Дом у чудодея оказался трёхэтажным, мрачноватым и, к большому удивлению, сложенным из чёрного кирпича. А кирпичные дома были большой редкостью в глухой деревне. Внутри помещения повсюду стояла сплошная темнота. Никаких лампочек, люстр, только в одной комнате светили маленькие огонёчки, похожие на пластмассовые шарики, хаотично прикреплённые к стенам.
Мари под душем смыла с себя грязь, пыль, но после этого у неё не появилось желание отдохнуть с дороги. Вода немного взбодрила её.
В комнате Найкера находился большой высокий квадратный стол, на котором располагались различные металлические приборы, пробирки, колбы и множество причудливых инструментов, предназначенных неизвестно для каких работ, табуретки и кушетка, — всё, как в больнице.
— Для чего вам это, мистер? — с некоторым опасением поинтересовалась девушка.
— Провожу эксперименты на растениях. Вообще, я с детства увлекался ботаникой. Со временем научился алхимии и искусству белой магии, — ответил волшебник, осторожно взял колбу большим и указательным пальцами и перелил зеленоватую жидкость в пластиковый стаканчик.
— А люди не боятся подвергать свои жизни вашему колдовству? Я слышала о нежелательных последствиях... — несмело проговорила Мари, вспомнив слова старушки.
— Что ж, такое происходило, когда люди не достаточно верили в волшебство. Но, надеюсь, в вашем сердце живёт истинная вера? — ровным тоном спросил Тьюэльд.
— Думаю, что да. Я хотела попросить вас о помощи, так как сама не могу справиться со столь сложной задачей. Кажется, что лишь магия способна изменить мою жизнь к лучшему,— с печальным вздохом обратилась к чудодею Мари.
— Я не откажу вам. Но вы будете последней. И я надеюсь, что с вами ничего плохого не случится после моей помощи. Как думаете, почему в жару я ношу плащ и перчатки? Моё тело всё больше и больше покрывается чешуёй, это выглядит довольно омерзительно. И всё потому, что я исцеляю людей, делаю их духовно и материально богаче, сильнее, смелее, используя некоторые опасные для меня заклинания. Ещё один страдающий — и я превращусь в монстра. Что ж, вам пойду навстречу. Вы милая особа. Те, кому требуется реальная помощь, иногда видят меня в разных местах. И я так понимаю, вы меня раньше видели, — сказал Тьюэльд.
— Мне очень жаль, что с вами происходит такое, правда. Но я очень хочу понравиться одному человеку. Я мечтаю о нём уже несколько лет. Вы бы не могли сделать так, чтобы он проявил ко мне чувство любви? — попросила Марианна.
— К сожалению, магия не способна управлять чувствами и эмоциями людей, потому что это незаконно, — объяснил Найкер, сложив руки в замок и с грустью взглянул в глаза несчастной, огорчённой девушке.
— Тогда... Пожалуйста, сделайте меня красивой, стройной и женственной! Это, похоже, единственный выход, — с надеждой в голосе протараторила Стейн, близко подойдя к Тьюэльду.
— Что же вы говорите? С такой прекрасной внешностью я никогда бы не захотел меняться! Нет, я не сделаю этого, — наотрез отказался Найкер.
— Умоляю вас! Я отдам вам все деньги, которые у меня остались, обещаю! Только измените мою внешность! Я совершенно не понравилась Джону. Мне нужно выглядеть потрясающе. Тем более вы же сами написали мне послание в тетради, что вы поможете мне, — взмолилась Мари.
— Это был не я, а птицы, обитающие здесь. Они всё видят и всё знают. Что ж, ладно, я сделаю всё, что в моих силах, и никаких денег не возьму. Испытания сами вас найдут, — наконец, согласился волшебник.
— Поверьте, испытаний в жизни у меня хватило.
— Это совсем другое. От моего колдовства вам может иногда становиться нехорошо, и я не знаю, что именно может произойти. Но имейте в виду, если по каким-то причинам за один год ваша мечта не сбудется — возможна смерть. Таковы правила магии. Ничего даром не делается. Но я предупреждаю: лучше откажитесь от этой глупой затеи. Я-то переживу превращение в монстра, а вот вас мне будет жаль.
— Мистер Найкер, пожалуйста! Вы — моя последняя надежда.
— Хорошо. Пойдёмте в другую комнату.
Первое, что бросилось в глаза Марианне через минуту после разговора с Тьюэльдом — это яркий синий свет в маленьком холодном помещении. Он исходил от огромной лампы, висевшей на потолке, под которой находился стол, накрытый белой простынёй, длиной примерно три метра.
— Похоже на операционную,— пролепетала Мари.
— Не бойтесь, разрезать я вас не буду. Здесь просто прекрасно работает магия. Как видите, инструментов у меня нет. Раздевайтесь, ложитесь на этот стол и ни о чём не беспокойтесь. Ваше волнение будет мешать мне сосредоточиться.
Стейн нехотя сняла с себя одежду, легла на стол и постаралась унять в себе пронизывающее чувство страха.
— Говорю сразу: боль будет практически невыносимой. Хоть я и применяю только магическую силу, всё равно придётся терпеть,— предупредил Найкер.
— Хорошо. Правда, от природы я очень чувствительная, особенно к режущей боли. Но я согласна на такие мучения ради мгновения счастья,— уверенно ответила Марианна, вытянув руки вдоль тела.
Тьюэльд с серьёзным видом тяжело вздохнул. Девушка и предположить не могла, о чём он размышлял в данный момент, но его встревоженное лицо всё же настораживало Мари.
— Я уберу ваши лишние десять килограммов. Уберу больше — будет очень некрасиво. Причём позже вы можете заболеть. Ещё я придам вам некоторое обаяние, шарм, это вполне может повлиять на Джона. А вот лицо трогать вообще не нужно. Прекрасное лицо.
— Вы говорите, как пластический хирург, — заметила Мари, улыбнувшись. Но внезапно её улыбка стёрлась с лица.
Найкер прикоснулся ладонью к ноге девушки, что-то неразборчиво прошептав, и тут же она почувствовала нестерпимую боль, будто внутри что-то скрутилось и вывернулось наизнанку. Тьюэльд закрыл глаза и сосредоточился. Впоследствии он точно так же притрагивался к остальным частям тела «пациентки» и тихо говорил что-то на языке, похожем на латынь. Во время процесса Марианне хотелось кричать во всё горло. Она еле сдерживала боль. Мари вспотела, покраснела и чуть ли не потеряла сознание. Стейн видела, как она моментально худеет, и это приводило её в ужас. Она не знала, что такое возможно. Иногда девушка действительно пронзительно кричала, а волшебник пытался её успокоить:
— Мари, ещё пару прикосновений, одно заклинание, и вы свободны. Держитесь. Совсем скоро я закончу свою работу. Перевернитесь на живот и закройте глаза.
Марианна перевернулась лицом вниз. Она вдруг почувствовала давящие боли в спине. Тьюэльд немного подкорректировал её осанку, слегка проведя указательным и средним пальцем вдоль позвоночника. Постепенно боль во всём теле утихала и через несколько минут уже не давала о себе знать. Теперь девушка стала безупречной. В её голове появились мысли о скором счастливом будущем.
— Теперь вставайте и одевайтесь. Сейчас я дам вам кое-что выпить. Это для того, чтобы вы всегда оставались в форме, — сказал Найкер, вымыв руки с мылом, и ушёл в другую комнату за волшебным напитком. Мари кое-как слезла со стола, оделась, заметив, что платье на ней сидело слишком свободно, и стала ожидать Тьюэльда. Она пока ещё не могла уверенно стоять на ногах: они были ватными. Чудодей принёс девушке хрустальную чашку и тихим ласковым голосом проговорил:
— Выпейте всё до дна и ложитесь спать. Завтра отправитесь домой. И знайте: впереди вас ждёт нелёгкий жизненный путь.
— Откуда вы столько знаете?— удивилась Мари.
— Всю жизнь я потратил на освоение магии, и думаете, что за тридцать лет я узнаю мало информации о колдовстве? — усмехнулся Тьюэльд.
На вкус напиток Марианне очень понравился, хотя сначала она остерегалась того, что он мог негативно отразиться на её здоровье. Затем она увидела своё отражение в зеркале и поразилась результатом превосходной работы волшебника: её внешность почти не походила на прежнюю, кроме лица.
За день Стейн ужасно устала и перетерпела адские боли, поэтому сразу же уснула, прямо в спальне чародея. Первые минуты она чувствовала себя не комфортно, странно, будто перевоплотилась в иного человека.
Ночь пролетела молниеносно. Весёлое солнце уже светило Мари в глаза. Марианна не спеша встала с кровати, выбежала из комнаты и окликнула Тьюэльда. Он долго не отзывался. Неожиданно Найкер появился в холле и воскликнул:
— Мари, мне нужно сказать вам одну важную вещь. Я совсем забыл!
— Какую? — заинтересовалась Марианна.
— Видите ли... Всем людям, которых я изменял внешне или же внутренне, необходимо было отыскать четыре времени года в человеческих обликах. А знаете ли, мисс, для чего это нужно в том числе и вам? Вы не ослабеете после моих чар, к тому же времена года будут помогать вам в исполнении мечты или же давать маленькие подсказки.
— О чём вы? Как это возможно?— изумилась девушка.
— Это, конечно, будет очень трудно сделать. Все времена года нужно найти именно сейчас — летом, потому что оно считается самым главным в году. Так решили древние маги и старцы ещё тысячелетия назад. Вы, Мари, должны приобрести что-то от времён года: волос ли, каплю крови ли, лоскут одежды или что-нибудь подобное. Но постараться исполнить свою главную мечту вы должны сами, много помощи не ждите. И помните: если не успеете за год, то, к сожалению, погибните, — объяснил чудодей.
— Я не понимаю, как это сделать. Месяц назад я бы посчитала вас сумасшедшим. Найти времена года невозможно. Это же бред!
— Обычные люди, не связанные со мной, не знают о существовании времён года. У этой четвёрки — Зимы, Весны, Лета и Осени, на шее есть определённый знак, что-то вроде блестящей татуировки. Сейчас они, все четверо, находятся именно в Сиэтле. Я знаю, что это так, чувствую их присутствие совсем недалеко от этой деревни, но мне не доводилось видеть их лично с того года, когда я поступил в университет, и, к сожалению, я не могу сообщить вам, в каком месте точно они проживают. Большая вероятность, что в самом центре города. Эх, если бы вы не обращались ко мне, всё было бы гораздо проще. Что ж. Вам решать.
Тьюэльд завёл руки за спину и печально опустил глаза.
— Я обещаю, если у меня всё получится, и мечта сбудется, я придумаю, как вам помочь. Я излечу вас,— решительно проговорила Марианна.
— У вас ничего не выйдет. Так задумала природа. Кстати, добраться до города очень просто. Идите прямо от моего дома и не сворачивайте, потом повернёте направо, дойдя до старого разваленного здания бывшей фермы. Дальше есть указатели, — сообщил Найкер.
— Хорошо. Извините, а не могли бы вы изменить мой возраст? Хотелось бы стать чуть-чуть старше.
— Внешности это касаться не будет. Могу прибавить только два года и лишь запечатлеть это в документах.
Волшебник без труда выполнил просьбу девушки, что-то еле слышно прошептав и дотронувшись двумя пальцами до паспорта Мари.
— В других документах ваш возраст — тоже восемнадцать лет, — сказал он с улыбкой.
— Спасибо вам огромное, господин Найкер! Я обязательно найду способ помочь вам!
Не дождавшись ответа, Мари покинула дом волшебника. Произошедшие перемены приносили радость и в то же время печаль. Девушка сомневалась, что добьётся цели всего лишь за год. Она, как и все обычные люди, боялась смерти. Конечно, её мечта могла бы измениться, и тогда гибель не грозила бы, но в том случае, если цель стала бы попроще. И всё равно Мари уверяла себя в том, что ей помогают ангелы.
В город Марианна прибыла к двум часам дня. Разговаривая с мамой по телефону, она убеждала её в том, что беспокоиться не о чем. Мари решила остаться в центре, почувствовав, что времена года обитают именно там. Так как Стейн не могла оплатить временное жильё в центре города, она добралась до своего старого дома, где на данный момент проживал некий двадцативосьмилетний Уильям Дэйффер и который, как надеялась Марианна, согласился бы принять её в качестве квартирантки на короткий срок за небольшую плату. Этот молодой человек не представлял из себя красавца или застенчивого ухажёра, а наоборот, с его длинными кудрявыми лохматыми волосами и немного нахальным, дерзким лицом с хитрыми глазами походил на мальчишку-хулигана, который уже давно вырос, но продолжал вести разгульный образ жизни. Когда Мари впервые увидела Уильяма (ещё при продаже дома), он ей с первого взгляда особо не понравился, потому что был одет совершенно неопрятно. Девушка смутилась и поначалу даже не хотела заводить с ним беседу, но ей пришлось это сделать, так как совсем не оставалось выбора. Жилец открыл ей дверь почти сразу после того, как немного уставшая Марианна неохотно нажала на кнопку звонка. Как ни странно, Уильям начал вежливо и вовсе без подхалимства:
— Здравствуйте, мисс. Вам что-то угодно?— и улыбнулся.
— Да, господин Дэйффер. Вы помните, наверняка, что два года назад моя мать продала вам эту квартиру. Мне необходимо здесь некоторое время пожить, — волнуясь, ответила Мари.
— Что-то случилось? Я, конечно, не против...
— Да. У меня есть одна очень важная цель. Денег на гостиницу у меня нет, а мой новый дом очень далеко отсюда.
— Простите, но уйти отсюда я не могу, полностью предоставив вам жильё. Я и так в постоянных переездах.
— Не волнуйтесь. Я буду жить с вами, но если вас это не побеспокоит... Поверьте, я не причиню вам неудобств.
— Да ничего, пожалуйста, проходите,— пригласил Уильям девушку. Мари вошла в свою старую квартиру и огляделась. Многое там поменялось и приобрело совершенно другой вид, исчез тот родной привычный запах, напоминавший о детстве... Дэйффер с момента заселения сделал ремонт, заменил всю мебель.
Первый день в своём старом-новом доме Марианна прожила спокойно. Она поближе познакомилась с Уильямом. Как и ожидалось, он особого впечатления на неё не произвёл. Родственники и знакомые звали его Уиллидэй. Полгода назад его уволили с работы, денег неделями не появлялось, карманы пустовали. Дэйффер имел пристрастие к сигаретам, а Стейн, с недавнего времени страдавшая аллергией, не могла относиться к запаху табака положительно. Время от времени Мари вслух выражала по этому поводу недовольство, на что жилец отвечал: «Прости, не умею бороться с плохими привычками». Правда, Уилл оказался очень общительным, но скромности ему, откровенно говоря, не хватало. Днями и ночами Уиллидэй смотрел комедии, различные глупые телепередачи, прилично выпивал, и Мари это просто приводило в бешенство. Она уходила в свою бывшую комнату,запирая дверь, и часами сидела на кровати сложа руки, не зная, чем заняться в свободное время. Вечером, когда невыносимая жара спадала, Стейн отправлялась на поиски времён года в человеческих обликах. Она даже не догадывалась, где они могли скрываться. Девушка всё ещё думала, что это полнейший бред. Слова Тьюэльда Найкера по поводу её дальнейших препятствий постоянно тревожили её сознание. До сих пор Мари казалось, что она спит. Девушка не видела никого из прохожих с отличительным знаком на шее и сомневалась, что вообще когда-либо увидит.
Прошло три дня, а точнее, они протянулись, словно резина. Ровным счётом ничего не изменилось: поиски безрезультатны. Мари проводила много времени с Уиллом, но ей этого не очень-то хотелось: он вызывал некоторое отвращение, хотя вовсе не показывал себя грубияном. Как-то за завтраком Уиллидэй задал вопрос, который, видимо, давно не выходил у него из головы:
— Так с какой же целью ты приехала сюда?
— Не поверишь. Я ищу Джона Эллонса. Он знаком тебе? — не сразу отозвалась Мари, так как поначалу не знала, соврать ли Дэйфферу или сказать правду.
— Он жил тут, неподалёку, но переехал. А ты его поклонница, что ли?
— Во-первых, я уверена, что не жил, а изредка появлялся, а во-вторых, Уилли, обычно за слово «поклонница» я вырываю людям язык. Но тебе сделаю исключение, — улыбнулась Стейн. — Нет, я не его поклонница. У меня есть важное дело к нему.
— А-а, всё понятно. Но я бы посоветовал тебе оставить его в покое и присмотреться ко мне-е,— протянул Дэйффер и пододвинул свой стул поближе к Марианне. Она тут же прекратила трапезу и встала из-за стола, скривив недовольную гримасу.
— Ты бы предпочёл приглядеться к себе? Этакий ты эгоист, Уилл,— пошутила она, а затем грубо отрезала:
— Советую держаться от меня подальше, мистер Приставала.
Мари удалилась из кухни, так и не окончив завтрак. Уилл пожал плечами и, как ни в чём не бывало, продолжил есть свой любимый пудинг.
Марианна жутко расстроилась, потому что не могла спокойно жить в своём бывшем доме. Куда идти? Естественно, оставаться на этом месте целый год она не горела желанием; Стейн всё опротивело: Уилли, изнуряющая жара, однообразные мысли о бесконечных попытках решения сложной задачи. Пробродив весь день по улицам города в поисках времён года, девушка вернулась, как всегда ни с чем, довольно поздно и сразу же погрузилась в глубокий сон. Она очень устала, силы все иссякли. Но даже поспать спокойно этой ночью, к сожалению, не представилось возможным. Сквозь сон Марианна почувствовала чьё-то дыхание на своём лице и лёгкое прикосновение руки к её волосам. Она раскрыла глаза и резко подскочила на кровати. Перед собой Мари увидела еле стоящего на ногах Уилла, от которого исходил ужасно неприятный запах спиртного.
— Прочь из спальни!— тут же громко и яростно проговорила Стейн, разделяя слова и не успев даже полностью отойти ото сна.
— Прости меня, сегодня я перебрал,— кое-как выговорил Дэйффер и убрал ногу с кровати Мари.
— Какого чёрта ты тут забыл? Во-первых, ты пьян, и даже очень, а во-вторых, я с тобой под одной крышей жить больше не собираюсь!— воскликнула Стейн в порыве злости.
— Ты так выражаешься, будто ты хозяйка этой квартиры, а не я,— возразил Уиллидэй.
— Я сегодня смертельно устала, а ты не даёшь мне спать! Ха, да чтобы я обратила на тебя внимание? Тьфу!
Марианна быстро собрала свои вещи в дорожную сумку и немедленно покинула квартиру, громко хлопнув дверью перед носом нетрезвого хозяина.
— Прости меня, я, правда, очень плохо поступил! — успел крикнуть напоследок Уилл, заплетаясь.
Мари ничего не ответила, а лишь горько заплакала, потому что не знала, куда идти, особенно среди ночи. Девушка огорчилась донельзя.
«Раньше я скучала по своему старому дому. Теперь точно не буду! Такие, как Уилл, только портят жизнь. Да я лучше на улице буду жить, но сделаю всё, чтобы исполнить мечту спокойно»,— думала опечаленная Стейн. Она бросила последний взгляд на свой бывший дом и ушла, куда глаза глядят, в абсолютную неизвестность. Денег у неё оставалось ничтожно мало: ни за какую гостиницу или квартиру Мари платить была не в состоянии. Она села в первый же подъехавший автобус и отправилась до конечной остановки. Марианна никак не могла унять это проклятое чувство глубокого отчаяния. Мысли о Уилле вызывали не только отвращение, но и грусть. Мари понимала, что ничего критического не произошло, но она была слишком ранимой натурой.
«За мной бегают только те, кто меня раздражает, будто специально»,— размышляла девушка во время поездки. Ничего толкового не приходило на ум насчёт того, как избавиться от назойливых нежелательных ухажёров. Через час она вышла на последней остановке, неподалёку отыскала скамейку и присела, положив руки на колени. Мари всё ещё остерегалась ночного города. Ей не хотелось сталкиваться в тёмном переулке с такими, как Уиллидэй. В это время Стейн желала лишь прилечь и отдохнуть. Она успокаивалась, а через некоторое время снова начинала терзать себя печальными воспоминаниями и ненавидеть свою беспокойную жизнь.
— Ну и пусть! Недоумок! — раздалось позади Мари. Она резко обернулась. При свете фонарей Марианна смогла рассмотреть направлявшуюся в её сторону девушку, всю в слезах, с очаровательным невинным лицом, хотя её глаза казались немного лукавыми, но были безумно красивыми. Прелестные губки, детский взгляд, даже заплаканной эта особа выглядела шикарно. Она элегантно смотрелась в роскошном платье и в туфлях на высоких каблуках. Незнакомка присела рядом с только что остывшей Мари. Длинноволосая блондинка сразу обратила внимание на Стейн.
— Тоже парень бросил? У тебя такой печальный вид... — проявила она участие.
— Да у меня и не было никого,— вздохнула Марианна, махнув рукой.
— Вот и хорошо. Нечего себя изматывать. Подумаешь, важные птицы...
После некоторого молчания незнакомка продолжила, немного сменив тон:
— Кстати, меня зовут Лекс. Лексус Готтлет.
— Марианна Стейн. Или просто Мари.
— Очень приятно.
Обе девушки одновременно улыбнулись друг другу.
— Что у тебя случилось? — спросила Лекс.
— Если ты веришь в чудеса, то поймёшь меня, — Мари усмехнулась и тяжело вздохнула.
— Можешь считать меня наивной, но, верю. Верю даже в существование гномов и фей. И я серьёзно. Ты столкнулась с чем-то необычным?
Мари после недолгой паузы в подробностях рассказала о своих последних происшествиях девушке, которую видела впервые. Она решила ничего не скрывать от собеседницы, вполне внушающей доверие.
— Вот это да! Ничего себе новости! — поразилась Лексус, почти полностью успокоившись. Она тоже поведала Марианне свою короткую историю. Этой злосчастной ночью Готтлет крупно поссорилась со своим возлюбленным. Пара только собиралась идти на романтическую прогулку, но поругалась в один миг из-за какой-то мелочи. К слову, это происходило довольно часто, от чего Лекс уже просто-напросто устала.
— Я знаю, что Докки мне не доверяет. Он считает, что я неверная, хотя пытается не затрагивать эту тему. В основном я поднимаю скандалы по пустякам, хотя и он бывает иногда виноват. И вот теперь мы окончательно расстались.
— Лучше бы ты сразу от него ушла. Если часто ссоритесь — это ничего хорошего в дальнейшем не сулит,— посоветовала Стейн.
— Не могла уйти. И сейчас мне тяжело. Это любовь... Ничего не поделаешь,— вздохнула понурая Лекс.
— Да, я понимаю. Я бы никогда не смогла забыть Джона. Он для меня вся Вселенная.
В ответ Готтлет кивнула головой. Она минуту помолчала и вдруг, встрепенувшись, предложила свою мысль новой знакомой:
— Хочешь, я помогу тебе найти его и этих странных людей... времена года, как ты говоришь?
— Да, но это очень сложно.
— Ничего. Вдвоём быстро справимся. Я и себя, наконец, чем-нибудь полезным займу. А пока пошли ко мне домой. Я живу одна.
— Мне платить нечем.
— Так и не нужно платить! У тебя нет работы? У меня есть одна на примете. Ты умеешь танцевать?
— Да, но не профессионально и не очень-то хорошо, скорее всего из-за скромности и стеснительности.
— Брось. Тут нечего стесняться. Завтра отдохнёшь, а потом я постараюсь устроить тебя на работу в клуб танцоров. Не бойся, ничего сложного тебя не ожидает. Знаешь, моя лучшая подруга с сестрой уехали из этого города и теперь мне скучно. Хорошо, что ты так внезапно появилась в моей жизни,— мгновенно повеселев, улыбнулась Лексус. Теперь на душе Мари стало легче и спокойнее. Готтлет отвела её к себе домой, туда, где царили уют и тепло. Два этажа, четыре большие комнаты, всё прибрано, прекрасно обустроено, множество цветов, картин и старинных статуэток — словом, очень комфортное жильё. Перед тем, как лечь спать, Стейн от души поблагодарила свою новую подругу.
— Спи и ни о чём не думай. Ой, как хорошо, что я теперь не одна! Здорово! И знаешь, тебе хочется доверять. Даже Докки, с которым я встречалась четыре года, был каким-то холодным и даже замкнутым. А ты сияешь добром, и это заметно по твоим глазам. Ладно, Мари, спокойной ночи, — протараторила Лекс и ушла в свою комнату.
«Замечательная девчонка», — в ответ подумала Марианна и тут же крепко уснула, отбросив прочь все переживания.