Двумя неделями ранее…
Заставленный вкусно пахнущими блюдами стол в покоях великого московского князя Василия мог поразить своим разнообразием любой европейский двор. Для трапезы князя с делегацией Ордена слуги месяц разыскивали самые изысканные рецепты, а сегодняшним душным вечером вносили и разливали по золоченным чашам невероятно дорогие французские вина и медовуху. Впрочем, алкоголь, как и большинство блюд, остался нетронутым. Трое гостей из Ордена лишь отщипнули по небольшому куску от печеного осетра, а сам посланник, крепкого сложения лысый мужчина в богатых прусских одеждах, сидел недвижно, словно истукан, вперив пронзительный взгляд голубых глаз в великого князя.
Князь Василий, держа в руке чашу с едва пригубленным вином, сдержанно улыбался и переводил взгляд то на одного тевтонца, то на другого. В углу, не шевелясь, сидел писарь, готовый записать каждое слово князя и посланника. В другом углу огромной залы также в ожидании застыл орденский писарь. Царила атмосфера тяжелой напряженности, где каждое сказанное слово имело немалый вес, стоящий сотен, а может тысяч людских жизней.
Снаружи в княжьи покои доносились звуки вечерней Москвы: тарахтенье телег, приглушенные разговоры стражи, звяканье металла о камень. В полать влетела небольшая летучая мышь, пометалась, побилась о стены, чуть не угодила в горящий двенадцатью огоньками резной подсвечник, но счастливо выскользнула в окно. Затянувшееся молчание прервал сам князь, предложив посланнику начать беседу. Последний прокашлялся, раскатал полуметровый свиток с орденской печатью и после длинного хвалебного приветствия и перечисления титулов московского князя перешел к сути.
- Великий князь Василий, магистр Фридрих фон Юнинген предлагает вам, великому русскому царю отозвать все полки из литовского войска Витовта и перейти на сторону Ордена. Уничтожим вместе польского короля Владислава и литовского великого князя Витовта. В награду Орден поможет вернуть Москве русские земли Смоленского княжества, которые уже два года страдают от грабежа и вместе с Русью выступит против Орды! – последние слова германский посланник произнес с особой эмоцией, и внимательно посмотрел на князя.
Василий, который к сорока годам был прекрасным дипломатом, и бровью не повел. Послание-предложение от Великого Магистра было, однако, весьма щекотливым, опасным и двусмысленным. Его текст, сочиненный высшим руководством Ордена, знал на какие больные места князя надавить. Тут вам и недавняя неудачная война с Витовтом, стоившая Московскому княжеству многих земель, включая упомянутые смоленские. Здесь и бесконечные опустошительные набеги Золотой Орды, которой, несмотря на ряд победных сражений, приходилось платить дань. Витовт и Владислав, как временные союзники, также оставляли желать лучшего. Стоит лишь показать им слабость и «союзники» разорвут Русь на мелкие уделы. Но и Орден во всех этих делах был далеко не агнцем невинным. Особенно, если учесть КАК меченосцы несли христианскую веру «язычникам и варварам».
- Отведайте молочного поросенка и восточных сластей, нехорошо на голодный желудок о таких вещах раздумывать - добродушно предложил Василий, выигрывая время для раздумия над ответом.
Пока опешивший посланник Ордена переглядывался со своими товарищами, в покоях сменился караул из четырех телохранителей. На их начищенных до блеска кольчугах отражались огоньки свечей.
- Решение вопроса не терпит промедления, великий князь - нетерпеливо произнес посланник Франц. – Владислав готов к сражению, как и литовцы Витовта. Но без русских хоругвей, включая входящих в польское войско, на которые непременно вы можете повлиять, и тех полков, что идут к Витовту под началом русского князя Владимира из Серпухова, наши враги не будут иметь даже частичного успеха.
- Я не могу оказать влияния ни на смоленские, ни на новгородские и другие войска, а князь Владимир без моего приказа отправился к Витовту лишь с одной хоругвью, - схитрил великий князь, - Бед у нас и вправду хватает, все силы против Орды держим. Орда сильна и лишь раздоры между престолонаследниками не дают ей набрать великую силу и ударить по Руси.
Лицо Франца побагровело, но он не решился сказать в лицо Василию, что тот просто не хочет отозвать русские силы, составляющие минимум треть союзного войска. Мало ли как мог отреагировать князь на прямое обвинение, а Франц был слишком искусным переговорщиком, чтоб подставлять свою голову под гнев великого князя. Совладав с собой и сделав паузу, посланник продолжил.
- Вместе с литовцами выступили три тысячи ордынцев во главе с Джелаль-ад-Дином, одним из наследников трона Золотой Орды. Прошу прощения, но посмею вам напомнить, что главный враг Москвы Орда и Витовт с Ягелло. Они все жаждут русских земель и богатств.
- Как и Орден, - подумал Василий, но вслух сказал иное.
- Чего еще желает Великий Магистр?
- Орден желает лишь получить обещанную Витовтом Жемайтию и обещанные Владиславом земли. Обо всем этом есть достоверные документы, подписанные и тем, и другим. Московскому князю не пристало иметь дело с такими лжецами и обманщиками. Орден в любом случае победит, в союзе с русскими или без. Орден несокрушим.
Последние дела тевтонца прозвучали как угроза. Василий нахмурил брови и залпом осушил чашу.
- Пожалуй, московский князь сам решит с кем иметь ему дело, - усмехнулся он, - Поговорим через неделю о делах, посланник, если желаете.
Он встал во весь свой могучий рост и поднял открытую ладонь, показывая, что переговоры на сегодня окончены, а оставшееся время можно посвятить только еде и не касающимся дипломатии вопросам.
- Позовите князя Юрия, - приказал Василий, едва немецкая делегация, плотно поужинав и изрядно выпив, удалилась.
Стражник выбежал из залы и уже через пару минут в залу вошел молодой смоленский князь в полном боевом облачении. Князь Юрий, настоящего богатырского роста и сложения, казалось излучал сам дух и уверенность русского воина. Василий даже немного завидовал ему. Ведь Юрию предстояло возглавить смоленский полк и лучшие отряды тяжелой русской кавалерии, единственной в союзном польско-литовском войске, могущей выдержать встречный лобовой удар тевтонов.
- Все готово, великий князь, - бодро отрапортовал Юрий, - Полки поделены на хоругви, как решил Совет и отправлены к Витовту. Мы с князем Владимиром и его полком, выступим на заре.
- Надеюсь, на тебя, Юрий, - протянул ему чашу с вином Василий, - и на план сражения Витовта. Передай ему, что орден желал заключить союз с нами, но мы не согласились.
- А что ты думаешь об их предложении? – неожиданно спросил великий князь.
- Воля ваша, однако Тевтонского Ордена я опасаюсь больше всего. Захватив Жемайтию и объединившись с Ливонским Орденом они будут непобедимы. Когда покончат с поляками и литовцами, примутся за нас. И тогда у нас уже не будет союзников, - рассудил Юрий.
- Верно мыслишь, молодец, - похвалили его великий князь, - Ну, с богом.
Князь поклонился и уже на выходе из залы был остановлен последним напутствием государя.
- Князь Владимир Андреевич… Ежели в бой рваться будет, не удерживай и не опекай. Всё, иди.
Юрий поморщился, но кивнул. Эти великокняжеские распри в борьбе за престол вызывали отвращение у молодого воина.
Утро 15 июля 1410 года выдалось сумрачным от низких темно-серых облаков. После ночного похода вдоль реки, находясь в постоянном ожидании попытки переправы, армии Ордена и союзного польско-литовского войска встретились между деревнями Таненберг и Грюнвальд. Земля еще не успела просохнуть от дождя, шедшего несколько дней, лошади рыцарей скользили на мокрой траве, перемешанной с грязью. Пехоте приходилось еще тяжелее. Венгры, союзники Ордена, с трудом втащили на возвышение свои полтора десятка пушек. Разведчики донесли Магистру о том, что поляки и литовцы уже ждут их и готовы к сражению.
- Отправьте герольдов с двумя мечами к Ягайло, пусть им будет чем сражаться, - зло усмехнулся фон Юнинген. Неразговорчивый Валенрод, маршал рыцарей, поддержал его легким кивком, и отправился к своей коннице, цвету Ордена. После отправки герольдов, тевтонцы начали разворачивать пехотные порядки на узком холмистом участке в несколько километров между двух истоков реки. Несмотря на холмистость местности, здесь можно было отлично использовать все виды войск, а в сражении с равным и даже превосходящим противником опыта немцам было не занимать. Арбалетчики выстраивались длинными ровными цепями, за ними плотным строем становились хоругви копейщиков, рыцарская конница Валенрода тоже выстраивалась в несколько рядов. Это было грандиозное и пугающее зрелище. Поле запестрело бело-черным цветом и крестами на броне и знаменах множества воинов. За несколько лет Орден смог собрать три тысячи арбалетчиков, четыре тысячи пехотинцев и примерно столько же конных рыцарей, среди которых были так называемые «гости» - рыцари желающие получить славы из Франции, Англии и других стран. За свое участие гости платили тевтонцам звонкой монетой в большом количестве, что приветствовалось Орденом, получающим и прекрасно вооруженных опытных рыцарей и золото.
- Помолимся братья за души этих грешников, - сказал Великий Магистр взбираясь с помощью оруженосцев, на боевого коня. Фон Юнинген не сомневался в победе. Он видел как литовцы медленно, неровными шеренгами разворачивают своих стрелков и пехоту, польскую конницу робко жмущуюся к лесу и выдвигающихся в центр польско-литовского войска ровные ряды тяжелой пехоты с отличными от польских и литовских хоругвей знаменами.
- Московский князь сделал свой выбор, господин. Это смоленские полки, - доложил командующему один из телохранителей. У Бройза, верного слуги и оруженосца Магистра было острое зрение, но глава Ордена и сам уже знал, что русские поддержали поляков и литовцев, несмотря на имеющиеся разногласия.
- Они не станут проблемой. Тем лучше для нас, разобьем их разом и поделим Русь пополам с Ордой, - таковы были последние слова фон Юнингена перед сражением, которое уже медленно начинало разворачиваться стычками передовых отрядов. Тевтонцы застыли в боевых порядках ожидая приказов командиров по уже придуманному магистром планом сражения. Левый флаг орденского войска возглавил Великий Комтур Угго фон Лихтенштейн, Валенрод командовал правым флангом, а сам Великий Магистр отправился к резерву, на высокий холм, с которого хорошо просматривалась вся местность и одинаково быстро можно было слать гонцов с приказами.
Оценив, что противника несколько больше, тевтонцы растянули свои ряды приблизительно соответствуя противнику. По мнению командующего, на почти одиннадцать тысяч воинов Ордена, у поляков, русских и литовцев было около пятнадцати тысяч ратников, хуже вооруженных и менее опытных. Правда фон Юнинген не видел, насколько глубоко в примыкающий к реке лес уходила выстроенная в несколько рядов польская кавалерия, но против мощи Ордена ей тоже было не устоять, - какая разница через какое количество войск пройдет всесокрушающая тяжелая тевтонская конница.
- Не робей, Алексей! – ободряюще похлопал по закованному в латы плечу молодого безусого ратника пожилой воин.
- Я не боюсь батя, - обиделся ратник и опустил маску шлема, но она все равно скрывала только наполовину его побледневшее лицо.
- Князь…князь…князь Владимир едет… пронеслось по шеренгам русской пехоты. Воины поподнимали маски шлемов, у кого они были, и жадно выглядывали поверх голов своих товарищей по строю.
Князь Владимир Андреевич не заставил себя долго ждать. Он проскакал на вороном коне к середине строя и зычным голосом провозгласил:
- Воины! Сегодня вы сражаетесь не за князя своего, но за семьи свои и землю свою! Не посрамите чести отцов ваших, побивших собаку-Мамая! С богом!
- А татарове до сих пор дань с Руси собирают, хоть и Мамая погромили - проворчал рослый бородатый ратник, но его тут же заглушил долгий протяжный рев тевтонских сигнальных труб и первые выстрелы пушек. Битва началась
Орденская конница понеслась на литовскую кавалерию, также рванувшая ей навстречу. Несмотря на то, что литовцев было больше, они не выдержали мощнейшего удара тевтонцев. Страшным ударом немцы прорезали ряды литовцев, Через час сражение между литовской и тевтонской конницей было закончено, большая часть тевтонских рыцарей вернулась в исходные боевые порядки, хотя немало ринулось преследовать убегающих литовцев. Не подчинившиеся приказу вернуться, рыцари были окружены еще не вступавшими в бой поляками и татарской конницей. Они стали последними свидетелями, что польское войско не все было видно с позиции Великого магистра.
Тем временем, обдав друг друга тучами стрел и арбалетных болтов, сошлись в яростной схватке пехотинцы союзного войска и Ордена. Больше двух часов фон Юнинген со своей стороны, а король Ягайло, и уцелевший в схватке Витовт наблюдали как гибнет в ужасной сече пехота. Командующие стремились сберечь свою главную силу – конницу. По истечении двух часов фланги союзной пехоты начали проседать под железным напором тевтонцев, держался лишь центр – несколько полков возле русской хоругви удерживали строй, неся тяжелые потери, но не отступая ни на шаг. Погибнув почти в полном составе эти отряды дали возможность отступить и перестроиться остальным и когда тевтонцы наконец с ними покончили на них обрушилась лавина польской и уцелевшей литовской конницы. От меча командира королевской хоругви, лучшего мечника Польши, Зенграма из Машковиц, пал непобедимый Валенрод. Сметая нарушенные порядки немцев, свежие силы союзников погнали пехоту и сражавшихся врукопашную стрелков к исходным позициям, туда, где с резервом, примерно в треть войска, их ждал фон Юнинген.
Четыре тысячи отборных всадников и пехотинцев ударили по наступающим союзникам и весы битвы вновь заколебались. Польская королевская хоругвь рухнула вместе с убитым знаменосцем, но лучшие рыцари Польши смогли ее отбить и вновь ее поднять. Едва не погиб король Ягайло, а уже второй раз разбитые литовцы снова начали отступать. Ситуацию спасли вовремя подошедшие резервы поляков и остатки русской пехоты, которые наконец смогли пробраться через тысячи трупов, устилающих поле битвы. Чья-то случайная стрела точно вошла в глазницу шлема Великого Магистра, и тот замертво свалился с лошади. Тевтонцы не выдержали и побежали к вагенбургу, кольцу обозов, за которым можно было попытаться выстоять под атаками союзной конницы. Но это их не спасло. Окруженные и осыпаемые стрелами они погибали сотнями, а когда защитная линия обозов была прорвана и туда устремилась польская кавалерия, сражение превратилось в избиение. Татарская конница легко перебила оставшуюся без прикрытия артиллерию, оказавшуюся почти бесполезной. Лучшая в Европе армия перестала существовать.
Орден просуществовал еще почти сто лет, но уже не имел такой силы и влияния, как до битвы при Грюнвальде. Впрочем, союз между победителями просуществовал еще меньше, но это уже совсем другая история…