Ещё я очень любила там, на Ляховском, хрусталики на пляже собирать. Они очень маленькие, но такой совершенной формы, точно специально огранённые. Я их набирала целую кучу и привозила домой в Ленинград, чтобы раздать знакомым детишкам. Потому что дети - они прекрасно разбираются в подобных сокровищах.
Особенно захватывающими были для меня вечерние прогулки по широкому пляжу Этерикана. Волны такие длинные-длинные, движутся сначала медленно, наращивая мускулы под кожей; потом вспухают горами; потом рассыпаются жемчужной пеной, окатывая сапоги. На их спинах качаются льдины; а в омытой водою гальке или песке поблескивают драгоценные (в моих глазах) кристаллики горного хрусталя... И даже осенью, даже когда солнце начинало садится; даже и в лунном свете я их различала...
В Геленджике наши горы были сложены, в основном, из мергелей. До того, как город стал исключительно курортным, у нас был свой цементный завод, небольшой, но хороший, дававший очень качественный цемент: но потом его закрыли, чтобы он тут не пылил и не мешал гражданам укреплять своё здоровье.
Мергель камень мягкий. Мы собирали на берегу хорошо обкатанные, обработанные волнами голыши мергеля для всяких своих рукоделий. Наносили сначала на камень какую-нибудь картинку карандашом, а потом, с помощью перочинного ножичка и терпения, вырезали всякие барельефы. У некоторых получалось удивительно красиво. А если после этого ещё и красками поработать...
Словом, и такие произведения искусства были в моей сокровищнице...
А в Амдерме, я помню, где приземлялся самолёт по пути в Тикси, мы собирали камушки, которые называли "синими глазками". На самом деле они были скорее фиолетовые, чем синие. Я тогда не знала, но потом узнала, что это был флюорит. Мы с братом, пока ждали самолёта, чтобы дальше лететь, набивали этими камушками карманы наших лыжных брюк так, что штаны сползали. Мама увидит, заставит вытряхнуть карманы; но сколько-то мы всё равно умели припрятать и довезти домой, в Тикси.
Дома, в Тикси, нашей сокровищницей был большой фанерный ящик, который помещался в нашем "штабе" под письменным столом, около горячей батареи. В этом ящике было очень много всяких камней. Там были целые друзы горного хрусталя, найденного на горе Четырёхзубке - и белый хрусталь был, и дымчатый. И были камни с разными древними отпечатками - растений, насекомых. Были там у нас куски сланца, чёрного и серого, с золотыми каплями и лепёшками пирита на них. Пирит вообще очень красивый; а если вам попадётся большой кристалл пирита, считайте себя счастливцами, как если бы самородок нашли. Это такая красота, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Его, правда, в отличие от золота или серебра, нельзя обменять на деньги; но и какой же дурак захотел бы поменять? Такую красоту - на какие-то бумажки!.. А ещё у нас там были пластики слюды, натуральной, естественной слюды. Это тоже не всякий даже видел, не то что в руках держал...
И блестящие, переливчатые куски антрацита были у нас; вы не поверите, как необыкновенно-драгоценно он выглядит; только вот руки пачкает...
Ещё через мои руки прошли (но это я уже взрослая была)крупные такие камни оникса;и агаты, и азурит... И знаете, вот удивление: находили мы в горах - в горах! - древние кораллы древних морей... А когда я на Урале работала - сколько было у меня разных природных фигурок их железной руды! Она ведь очень красивая, разных цветов и оттенков, от охряных до тёмно-вишнёвых.С потёками... Просто такие маленькие замки со всякими колоннами и прочими "архитектурными излишествами". Ещё там, на Урале, когда мы работали в Каповой пещере, я, помню, отломила несколько маленьких сталактитов - тоже себе в казну...
Богатая у меня была казна; да я всё почти раздала - и яшму, и малахит... Всё раздала. И не жалею. Я детям, в основном, раздавала; а дети понимают толк в красоте...
Ах, а какие бывают песчанники! Вы замечали? Там каких только нет вкраплений; сколько блеска, сколько красок... А граниты? Чем они хуже мрамора?.. Да и вообще, нет ведь некрасивых камней.
Я помню, привезла однажды с Урала большой кусок обыкновенного серого доломита. Через всю страну. На машине везла, на самолёте, на поезде. Я этот булыган привезла в Ленинград специально в подарок дочке моей подруги Любы, моей названной племяннице Светке, милой такой белокурой девочке и умнице. Очень она полюбила этот камень; хранила бережно, вместе с большущей сосновой шишкой, которую я же ей когда-то притащила зачем-то с Чёрного моря.
С тех пор моя девочка не только выросла, но и замуж вышла, и дочку свою тоже успела вырастить. И побывала она много, где - где мне и не снилось... И вот, представьте, приезжаю я как-то к ним в гости, захожу в Светкину комнату. А там на полке, на самом видном месте, рядом с сосновой шишкой, лежит знакомый кусок доломита. И выглядят они оба - и камень, и шишка - молодо и прекрасно. Куда моложе и прекрасней меня...
Продолжение следует)