В незапамятные времена прокрался, как тать в нощи, ко мне в дом Страх.
Даже кольцом на двери не брякнул - встал на пороге и уставился.
Я и пала перед ним курицей...
Он же, увидев, как хозяйка в полуобмороке по-бабьи сомлела перед ним, наглым мужиком, и вовсе осмелел.
Отогрелся в моём уютном одиночестве...
Благодушно-хозяйскими глазками позыркивать стал...
Морду наел, как лукавый бродяга-проповедник во вдовьем домике!..
Да всё норовил лапу волосатую подать для поцелуя...
Таких глупых баб, - кормилиц Страха, - по свету - море, потому и жив он вечно да процветает: сыт, пьян, и нос в табаке...
- А что, - спрашивала я у него порой, - может, пропишешься уже? -
Какой-никакой ледащий, а всё же мужчина рядом!
- К чему эти условности? - важно отвечал он. - Разве нам плохо сейчас? Клятвы, обещания...Может, тебе и штампу в паспорте надобно, а?.. Эх, и беспокойны вы, бабочки, как блохи под рубахой! -
- Да нужна ли я тебе вообще, батюшка? - ещё более робко спрашивала я.
- Да нужна, нужна! Пока... - снисходил он.
Уж и не рада я была ему, - душно в доме стало и тошно! А всё сил не было встать да и открыть дверь:
- Пора уж и честь знать, - загостился, гостюшко! -
По рукам и ногам паутиной своей оплёл!
И знала, знала я! что сожрёт он меня, как паук муху в своих тенётах, и бросит, - уйдёт за другой добычей! А вырваться не могла...
*
Только однажды окликнули с порога:
- Есть кто в доме живой? -
- Живы пока, - еле ответила я в тоске, - я да Страх вот... -
- Войти позволите ли? -
- Входи, добрый человек... -
И вошёл Добрый Человек.
В открытых дверях солнце его золотой каймой обрисовало.
А свежий воздух без разрешения ворвался, озорник!
И принёс запахи всего, что я так люблю: травы скошенной, вишенных деревьев после грозы, наивных левкоев, краски с холста!
А ещё... запах Живого Человека, - крепкий, прямой и горячий мужской запах!
Голова моя крУгом пошла...
А Он стоит и спрашивает:
- Воды бы испить, милая! -
- И рада бы, - говорю, - да повязана... -
Глянул он молча на мерзкую паутину - и давай её снимать! Отовсюду: с рук моих, с ног, с углов и окон...
А у меня слёзы катятся...
Он заглянул в лицо:
- Ну что ты так плачешь, Моя? -
- Поверить не смею... Страшно... -
- Страшно? - удивился он, оглядываясь. - Ах, да, - вон же он! -
А в дверь последними серыми клубами Страх уползает!..
*
Тихо, и всё ближе подходит ко мне Он, - Радость моя...
Спрашивает глазами...
- Душа моя! Что спрашиваешь, - разве не видишь?
Да! Да! Да! -