Чёрный коршун.
Каждый год, в конце апреля над посёлком появлялся коршун. Появлялся он всегда с одной стороны над лесом, подходившим вплотную к крайним домам. Затем летел над речкой до пруда, облетал его по периметру, и только после этого начинал выписывать медленные и плавные круги над жильём и огородами. Через несколько дней появлялась вторая птица, крупнее размерами и они начинали кружить вместе. По всем признакам это была семейная пара, потому как у всех ястребиных самки, хоть и незначительно, но всё-таки крупнее самцов. Из наших хищных птиц постоянно парить в воздухе могут только канюки (они же сарычи) и чёрные коршуны. В полёте их различить легко. У канюка относительно короткий прямой на конце хвост. У коршуна же хвост длинный, с выемкой на конце. При случайных встречах в воздухе они не враждуют, а стараются быстрее разлететься в разные стороны.
Чёрный коршун на самом деле не совсем чёрный. Сверху он тёмно-бурый, снизу несколько светлее. У самцов часто верх головы тёмно-серый. Кроме того у них жёлтые лапы и клюв.
К середине мая самка переставала появляться над посёлком. Похоже, она садилась на гнездо. Самец изредка что-то уносил в сторону леса, видимо подкармливал её. С середины июня самка вновь появлялась над посёлком и птицы принимались интенсивно носить добычу в северном направлении. Причём почти всегда добыча уносилась в когтях лап. С помощью бинокля удавалось, хотя и не всегда, разглядеть, что это было. Учтите, что наблюдения проводились в течение четырёх лет. Чаще всего замечалась рыба, затем лягушки. Мелкие птицы, в основном воробьи и белые трясогузки, тоже не были редкостью. Дважды замечал жёлтых цыплят-пуховичков и один раз чёрную змею (это из центра посёлка!). Так что, разговоры о воровстве коршунами цыплят подтверждались. Но это случалось редко и только с самыми маленькими цыплятами. Уже недельного цыплёнка ему не взять.
Несмотря на кажущиеся, из-за широких крыльев (размах до 1,5 м) и длинного хвоста, крупные размеры, взрослая птица весит всего-то от семисот граммов до килограмма. То есть, как крупная серая ворона.
Конечно же я мечтал найти гнездо коршунов. Я засекал по компасу направление прилёта птиц и улёта их с кормом, а затем проходил этим маршрутом до трёх километров, тщательно осматривая крупные деревья. Дальше было обширное поле и я ни разу не видел, чтобы коршуны с добычей улетали за него, поэтому и не стремился продолжить там поиски.
Результатом поисков было обнаружение старых гнёзд неизвестных крупных птиц, а также свежие гнёза ворон, канюка, сойки, дроздов и гнёзда и дупла более мелких птиц.
Я уже отчаялся, когда мне повезло. На четвёртый год, в конце июня я пошёл за рано появившимися маслятами. Едва войдя в лес встретился с тремя мальчишками. Двое стояли под деревьями, задрав вверх головы, а третий слезал с высокой ёлки.
-- Вы что, белок ловите? – посмеялся я, подойдя к ним.
-- Дяденька, -- повернулся ко мне рыжий веснушчатый парнишка, и вытаращив глаза принялся рассказывать, -- мы за грибами пошли, а тут на ёлку залетела большущая чёрная птица – для наглядности он развёл в стороны руки – и на дереве послышался то ли громкий писк, толи визг. Пригляделись, а там, навроде как, гнездо виднеется. Вот Серёжка-то и полез. Да не долез. Чёрные птицы ка-ак залетают, он и трухнул малость….
Серёжка уже слез с ёлки и подошёл к нам. – Ну их, этих птицов, ещё уклюнут, или с дерева столкнут. И так от мамки достанется, весь в смоле вывозился. Айда робя дальше, грибов принесём, дак меньше ругаться будет. – Не глядя на меня, он поднял маленькое ведёрко и пошёл по тропинке. Мальчишки двинулись за ним. Дойдя до поворота, рыжий оглянулся и махнул мне рукой.
Едва ребята скрылись за сосновой порослью, как я, поставив на землю корзинку и сбросив рюкзак, полез на ёлку. Толстые ветви начинались на уровне головы, поэтому забираться на дерево было не трудно. Лезу и думаю: «так вот почему я не нашёл гнезда! Сколько раз проходил мимо, вглядываясь в кроны этих самых деревьев. Ёлка росла как бы внутри треугольника, образованного тремя высокими соснами. Ведь даже через её густую крону гнездо обнаружить было не просто, а его со всех сторон ещё загораживали сосновые ветви». Да честно говоря, я здесь и не смотрел очень тщательно, считая, что гнездо располагается значительно дальше. Кто бы мог подумать, что эти в общем-то осторожные птицы построят его в самом начале высокого леса, в каких-то трёх сотнях метров от крайнего дома посёлка.
Добираюсь до гнезда. Руки в смоле, на голове, плечах, за воротом – колючие сухие еловые иголки. Коршунов не видно. А, нет, вон они, молча кружат высоко над головой. Гнездо построено у ствола, в развилке толстых веток из довольно крупных сучьев. От земли метров пятнадцать-семнадцать. Диаметр около семидесяти сантиметров, толщина почти полметра. Интересно, что лотка почти не заметно, просто центр ниже периферии на пару сантиметров. Выстилки, как таковой, не имеется. Просто ближе к центру хаотично набросана земля вперемешку с обрывками травы, пучками шерсти, перьями и остатками пищи. На одном краю гнезда лежит грязная тряпка, на другом – обрывок газеты. Замечаю крылья дрозда и воробья, высохшую голову белой трясогузки, чёрный кусочек змеиной шкурки.
В центре гнезда, закрыв глаза, молча лежат три птенца, покрытые грязно-белым пухом. Сзади обдало ветром. Это совсем близко пролетел один из родителей. Может даже иммитировал нападение. Надо убираться, кто их знает, этих чёрных хищников. А вдруг в голову вцепится. Поспешно слезаю с дерева. Коршунов не видно.
В течение июля трижды навещал гнездо. Птенцы быстро растут и оперяются. В последнее посещение сразу двое пытались меня клюнуть, а вот взрослые птицы никакой агрессии не проявляют. В конце июля застаю гнездо пустым. Птенцы вылетели. Получается, что родители выкармливали их около месяца. Когда выходил из леса, увидел парящих над поймой речки пять длиннохвостых птиц.