, я пойду?
— Подожди, Кент, — сказал Рамон. — У меня вопрос. Если всё, о чем ты говоришь, правда, то почему ты так неосторожен? Рассказываешь, делаешь! Ведь из-за одного лишь золота люди разум теряют и могут на куски порвать.
— Ну, про золото ни бандюки, ни профессор трепаться не станут, — заметила Даша. — Им это невыгодно. А нам Кент просто доверяет.
— Доверяю, — кивнул Кент и улыбнулся. — Вы все — хорошие люди.
— А про другие миры и времена я бы ещё послушала, — вставила Варя.
— Кент, твои папа с мамой не будут против, если мы к тебе рухнем? — спросила Даша. — Варя, Севка и мы с Рамоном? Рамон, тебе же хочется?
Рамон только кивнул, а Кент, уже на ходу, бросил:
— Рухните. Ежели не боитесь.
И исчез. В стене.
Глава 8 http://www.proza.ru/2018/09/05/566