В сердцах послал друга на четыре буквы, поскольку трех, казалось, не достаточно. Было несложно представить его в образе Иуды. Дискомфорт от надоедливой мысли о предательстве прикрывался нелепыми оправданиями о возможном временном эмоциональном кризисе и неизбежности грядущего раскаяния.
К сожалению, святости собственной душе это не прибавило ни на грош, несмотря на накладные расходы в 30 серебряников, удержанные из моего кармана. Лишь запоздалое осознание аксиомы, что дружба основана на бескорыстных взаимоотношениях, открыло простую истину. Друга-то не было!
Увы, не все стремления осуществимы. Пожалуй, верно, что корень страданий таится в желаниях. Возможность их осуществления вечно манит горизонтом призрачного счастья. Движение к счастью подобно бегу белки в колесе. Всегда жаждем недоступное, поскольку в нем-то и мерещится счастье.
Так если счастье недостижимо, то безумно к нему стремиться. Следует просто оградить себя от зла и страданий. Легче всего это достигается равнодушным восприятием происходящего. Имеются в виду чужие и собственные проступки, измены и предательства. Ведь насколько нелепо выглядела бы старая хромая белка с богатым жизненным опытом, по-прежнему бегущая к ускользающей эфемерной цели?
Едва ли не важнейшим субъективным индикатором иллюзорного счастья всегда было принято считать любовь. Пока современные скептики из медицины, признав любовь болезнью, не внесли её в официальный реестр серьезных заболеваний. Выходит, привязанность и устремлённость к другому человеку, чувство глубокой симпатии всего лишь симптомы болезни? Как кашель при простуде? Звучит безрадостно для искреннего влечения душ, базирующегося на двух наслаждениях: владеть и отдавать.
Если же любовь не взаимна, то сторона обладающая “иммунитетом” заслуживает не меньшего сочувствия. По сути, являясь источником жизни, любовь губительна, как танцы бестолковых мотыльков вокруг открытого пламени.
Как легко можно обманываться во всех своих расчётах. Утешаемся мыслью, что собственные ошибки накапливают жизненную мудрость. Возможно, отчасти так и есть. Если, конечно, позабыть о существовании возрастной деменции. Подобная безжалостная перспектива приведет в уныние любого. Нарастание депрессии, усиливающееся чувство одиночества, замещение настоящей жизни воспоминаниями отдаленного прошлого и даже вымышленными событиями. О какой трезвости ума в этом случае может идти речь?
Поскольку положиться на собственный разум получается самонадеянно, опорой в жизни может служить вера. Разнообразен ассортимент, предлагаемый для выбора. Беда в том, что вера, основанная на религии, напоминает детскую увлеченность сказочными историями, сдобренными поучительной моралью.
Сдается, что большинство человеческих преступлений базируется на слепом следовании религиозным догмам, либо на безверии. Не честнее ли бесконфликтное скептическое восприятие жизни агностиком, который не отрицает существование богов, но и не принимает сторону какой-либо религии или веры? Этакая свобода мысли, не претендующая на достоверность.
Так что же имеем в сухом остатке? Ни друзей, ни любви, ни счастья. Да и Бог, если есть, то находится на запредельном берегу мира. А на этом - у разбитого корыта сидит та самая старуха, наказанная за жадность и зависть.
Для полноты трагизма осталось спросить себя: ”А жизнь-то была или лишь чудилась дымкой на закате дня?”
Пожалуй, достаточно. Ещё 50 грамм коньяка и спать. Утро будет вечера мудренее.
Наступит чудное пробуждение от бодрящего ветерка и шелеста изумрудной листвы. Один взмах ресниц и взгляд взметнется в голубое небо к полупрозрачным перинам облаков. Появится ощущение бескрайнего пространства вокруг и неограниченной свободы внутри. Не будет ни боли, ни навязчивых мыслей или иных причин, нарушающих душевное спокойствие.
Придет понимание, что нет резона стремиться к горизонту счастья, расположенному где-то “там и тогда”. Ведь есть только “здесь и сейчас”. Если счастье и существует, то оно в этой текущей реальности, до которой и тянуться-то не требуется. Эти мгновения станут наградой за избавление от чувства презрения к предательству, ненависти, жадности и прочим мерзостям человеческих будней.
Разве есть что-либо более ценное в этой жизни, чем светлые моменты её осознания и радости от обладания ею? Так хочется быть благочестивым и добродетельным, правильным и сильным. Даже святым, забыв о звенящих кандалах прежних грехов.