(Восьмая история на тему “Дорогие мои иностранцы”)
Это студентка Венского университета была самой молодой, ей было всего 18 лет. В школе она много лет изучала русский язык, говорила неплохо по-русски.
Магдалена была привлекательна своей молодостью, непосредственностью, хотя чувствовалось и воспитание – «быть во всем в меру». Лицо было чистое и правильное, только, как мне показалось, портило его непомерно широкие брови. Они были так широки и густы, что, наверно, не поддались бы никакому выщипыванию, поэтому на лоб ее до самых глаз спускалась густая челка. Увидев ее брови, мне невольно вспомнился актер Сакуров в роли Брежнева.
Магдалена прямо с порога, увидев в моей комнате пианино, села за инструмент. Мне игра ее очень понравилась, а минут через 5 она спросила меня:
- А что тебе, Анна, сыграть? Что ты любишь?
-Моцарта, конечно,- сразу сориентировалась я в выборе. – Только давай я вечером тебя послушаю, а сейчас пойдем в твою комнату и отнесем твои вещи, а потом – кушать.
Все две недели вечерами я слушала Моцарта в ее исполнении. Чувствовалось, что она музыкой занималась не меньше, чем языками.
Впервые за все время проживания иностранных студентов у меня было так необходимо наше пианино.
Купил инструмент давно мой покойный муж, когда дочку в 6 лет приняли в музыкальную школу. На экзамене педагог, посмотрев ее ручки (пальцы), посоветовал ей заниматься скрипкой, но моя «самостоятельная» дочь захотела заниматься в классе фортепиано.
Помню, как наш папа долго ездил в музыкальный магазин, каждое утро, до работы, отмечался в очереди, долго ждал свою очередь и наконец купил инструмент.
И не знаю, кто больше радовался инструменту – дочка или папа.
Мой муж был, несомненно одаренным музыкально. Не получив нужного образования, играл на баяне, аккордеоне, я уж не говорю о гармошках. Всегда разучивал все на слух.
В молодости был солистом фольклорного ансамбля, с которым выступали не только в Карелии, но и в Ленинграде, и в Москве.
И вот, купив пианино, он в свободное время садился за инструмент и что-то подбирал и играл свое.
Все годы, пока училась дочка в музыкальной школе, они играли то вместе, то поочередно, устраивая какие-то конкурсы, прослушивания, ставили друг другу оценки. Мне их занятия очень нравились. Я всегда была их «публикой и поклонницей».
Позже, когда его уже не стало, его внук Андрей, поступив в музыкальный колледж, приходил к нам и играл свои задания. Помню, он как будущий хореограф сочинял танец «Галатея», а я помогала ему написать либретто.
Но прошли годы. Андрей уже жил и учился в Москве, дочка тоже занималась своими основными делами, пианино оказалось всеми забыто.
И вот снова оно зазвучало. И именно этим событием мне больше всего запомнилась Магдалена из Австрии.
Но на этом я не хочу заканчивать свой рассказ. И я продолжаю.
Родилась она не в Вене, а, как она сказала, в деревне. На фото ее деревня напоминала мне «рай» с лубочной картинки. Таким же райским был ее родительский дом. Родители были люди немолодые, так как три старших брата были уже взрослые, один даже женат.
Чувствовалось, что Магдалена росла в любви и холе, как сказали бы у нас в Колежме, «тетешканный» ребенок.
Жила она с питанием. И это обстоятельство снова заставило меня поволноваться не меньше, чем с сэром Генри.
В первый день по приезде я приготовила карельско-поморские рыбные блюда, которые кстати будет сказано, любила Вероника из Ирландии. Но наша милая гостья поковырялась вилкой в них, и все, что нами «обсасывалось и облизывалось» с величайшим аппетитом, она отставила в сторону.
На другой день я тоже пригласила ее в магазин за покупками продуктов. И она тоже, как примерно сэр Генри, прогулялась в нем как в музее ненужных вещей. В корзину положила только плитку шоколада.
Ну что ж! Будем теперь кушать только шоколад!
Сама же она ничего никогда даже не пыталась приготовить.
В университете у них всегда проводилась вечеринка с национальными угощениями. Она решила приготовить венское пирожное. Сходили вместе в магазин, она все закупила для приготовления. Дома нашлись все необходимые миксеры, смесители и прочая техника для приготовления.
Но что-то у нее не заладилось и ничего не получилось. Видимо, раньше она это не готовила, а только видела, как готовила ее мама. Я ничем не могла ей помочь, потому что не знала, что она хотела приготовить.
Мне вспомнилась аналогичная ситуация. Сигурд из Норвегии готовил какой-то сложный пирог из вишни. Так вот он во время приготовления включил телефон своей мамы и…. в одной руке – «орудие труда», в другой – телефон у уха и, получая своевременную консультацию, орудовал у плиты. Пирог у него получился на зависть хозяйки.
Но! Он был будущим предпринимателем.
А Магдалена лишь горько плакала, когда увидела свой «киш-миш» как результат своего труда. Я ее успокоила тем, что повела в ближайшую кондитерскую, где мы выбрали пирожное, похожее на ее задуманное.
Она согласилась на эту замену и вечером пришла домой довольная тем, что на вечеринке студенты без вопросов и без остатка съели ее «венское пирожное».
За ужином я не раз пыталась завести с ней разговор о том, что немного я знала об Австрии и о чем хотелось бы узнать больше. Это прежде всего о Герцогине Амалии Евгении Елизавете, Баварской принцессе и супруге императора Франца Иосифа, которая была Императрицей Австрии /1854 – 1867/
Эта красавица в художественной литературе и кино известная под уменьшительно-ласкательном имени Сисси и трагически погибшая от руки итальянского монархиста в Женеве. Она до сих пор волнует умы многих.
Портрет этой красавицы украшает магнитку, которую привезла мне дочь из очередной поездки из Вены, и она же и поведала мне эту интересную историю. А вот с Магдаленой у нас об этом разговор не получился. Она почему-то уклонялась говорить об этом.
Как ничего она мне не прояснила и о Наполеоне, жизнь которого была связана с Австрией, где он женился и где, по-моему, до самой смерти жил его сын.
А вот когда Магдалена увидела на обложке журнала «Караван истории» фото Анны Нетребко, глаза ее загорелись. Она со знанием дела рассказала. Что певицу знает и что певица живет сейчас в Вене. Она знает и любит Анну Нетребко как оперную певицу. Я спросила, довелось ли ей слушать голос певицы в живую. Она ответила, что слушала ее однажды на благотворительном вечере в университете, а в концертном зале – нет, так как билеты на ее концерты очень дорогие.
С ней мы однажды на канале Культура слушали Венский филармонический концерт. Я всегда слушаю такие концерты, а с ней было еще интереснее, потому что она о многом могла дополнить: например, о садовых парках в Вене, где обычно и проходили эти концерты.
Магдалена никогда не носила брюки или джинсы. Всегда на ней была красивая юбочка с какой-либо ажурной отделкой или вышивкой. Все юбочки и платья были слегка ниже колена. И это было красиво!
Дважды моя гостья пыталась у нас найти «свою судьбу». Первый парень американец Энди жил тоже в нашем подъезде у наших знакомых. Она решила с ним подружиться, но дальше университета знакомство не пошло. Пригласив его вечером погулять, она услышала от него, что он приехал в Россию учиться, а не гулять. Девочка была очень огорчена. А ее хозяйка и моя хорошая приятельница сказала, что ему здесь уже нравится одна русская студентка.
Наконец, она познакомилась с Венсеном, студентом из Франции, и у них завязалась вроде дружба. Они вместе ходили в театр, на эстрадные концерты, гуляли. Но было уже поздно – Венсен уезжал домой после окончания договора.
Я ей посоветовала познакомиться с русским парнем, но не было уже времени… Две недели – слишком маленький срок для моей гостьи, чтобы что-то изменить в своей жизни, тем более – найти свою судьбу.
Магдалена уехала и сразу позвонила мне, сообщив о своем прибытии домой. Так мы с ней договорились.
На этом наше знакомство закончилось.
Но я всегда вспоминаю Магдалену из Австрии, когда слышу музыку Моцарта.
Продолжение читайте еще в одной истории; думаю – последней.