Фото В.Рысинова.
Ещё вчера был тёплый, почти летний, день. Голубая безоблачная высь ласково расплескалась до горизонта. Светлана окинула взглядом огород:
- Надо использовать каждый погожий денёк, приготовиться к зиме.
Соседи всей семьёй копошатся на грядке с картошкой, даже трёхлетний Влас держится за ведёрко – помогает. Светлана помахала рукой, улыбнулась, в ответ получила такое же приветствие. Время уборки урожая, не до разговоров.
Это было вчера, а сегодня проводы внука на учёбу. Грустный день. Пора бы привыкнуть: шестой год провожаем, но не получается с лёгким сердцем. Погода под стать настроению: рваные, хмурые облака тучей нависли над головой. Вот-вот закапают тяжёлые редкие капли, которые ускоряя свой бег, будут больно бить по лицу, как песня «Ревность», в исполнении Рафаэля Мартос Санчес. Она тихо, с самого утра, капля за каплей завладела душой и не хочет её покидать. Наверно у каждого так бывает: привяжется мелодия и звучит в ушах весь день хочешь ты того или нет.
Светлана тревожно поглядывает на небо. Совсем некстати дождь, всё-таки ехать лучше посуху. Внук укладывает вещи в огромную сумку:
- Бабулечка, упакуй, пожалуйста, рубашки, мне так красиво их не сложить. Остальное я сам. И не клади мне всякой ерунды: вроде тёплых носков. Я их не ношу. А то, как в прошлый раз: открываю багажник - ё-моё! Лежит полушубок дедовой молодости, а в нём валенки и кроличья шапка-ушанка!
- Золотце, как я могла тебя отпустить без страховки!? Январь! Мороз за тридцать! Ты же одет был кое-как: куртяшка на рыбьем меху, джинсы - дудочки, кроссовки и вязаная шапочка – это одежда для зимы!? Папина машина старенькая, а если бы на трассе встала? Замёрз бы. Бережёного Бог бережёт. Сейчас налегке поедешь: так и быть, шубу класть не буду, - Светлана старается шуткой заглушить грусть расставания.
Сверкнуло солнышко в прорехе рваной тучи, да только на один миг. И снова мелодия звучит, тревожит, рвётся наружу.
У порога Светлана обнимает самого красивого, самого лучшего и самого родного человека и у неё невольно вырывается:
- Сынок, ты звони почаще.
Слёзно блеснули глаза:
- Конечно, Ба, конечно. Не переживай, - он по детски прижимается, целует и торопливо уходит за дедом к машине.
«Вся моя жизнь - это одна тревога!» - страстно поёт Рафаэль, переполняя бабушкину душу тоской:
- Завтра надо сходить к сыночку, обновить цветы на могилке.