Гл. 13. Барон Соловьев: Америка – странная страна
Роберт Кларк представил Виктора своему заместителю по инженерной службе Соловьеву Николаю Николаевичу:
–Наш новый сотрудник, по профессии – механик, по призванию – пилот. Прилетел из России на личном самолете. Надеюсь, работа у нас для него найдется.
Николай Николаевич был всего лишь на десяток лет старше Виктора, но выглядел весьма солидно за счет сосредоточенного выражения лица и строгого дорогого костюма. Улыбка делала его проще и доступней. Он был красив особой мужской красотой – спокойный, открытый взгляд небесно-голубых глаз подчеркивал внутреннюю силу и уверенность. Николай Николаевич прилично говорил по-русски, хотя и с акцентом. Он не торопился переходить на приятельские отношения с Виктором, вместе с тем всегда держался с ним подчеркнуто доброжелательно и внимательно.
Постепенно они сблизились, хотя Виктор постоянно ощущал его превосходство, то ли за счет более высокого служебного положения, то ли за счет особого умения держаться на некоторой дистанции. Когда он рассказал свою семейную историю, Виктор понял, что это был врожденный потомственный снобизм людей, имеющих глубокие знатные корни. Отец его при жизни в России носил звание барона. Впрочем, что это за звание, Виктор понятия не имел. Отец Соловьева был из той команды Игоря Сикорского, которая была его опорой, когда он начинал свое восхождение всемирно известного авиаконструктора здесь, в Америке.
Судьба великого авиаконструктора в России поначалу складывалась вполне успешно. Получил хорошее образование. Сначала в Петербургском морском училище (1903–1906гг.), затем поступил в Киевский политехнический институт. Уже в1910г. поднял в воздух первый самолёт своей конструкции С-2, в следующем – получил диплом лётчика.
В течение последующих двух лет создал самолёты «Гранд», «Русский витязь», «Илья Муромец», которые положили начало многомоторной тяжелой авиации. В марте 1914 года на биплане «С-6» Сикорский установил мировые рекорды скорости: с двумя пассажирами на борту – 111 км/ч, с пятью – 106 км/ч. На протяжении двух лет аэропланы Сикорского завоёвывали главные призы на состязаниях военных самолетов. Самолет С-6а заслужил большую золотую медаль московской воздухоплавательной выставки в апреле 1912г. В 1915 году Сикорский создал первый в мире серийно выпускавшийся истребитель сопровождения – С-16 для совместных действий с бомбардировщиками «Илья Муромец» и охраны их аэродромов от самолетов противника.
Когда пришла революция, Сикорский не примкнул ни к одной из сторон. Пытался продолжать заниматься своим делом. Безуспешно. В 1919-м потерял своих близких друзей и соратников – в Одессе белогвардейцами был расстрелян первый русский летчик Михаил Ефимов, а красными – командир первого боевого авиаотряда русской армии, генерал-лейтенант Михаил Шидловский.
Это и явилось последней каплей к решению покинуть страну. Сначала он уехал во Францию, затем в Соединенные Штаты.
За океаном Сикорский первое время оказался без средств к существованию. Был вынужден работать учителем вечерней школы. В 1923 г. ему удалось сколотить компанию из русских эмигрантов, причастных к авиации, – инженеров, рабочих и летчиков. Они составили костяк маленькой самолётостроительной фирмы «Сикорский Аэроинжениринг Корпорэйшн».
Очевидцы рассказывали, что первый, построенный в эмиграции самолет Сикорского S-29, был собран в 1924 г. в помещении курятника. Помощь «русской фирме» оказали многие наши эмигранты. Знаменитый композитор С.В. Рахманинов одно время даже значился вице-президентом корпорации.
Для развития фирмы необходим был успех. Он пришел, когда удалось создать самолет – амфибию S-38. Газеты писали, что S-38 «произвела переворот в авиации». Она летала, приземлялась и приводнялась там, «где раньше бывали только индейские пироги да лодки охотников». О надежности и безопасности амфибии ходили легенды.
«Русская фирма» Сикорского, переименованная в «Сикорский Авиэйшн Корпорэйшн», получила очень много заказов и надежно «встала на крыло».
«Сикорский Авиэйшн» быстро набирала силу. Основной ее творческий костяк по-прежнему составляли эмигранты из России. Надежной опорой Сикорского, его первым помощником и заместителем был выдающийся конструктор и ученый, аэродинамик Михаил Евгеньевич Глухарев. Шеф пилотом фирмы состоял легендарный летчик Борис Васильевич Сергиевский. Здесь же работал целый ряд талантливых русских инженеров. Среди них был и барон Николай Соловьев. На базе компании Сикорского в Стратфорде сформировалась большая русская диаспора.
К 1939 году на счету конструктора числилось 15 типов созданных самолётов.
Сикорский был первым в мире авиаконструктором, который, осознав перспективность направления, связанного с вертолетостроением, успешно его реализовал.
В конце 1930-х годов мировой рынок авиационной техники оказался перенасыщенным, спрос на летающие амфибии начал катастрофически падать, компания Сикорского терпела убытки. Для ее спасения необходима была совершенно новая научно-техническая идея. В течение года был создан опытно-промышленный экземпляр вертолета. За короткое время машина приобрела популярность. В течение последующих тридцати лет Сикорским было создано 18 моделей различных вертолетов, которые стали неотъемлемой частью вооруженных сил почти половины стран мира. Свой первый экспериментальный вертолет Vought Sikorsky – 300 Игорь Сикорский лично поднял в воздух 14 сентября 1939 года. По существу, в основе его лежал вариант его первой конструкции вертолёта, созданного ещё в июле 1909 года.
Уже в 1942 г., был создан двухместный вертолет S-47 (R-4), поступивший в серийное производство. Он был единственным вертолетом стран антигитлеровской коалиции, применявшимся на фронтах второй мировой войны. Фирма Сикорского стала одной из самых знаменитых вертолетных фирм мира. Серийно выпускавшиеся марки: S-51, S-55, S-56, S-61, S-64 и S-65 – это целая эпоха вертолетостроения. B 1963 году Сикорский был удостоен высшей научной награды Американского общества инженеров-механиков.
Игоря Сикорского американцы считают национальным гением. А России и Украине остается только тихо гордиться его происхождением (Игорь Сикорский родился 25 мая 1889 в Киеве. Скончался Игорь Иванович в 1972 году в городе Истон, штат Коннектикут).
Игорь Иванович Сикорский до конца жизни оставался одним из самых уважаемых жителей города. Он много сделал для колонии соотечественников. Эмигранты открыли свой клуб, школу, построили православный храм Святого Николая и даже создали русскую оперу. С тех пор некоторые районы Стратфорда носят русские названия: Чураевка, Русский пляж, Дачи и т.п.
Жизнь в Стратфорде дала Виктору главное – общение с людьми, хоть и не совсем близкими, но способными и желающими его понимать. Возможность общаться на родном языке. Оказалось, что это важно. Словно давало ощущение связи с прежней жизнью. Побывав в русском клубе, он почувствовал себя почти как дома. Даже лучше. Местные русские, несмотря на то, что большинство из них родилось здесь, в Америке, несли в себе что-то такое…Неуловимо русское. В то же время их уровень воспитанности и такта в общении соответствовал западным стандартам. Проще говоря – они не хамили, не напивались до поросячьего визга и не стремились в честь уважения в обязательном порядке споить собеседника.
Однажды Виктор встретил в клубе Николая Соловьева. Несмотря на то, что к тому времени они перешли на «ты», Николай, по-прежнему держал дистанцию. Виктор не обижался. Он уже понял, что соблюдение субординации, является основой служебной этики. В этот раз Николай, благодушно настроенный, пригласил его к столу. Тут же предупредил, что угощение за его счет.
Перед тем Виктор выполнил достаточно сложную работу по замене топливного насоса, которая потребовала почти полной разборки двигателя. Тогда Николай при всех похвалил его, по-видимому, теперь решил усилить благодарность угощением и общением. Далеко не все рядовые работники удосуживались такой чести. Впрочем, Соловьев при любом удобном случае демонстрировал Виктору свое особое расположение. Так что Виктор в определенном табеле о рангах занимал позицию выше средней. Соловьев, начав разговор, с обычных: «Как работается? Как устроился? Какое впечатление об Америке?» – постепенно перевел его на особенности американской жизни, которые для новых людей могут не бросаться в глаза, но незнание которых чревато неприятностями, вплоть до серьезных:
–Америка – страна сложная. К ней нужно привыкнуть.
А еще лучше – здесь родиться. Особенно сложно русскому человеку разобраться в законах. Возьмем вашу конституцию. В ней полсотни страниц. Написано много, но туманно, в том числе и о том, что в СССР всем руководит Коммунистическая партия, которая «ведет советский народ к победе коммунизма». В СССР отсутствует частная собственность и все в стране принадлежит государству, фактически Коммунистической партии. К такой постановке дела русские привыкли. Отсутствие права на частную собственность и «де юрэ» нечетко определенное, а «де факто» закрепленное право на все богатства страны за Коммунистической партией создает ситуацию мины замедленного действия.
Эта мина образует правовой вакуум в отношении того, что же из огромный богатств страны принадлежит конкретному гражданину. Не может власть в стране принадлежать одной партии вечно. Поверь мне, рано или поздно, ситуация с вашей однопартийностью изменится. И когда это случится, жулики всех мастей затерзают страну до крови, пытаясь вырвать из ее тела и друг у друга кусок пожирнее.
Сегодня вы имеете сложную государственную конструкцию. Зато для рядового гражданина ваши законы просты, как десять заповедей Христа: не воровать, не прелюбодействовать, работать, воинская повинность и прочее. Но главное не записано нигде: нельзя думать иначе, чем в духе коммунистической идеологии! За это преступление можно лишиться жизни, ибо тогда ты – враг народа. Инакомыслие – самое большое преступление! У вас государство со своей идеологией имеет верх над человеком-гражданином. Ведь так, ты согласен? – Не отвечай, это я говорю не для дискуссии. Что же у нас? Наша конституция предельно кратка и лишь устанавливает принципы объединения граждан в государстве. И главный наш принцип – главенство прав граждан. Смотри, как звучит наш билль о правах. Я специально выписал себе в блокнот.
Цитирую: «Ни один штат не должен издавать или применять законы, которые ограничивают привилегии и льготы граждан Соединённых Штатов; равно как ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры либо отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона».
Казалось бы, все просто. Однако в жизни мы постоянно сталкиваемся с рядом особенностей нашей законодательной системы. Законы устанавливаются штатами и в этих законах такая чехарда, что черт ногу сломит. Мало того, что одни и те же действия в разных штатах толкуются по-разному, почти в каждом штате ты найдешь странные, непонятные и просто смешные законы. Например, в одном штате «запрещено покупать матрасы по воскресеньям». В другом – «запрещено стоя у стойки бара выпивать подряд три кружки пива». И при всем, при этом Америка очень строго следит за соблюдением закона, а для этого имеет очень развитый чиновничий аппарат.
Полицейский здесь олицетворяет полную власть. С ним ни спорить, ни возражать ему нельзя. Приказал: «Руки на капот» – выполняй без разговоров. И имей в виду, у них отсутствует понятие «предупредительный выстрел». Если ему взбрело, он просто вынимает кольт и стреляет. Так что с полицией будь осторожен. Всегда. В особенности, если ты прав. Точнее: думаешь, что ты прав. Потому, что на самом деле, прав полицейский. ВСЕГДА!
Еще интересно сопоставить наши истории – Штатов и России. Общим в истории наших стран были длительные кровопролитные гражданские войны.
В нашей гражданской войне 1861—1865 годов общие потери составили более миллиона человек. Война началась после того, как южные штаты пытались создать свое отдельное государство. Руководители вновь провозглашенного государства заявили, что на их территории рабство будет существовать «вечно». Победу одержали северяне – противники рабства. Так что мы воевали против рабства и завоевали свободу для всех. Вы же в своей Гражданской войне воевали против богатых и получили рабство в обертке из завлекательной коммунистической идеологии.
Виктор прекрасно понимал, что Соловьев пытается облегчить ему адаптацию в новой стране. Поэтому он внимательно слушал и «мотал на ус». В другой раз у них разговор зашел о чернокожих.
–Понимаешь, – говорил Соловьев, – отношения между чернокожими и белыми в стране весьма специфичны. С одной стороны, у нас равенство. Среди чернокожих много толковых ребят и для них не существует никаких препятствий в достижении любой карьеры. С другой стороны, чернокожие – это особая американская национальная группа, которая имеет свои особенности. Физически они развиты, хорошо скоординированы. Не зря из них получаются хорошие спортсмены. Но они, если брать в среднем, более ленивы. Поэтому в тех видах спорта, которые требуют больших и длительных физических нагрузок, они не достигают больших результатов. Например, в плавании, в горнолыжном спорте, в тяжелой атлетике.
В криминальном мире их в несколько раз больше, чем белых. Их больше среди безработных. Некоторые говорят: «это из-за того, что условия жизни у них хуже». А почему? Это связано. И вот при официальном государственном равенстве некоторая часть белых продолжает считать их более низшей расой. Также, как некоторая часть чернокожих имеют проблемы, полагая несправедливое к себе отношение там, где их «ставят на место» не по расовому признаку, а просто тогда, когда они это объективно заслуживают. Своеобразный комплекс неполноценности. Этим комплексом обладает некоторая часть населения, независимо от цвета кожи.
Говорят, что творец Декларации независимости президент Томас Джефферсон однажды сказал:
«Ни один негр никогда не поймёт ни геометрию Евклида, ни кого-либо из его современных толкователей».
Многое из того, о чем говорил Соловьев, Виктор ощущал и сам. Америка странная страна. Нельзя обижать негров. Зато негры (нет, далеко не все) с удовольствием готовы нахамить, в особенности, если они чувствуют, что это сойдет им с рук. Смешные законы. Странная этика.
Естественное внимание к женщинам может быть расценено как домогательство. Последствия могут быть весьма суровыми. Так же, как и донос на соседа зато, что тот отшлепал своего ребенка. Могут посадить.
Засилье законов и правил, доведенных до абсурда.
Америка – странная страна.
Многие из женщин, посещавших клуб, были эмигрантами еще той, довоенной волны, но они не выглядели старушками. Всегда подчеркнуто опрятно одетые, жизнерадостные и общительные, они источали дух оптимизма и модной косметики.
Клуб располагал небольшим ресторанчиком, в котором регулярно отмечались чьи-нибудь юбилеи, свадьбы, праздники – как русские, так и американские. Виктор заметил, что здесь существовала определенная негласная норма потребления спиртных напитков. Очень скромная, далеко не русская норма. Все это наводило на мысли о том, что русские, в душе своей, совсем другие люди, чем те, которых мы привыкли видеть на своей родине. Просто им нужно дать возможность жить в человеческих условиях, и тогда они открываются совсем с другой стороны своего характера.
Другое направление деятельности клуба было связано с организацией коллективных культурных мероприятий. Посещением театров и концертных залов. Не пропускали гастроли русских артистов. Регулярно организовывались поездки по знаменательным историческим местам, в заповедники. Мест интересных, заповедных было множество. Обычно, таким образом проводили выходные и праздники. Для этих целей клуб располагал большим туристическим автобусом на сорок шесть мест, который был оборудован всем необходимым: туалетом, душем, холодильником, кухней и даже несколькими спальными местами для тех, кому потребуется отдых.
Виктор с удовольствием участвовал во всех мероприятиях. Постоянно открывал для себя что-то новое. Он постоянно убеждался в том, что американцы безмерно и искренне гордятся своей страной: В упоении поют свой гимн: «Америка, Америка…», Вывешивают перед своим домом флаг США. И в каждом городе, хоть и совсем небольшом, обязательно находятся свои особые достопримечательности, которыми искренне гордятся местные жители.
В поездках он ближе познакомился с миссис Лари – так она ему представилась. Ей шел пятидесятый год, но Виктору было с ней легко и интересно. У них, как ни странно, находилось много общих тем. И она, также как и он, участвовала почти во всех мероприятиях клуба. В особенности, старалась не пропускать поездки. Миссис Лари, вообще-то по русскому паспорту – Лариса (Лариса Ивановна), еще семнадцатилетней девушкой вместе с родителями приехала в Америку из Петербурга. Здесь она вышла замуж за летчика, который у Сикорского работал летчиком-испытателем. Вскоре ее муж погиб.
В те годы Сикорский был одержим идеей постройки первого трансокеанского самолета S-35, предназначенного для перелета через Атлантику. В дальнейшем предполагалось использовать такие самолеты для формирования национальной русской авиакомпании под эгидой великого князя Кирилла Владимировича. Первый самолет вместе с летчиком при невыясненных обстоятельствах разбился сразу на взлете.
Второй ее муж был военным летчиком. Во время второй мировой войны воевал в морской авиации и погиб при налете японцев на Пирл Харбор.
От второго брака у Ларисы Ивановны осталась дочь – Маша. Пока дочь росла, она для матери заменяла весь остальной мир. Теперь восемнадцатилетняя Мэри (так ее звали сверстники) все больше от нее отдалялась. В особенности после того, как стала учиться в Йельском университете в Нью Хэвене. Хотя этот город находится совсем рядом со Стратфордом, Маша далеко не каждую неделю появляется дома. Русский клуб для Ларисы Ивановны стал не только местом приятного времяпровождения. Клуб обеспечивал ей необходимую норму человеческого общения. Душа ее здесь находила комфорт и покой.
Нечто подобное ощущал и Виктор. Это и послужило основой для их взаимной симпатии. Лариса Ивановна с удовольствием его опекала, помогала ориентироваться в новой для него жизни.
Наступили летние каникулы, и Лариса Ивановна появилась в клубе вместе с дочерью. Внешность Маши-Мэри сразу выдавала ее русское происхождение. Длинные светлые волосы, синие глаза, небольшой вздернутый носик и пухлые румяные щечки – словно с лубочной русской картинки. Она была приятна в общении и красива особой красотой молодости, гармонией своего юного тела, в котором уже явственно проступали привлекательные черты женственности.
Виктору она понравилась сразу, он чувствовал, что он ей – тоже. Они стали часто видеться благодаря тому, что Маша стала активно участвовать в мероприятиях клуба. Однако, при общении с ней, он чувствовал себя намного старше, почти старым, хотя разность в их возрасте не доходила и до пяти лет. Она была оптимистична и смешлива, а он насторожен и сосредоточен.
Такое различие определялось не столько разностью в возрасте, сколько разным жизненным опытом, и, пожалуй, более замкнутым характером Виктора. Тем не менее, им вместе было легко и просто. Общение с ней, также, как и с Ларисой Ивановной, снимало напряжение с Виктора, которое он постоянно ощущал здесь, пока еще на чужой для себя земле.