Лето в Одессе - это не просто прекрасная пора. Лето - это особый образ жизни. Точно следуя призыву известного сатирика «одесситы всех стран соединяйтесь!», на лето в город съезжаются разные поколения бывших и будущих одесситов всех мастей и сословий - от праздных толстосумов, неплохо устроившихся на чужбине, до местечковых элит близлежащих селений, наивно полагая красиво отдохнуть на море «за недорого». Как бы одесситы не выражали недовольство в лаконичной фразе «Понаехали тут!», на самом деле лето - это национальная гордость.
И чтобы блюсти эту гордость на должном уровне, город максимально уплотняется. Сдается все, что только можно сдать. Люди становятся ближе друг к другу в самом прямом смысле слова.
Объединяются те, кто в другое время года говорит нечасто «здрасте», и то - по телефону. Освобождаются все возможные метры жилплощади, способные компенсировать неудобства в материальном эквиваленте. Многие называют это «бизнесом» и терпят друг друга до сентября.
Вторая категория граждан уплотняется сугубо из гуманитарных соображений, выделяя лучшие места для друзей и родственников, зачастую затрудняясь объяснить, кто кому и кем приходится. Главное - всех удивить, ублажить, в общем - не ударить лицом в грязь.
***
Зоя Федоровна, к ее большому сожалению, не относилась ни к одной, ни к другой части населения. Уже несколько лет она жила совершенно одна в просторной квартире старинного особняка с палисадником и самым что ни на есть одесским двором в центре Одессы. С мужем развелась еще по молодости по модной в те годы формулировке: «не сошлись характерами».
Сын до развала Советского Союза служил в Уральском военном округе. Там и обзавелся семьей. Каждое лето Зоя Федоровна принимала дорогих гостей со всей широтой и теплом, на которое способна любящая мать. На заре бежала на Привоз, к завтраку уже были готовы сырнички, успевала «на потом» нафаршировать перцы, пожарить биточки с тюлечки, заправить борщ и сварить компотик. Потом вела внуков на море, впрок напитать их белокожие тела благословенным южным солнцем.
Приезжали даже в лихие 90-ые. А тут..., напасть какая-то, говорят, враги мы нынче. Одним словом, действующему офицеру российской армии дорога в родной дом была закрыта…. Не верилось поначалу, и плакала, и злилась, затем смирилась и тихо ждала перемен.
Зоя Федоровна очень любила цветы и каждое лето часами возилась в палисаднике за любимым занятием. Весенние гиацинты и тюльпаны сменяли дурманящие пионы, небесную синеву васильков - чернильный фиолет петушков, махровые пестрые астры цвели все лето, а в аккурат к началу учебного года величавые гладиолусы пускали свои граммофоны. Пожилая женщина продавала свои букеты на центральном вокзале, благо, расположенном в двух кварталах от ее дома. Не то, чтоб это была вынужденная необходимость, просто дорожная суета, слезы расставаний, радость встреч создавали ощущение причастности к бурлящей вокруг жизни….
***
Июльским утром Зоя Федоровна срезала свежую охапку цветов, бережно поставила в бидончик с холодной водой, набросила сверху марлю и собиралась пойти на вокзал.
Еще спящий дворик разбудил плаксивый баритон:
- Ляля, солнышко, когда ты уже выйдешь?! Или ты хочешь, чтоб твой муж получил удар, не доходя до моря, -молодой, но уже потерявший формы мужчина, с зеленым надувным питоном на шее, с зонтом под мышкой и приличной торбой в руках изнемогал у соседней парадной.
- Не надо нервничать! Мама должна собрать твоих птенчиков на целый день, - из открытого окна ответил низкий голос бабы Жени, и через несколько минут внизу появилась долгожданная процессия.
Одного « птенчика», крепкого и розовощекого, Ляля несла на руках, второй - кучерявый улыбашка - семенил рядом, кое-как прижимая к себе писклявого котенка. Следом выплыла импозантная тёща в широкополой шляпе и с плетеной корзинкой, из которой выпирали янтарные бубочки винограда. Наконец, баба Женя выкатила коляску, со словами:
- Где ты уже прихватил ту животину?! - отодрала несчастного от мальчугана. И провожая взглядом родное семейство, заботливо крикнула вдогонку, - Кастрюльку с котлетками в тени держите! Помидорки не помните….
Когда родственники исчезли из вида, баба Женя не могла не поделиться радостью:
- Федоровна, ты это видела?! Понаехали оккупанты! Поди, прокорми такую ораву…, - и, поглаживая котенка на достойной уважения груди, скрылась в парадной.
***
Солнце лениво сползало за верхушки акаций. Город устало затихал после дневной жары. Зоя Федоровна уж было собралась идти домой, как заметила девчушку с рюкзачком на плечах, неуверенно слоняющуюся вдоль перрона.
- Деточка, может тебе чем-нибудь помочь?
- Извините, - девушка постаралась вести себя по-взрослому серьезно, - может, вы знаете, где можно снять комнату? Недорого. Я учиться приехала, а общежитие только к осени обещали. Мне совершенно некуда пойти…, - запнулась, перевела дух и, не выдержав, залилась горькими слезами.
- Я не могу сейчас вернуться, мне надо работу найти, меня приняли, понимаете?! Я в загранку буду ходить, мир посмотрю, - всхлипывая, тараторила девчушка, - А сейчас…, а сейчас я не знаю, что мне делать!
Зоя Федоровна молча выслушала монолог:
- Откуда ты такая?
- Из Макеевки.
- С Донбасса, значит… Девушка, на секунду потупила глаза, голос твердый и уверенный:
- Да, с Донбасса. У нас там все будет хорошо….
Зоя Федоровна, тяжело вздохнув, взяла пустой бидончик:
- Пошли, я знаю, кто комнату сдает….
***
Спустя пару дней Зоя Федоровна
возилась в своем палисаднике, поливая из лейки пурпурные шапки георгинов. В тонких струйках воды утренние лучи пускали радуги. Баба Женя, уместив миску на крутом бедре, царственно проследовала в конец двора, где с незапамятных времен была натянута бельевая веревка.
- Всем доброе утро! Теть Зоя, пожелайте мне удачи, - из парадной выпорхнула девушка, свежая и жизнерадостная, в кедах и белой футболке больше похожая на подростка.
- Ты далеко в такую рань, стрекоза?
- Да вот, решила позавтракать в прибрежном ресторане, - И заметив, как у бабы Жени мокрое полотенце застыло в руках, добавила, едва сдерживая смех - пока, правда, в роли официантки, но кормить, действительно, обещали, - и, помахав напоследок, исчезла в тенистом туннеле сводчатой арки.
- Что, Федоровна, никак племянница объявилась?
- Та да, не говори, понаехали…, - сдержанно улыбнулась Зоя Федоровна, а в душе заиграли солнечные зайчики.