Глава 18,
в которой разворачивается главная схватка.
Рамон страдал оттого, что у него не было оружия. Не с собой, а вообще не было. Потому что Шериф не дал. Сказал, что не положено. Лейтенанту Егорову и сержанту Чиркову положено, они преступников ловят, а рядовой Величко следит за общественным порядком, ему достаточно резиновой дубинки. Он даже документы у Балагулов не имел права спрашивать, они ведь ничего не нарушали. Да, фургон у них необычный, лошади впряжены тоже очень странно, однако это не повод для проверки личности. Рамон понимал, что превысил права, потому и не доложил о прибытии хозяев усадьбы у Тихого омута.
А сейчас он сидел в засаде на свалке сельскохозяйственной и строительной техники и терзался от бессилия. Вот же преступники, рукой подать, но они вооружены и опасны, а у него нет даже пресловутой резиновой дубинки.
Рамон слышал, как в сторожке два голоса орали песню про рэкетиров, потом видел, как были захвачены Владыкин и Хайдаров, но в руках у Боксёра он опять же заметил пистолет и нисколько не сомневался, что тот при необходимости пустит его в ход. Надо было что-то придумать
Рамон встрепенулся, когда Федя вскочил в машину и уехал. Он надеялся незаметно подобраться к сторожке, подкараулить Крошку Риту, напасть на неё и освободить пленников, но надежды его рухнули, не успев оформиться в действие. Просто рэкетирка встала в дверном проёме, поигрывая пистолетом и ведя с кем-то внутри негромкий разговор. С кем и о чём, он толком не расслышал, но, вполне возможно, говорила она с Кентом. И наверняка о золоте.
Быстро сгущались сумерки. Крошка Рита, видимо, не любила темноту, потому что закрыла дверь, и сквозь щели заколоченного окна пробились полоски света. Оказывается, эта будка-развалюха не была отключена от электросети и в ней даже сохранилась лампочка.
Рамон двинулся было на разведку, но послышался звук автомобильного мотора, мелькнули и стали приближаться лучи света от фар, и полицейскому пришлось снова спрятаться за ближайшими руинами комбайна.
Прибыл Федя Боксёр. Он вытащил из салона тойоты какой-то ящик, явно тяжёлый, и понёс его к сторожке. Рамон выскользнул из укрытия и лёгкой перебежкой догнал рэкетира у самого входа. Он помнил, что пистолет у того засунут сзади за пояс, а значит, при известной ловкости, его нетрудно позаимствовать. И, как только Фёдор открыл дверь и шагнул в сторожку, Рамон выхватил его оружие, передёрнул затвор и скомандовал, как это делают во всех детективах и боевиках:
— Руки за голову! Лицом к стене!
Он услышал возглас Кента: «Ой, дура-ак!» — однако уже ничего не мог изменить. Команда была адресована Крошке Рите, но Рамон не учёл, что прямо перед ним — очень опасный противник. Федя же уронил на пол тяжело грохнувший ящик, повернулся, поднимая кулак, и Рамон, не желая того, от неожиданности нажал на курок.
Боксёр упал с простреленной головой. Рамон растерянно посмотрел на него, на пистолет в руке, и этой заминки хватило Крошке Рите, чтобы воспользоваться своим оружием.
Два выстрела в маленькой сторожке прогремели очень громко. Рамон обвёл недоумевающим взглядом всех свидетелей его неудачи, упал на колени и завалился на бок. Пистолет выпал из руки, его тут же подобрала Крошка Рита.
— Ро-ома-а!!! — в ужасе закричала Даша, и слёзы брызнули из её глаз.
— Ай-я-яй, — сказал Кент и покрутил головой. — Прям Дикий Запад.
Даша ошеломлённо-презрительно взглянула на него и даже попыталась отодвинуться, но сеть не позволила, и она, отвернувшись, зарыдала.
Сама рэкетирка вертела в руках пистолеты, словно не верила, что только что стреляла в человека.
— Дура ты, Маргарита Овсянко! — вздохнул Владыкин. — Получишь пожизненное!..
— Заткнись, Шериф! — оскалилась Крошка Рита. — Пацан первый начал, я защищалась. А ты, — обратилась она к Кенту, — сейчас же наладишь свою машинку и превратишь в золото то, что я укажу.
— Ты ухайдакала моего друга… — начал было Кент, но рэкетирка не дала ему договорить.
— Я уже сказала: он первый начал! И у тебя нет выбора: ты ведь не хочешь последовать за ним.
— Выбор всегда есть, — задумчиво произнёс Кент. — И я тебе нужен живым.
— Может, Рома тоже ещё жив? — еле выговорила сквозь слёзы Даша. — Кент, ты же его спасёшь?! Правда спасёшь?!
Кент высвободил руку и погладил её по голове:
— Всё будет, как надо. Держись. Слезами тут не поможешь.
— Иннокентий, любой герой уступил бы на твоём месте, — учительским тоном заявил профессор.
Владыкин промолчал.
Даша услышала внутри себя тихий голос: «Ничему не удивляйся». Голос походил на Кентов, и она начала успокаиваться.
Кент думал.
— Ладно... — сказал он через минуту. — Я согласен. При условии: девочку не трогать.
— Обещаю, — поспешно сказала Крошка Рита.
Она освободила Кента от сети и вручила ему прибор со словами:
— Погрузим рыжьё в мой багажник и катись со своей... Марусей.
— Её зовут Даша, — сказал Кент, осматривая вандлер.
— А хоть бы и Мерседес — мне по барабану! Но… если что вздумаешь ; отстрелю ей копыта. Все! Конечно, по очереди, я же не зверь, прости меня, Господи!..
Кент порылся в ящике, принесенном Боксером, нашёл что нужно, ловко приладил и пустил пробный луч.
— Эй-эй! Только без шуток! — завопила Крошка Рита.
— Не боись, — усмехнулся Кент. — Мы, Балагулы, если обещаем, то выполняем всегда.
— С вами стрёмно иметь дело, — пожаловалась бандитка.
— Я готов. Показывай свой металлолом.
— Учти: я буду за твоей спиной. На всякий случай. — Она оглянулась на Владыкина и Хайдарова. — А вы ; не двигаться! У меня реакция ; как у кошки. Про последствия не говорю — сами видели.
Кент распахнул дверь, встал на пороге, вглядываясь в ночь, с вандлером наперевес. «Как Терминатор», — подумала Даша, даже не предполагая, что сейчас последует. Впрочем, этого не предполагал никто.
— Ну, показывай! — суровым голосом приказал Кент и то ли шумно вздохнул, то ли хмыкнул.
Свет из сторожки осветил часть свалки, и Крошка Рита показала на кучу металлических обломков неподалёку от входа:
— Начинай с них.
— Поехали!!.
Мощный луч оранжево-золотистого цвета вырвался из вандлера и ударил по железу. Обломки задымились, стремительно нагреваясь, а затем наливаясь собственным сиянием. Но луч задержался на первой куче всего на несколько секунд, а затем принялся полосовать всё нагромождение старого металла — вдоль и поперек, по диагонали сверху вниз и снизу вверх, превращая его в пышащую жаром золотую гору.
Крошка Рита сначала остолбенела, а затем схватила Кента за руки, пытаясь вырвать у него прибор.
— Ты что, придурок?! Крыша поехала?! — отчаянный крик её сорвался на визг.
— Ха-ха! — откровенно захохотал Кент, не поддаваясь. — Мало было ; получайте ещё!Лопнете ; всё равно останется!
В какой-то момент борьбы за вандлер луч обдал светом рэкетирку. Одежда задымилась. Маргарита отскочила к столу и выхватила пистолет.
— Кретин! Урод! Чмо поганое!..
С каждым выкриком гремел выстрел. И с каждым выстрелом веселей смеялся Кент, приговаривая:
— Ой, мимо!.. Ой, не попала!.. Ой, щёкотно!..
Но вдруг остановился, оглянулся на Дашу, вроде бы подмигнул ей и рухнул на тело Боксёра. Зато вскочили Владыкин и Хайдаров.
— Да ты просто свихнулась! — прорычал Шериф.
— Женщина, успокойтесь, — профессор умоляюще прижал руку к сердцу. — Пожалуйста... Ну, того юношу вы убили в порядке самообороны, это какое-никакое оправдание, а Иннокентия-то зачем?! Он же вам всю свалку превратил в золото.
— Заткнитесь, козлы вонючие! — в полной истерике завопила рэкетирка, размахивая пистолетом. Хайдаров испуганно следил за её жестикуляцией. —
На кой ляд мне золотая свалка?! Её с дороги любой дурак увидит. И свидетелей столько!
— Мы ничего не видели, — торопливо сказал профессор. — Верно, Кузьма?
Владыкин посмотрел на него долгим взглядом и пожал плечами:
— Какая теперь разница! Два убийства — дело надо открывать. — Он вздохнул: — Два висяка.
— Я всё видела, видела, видела!.. — выкрикнула Даша. Она снова рыдала.
— Не слушайте, она тоже ничего не скажет! — Профессор умоляюще заглянул в мрачное лицо Крошки Риты, потом оглянулся на Дашу. — Ведь не скажешь, девочка, правда не скажешь?
— Подонки! Какие вы все — подонки! — всхлипнула Даша.
— Да забирай ты своё золото и уматывай, — зло сказал Владыкин рэкетирке. Он будто не слышал рыданий и криков Даши.
— Легко сказать: забирай! Как спрятать? Вон уже светает. Скоро любой мимоезжий болван допрёт, что это за свалка такая.
Крошка Рита продолжала нервно ходить по сторожке с пистолетом в руке.
Владыкин сел на лавку и усадил Хайдарова. Понаблюдал за рэкетиркой, качнул головой:
— Послушай, раз уж так всё складывается... Предлагаю нормальную сделку. Одной тебе всё равно не нужна такая уйма золота, да если и нужна, ты с ней не справишься. Кого-то надо брать в долю...
Крошка Рита удивлённо остановилась, убрала пистолет за пояс своих неизменных «олимпийских» штанов. Насторожилась, перестав всхлипывать, Даша.
— Так вот, почему бы не взять нас троих? — закончил Владыкин.
— Вы… — задохнулась Даша. — Вы — предатель!
— Даша, помолчи. Ты ещё не знаешь жизни. Если бы вы заимели кучу золота, вам не пришлось бы торчать целые дни в занюханной лавчонке. Ты бы поехала учиться за границу...
— Я хочу всю жизнь прожить в Угорье!
Владыкин покачал головой:
— Ну, если ты ; дура…
— Да, я — дура! Дура! Дура! — Слезам, казалось, не будет конца.
— А ты, Игнат? Только не разыгрывай муки совести и благородства.
— Давай, Кузьма, без гнусных намёков. Мне нужны деньги для исследований…
— Поня-а-атно, — протянул Шериф и ухмыльнулся.
Крошка Рита не вмешивалась в их разговор, размышляла о своём. Когда пленники замолчали, она встряхнулась:
— Я всё обдумала, господа хорошие. Вы поможете мне набить багажник рыжьём, и я исчезаю. Остальное ; дело ваше. Но я должна быть уверена, что исчезну бесследно. Понятно, бесследно для закона. И тут первый вопрос: как быть с этими? — она кивнула на тела Рамона, Феди и Кента.
— Да тут, в общем, нет проблем, — Владыкин вернулся к роли главы полиции. — Величко убил твоего… друга, вместе со своим приятелем угрожал тебе, и ты была вынуждена защищаться. Мы свидетели. Верно, Игнат?
— Кент никому не угрожал! — крикнула Даша. — Слышите, вы?! Балагулы даже драться не имеют права!
Крошка Рита кивнула на Дашу:
— Она ; второй вопрос. Я и вправду почитаю Библию, в которой говорится: разумный человек молчит. А у этой дуры язык, как у хамелеона. Типа длинный! Она и вас сдаст за милую душу. Поэтому вы уберете её сами, но… под моим присмотром. Всего две пули, и мы повязаны.
— Вы с ума сошли! — вскрикнул Хайдаров. — Я... я не смогу... Я — учёный!
— Вы... что? Вы хотите меня убить?! — в ужасе спросила Даша и закричала что есть силы: — Помогите! Убивают!..
— Тут, девочка, кричи не кричи — только голос сорвешь. Никто не услышит, — утешающе заговорил Владыкин. — Я ж тебе прямым текстом советовал, а ты… Э-эх, дурёха!
Насчёт срыва голоса Шериф был, конечно, прав, но услышать Дашу услышали. Сева и Варя, прятавшиеся за золотым бульдозером, рванулись было к сторожке, однако остановил их невидимка. Оказывается, он уже был рядом.
— Вы ничего не сделаете, только попадёте под пули. Я пройду туда и не допущу настоящего убийства, — сказал он, удаляясь.
— А что, убийство бывает и ненастоящее? — удивилась Варя.
Сева пожал плечами:
— Наверно, бывает. На сцене же и в кино убивают не по-настоящему.
— Тут не сцена и не кино, — резонно возразила Варя.
— Тогда — имитация, иллюзия, инсценировка.
— Какой ты начитанный! — съязвила Варя и тут же посерьёзнела. — Главное — чтобы с Дашкой и Кентом ничего плохого не случилось.
— Будем надеяться…
Варя глянула на небо:
— Тучи собираются, словно их сюда что-то притягивает. Как бы дождь не пошёл…
— Да уж, он совсем ни к чему. Якова Ивановича станет видно.
— Как это?
— Вода будет обтекать его и обрисует тело. Как в кино.
— Ишь ты! А если у него нет тела? Его же сожгли!
— Ну, не знаю… Как-то же он говорит…
А в сторожке тем временем события развивались не самым благоприятным образом.
Крошка Рита оставила в пистолетах по одному патрону и раздала мужчинам.
— Тебе, Шериф, твой «макаров». Ничего, что придётся с левой? Полицейский должен уметь стрелять с любой руки. Не бычься — шучу. Тебе, профессор, «беретта» бедняги Феди. Держи, держи, наука требует жертв.
Владыкин навел на неё оружие:
— Я и с левой не промахнусь.
Крошка Рита усмехнулась:
— Ты же не идиот! Всё равно вам золото не спрятать. Девчонка вас мигом заложит. — Она повернулась к Хайдарову. — Игнаша, ну что у тебя руки дрожат, как у алкоголика? Давай помогу. — Цепко ухватив руку профессора, она повела стволом, выцеливая жертву. Даша заметалась, пытаясь уклониться. Рэкетирка отпустила руку Игнатия Васильевича. — Нет, пускай сначала Шериф. Ну-ка, сэр, покажи выучку. — И вдруг резко сменила тон. — Нну, козёл в погонах, чего тянешь? Сблеял ; бодай! Стреляй, говорю!
— Ну вы и гады! — тоскливо сказала Даша, перестав бросаться из стороны в сторону. Она откинулась на спину, закрыла глаза и снова услышала голос: «Он в тебя не попадёт. А ты притворись убитой».
Лицо Владыкина налилось кровью. Он вскинул пистолет, нажал на курок. Даша вздрогнула и стихла.
Владыкин заревел раненым медведем:
— Я не хотел!!! — и отбросил оружие.
На Крошку Риту его вопль не произвел никакого впечатления. Она снова схватила за руку профессора, направила на Дашу, но за мгновение до выстрела рука с пистолетом дёрнулась — пуля ушла в стенку.
— Гмо ты соевое, профессор! — замысловато выругалась рэкетирка. — Ну и чёрт с тобой! Живи!
— Давай снимай с нас наручники и сматывайся, — злобно сказал Владыкин. — Я должен оповестить начальство и вызвать опергруппу.
— Оповестишь часа через три. — Маргарита сняла наручники. — Вы ещё должны помочь мне, да и о своём будущем позаботиться. Как ты про девчонку опергруппе объяснишь?
— Не твоё дело! — рыкнул Шериф и подобрал свой «макаров». — Могу ничего не объяснять, сами пусть разбираются.
— Вот и славненько! Пошли, поможете мне загрузить машину.
Они вышли в ночь. Боксёр поставил тойоту в отдалении от кучи металлолома, теперь превращённого в золото. Под лучами заходящего месяца тускло-жёлтым светились и эта куча, и многие бывшие железные детали останков сельскохозяйственных орудий и механизмов. «Вот будет картинка, когда взойдёт солнце», — подумал Владыкин и поёжился, представив, что тут начнётся, когда люди увидят и поймут, что это такое. В эту минуту месяц начал тонуть в облаке, куча золота померкла, и Шерифу страшно захотелось, чтобы пошёл дождь. Ему вдруг почудилось, что небесная вода смоет с него вину за убийство Даши.
Щёлкнул замок багажника тойоты. Крошка Рита включила фонарь, взятый в «бардачке», и…
— Опаньки! — только и успела она сказать.
Из багажника выметнулась тёмная фигура, и рэкетирка вмиг оказалась сжатой сильными руками. Фонарь покатился по земле, выхватывая прыгающим лучом траву и мусор.
Шериф и профессор несколько мгновений пребывали в изумлённо-испуганном оцепенении. А потом профессор пискнул: «Дёру!» — и они бросились к полицейскому уазику.
Взвыл мотор, машина, подобно застоявшемуся скакуну, прыгнула вперёд и помчалась к повороту на трассу. Но, вырвавшись на неё, майор ударил по тормозам и едва не сорвался в кювет. Выключил мотор и задумался.
— Ты чего?! — уставился на него профессор.
— А ты чего?! От кого бежим? Кто это был? И вообще… там четыре трупа, а майор полиции дёру даёт! Как отмазываться?!
— Ну… не знаю… Придумай что-нибудь. Вы ведь говорили с этой Ритой про перестрелку… В порядке самозащиты…
— Ага! Самозащита! В девчонке пуля из моего табельного «макарова». Выходит, я от неё защищался? И Ритка теперь меня сдаст… Да и тебя тоже. — Майор вздохнул. — И без золота как-то стрёмно оставаться. Ради чего терпели?!
— Насчёт золота — это ты верно сказал. — Профессор почесал нос, покрутил головой. — Какая-то криминальная драма получается. С трупами, неожиданным свидетелем… лишними бандитами… Голливуд!
Шериф удивлённо посмотрел на него:
— Лишними, говоришь? А с лишними как поступают? По-голливудски?
Хайдаров испуганно отстранился и даже прикрылся руками:
— Я не имею этого в виду! Не хочу!!
— А ты как думал?! — хищно оскалился Владыкин. — Либо мы их, либо власть — нас! — Он вынул пистолет, передёрнул затвор, потом выбросил на ладонь обойму. — А, чёрт! Она же, и верно, все патроны выщелкнула! И запасной нет!
— Вот видишь, — пробормотал Хайдаров. — Сама судьба против. — И нерешительно добавил: — А может, этот… который выскочил… не узнал нас?
— Ага! — язвительно откликнулся Шериф. — И нас не узнал, и машину полицейскую не разглядел. — Он посидел ещё минуту, размышляя. Профессор предусмотрительно помалкивал. Наконец Владыкин вскинулся, обеими руками ударил по баранке руля. — Ну и влип я с тобой! Подписался на приговор! Жену хотел вернуть! Идиот!!
— А при чём тут жена? — робко спросил профессор. Он уже понял, что ему грозит, и это понимание раздавило его. Амбиции улетучились вместе с мечтами о большом научном открытии. Что об этом думать, если впереди нарисовалась железная решётка?!
Владыкин не ответил, только так глянул искоса, что Игнатия Васильевича внутренне покорёжило, и повернул ключ зажигания.
Глава 19 http://www.proza.ru/2018/09/26/113