Самосовершенствование

               
       После  славно  отмеченного  полувекового  юбилея  и  по  настоятельным  советам  друзей,  «съевших  в  вопросах  здоровья  собаку»,  решился  на  это  и  я  тоже.  Пора,  конечно  же,  давненько  пора  прислушаться  и  вправду    серьезно  заняться  собой  по-настоящему. Да,  взяться  за  пошатнувшееся,  порядком  подорванное  канительной  слесарской  жизнью  здоровье  свое. Посидел  на  досуге,  поразмышлял,  прикинул  фиг  к  носу,  вспомнил  рекомендации  дружков-товарищей,  и  для  себя  постановил: все,  начать  прямо  сегодня  же!  А  что  кота  за  некоторые  чувствительные  органы  тянуть?  Верно?  Но  вот  если  уж  оздоровляться - то  поставить  данное  дело капитально  и  на  совесть,  а  не  как  они,  для  некой  говорильни.  И  чтобы с весомыми, непременно  положительными  конечными  результатами! 
        Да-да.  И  именно  только  таким  вот  серьезнейшим  образом.  И  я  двинулся  посмотреть,  пощупать  книгу  реально.  Я  ее  вчера  приметил,  и  она  заинтересовала  меня  своим  и  впрямь  мудреным  названием.  «Самосовершенствование. Практическое руководство. Как оздоровить  любой,  абсолютно  любой  ослабленный  организм?». По  внешнему  виду  фолиант  значимый,  блестящий,  с  плотной  коркой, увесистый  и  шикарно  иллюстрированный.  И  производства,  вроде  бы,  индийского.  Да.  Точно.
        Рассматривал,  осторожно  листал  его,  примерно,  с  час.  По  моему  мнению,  это  было  «самое  то»  для  меня.  Но  я  все  примеривался,  приценивался,  а  решиться  не  мог.  Да,  уж  слишком  цена  «кусачая».  А  вот  денежная  заначка  моя,  спрятанная  в  заднем  кармане  брюк,  была  отнюдь  не  резиновая,  к  тому  же,  от  вероломного  посягательства  жены,  и  других  воров  защищена  крупной  английской  булавкой…
        Подошедший  оказать  помощь  продавец  (а, скорее  всего, чтобы «прощупать»  подозрительно  долго  стоящего  гражданина), распахнув  и  округлив,  и  без  того  огромные  нерусские,  черные,  магические  глазищи,  вдруг  со  значением  поднял  вверх  свой  мясистый  указательный палец-сардельку. По  всему  видно,  требуя  верха  внимания.   Секунду  помолчав,  он  с  характерным  кавказским  акцентом   этак  заговорщически  зашептал.
        «Да,  Вы  что, дорогой?!  Про  великого  Чандрапутту    совсем,  что  ли,  не  слышали?!  Вай-вай-вай!  Как  нехорошо!  Вот,  смотрите,  ведь  сам  профессор  лично  книгу  эту  подписал!  Возьми,  дорогой.  Не  пожалеешь!  Закалишься,  как  сталь,  выздоровеешь  и  еще  сюда  придешь.  И  даже  супругу  приведешь!».  Но,  как  оказалось  впоследствии,  пророчество  его  сбылось  лишь  наполовину...  Моя  жена  его  потом  и  впрямь  посетила.  И  даже  дважды.  Первый  раз - с  целью  разведывательной,  чтобы  узнать,  остались  ли  у  черноглазого  южанина подобные  фолианты  еще?  А  ведь  могла  бы  просто  у  меня  поинтересоваться.  Их  у  него  тогда  еще  50  штук  оставалось.  А  вот  второе  посещение  ею  данного барачного  ветхого  помещения-киоска  было  уже  конфиденциальным… Но  уже  без  меня. 
        Переспросив «гипнотизера»  и  еще  раз  получив  клятвенное  заверение  в  успехе  намеченного  предприятия,  я  заплатил  требуемое  и  сразу  пошел  «работать».  Ну,  да.  Осуществлять.  А  кого  ждать?  Жену,  зацикленную  на  сумасшедших химических  формулах?  Этого  постоянно  усталого,  нервного  педагога,  преподавателя  химии  в  общеобразовательной  школе?  Так  она,  бедная,  в  связи  с  идущими  экзаменами,  вряд  ли  и  себя-то  помнит…
        Словом,  придя  домой,  и  проштудировав  учение  об  азах  закаливания  тела,  а  заодно,  оказывается,  об  обязательной  необходимости укрепить  и  твердость  духа,  вознамерился  я  навсегда,  аж  до  конца  дней  своих,  забыть  о  своем  хроническом,  ежегодно  дающем  о  себе  знать,  бронхите.  В  книге  так  прямо  и  подчеркнуто.  Покончить,   мол,  с  легкими  нав-сег-да!  Они  мне  и  в  действительности  порядком  надоели.  Сколько  можно    страдать?  Хорошо,  вот  встретил  «индийское  самосовершенствование». 
        Супруги,  к  моей  радости,  дома  не  было.  Потому  для  храбрости  чуток  опохмелившись  пивком (хотя  в  труде  восточных  светил  алкоголь  для  проведения  закаливающих  процедур  почему-то  рекомендован  не  был),  и  потому  тут  же  и  осмелев,  я,  нисколько  не  медля,  приступил  к   контрастному душу.  Интересуетесь,  почему  я  столь  спокойно,  со  знанием  дела,  проигнорировал  замечание  о  запрете  спиртного?  Легко  решаемо!  К  вашему  сведению,  эти  мусульманские,  да  и  многие  индийские  товарищи,  алкоголь  частенько  вообще  не  употребляют.  Ну,  попросту  не  принято  бестолковым  любить  его,  и  поэтому-то  у  них  прямо-таки  сквозит  явная  нетерпимость  к  данному  уважаемому  русскому  продукту.  Не  в  пример   христианам. Ибо азиаты, видать, слабовато анатомию  с  физиологией  знают. 
        Ведь  спирт,  к  сведению  этих  невежд, постоянно  задействован  в  организме  человека,  а  особенно  необходим  он  в  процессе  пищеварения.  Ведь  без  цикла  Кребса  оно  невозможно! А  сам  господин  спирт - вообще  необходимая  составляющая  нашего  тела.  Например,  в  так  называемом  четвертом  желудочке  мозга  чистейший  спирт  находится  завсегда.  Он  резервный.  Вот  именно  поэтому-то  я  и  не  придал  особого  значения  заметке профессора  о  запрете  алкоголя.  У  нас  на  Руси  без  него – никуда.
        С  процедурой  же  самого  закаливания  все  было  предельно  ясно: вода  горячая – вода  холодная, потом - наоборот.  Что  непонятного?  А  утром   натощак - два  ведра  ледяной  январской  воды.  И  целясь  непременно  на  макушку.  То  есть  на  мою  лысину.  Вот  и  все!  И  в  книге  отражено: у  некоторых  добросовестно  занимающихся  рост  новых  волос  на  черепушке    стимулируется  капитально,  и  появление  молодого,  нежнейшего  пушка,  якобы,  можно,  отметить  уже  через  неделю!  Во,  блин,  супруга  удивится,  когда  попрошу  ее  снова  расческу  прикупить?!  Она  вообще  обалдеет! 
        Контрастный  душ  я  выдержал  стоически,  но  после  опрокидывания  двух ушатов невыносимо  холодной  воды,  внезапно  почему-то  прямо  дико  захотелось  есть.  Кстати,  и  в  самой  инструкции  это  подчеркнуто.  Только  вот  от  неимоверного  холода  и  дрожи  у  меня  зуб  на  зуб  попадать  перестал.  Хотя,  пожалуй,  стоит  пояснить  о  себе  кое-что.  У  меня  ведь  врожденный и  сильнейший неправильный  прикус  зубов.  Как  это  понять?  Поясню  конкретно.  Моя  нижняя  челюсть  по  сравнению  с  челюстью  верхней, довольно-таки  прилично  выдвинута  вперед.  Примерно,  на  пару-тройку  сантиметров.  И  еще  ведь  чуток  приподнята  она  как  бы  вверх. 
        Супруга  иногда  не  зло  шутит,  называя  челюсть  мою  нижнюю  поистине  «крокодильей».  Поэтому  ввиду  неправильного  прикуса,  зубы  передние  почти  не  смыкаются,  а  тут  я  водой  студеной  облился.  И  от  пронзившего  меня  холода  даже  и  другие  зубы  перестали  попадать  друг  на  друга.  Они  стали  так  громко  и  противно  громко  клацать,  что  моя  немалых  размеров  нижняя  губа  всего  лишь  чуть-чуть  не  доставала  до  хищно  загнутого  книзу  носа.  И  из-за  этого  она  даже  и  дыханию  мешала,  а  посему  и  процедуре  закаливания.  Какая  уж  тут,  мужики,  еда? 
        Но  есть,  однако,  все  равно  подозрительно  хотелось.  И  даже  мудрая   мысль  промелькнула: а  уж  не  говорит  ли  возникновение  острого  чувства  голода  при  таком  жутком  холоде  об  уже  начинающемся  омоложении  начавшего  выздоравливать  организма?  Да-да!  И  о  резком  повышении  защитных  сил  начавшего  выздоравливать  организма,  уже  нанеся  первый  ощутимый  щелчок  по  носу  бронхита  проклятого?  А  почему  нет?  И  я  вдохновился.  Значит,  выходит,  я  на  правильном  пути  к  оздоровлению? 
        А  кто  не  в  курсе  того,  что  делают  на  Руси  с  незапамятных  времен  основательно продрогшие люди, чтобы упредить возникновение  простудной  кашлевой  болезни?  Вспомнили?  Правильно!  И  я  тоже  прикинул.  Ну,  ведь  не  мусульмане  же  мы,  не  обрезки  ведь  мы  какие-то!  Поэтому  профилактики  ради,  а  еще  и  ради  согревания  коченеющего  тела,  я  подумал: мол, этакая  малость,  как  всего  лишь  двести  граммов  водочки,  ну,  попросту  вот  нисколько  и  не  помешают  процессу  оздоровления. 
        Таким чисто русским способом взбодрившись  и  разогревшись,  решил  я  приступить  к  следующему  проблемному  узлу,  вне  всякого  сомнения,  требующему  вмешательства  самого  профессора  Чандрапутты.  От  частых  страданий  зубной  болью  ввиду  имеющегося  у  меня  проклятого  пародонтоза,  по  совету  восточного лекаря  задумал  подлатать  и  порядком  надоевшие  органы  перетирания  пищи.  Да,  господа.  Чтобы  навсегда  позабыть  даже  и  дорогу  эту  трижды  клятую  к  постоянно,  и   загадочно,    чему-то улыбающемуся  мучителю  людей,  к  стоматологу.  А,  скорее  всего,  не  сияющему  доброй  улыбкой,  а  ехидно ухмыляющемуся  злому  доктору,  который  нетерпеливо  ожидает  свою  очередную  разнесчастную  жертву…
        Согласно  методике,  рекомендуемой  восточными  светилами  во  главе  с  самим  профи  Чандрапуттой,  после  вечерней  чистки  оставшихся  у  меня  пятнадцати  зубов  и  их  шести  оставшихся  сиротами  братьев,  (ну, корней,  конечно!),  для  последующей  поистине «стальной  закалки» их на  последующие долгие  годы,  необходимо  было  делать  всего  лишь  вот  что.  Ровно  по  три  минуты  поочередно  обрабатывать  зубы  давно  знакомыми  и  вполне  безобидными  ингредиентами,  постоянно  находящимися  на  любой  захудалой  кухне.  И  ведь  кто  бы  мог  догадаться,  что  все  так  предельно  просто!  Что  значит  наука  и  светлые  азиатские  головы! 
        Процедуру  омовения  зубов  нужно  начинать  строго  с  уксусной  эссенции. Разведенной,  естественно!  И  полоскать  ею  органы  перетирания  пищи  ровно  три  минуты,  а  затем  сия  кислая  закаливающая  процедура  немедленно  меняется  на  кардинально  противоположный  ингредиент – соду  пищевую  с  ложкой  перекиси  водорода.  Ибо  это  закаливание  костных  структур – порядка  уже  ощелачивающего.  Но  вот  основа,  весь  смысл  оной  закалки  и  оздоровления  кроется  в  начавшейся  реакции  с  выделением  самой  важной  составляющей: большого  количества  пены,  как  раз и закаляющей зубы. Попробовал я.  А  что?  Главное,  дешево  и  сердито. 
        Но есть  и  предупреждение: насморка  быть  не  должно,  иначе  дышать  будет  нечем.  Пены-то  вон  сколь.  Еще  раз  прочитав,  я  скептически  усмехнулся: конечно,  порядком  уже  устаревшую  со  временем  методику,  по  всему  видать,  необходимо  подкорректировать.  Книга  ведь  возраста    неопределенного.  Поэтому, полагаясь  на  свой  немалый  жизненный  опыт,  я  даже  попой  почувствовал,  что  ох,  как  нуждается  она  в  некотором  переосмыслении.  К  примеру,  что  значат  для  моих  телесных  габаритов  какие-то  лишь  три  несчастные  минутки?  Верно?  Особенно  касательно  моей  «крокодильей  челюсти»  с  крупными  лошадиными  зубами?  Да  еще  и  только  два  раза  в  сутки?  Разумеется,  курам  на  смех,  и  доработать  некоторые  параметры  решил  всенепременно.  Кашу  маслом  не  испортишь 
        И постановил я «светил»  восточных  заткнуть  за  пояс,  внеся  более  разумные  коррективы  в  их  совершенно  непонятную,  да  и  ненужную  экономию  времени  на  экспозицию.  К  чему  жадничать,  если  дело  о  «стальном  закаливании»  костных  структур,  то  и  дело  участвующих  в  перетирании  пищи?  Они  совсем  забыли  про  славянскую  пословицу?  Да.  Что  «скупой  платит  дважды»?  Поэтому  процедуру  омовения  и  пенную  терапию  решил  продлить.  Ну,  что  эти  три  минутки?  Пускай  будет  хотя  бы  уж  пять.  Да,  и  считать  так  проще.  К  тому  же,  и  не  дважды,  а  не  менее  трех  раз  в  день.  Русские  любят  троицу.  А  два - ни  туда,  ни  сюда. 
        И  тут,  чувствую,  совсем-совсем  ведь  некстати,  моя  супруга-химичка  нарисовалась.  И  вот  она  прямо  уже  за  спиной.  Куда  деваться?  Ну,  дал  ей  фолиант  ознакомиться  и  даже  милостиво,  этак  снисходительно,  по-братски,  предложил  присоединиться  к  восточному  оздоровительно-закаливающему  эксперименту  великого  мастера  своего  дела,  профессора  Чандрапутты.  Дуэтом,  мол,  жена.  На  пару  будем.  Да  и  супруги  же,  мол,  мы,  поэтому  и  делиться  всем-всем  обязаны.  Не  чужие  ведь.  И  стал  терпеливо  наблюдать  за  ее  реакцией.  По  мере  чтения,  она,  и  это  прямо  заметно  было,  с  чего-то  ради  все  более  возбуждалась.  А  мало  погодя,  супруга-учительница  отчего-то  вдруг  даже  дышать  стала  чаще  обычного.  Вроде  бы,  разволновалась  вся.  Только  вот  интересно  бы  знать,  почему?
        И  к  концу  чтения  глаза  супруги  стали  все  больше  выпучиваться,  а  ротовая  часть  совсем  открылась.  Того  и  гляди,  сейчас  слюна  закапает.  И  я  даже  забеспокоился.  Е-мое!  Как  бы  шары  ее  из  орбит  своих  не  очень-то  глубоких  не  вылезли… Обратно  вставлять  трудновато  будет…И  я  удовлетворенно  подумал: «Ну, ведь проняло  ее  наконец-то!  Видно,  понравилась  новая  методика  азиатская.  Вон  как  выпучилась,  зараза  моя  химическая! Сейчас  наверняка  присоединиться  захочет  и  умолять  начнет.  Жить-то  и  ей  хочется…Ничего.  А,  может,  одной  книги  нам  обоим  хватит?  Ладно,  так  уж  и  быть.  Даст  денег,  сегодня  же  прикуплю  ей  отдельно.  А  то  у  козла  этого  черноглазого  маловато  их…».  Однако,  я  чуток  ошибся,  потому  что  получилось  вовсе  не  то,  чего  я  ожидал... 
        Сразу  после  прочтения  она  вдруг  заплакала.  Потом  зарыдала,  да  еще  и  в  полный  голос,  а  затем  неожиданно  во  весь  мах,  забыв  о  жестком  кафеле,  брякнулась  на  колени.  Хм… Озадаченно  подумал  я.  «Вроде  бы,  я  кровиночке  своей  еще  и  не  отказал,  а  она  вон  как  унижается!  Сейчас  успокою  ее…Пусть  она  шедевр  себе  забирает,  а  я  другую  книгу  куплю».  Однако  я  и  вякнуть  не  успел,  потому  что  жена  заголосила,  как  по  покойнику,  начав  вдруг  излагать  «прописные  истины,  знакомые,  мол,  в  школе  даже  любому  двоечнику,  а  не  только  слесарю». 
        Истошно  подвывая,  в  перерывах  между  причитаниями,  супруга  пыталась  втолковать  мне,  мне,  именитому  слесарю  шестого  разряда,  водителю  профи  АВСДЕ,  о  какой-то  там  «реакции  нейтрализации  после  соединения  кислоты  со  щелочью»?!  И  что зубы  мои  «нейтрализуются»  сами,  и  все, без  исключения.  А  я,  козел  кривоногий,  якобы,  скопычусь  от  присоединившегося  к  беззубому  рту  острого  крупозного  воспаления  легких  из-за  настолько  дебильного  метода  закаливания  студеной  водой.  Мол,  разве  можно  таким  глупым  образом  издеваться  над  собой?  А  куда  я,  придурок,  свой  хронический  бронхит  дену,  которым  три-четыре  раза    в  год  обязательно  болею?!  И  если  буду  и  дальше  продолжать  самоубийство,  то  я  есть  урод  самый,  что  ни  на  есть,  настоящий!  Но  ее  истерика  меня  только  лишь  подстегнула.
        Я  что?  Сам  не  помню  химию  и  всем  хорошо  известную  реакцию  нейтрализации?!  Да.  Конечный  продукт  реакции  там – вода.  А  она,  кстати,  не  только  не  безвредная,  а  организму  любому  завсегда  нужная.  Но  жена  почему-то  ведь  один  хрен  считает  меня  тупоголовым!  Странно,  однако,  не  знать  химичке  столь  прописные  истины… Но  знакомая  с  моим  непреклонным  характером,  жена  продолжала  бессильно  плакать,  не  прекращая  продолжать  отговаривать  меня  от  учения  знаменитого  профессора  Чандрапутты.  Слушая  ее  панический  бред,  я  скептически,  учтиво  так,  якобы, соглашаясь,  кивал  головой.  Вроде  бы,  да,  во  всем  поддерживаю  ее  доводы.  Но,  само  собой  разумеется,  я,  как  и  всегда,  сделал  все  по-своему.  И  лишь  только  наперекор  ей.  А  что  поделаешь?  Ну,  вот  таков  уж  я  весь,  и  с  этим,  ничего  не  поделаешь! 
        Да,  хорошо,  что  еще  не  додумался  показать супруге оригинальную, собственноручно  «подкорректированную»,  и  оттого  намного  улучшенную  качественно  методику  «стального  закаливания  органов  перетирания  пищи»,  иначе  все  непременно  закончилось  бы  вызовом  для  жены  «скорой». А  дальше  было  вот  что.  Назло  всем  врагам,  провел  я  почти  весь  рекомендованный  курс  закаливания  и  легких,  и  зубов.  Но  до  остальных  систем  своего  организма,  к  счастью,  дело  не  дошло.  Почему?  А  не  судьба,  видно,  так  как по  настоянию  жены  и  участкового  врача  я  был  чуть,  было,  не  насильно  госпитализирован  в  пульмонологическое  отделение  с  диагнозом  острой  двухсторонней  пневмонии.   
        В  конечном  итоге,  в  период  нахождения  меня  в  больнице,  почти  полностью проведенный  закаливающий  курс  профессора  Чандрапутты,  к  тому   же,  ведь  еще  и  «подкорректированный» мной,  предельно  точно  доказал  только  лишь  одно: всех  осматривавших  мою  ротовую  полость врачей стоматологов-протезистов попросту ошарашила эта поистине  сногсшибательная  крепость  зубов.  Ибо  подобное  никем  и  никогда  из  местных    практикующих  докторов  не  встречалось! 
        А  все  потому,  что  зубы-уникумы,  оказавшиеся  воистину  алмазной  крепости,  даже  и  под  ежедневным,  и  даже  и  трехразовым  воздействием  упомянутых  химических ингредиентов,  и  невзирая  на  увеличенную  уже  не  до  пяти,  а  аж  до  десяти  минут  экспозицию - в  прах  рассыпались  только  лишь  через  три  долгие  недели!  И,  к  сожалению,  права  оказалась  моя жена-химичка, ибо  безобидная  в  моем  тогдашнем  понимании  реакция  нейтрализации  и  впрямь  напрочь  «нейтрализовала» почти  все  зубы… 
        Но  зато,  между  прочим,  была  в  данном  происшествии  деталь  и    положительная.  Представьте  себе,  радость  неожиданная  и  диковинная. Да-да,  господа. Ведь  столь  же  губительному  химическому  воздействию  подверглись  и  все  противные,  раскорячившиеся  во  все  стороны  корни  выпавших  ранее  зубов?! И  данное  приятное  событие  все-таки  в  какой-то  степени  скрасило  произошедшую  самоликвидацию  костных  образований    для  перетирания  принимаемой  пищи.
        Спросите, мол,  а  какой  в  этом  смысл?  Ого-го!  Очень  большой!  А  потому  что  теперь  мне  уже  не  нужно  будет  мучиться  во  время  их  чрезвычайно  болезненного,  и  довольно-таки  сложного  в  техническом  отношении,  удаления.  Оставшиеся  корни  зубов  ведь  когда-нибудь  все  равно  придется  удалять,  правильно  же?  И  разве  в  своей  жизни  господа  россияне  ни  разу  не  встречались  с  этим  страшным  пыточным  делом?  Кстати,  чуть,  было,  не  забыл.  А  не  обошлось  и  без  маленького  чуда,  которое  впоследствии  не  смогли  бы  объяснить,  наверное,  даже  и  премудрые  головы  азиатских  светил  медицинской  науки… 
        Только  отчего  и  почему  произошла  подобная  диковина?  Всемогущая  химия,  значит, «растворила»  даже  ветвистые  корешки  зубов,  но  вот  два  передних  зуба  в  связи  с  чем-то,  и  назло  ей,  вредоносной,  остались  совершенно  целыми?!  К  тому  же,  и  торчат  ведь  они  не  рядышком  друг  с  другом,  как,  к  примеру,  у  того  красавца-кролика,  а  вообще  несуразно?  Один,  как  бивень,  высунулся  на  верхней  челюсти  спереди,  а  другой  собрат  его – прямо  напротив  хищно  торчит  с  челюсти  нижней.  И,  что  интересно  и  забавно,  остались  именно  те  два  зуба,  которые  при  закрытии  рта  только  одни  одинешеньки,  четко  встречаются  друг  с  другом! Ну, вот как?  Каким  образом  сумели  зубы  выдержать  этакие  тяжелейшие  «испытания  химического  оружия»,  да  еще  и  в  настолько  чудовищных  дозировках?  Что?  Костный  состав  в  этих  двух  уникальных  зубах совсем другой,  чем  в  остальных,  растворившихся?!  Загадка,  однако.
        Хвастливо  «якающие»  медики  не  смогли  ответить,  но  зато  я  сам  постараюсь.  Ведь  не  лыком  же  шит  я,  всю  жизнь  честно  слесарем  пропахавший  и  добившийся  разряда  аж  шестого!  Только  вы,  мужики,  пожалуйста, не  смейтесь,  но  я  уверен,  что  «в  живых»  два  моих  редкостных  зуба  остались  лишь  вот  почему. А попросту  все  дело  в  их    … постоянной  и  исключительной  нужности  своему  дорогому  хозяину. Да!  Мне,  господа!  Лично  я  в  этом  убежден  однозначно.  А  потому  что  всю  свою  сознательную  жизнь  (а, бывало,  в  моменты  жизни  почти  что  и  «бессознательной»),  я  частенько  с  огромным   успехом  пользовался  именно  этими  двумя  зубами.  Каким  образом  и  для  чего?  Неудобно  сознаваться,  но  я  использовал описываемые наикрепчайшие зубы, как некую  очень  удобную  вещь  для  открывания  бутылок.  Р-раз!  И  готово!
        А  иногда, во  время  «сумеречных  состояний  сознания»,  (бывало,  конечно,  и  такое  по-пьяному  делу),  даже  и  раскрывания  больших  банок.  Приходилось.  А  что  поделаешь,  если  рядом  нет  ничего  приличного,  а  нужно  срочно  открыть,  допустим,  банку  солянки  на  закусь?  Или,  к  примеру,  компот  сливовый  с  большого  бодуна?  И,  главное,  зубную  «открывашку»  искать  не  надо.  Она  всегда  «под  рукой»,  за  губами.
        Однако меня  так  и  подмывает  привести  здесь  одно  из  загадочных  откровений  своей  родной  супруги.  С  ее  слов,  якобы,  в  самый  момент  открывания,  например,  пивной  бутылки  двумя  зубами,  в  этот  краткий  миг  состыковки  «открывалочных»  зубов,  моя  обычно  выдвинутая  далеко  вперед  «крокодилья»  челюсть  ведь  на  пару  секунд  возвращалась  на  положенное  ей  по  всем  анатомическим  законам  место.  И  проклятый,  некрасивый  на  внешнее  обозрение прикус,  хотя  бы  на  некоторое  время    исчезал  совсем,  и  челюсти  приятно  так  тоже  временно  выравнивались.
        И  вот  эти-то  самые  секунды  и  очень  нравились  моей  супруге.  И  я  ее  пару  раз  спрашивал,  чем  же  они  ей  импонируют?  Она  смущалась,  и,  скромно  потупив  голову,  выдавала.  Мол,  именно  в  данный  коротенький  промежуток  их  соприкосновения,  хотя  бы  на  краткий  миг  исчезало  мое  «поистине  зверское,  поистине  ведь  фашистское,  выражение»  лица!  Мол,  именно  подобную  препротивную  гитлеровскую  харю  в  профиль  можно  было  видеть  на  развешанных  повсюду  плакатах  во  время  ВОВ.
        И  по  словам  благоверной  супруги,  становилась  моя  физиономия  не  то  что  симпатичной,  а  прямо-таки  даже  и  красивой!  А  дружок  Минька  для  поднятия  моего  духа,  в  шутку,  конечно,  иной  раз  говорил,  что «потерять»  мне  столь  удобную  открывашку-зуб  довольно  сложно.  Но  можно.  Если,  мол,  я  нечаянно  «наткнусь»  впереди  стоящими  зубами  на  чей-то  крепкий  и  жесткий  кулак.  Но,  что  он  попросту  исключает  как  совершенно  невозможное.  Ибо  этого  и  быть-то  не  может!
        Почему  он  так  уверен?  А  сидя  за  бутылочкой,  друг  Минька  не  раз  говаривал  мне.  Мол,  уж  с  моими-то  грозными  внешними  данными: то  есть,  двухметровым  ростом,  широченными  плечами,  пудовыми  кулаками,  и  уже  описанной  ранее  выдвинутой  далеко  вперед  челюстью   не  раз  помянутого хищного  пресмыкающегося,  тронуть  меня  могут  только  лишь    случайно.  Ненароком  и  белым  днем.  Потому  как  побоятся.  А  треснуть  могут  лишь  в  кромешной  темноте. Да-да. Там,  где  не  видно  моей  крайне  отталкивающей,  много  хуже  бандитской,  физиономии.  И  Минька  дружок  всерьез  вот  уже  тридцать  годков  поражается: ну,  вот  как  с  подобной  «красотой  Квазимодо»,  я  сумел  завоевать  сердце  своей  удивительно  симпатичной  жены?  Для  него  это  всю  жизнь  не  поддается  пониманию!
    …И  вот  ко  мне,  я  считаю,  совершенно  случайно  «залетевшему»  в  легочное, (пульмонологическое),  отделение  из-за  совершенно  непонятно  откуда  взявшегося  «приблудного»  двухстороннего  воспаления  легких,  добровольно  пришел  лучший  врач-протезист  города.  После  даже  беглого  осмотра  моей,  теперь  уже  ставшей  знаменитой  среди  городских  врачей-стоматологов  «уникальной»  ротовой  полости,  он  был  донельзя  восхищен.  Привередливо  и  довольно  долго  разглядывая,  ощупывая  мои  два  «костных  остатка»,  он  озадаченно  разговаривал  сам  с  собой.
        «Хм…Судя  по  рентгену - «растворились»  на  фиг  даже  и  несчастные  корни… А  этим  двум  осиротелым  зубам – хоть  бы  хны.  Торчат,  видишь  ли,  как … хрен  знает  что!».  Крайне  удивленный,  почесав  репу  прямо  через  колпак,  поцокав  языком,  и  еще  раз  попробовав  мои  «торчки»  на  крепость,  он  вполне  серьезно  предложил  с  его  помощью  оформить  сей  «чудовищный  эксперимент  над  собой»  в  книге  рекордов  Гиннеса.  Да.  А  в  конце  осмотра,  ввиду столь  редкостности  случая,  или,  может,  просто  из  жалости,  доктор  вдруг  согласился  «навести  в  моей  ротовой  помойке  соответствующий  порядок».  Потом  подумал,  крякнул,  махнул  рукой,  и  добавил,  что  сделает  мне  подарок  даже  и  бесплатно. 
        А  врачам-пульмонологам  я  ни  на  йоту  не  поверил  в  причину  возникновения пневмонии, якобы, возникшей вследствие уродливого метода  закаливания, проводившегося мной самим. Нет!  Ничего  подобного!  Уж  методику-то  знаменитого  индийского  профессора  старался  я  соблюдать  более-менее четко. Правда,  само  собой  разумеется, бывали  иной  раз  пиво  алкогольные  мелочи… Но,  они,  я  считаю,  никоим  образом  к  воспалению  легких  привести  не  могли.  Я  что?  Враг  себе?  Нет  и  еще  раз,  нет!
      ...Из  отделения  выписаться  получилось  только  через  полтора  месяца,    и  я  сразу  начал  действовать  по  продуманному  плану,  ибо  у  меня  для  его  составления  времени  в  больнице  было  предостаточно.  К  тому  же,  виновника,  точнее,  виновницу  бед  своих  я  легко  высчитал  сам.  И  уже  ох,  как  давно!  Я,  конечно,  согласен:  в  химии  жена  моя  кое-что  смыслит    потому,  что  любая  пустопорожняя  говорильня  об  одном  и  том  же  в  течение  столь  многих  лет,  какие-то  плоды,  да  обязательно  приносит.  Медведь  вон  и  танцует,  и  на  велосипеде  ездит,  и  еще  многое  может. 
        Так  как  в  любом  деле  повторение – это  мать  учения.  Тем  более,  если  оно  ежедневное  и  длительное. Кое-чего  из  химии  жена,  бесспорно,   нахваталась,  поэтому  с   предсказанной  ею  еще  до  начала  «стального»  закаливания  зубов, и затем с последующей  их  «нейтрализацией»,  я  согласен.  Ведь  больше  всего  подвела  меня  собственная  «корректировка»,  о  которой,  к  счастью,  супруга  пока  не  знает…Чересчур  переборщил  я  с  экспозицией  зубов  своих  по  длительности  времени… Да  и  по  частоте  ее  тоже  лишку  дал… Ну,  бывает.  Что  теперь  кулаками  махать…
        Однако,  давайте  поразмыслим  о  главном.  У  меня,  я  уже  говорил,  было  время  обдумать  все  в  стационаре.  Вот  скажите  на  милость,  как  обыкновенная,  заурядная  химичка,  совсем  не  врач,  сумела  сходу,  сразу,  напророчить,  а,  возможно,  попросту  запрограммировать, печальный  исход нравящихся  мне  прекрасных  контрастных  душей  с  последующими  затем    обливаниями  холодной  водой?!  Для  меня  это - полная  загадка.  Но  лишь  пока… Я  же  хорошо  помню  во  весь  голос  истерично  выкрикнутое  ею  пророчество  сразу  же  после  прочтении  великой  книги  Чандрпутты!
        «Ты  форменный  дурак  безмозглый!  Идиот!  Дебил! Кретин!  Морда  тупорылая!  Да,  ты  стопроцентно  два  месяца  проваляешься  в  больнице  с  двухсторонним  воспалением  легких!  Вот  попомни,  бестолочь,  попомни  мои  слова!».  И  как  прикажете  понимать? Она,  ведьма,  что?  В  воду    глядела?  Нет,  господа!  Дело  тут  ох,  совсем  в  ином… Я  свою  женушку  более  тридцати  лет  знаю.  И  не  впервые  подобное  у  нее  вылетает…
        Да,  господа  мужики!  Она  меня  просто-напросто,  и  в  который  уже  раз … сглазила!  И  вне  всякого  сомнения!  Да-да!  Ведь  какую  бы  пакость  жена  ни  напророчила – все  и  всегда  сбывается  прямо  «от  и  до».  Как  говорится, тютелька  в  тютельку.  Стойте!  Погодите-ка!  А  ей,  кстати,  есть  в  кого…  Чуть  не  забыл. Тогда  маменька  супруги  жива  была.  Ну,  теща.
       Так  вот  она  нас  с  Минькой  не  раз  удивляла  до  крайности.  Сидим,  бывало,  с  ним  в  выходной  день  дома.  Скукотища  неимоверная,  режемся  с  ним  в  «дурачка»,  в  шашки.  И  вдруг  она,  теща,  появляется.  Тут  как  тут.  У  нас,  значит,  с  Минькой  «ни  в  одном  глазу»,  ничего  не  намечаем  и  не  замышляем,  (потому,  как  ресурсов  нет),  а  просто  отдыхаем.  Но  вот  что  мы  заметили: если  теща  хоть  раз  крутнется  вокруг  нас,  и  не  промолвит  вслух  ни  единого  слова – то  все  будет  нормально.  И  вплоть  до  самого  вечера - никаких  после  алкогольных  эксцессов. 
        Но  если  она  несколько  раз  зыркнет  на  нас  своими  почему-то  разноцветными  бусинками  глаз,  да  еще  и  пару  раз  загадочно  произнесет  примерно  такие  вот  слова: «Ну,  что,  соколики  вы  мои?  Вижу,  тоскуете  вы? Бедуете,  мужички?  Ай-яй-яй-яй-яй…Сожалею…Ох,  жалко  мне  вас…» - то  последующее  уже  предсказуемо  нами.  И,  кстати,  не  раз  проверено.  И  всегда  начинается  оно,  и  потом,  к  вечеру,  заканчивается  одним.
        Внезапно у нас с  Минькой  появляются  причины,  коих  ранее  не  было  и  в  помине.  Враз  откуда-то  деньги  находятся,  и  через  некоторое  время  вползаем  мы  в  свои  пределы  уже  чуть  ли  «не  на  бровях»… Вот  как  сие  объяснить?  Гипнозом?  Просто  захотела  бабка-теща  от  не  фиг  делать,  чтобы  мы  от  скукотищи  оной  напились  и  в  очередной  раз  с  женами  схватились?  А  что  еще?  Мы  с  другом,  например,  о  колдовстве  мыслим.
        Да,  совсем  из  виду  упустил.  Давеча  собирался  я  в  то  дощатое  строение  типа  большого  киоска  книжного  забежать  и  с  продавцом  тем  нерусским  поговорить.  Может,  мол,  что  новенькое  по  заботе  о  здоровье  поступило.  Но,  однако,  не  получилось.  А  так  как  нет  больше  того  киоска.  Сосед  рассказывал  о  случайно  виденном  им  ужасе.  Он  говорил,  буквально  за  десять  минут,  быстрее,  чем  свечечка,  сгорел  он.  Бумага  же  там,  почему,  мол,  и  не  гореть-то  ей? 
        Кто  предполагал,  вроде  бы,  замыкание  случилось,  а  другой  сосед  трактует  совсем  по-другому.  Курил  он  в  тот  момент  и  пивко  потягивал  на  балконе,  и  кое-что  заметил.  Случайно.  Еще  перед  пожаром  приметил  крутившуюся  рядом  с  киоском  высокую  женскую  фигуру  в  темной  одежде.  И,  что,  мол,  подозрительно,  несмотря  на  вечерние  сумерки,  в  черных  очках  для  чего-то  она  была.  А  в  руках  у  незнакомки - с  трудом  удерживаемая,  видно,  тяжелая,  большая  бутыль  стеклянная  поблескивала.  Ну,  типа  колбы  лабораторной.  И  сразу  потом  полыхнуло. 
        Пацаны  говорили,  там  от  асфальта  несколько  дней  керосином  пахло… Может,  с  братвой  южане  не  поделились  и  не  заплатили?  Но  почему  баба  поджигала? От  некстати  появившейся  мысли  о  моей  жене-террористке  я  отмахнулся: неужели  она  из-за  каких-то  гнилых  зубов  и  банального  воспаления  легких  решится  доживать  на  зоне  свои  годочки  перед  скорой  пенсией?!  Нет.  Не  должно  быть.  Сам  я  вроде  не  робкого  десятка,  а  спросить  жену  напрямую  внезапно  поостерегся.  Почему?  А опаска  неожиданно  вдруг  появилась… И  довольно-таки  серьезная.
        Сегодня  с  очевидцем  того  пожара  специально  разговаривал  и  он  открылся.  Мол,  сам  слышал,  как  кто-то  истошно  вопил  и  орал  изнутри  в  том  киоске,  без  толку  пытаясь  вышибить  дверь,  кем-то  прочно  припертую  снаружи… И  удивлялся. Это,  мол,  каким  же  извергом  нужно  быть  в  мирное  время,  чтобы  заживо  за  какую-то  провинность  человека  взять,  и  попросту  зажарить?! Такой  садист,  вне  сомнения,  ни  перед  чем  не  остановится  и  кончит  любого  проштрафившегося  перед  ним…
        Но  вот  еще  одна  странность  открылась: однако,  не  смог  я  ведь  отыскать  дома  всегда  на  виду  стоявшую  большую  колбу  лабораторную  и  двухлитровую  бутыль  с  керосином… Поэтому-то  я  и  не  стал  особо  допытываться  у  жены.  А  смутные  сомнения  меня  удерживают.  Только  с  чем  может  быть  связана  возникшая  у ранее  столь  доброй  женщины  этакая  прямо  пугающая  решительность?
        Неужели  эсэсовская  жестокость  связана  у моей  жены  с  неумолимо  надвигающейся  старостью?  Но  у  меня-то  подобных  мыслей  и  в  помине  нет,  чтобы  взять  и  ухайдакать  кого-нибудь?  А  она  вон,  каким  огненным  путем  преграды  со  своего  пути  убирать  начала!  Как  в  Чикаго.  Одним,  блин,  махом  свершила… И  очевидец  потом добавил: тут  же,  еще  до  прибытия  пожарных  и  полиции,  шустренько  подъехавшие  чернобородые  южане,  то  и  дело  оглядываясь  вокруг,  что-то  вынесли  с  пепелища  тяжелое,  и  спешно  умчались.  Но  уж  точно  не  книги…
        Это  надо  же!  Торговое  помещение  вместе  с  живым  человеком  внутри  запросто  смахнула!  Как  муху!  А  что  я  для  такого  свирепого  монстра  в  женском  обличье  представляю?!  Тьфу?!  У  нее  же,  у  химички,  кроме  поджога  и  мышьяк,  и  другого,  еще  более  адского,  «добра»  хватает…  Да  что  далеко  за  примерами  ходить?  Если  в  историю  глянуть – волосы  прямо дыбом  встают,  сколь  царей  всяких  бабы  эти  дошлые  потравили-загубили.  А  у  меня,  кстати,  ни  кота, ни  собаки  нет, чтобы  пищу, женой «с искренней  любовью  приготовленную»,  на  предмет  отравы  проверить. Ах,  как  жаль,  что  не  заводили  мы  их! А  упирался  лично я…
        И  кто? Кто  защитит  меня  от  неимоверно  хитрого  агрессора?  Вот  так  на  ужине  отравит,  и  поминай,  как  звали… Может  поэтому  ластиться  ко  мне  начала  и  слезно просит  заначкой  моей  тайной  поделиться?  Потом,  мол,  отдаст  ее  сторицей.  Якобы,  ей  срочно,  просто  вот  позарез,  двадцать  штук  нужно… Наверное,  меня  хоронить.  Не  хило… На  мою  собственную  заначку.  Хм… Губа  не  дура  у  нее…Точно!  Ох,  неспроста  это.  Никогда  у  нас  с  ней  о  заначке  речи  не  было.  Стоп-стоп!  Еще  одно  дело  вспомнил!  И  как  это  я  забыл?!  Ай-ай-ай…
        Помнится,  перед  нашей  с  женой  свадьбой  тесть  мой  будущий  р-раз - и  внезапно  исчез.  Бесследно.  Словно  в  воду  канул.  На  даче  пропал,  которая  на  берегу  речки  стояла.  Только  осиротевшие  сандалии  и  кепку  нашли… Кто-то,  видимо,  помог  «кануть»… Пил  он,  говорят,  и  жену  не  почитал,  и   все  время  ведьмой  называл,  и  совершенно  ее  не  слушался… Да… Дела… Пожалуй,  запаникуешь… Надо  немедленно  что-то  делать!  Мне  же  всего  полста  лет  и  зазря  погибать  не  хочется. 
        К  единственному  другу,  к  Миньке,  бежать?  Он  умный,  хитрый.  Трижды  от  неминуемой  тюряги  увернуться  сумел.  А  пока,  видно,  придется  навострить  уши,  нишкнуть  и  затаиться,  как  скорпиону.  Сделать  вид,  что  больница  на  пользу  мне  пошла,  исправился, мол,  я, жену  беспрекословно  слушаюсь,  и  прямо  в  рот  ей  смотрю.  А  на  ночь – уходить  от  нее  и  обязательно  закрываться  крючком.  Якобы,  после  болезни  одному  спится  лучше,  а  дверь  от  сквозняка  открывается,  и  я  боюсь  простыть.  И  уж  если  что  пойдет  по  серьезному – упреждающий  удар  придется  нанести  мне  лучше  всего,  конечно,  первому. 
        Впрочем,  забыл  я  и  еще  об  одной  загадке  рассказать.  Теперь,  кажется,  понятно,  почему  ранее,  до  случая  с  больницей,  ни  в  кого  не  веровавшая  атеистка-жена  с  чего-то  вдруг  креститься  начала.  Правда,  воровато,  все  время  с  оглядкой… И  еще  вспомнил: по  ночам  бормотать  стала  и  Кавказ  зачем-то  поминать.  И  прощенья  у  какого-то  Ахмеда  просить.  Ну,  не  у  меня  же?  Я  и  бил-то  ее  всего  несколько  раз  по  пьяному  делу,  когда  под  горячую  руку  подвертывалась.  И  когда  иной  раз  просто  не  в  то  время  и  не  в  том  месте  оказывалась… А  теперь  она  озлилась.  Преступнику  ведь  стоит  только  начать.  Потом  дело  пойдет,  ее  уже  не  остановишь,  и  она  может  все-все  припомнить  мне.
        Все!  Хватит  болтать!  Нужно  срочно  бежать  к  Миньке!  Только  он  не  предаст  и  не  продаст.  Вот  кто  есть  настоящий  друг!  Откуда  у  меня  такая  уверенность?  А  пожалуйте,  вот  и  пример,  произошедший  недавно. Десятилитровый  ведерный  бидон  с  долгоиграющей  хмельной  крепкой  бражкой  схоронили  мы  у  него  в  гараже  от  «лихих  людей».  Ну,  от  них,  от  жен,  а  от  кого  же  больше. Ведь  целых  пять  дней  простояла  она  никем  нетронутой,  в  полнехонькой  целости  и  сохранности. 
        А  вчера  вдруг  чуть  ли  не  со  слезами  на  глазах  покаялся  Минька.  Не  выдержал  ведь  он,  чересчур  честный.  Просто  не  вынес  более.  И  ох,  с  какой  душевной  болью  рассказывал  бедный  Минька  о  муках  своих!  Сознался.  Был  он  с  глубочайшего,  поистине  страшного,  нечеловеческого  бодуна.  Прямо  подыхал  в  полном  смысле  этого  нехорошего  слова.  Вытащил  он,  значит,  пенный  напиток  наш  тайный,  открыл,  со  слезами  нюхал  его,  нюхал,  и  даже  чуток  окосел  от  непередаваемого  словами  аромата,  но … выстоял  и  не  тронул.  Меня,  говорит,  вспомнил  и … не  поддался  столь  страшенному  искушению!  Вы  представляете?! 
        Вот  это  друг,  так  уж  друг!  Сказал  я  ему  обидчиво: мол,  можно  же  ведь  было  свою  половину  отпить,  да  и  все.  Ведь  подохнуть  ты,  Миня,  мог  вполне  запросто.  Пьяные-то,  мол,  умирают  редко,  а  вот  с  похмелья – сколько  хочешь.  А  он  мне  в  ответ.  Мол,  во-первых,  он  что?  Алкаш  какой,  чтобы  одному  пить?!  Во-вторых,  он,  Минька,  разве  не  понимает,  как воспринимается  людьми  истинно  русскими  священное  слово  «общак»  в  благословенной,  испокон  веку  общинной,  православной  России?! 
        Да,  о  нем  даже  дети  ясельной  группы  в  курсе  дела!  А  мой  друг  Михаил  Андреевич – тем  более,  так  как  он - человек  большой  души  и  горячего  сердца.  И  он  уж  точно  не  предаст,  и  не  продаст  никого.  А  меня,  друга – само  собой  разумеется. И  все  потому,  что  он,  мужики,  Человек,  с  большой  буквы!  По  крайней  мере,  для  меня.  Прямо  сейчас  же  рву  когти  к  нему.  Только  к  нему,  к  Миньке!  Вот  он-то  уж  точно  поможет  мне  дельным  советом.  Все.  Уже  бегу  к  корешку  своему!