Темпераментная Лиза

Александр Квиток
из повести "Какие наши годы!"



После ужина Василий с Людой сразу же ушли спать. Илья Кузьмич тоже рано улёгся. Кордов предупредил, что завтра всех поднимет рано – предстоял второй день перебазирования. Немного посидела у костра Люся, потом и она ушла спать, и мы остались вдвоём с Лизой.

Лиза уже знала, что мы с Толяном скоро уходим. И она убеждала меня, что не стоит торопиться, что лучше будет задержаться нам хотя бы на неделю. И обещала мне эту неделю сделать незабываемой. Её горячий полушёпот звучал с откровенным призывом к действию и даже с признанием в любви, хотя слово «любовь» не произносилось. Чего уж там скрывать – мне приятно было слышать эти признания, но меня смущало одно слишком яркое обстоятельство образа действия – с каким темпераментным напором действовала Лиза!

 Она призналась, что заприметила меня ещё тогда, когда мы с Толяном прибыли в отряд, а она в этот же день ушла с караваном на перевалочную базу. И виделись-то мы всего лишь каких-то полчаса, а вот «запала» на меня, и теперь действует, не теряя времени. Времени ждать просто не было, оставалось только время идти вперёд.

По всем классическим канонам признаваться в любви к женщине первым должен мужчина. А тут всё было наоборот. Это не было для меня чем-то новым. Ещё в позднем детстве и в раннем юношестве мне приходилось выслушивать бесхитростные признания в симпатиях от некоторых девчонок в школе и от соседских девчонок в бараке. Меня это, признаться, удивляло, так как я не считал себя красавцем, в которого можно влюбиться. Тогда я ещё не знал, что взаимные симпатии (как и односторонние) между мальчиками и девочками возникают часто без наличия такой писаной красоты, как у артистов кино.

 Как-то я подслушал случайно разговор матери с соседкой, когда они говорили обо мне. Соседка на полном серьёзе уверяла мою мать, что: «…Сашка твой уже сейчас выглядит мужественно и будет нравиться женщинам, когда подрастёт». Мужественность в моём понимании представлялась тогда высоким ростом, крепкими мускулами, басовитым голосом и половой зрелостью. Последнее начало проявляться у меня, пожалуй, даже рановато. И это создавало для меня проблемы в отношениях с девчонками, так как я наивно полагал, что юноши и девушки для того и встречаются, чтобы без всяких там красивых слов сразу приступить к интимным отношениям. «А чо время терять? Зачем слова?» – думал я тогда и очень ошибался. Как показала жизнь, красивые слова – это то, что обязательно должно быть в отношениях между мужчиной и женщиной, начиная с мальчиков и девочек. Как показала жизнь, красивые слова не только приятно слышать. Произносить их ещё приятнее! Когда искренне, когда негромко, когда вдвоём...


В разговоре с Лизой у костра у нас не произносилось красивых слов, но и без них было понятно – Лиза хотела меня сегодня и сейчас. Я не был страстным мужчиной, готовым по одному только намёку броситься в постель даже к пышнотелой красивой женщине. И, пожалуй, главным сдерживающим фактором плотской страсти в романтической обстановке для меня являлась наша полевая работа. Нагулявшись за день по горам, и пройдя километров сорок пеших переходов, я не ощущал такой уж безудержной физиологической необходимости утолить свою страсть. К этому прибавлялась и теснота в лагере – палатки стояли сравнительно близко одна от другой, а сделать всё по-быстрому и по-тихому вряд ли получилось бы.

Интимные отношения потому и называются так, что не подлежат разглашению, и предполагают скрытность от других и только вдвоём. Совсем не обязательно всем знать, что кто-то с кем-то находится в интимной связи. Узкий круг людей, теснота лагерного «пятачка», всё видно и всё слышно, ничего не скроешь ни от кого. Зачем давать повод для обсуждения и осуждения? Не знал я тогда библейской заповеди: «…не будем давать повода ищущим повода», но её содержание смутно звучало во мне.
Удаляться же подальше от лагеря – это значит отдаться в полную власть комаров-кровопийц, которые даже здесь, у костра, доставали нас. В общем, во мне прагматизм пересилил романтизм.

Отказать женщине, уже готовой отдаться, отказать прямо и окончательно – на это мне не хватило духу. А Лиза так прозрачно намекала на уединение в моей палатке, поскольку её палатка стояла рядом с палаткой шефа. И я сослался на будущие дни, и что-то путано говорил о том, что, может быть, мы задержимся в отряде, и что у нас всё впереди. Лучше бы я не говорил этого, лучше бы я просто тупо промолчал. Зря я обнадёжил девушку, ох и зря…