Художник Genzoman
Глава 29. Каммориус
В одной из многочисленных келий Восточного Храма на каменном ложе, застеленном широким матерчатым матрасом, набитым сухими душистыми травами, отдыхала Старшая Жрица Та. В достаточно просторной келье находился деревянный стол, на котором стояла глиняная ваза с полевыми цветами, корзиночка с фруктами, глиняный кувшин с ключевой водой и глиняная кружка.
Возле стен располагались вместительный шкаф с множеством ящичков, широкая деревянная лавка, три табурета и сплетённый из тростника объёмный сундук. Дальний угол кельи был отгорожен белой занавесью, за которой находились тазы для умывания и амфоры с водой. Ложе располагалось возле стены, напротив широкого окна с овальным верхом, выходящим на восток.
Обычно ранним утром лучи восходящего Солнца ласково касались изголовья, а потом медленно опускались на прекрасное лицо жрицы – это служило ей сигналом, что пора просыпаться и начинать новый трудовой день.
Но в этот день жрица проснулась за пару часов до рассвета. В эту ночь ей отчего-то не спалось. Она неподвижно лежала на просторном ложе, укрытая тонким покрывалом, и бесцельно смотрела в потолок.
Разные мысли роились у неё в голове. Она медленно перебирала их одну за другой, как будто сортировала травы, но неизменно отбрасывала в сторону, пытаясь вычленить из разнообразия мелких дел и вопросов ту главную причину, из-за которой в последнее время у неё совсем не было настроения.
В последние дни ей совершенно не хотелось что-то делать. Какая-то странная апатия незаметно завладела всем её организмом. И это очень беспокоило жрицу.
Та копалась в себе, и во что бы то ни стало хотела разобраться, понять эту ускользающую от неё причину и усилием воли устранить её, запереть на сотни замков и изничтожить, порвать на мелкие кусочки и сжечь в пламени души. После этого магического акта сожжения она надеялась, да что там надеялась, она была просто уверена, что к ней снова вернётся её обычное весёлое и одновременно умиротворённое расположение духа.
Жрица не сомневалась в своих способностях и в своей воле, а воля у неё была дай Бог каждому, локализовать, а потом уничтожить причину такой непонятной апатии.
Атмосфера кельи, погружённой в ночную мглу, способствовала всесторонним размышлениям. Лёгкий ветерок доносил из открытого окна приятную прохладу и разнообразные запахи благоухающих трав и цветов. Лунный свет, проходя сквозь редкие перистые облачка, чертил на полу комнаты таинственные узоры, завораживающие внимание жрицы своей эфемерной красотой. В келье царил безмятежный покой и всеохватывающее умиротворение.
Вдруг в ночной тишине раздалось лёгкое как дуновение ветерка покашливание:
- Кхе-кхе.
Жрица с удивлением посмотрела в направлении звука, но ничего не увидела.
- Кхе-кхе, – снова раздалось едва слышное покашливание.
Изумлению жрицы не было предела. Она моментально усилием воли вызвала способность астрального зрения и осмотрела келью. Келья была абсолютно пуста, в том числе и за занавесью. Она взглянула на дверь, которую не потрудилась запереть на задвижку. Дверь была плотно притворена, и за ней тоже никого не было.
Жрица приподнялась на ложе, прислонилась спиной к стене и ещё раз внимательно просмотрела келью на предмет посторонних существ и магических предметов. Никакого результата. Ничего и никого постороннего в келье не находилось!
Несмотря на всё своё самообладание и выдержку жрица Та немного растерялась, не зная что ей предпринять дальше. В замешательстве она опустила взгляд вниз, и вдруг заметила какое-то несоответствие. Рисунок на полу, создаваемый лунными лучами, выглядел как-то странно, однобоко. Что-то изменилось в нём, что-то неуловимое.
Она подняла взгляд на окно, низ которого располагался на уровне её лица. Сквозь широкое окно просматривалась часть звёздного неба, а другую часть с правой стороны как будто застилал какой-то лёгкий белёсый полупрозрачный туман. Жрица немного опешила:
«Что за туман? Откуда он взялся?» – она терялась в догадках.
- Кхе-кхе, – раздалось тихое покашливание в третий раз.
Что-то в очертаниях тумана неуловимо изменилось, заставляя жрицу насторожиться:
«Что за чертовщина?» – мысленно удивилась она.
Жрица бросила быстрый взгляд на столик, находящийся правее окна. На нём рядом с корзиночкой с апельсинами лежал железный кинжал внушительного размера, который она использовала для нарезки фруктов.
«Нет, слишком далеко! Не успею», – мелькнула мысль.
- Уважаемая Та, вам нет необходимости брать кинжал. Вам, и тем более вашей жизни, ничего не угрожает, – раздался тихий вкрадчивый голос.
«О, Всевышний, куда это я вляпалась?» – мелькнуло в голове жрицы.
- Кто ты? Покажись! – произнесла она вслух.
Спустя мгновение как будто кто-то сдёрнул защитный покров, и облачко полупрозрачного тумана соскользнуло вниз. Перед обомлевшей жрицей предстал красивый молодой человек в светлой тунике, поверх которой красовалась лёгкая кольчуга, блестевшая в лунном свете. Прямой меч и два кинжала на широком поясе портупеи дополняли экипировку.
Юноша сидел на карнизе окна, свесив ноги, обутые в короткие белые сапоги, в келью. Позади него в оконном проёме виднелись сложенные белые крылья. Светло-русые слегка вьющиеся волосы, спускающиеся до плеч, обрамляли открытое мужественное лицо ангела. На тонких губах играла приветливая улыбка.
Единственно, что было необычно в облике ангела – это светло-карие глаза. У ангелов цвет глаз, как правило, голубого, синего или бирюзового цвета. Но данное мелкое несоответствие в темноте кельи практически невозможно было разглядеть.
Только теперь жрица вдруг осознала, что она не одета, и мягким, как бы извиняющимся движением, натянула поверх роскошной груди покрывало. Лёгкий румянец покрыл её щёчки, хотя в темноте это было незаметно.
- Позвольте представиться, уважаемая жрица Та, – негромко начал ангел. – Вестник Архангела Рафаила КаммОриус.
Жрица успокоилась, разглядывая гостя астральным зрением:
«Да он просто красавчик, этот вестник», – думала она.
- А вы даже мысли читать умеете? – спросила она вслух.
- Только самые ярко выраженные, – охотно ответил гость. – А в вашем случае достаточно было проследить ваш быстрый взгляд, брошенный на кинжал, чтобы сложить два плюс два.
«Надо же, он ещё и умный», – отметила про себя жрица.
- Извините за непрошеное вторжение, но меня так поразила ваша божественная красота, что я не смог удержаться, чтобы не засвидетельствовать вам своё глубочайшее почтение, – с искренностью в голосе изрёк ангел, восхищённо рассматривая обнажённые плечи жрицы.
«Обходительный и льстивый. Хотя, может быть, он действительно влюбился в меня? – продолжала размышлять жрица. – Ну что же, посмотрим!»
- Что же вы сидите на подоконнике? – спохватилась она. – Проходите, раз уж пришли, присаживайтесь.
- Благодарю, уважаемая Та, за приглашение, – учтиво вымолвил ангел и легко спрыгнул вниз, на каменный пол кельи.
- Отвернитесь, я оденусь, – молвила жрица.
- Как вам будет угодно, о божественная Та, – галантно молвил юноша, слегка поклонился и развернулся на каблуках лицом к окну.
Жрица прошла в дальний конец кельи.
- Можете присесть за столик, – произнесла она из-за занавески.
- Благодарю вас, о божественная Та.
Жрица наскоро ополоснула руки и лицо, одела хитон, застегнула на плечах серебряные заколки, которые удерживали сборки, образующие на груди красавицы вырез декольте, повязала тоненький поясок, подчёркивающий талию, оплела густые рыжие волосы несколько раз красной ленточкой и перебросила их на грудь.
Всё это она проделала в полной темноте, используя только астральное зрение и безошибочное чутьё жрицы, научившейся почти в совершенстве управлять своими чувствами, ощущениями и желаниями.
«Ну что же, посмотрим, насколько он влюблён», – с этой мыслью жрица вышла из-за занавески.
Гость в непринуждённой позе сидел возле столика, прислонясь спиной к стене и маленьким изящным кинжалом, инкрустированным перламутром, резал апельсин на дольки и аккуратно выкладывал их полукругом на глиняное блюдо, стоящее на середине стола. Жрица подошла ближе.
- Ах, какая красивая вещь! – с восхищением вымолвила она, указывая на маленький кинжал.
- Он вам понравился?
Жрица утвердительно кивнула.
- Тогда я дарю его вам в знак моего безграничного восхищения вашей божественной красотой, – негромко изрёк кавалер, аккуратно вытер нож о белый платочек, вложил в маленькие инкрустированные ножны на прочном оранжевом шнуре и положил на столик перед жрицей.
Та сначала не хотела принимать явно очень дорогой подарок, но затем подумала:
«А что тут особенного? Влюблённый в меня мужчина, тем более вестник архангела, вполне может сделать мне подарок!»
Она взяла в руки маленький кинжал и выдвинула его из ножен. Грани клинка и перламутровые детали рукоятки заиграли в лунном свете, переливаясь множеством оттенков.
- О, Всевышний, какая прелесть! – с замиранием сердца вымолвила жрица. – Я такой удивительной красоты никогда не видела!
- Ну вот, теперь у вас будет эта вещь. Льщу себя надеждой, что когда вы будете смотреть на неё, то изредка вспомните обо мне, – задушевным тоном произнёс гость. – Примерьте его. Я полагаю, он вам очень подойдёт!
Жрица развязала поясок. Опоясала вокруг талии оранжевый шнурок и щёлкнула бронзовой застёжкой. Действительно, маленький кинжал, висевший на бедре жрицы, и оранжевый шнурок осень подходили к светлому хитону и её рыжим волосам. У жрицы сразу улучшилось настроение. Она с искренней признательностью взглянула на гостя:
- Благодарю вас, дорогой Каммориус! Да ниспошлёт вам Всевышний божественную защиту! – с вдохновением вымолвила жрица.
Уголок рта вестника непроизвольно дёрнулся:
- Ну что вы, несравненная Та. Не стоит благодарности! Улыбка на вашем очаровательном лице вполне достаточная награда за эту безделицу. Это сущие пустяки! – галантно ответил кавалер.
Жрица в превосходном расположении духа опустилась на табурет:
- А защитному скрывающему туману, который был на вас, вы научите?
- Ну разумеется, обожаемая Та! Я вас всему научу!
После этих слов в голове жрицы случилась какая-то радостная эйфория:
«Вот такой должен быть любящий мужчина! Дарить подарки. Учить всяким интересным вещам. А не как этот Оратэон долдонить о каких-то там мнимых опасностях!
По его мнению, так демоны окружают нас со всех сторон. Они спят и видят, как бы сбить нас с пути истинного! Они только тем и занимаются, что ищут возможности навредить нам. Какая глупость!»
Жрица с нежностью взглянула на собеседника:
- Дорогой Каммориус, кушайте, пожалуйста! Апельсины очень сочные. Я сама собирала.
- С превеликим удовольствием, любезная Та, – в тон ей ответил ангел и взял крайнюю дольку. – Неужели, имея звание Старшей Жрицы прославленного Белого Храма, вы сами собираете фрукты?
- Я не всегда, конечно, собираю сама, – щёчки жрицы зарделись от похвалы. – В основном собирают простые жрицы и послушницы. Но я часто выхожу в сад подышать свежим воздухом, и иногда собираю фрукты.
- Удивительно, при всей вашей неординарности и неотразимой красоте у вас ещё масса достоинств! – продолжал нахваливать гость.
Он съел пару долек, положил кожуру на блюдо и аккуратно вытер губы платочком:
- Очень вкусные фрукты.
Лицо жрицы озарила счастливая улыбка. Ей всё больше и больше нравился Камориус:
«Он такой вежливый, утончённый, – думала она. – Настоящий вестник!»
В окне заметно посветлело. Близился рассвет. Это обстоятельство не ускользнуло от опытного взгляда гостя.
- К сожалению, я должен покинуть вас, божественная Та. Неотложные дела вестника архангела призывают меня на службу, – с грустью в голосе вымолвил он. – Но если вы позволите, я навещу вас ещё.
- Конечно, конечно, дорогой Каммориус. Я с радостью приму вас! – поспешила заверить жрица.
- Я приду к вам на третью ночь, за два часа до рассвета, когда сменюсь с дежурства.
- Безусловно, дорогой Каммориус, приходите! – улыбка жрицы сияла как полная Луна.
- Единственно, прелестная Та, я попрошу вас пока никому не говорить о моём визите. К сожалению, жриц Белого Храма могут посещать только ангелы архангела Гавриила. Нам это пока запрещено, – он изобразил на лице грустную мину. – Надеюсь, через некоторое время мы тоже получим разрешение. Но сейчас, прошу вас, не говорите никому, а то у меня будут неприятности по службе.
- Вне всякого сомнения, дорогой Каммориус, вы полностью можете на меня положиться!
- Если вы позволите, я выйду через окно. Так будет лучше в целях соблюдения нашей маленькой тайны, – гость многозначительно улыбнулся.
- Безусловно, дорогой Каммориус, делайте как вам удобно! – расцвела в ответной улыбке жрица.
- Да будут благодатны ваши дни! – произнёс ангел с лёгким поклоном.
- Да снизойдёт на вас благодать Всевышнего! – ответила Та.
Уголок рта Каммориуса опять дёрнулся. Но жрица не обратила на это внимания:
- Я буду ждать вас, Каммориус! Благодарю за подарок! – с очаровательной улыбкой молвила она, взирая на него обожаемым взглядом.
- До встречи, очаровательная Та!
После этих слов ангел встал на табурет и опёрся ладонями о подоконник. Небольшое усилие и он очутился в оконном проёме. Бросив прощальный взгляд на жрицу, он прошептал какие-то слова и тихо щёлкнул пальцами левой руки. Через мгновение Каммориус исчез из видимости, только полупрозрачное облачко, сохраняющее очертания его фигуры осталось в проёме окна.
В следующее мгновение облачко спрыгнуло вниз, сделало вертикальный вираж и, быстро удаляясь, исчезло в неярком свете нарождающегося дня.
Жрица поднялась с табурета и выглянула в окно. Перед ней простирался живописный пейзаж переплетающихся между собой дорожек, выложенных разноцветной плиткой, ажурных беседок и высаженных ровными рядами апельсиновых деревьев, находящихся между Восточным Храмом и стенами храмовых сооружений Внутреннего Кольца.
Через несколько минут над вершинами гор, опоясывающих долину, показался первый луч восходящего Солнца.