Барановой Евдокии Алексеевне посвящается.
Вот то была казачка, так казачка.
Статна, красива, голос громовой.
Юбка колокол и блузочка в приточку.
С кистями полушалок расписной.
Детей и внуков в строгости держала.
Её приказ никто не обсуждал.
На поводок коротенький сажала.
Дом в праздники напоминал вокзал.
Дубовый стол от вкусных яств ломился.
Тут было что покушать и попить.
И каждый, обязательно, молился.
Прежде чем искушать приступить.
Не магазинное, всё только припасное.
Капуста, пироги, пельмени, сало.
Наливочка, закрутки, всё съестное.
Всё, загодя, лепила, припасала.
Все суетились, весело галдели.
Воспоминания лились рекой.
Казачьи заводные песни пели.
Хоть семьдесят – какой же тут покой?
Кончался праздник, шумно уходили.
Дом опустел, осталась вновь одна.
Мыслишки здравые головку наводнили.
Все выросли, хоть в праздник, всё ж, годна.