Насколько развит на Смоленщине религиозный туризм и есть ли перспективы у данного направления
Как только речь заходит о туризме, большинство смолян тут же представляют себе группу загорелых людей в шортах и с фотоаппаратами наперевес, стремящихся запечатлеть себя на фоне каждой мало-мальски значимой достопримечательности. И лишь немногие ассоциируют туризм не только с отдыхом для тела, но и с пользой для души. Видимо, именно поэтому о таком направлении, как религиозный туризм, многие смоляне также имеют весьма приблизительное представление.
А между тем религиозный туризм на Смоленщине существует не первый год и, стоит признать, пользуется немалой популярностью. Чем же так привлекает смоленская земля православных путешественников?
Плюс монастырь
Сразу оговоримся: существует две основные формы религиозного туризма. Первая из них, (назовем ее, для примера, классической) – это паломничество, которое осуществляется исключительно под руководством священнослужителей. То есть данный процесс – на все сто процентов управляемый, и представить себе православных паломников, которые путешествуют от святыни к святыне сами по себе, так сказать, индивидуально, достаточно сложно.
Паломнический туризм в последнее время очень активно развивается на Смоленщине. Это происходит во многом благодаря тому, что за последние годы количество монастырей на территории области заметно увеличилось. В одном только Смоленске их уже три! Конечно, наибольшей популярностью у православных паломников по-прежнему пользуются Вяземский Иоанно-Предтеченский Монастырь и Троицкий Герасимо-Болдинский мужской монастырь под Дорогобужем. Новый монастырь не так давно открылся и у истоков Днепра: пока что он еще не так известен, как его «собратья», однако интерес к нему наверняка появится.
Еще одна причина все возрастающей популярности религиозного туризма на Смоленщине – православные святыни, которые все чаще и чаще привозят в нашу область. Эти святыни притягивают многих, причем не только смолян, но и жителей других регионов и даже из Белоруссии.
Во всей этой «бочке меда» есть всего одна маленькая ложечка «дегтя». Да, паломнический туризм на Смоленщине развит достаточно сильно, однако расти и развиваться в данном направлении региону практически некуда. Все-таки количество людей, готовых отправиться в паломнический путь – величина более-менее постоянная, и заметное увеличение гостей, интересующихся данным направлением, вряд ли возможно.
Курс на возрождение
Совсем другое дело – туризм историко-культурный и обрядовый. В данном направлении Смоленщине можно и нужно развиваться. К примеру, на могиле схимонахини Макарии в Темкинском районе не так давно был создан целый духовно-культурный комплекс, который неизменно привлекает не только паломников, но и людей, желающих поближе познакомиться с историей этого места при помощи расположенного тут же музея, посетить святой источник Пророка Илии или полюбоваться на местные храм и часовни.
Не менее популярны и церкви, старые, возрожденные или же заново отстроенные на прежнем месте. Люди целенаправленно приезжают знакомиться с образцами православной архитектуры, особенно если речь идет о редких или уже, казалось бы, утраченных образцах. В качестве наглядного примера тут можно привести одношатровую церковь в Катыни. Прежде на Смоленщине была всего одна церковь данного типа – трехшатровая церковь Одигитрии в Вязьме, включенная ЮНЕСКО в число архитектурных памятников мирового значения. Шатровые церкви – большая редкость, причем не только на Смоленщине, но и в масштабах всей страны. Причина этому кроется в реформе 1666 года, когда строительство подобных церквей было запрещено. И только недавно удивительные по красоте шатровые храмы начали возводить вновь, возрождая уже забытые архитектурные формы. Шутка ли: существующие сегодня в России шатровые церкви легко можно пересчитать по пальцам.
Активно восстанавливают и те церкви, что были разрушены в советский период. Такие восстановленные храмы сегодня можно увидеть в деревнях Рай и Вонлярово.
От источника к источнику
Неизменный интерес у россиян вызывает и обрядовая сторона православия. К примеру, характерный для православного человека тип питания. Наверняка среди ваших знакомых найдется по крайней мере один человек, который соблюдает пост (или хотя бы пытается это делать). В Смоленской области проводятся фестивали постной кухни, и даже местные заведения общепита сделали постные блюда обязательной составляющей своих меню.
Однако самым популярным православным обрядом по праву можно назвать традицию окунания в купель. И если вы думаете, что делать это можно и нужно исключительно на Крещенской неделе, то очень сильно ошибаетесь. Согласно традициям дореволюционной Руси, окунаться в купель можно в любое время года, ведь целебная сила воды из освященных источников не зависит от смены сезонов. Да и святых источников на территории Смоленской области предостаточно, и многие туристы даже начинают их «коллекционировать», стремясь побывать на каждом из них (не только на Смоленщине, но и в других регионах) и выпить хотя бы по глоточку местной воды.
Одно время даже были попытки создать религиозный туризм в иудаизме, тем более что предпосылки для этого на Смоленщине имеются. Чего стоит одна лишь деревня Любавичи на территории Руднянского района, некогда бывшая центром хасидизма в России. Однако воплотить туристическую идею в жизнь так и не удалось.
Форму туризма в последнее время приобретает и неоязычество – пожалуй, единственная форма религиозного туризма на Смоленщине, никак не связанная с православием. К данному направлению можно отнести многие популярные событийные мероприятия области, такие как празднования ночи Ивана Купалы или Гнездовский фестиваль.
Перуны современности
Порою кажется, что с течением времени в мире становится все больше самых разных религий и верований. Однако с современными сторонниками язычества дело обстоит несколько иначе. Как явление неоязычество возникло еще в двухсотые годы прошлого тысячелетия. Даже светило русской литературы Александр Пушкин в свое время тоже уделял внимание неоязычеству. Некоторые детали этого религиозного направления нашли свое отражение и в его произведениях: так, полный запрет на бритье «наградил» колдуна Черномора из поэмы «Руслан и Людмила» сказочно длинной бородой. Однако, несмотря на свой весьма солидный возраст, по-прежнему остается непонятным для большинства россиян.
Родом из прошлого
Прежде всего, неоязычников не нужно путать с адептами «коренного» язычества, которые живут на территории Абхазии и республики Марий Эл. Неоязычники переняли у них далеко не всю характерную атрибутику, забылись многие некогда популярные обряды и ритуалы, однако некоторые традиции успешно прижились и у современных язычников. Да что там говорить: даже далекие от языческих верований россияне нет-нет да и вплетут в свой размеренный образ жизни тот или иной доставшийся нам от предков обычай. Правда, далеко не всегда при этом помня о его языческом происхождении. Взять, к примеру, весьма популярную свадебную традицию завязывать разноцветные ленточки на деревьях. Изначально у этого действа был вполне себе определенный смысл: таким образом молодожены «заказывали» себе деток определенного пола и в нужном им количестве и последовательности. Например, голубые ленты символизировали мальчика, розовые – девочку. Супруги повязали на ветки три ленты, сначала голубую, затем две розовые – значит, первым ждут появления сына, а уже затем хотят, чтобы семью пополнили две дочери. О том, насколько эффективен был такой «заказ», история умалчивает, однако традиции прижилась и до сих пор пользуется успехом у новобрачных.
Другой отголосок язычества, который столь же прочно вошел в нашу современную жизнь – это все обряды, связанные с Радуницей. Главным праздником у наших далеких предков была тризна (или, выражаясь современным языком, похороны). Провожая друга или родственника в последний путь, люди пили, пели песни и устраивали кулачные бои. Конечно, в наше время никто не устраивает драки на кладбищах (если, конечно, не переборщили с первым пунктом поминальной программы), однако отголоски прошлого по-прежнему слышны очень явно.
Черепок раздора
Но вернемся к нашим неоязычникам, которых по большей части совсем не интересуют эти и другие им подобные обряды. Круг их интересов включает всего три доставшихся им от былого язычества аспекта. Первый – это внешняя атрибутика, будь то аутентичная одежда, выполненная из натуральных тканей, амулеты или украшения. Второй по популярности языческий символ – это животные или, если быть еще точнее, птицы. Прежде всего, конечно, неоязычники испытывают интерес к воронам, за которым с небольшим отрывом следует сова.
И, наконец, современных неоязычников сложно представить себе в отрыве от преданий старины глубокой, причем сохранившихся не в устной форме, а в письменном виде. Причем порой такие письменные свидетельства язычества становятся причиной жарких споров. Яркий пример – найденная в одном из гнездовских курганов надпись на глиняном кувшине. Причина споров заключается в том, что возраст данной находки весьма красноречиво свидетельствует о том, что наши предки знали грамоту еще до того, как стали христианами (ведь найденная надпись как минимум на сотню лет старше кириллицы). И потому знаменитый курган №13 вызывает столь неоднозначную реакцию.
Спорят и о том, что именно написано на кувшине. Одна из самых распространенных версий утверждает, что выведенное на глине слово звучит как «гороушна» и носит сугубо бытовое значение – «горчица». Однако я больше склоняюсь к другому толкованию: «гороуниа» как производное от имени Горун, то есть некогда неизвестный нам славянин просто решил подписать свое имущество и вывел на своей домашней утвари собственное имя. Мол, это все мое, никому не трогать.
Неудивительно, что Гнездово вместе с ежегодно проводимым на его территории фестивалем пользуются большой популярностью у неоязычников. Их привлекает продажа амулетов, стилизованная музыка (которой, конечно, далеко до оригинала, однако на подобные условности многие предпочитают закрывать глаза) и имитация сражений того времени. И, кто знает, возможно, именно благодаря подобной благосклонности современных язычников Гнездовский фестиваль благополучно существует вот уже не первый год. А ведь подобные фольклорные начинания далеко не всегда оказываются успешными. Ярким примером неудачи служит опыт Новгородской области, на территории которой пытались воссоздать комплекс языческого дохристианского поселения для туристов. Однако даже у местной публики данный объект не пользовался успехом, хотя сделано там все было очень хорошо и достоверно с исторической точки зрения. А вот месторасположения было выбрано крайне неудачно, что в конце концов и сыграло свою роль в печальной судьбе этого в общем-то совсем не плохого проекта.
Дорогое удовольствие
Однако не только Гнездово привлекает «новых» язычников: появились они и на территории смоленского национального парка. В большинстве своем это люди с высшим образованием, так называемая интеллигенция. Больше всего они облюбовали восточные районы области, а именно Гагаринский и Темкинский. Правда, приезжают на Смоленщину они сезонно, в основном для того, чтобы провести здесь летние месяцы.
Не трудно догадаться, что масштабы неоязычества отнюдь не ограничиваются территорией Смоленской области. Их часто можно встретить и в столице, причем по большей части это люди с очень высоким уровнем доходов (как минимум 50 000 рублей в месяц на человека). А что же вы хотели, следовать принципам современного язычества – весьма дорогое удовольствие. Украшения из настоящего серебра (причем тяжелые, массивные, не чета представителям современного ювелирного искусства), одежды из натуральных тканей, столь любимый язычниками мех – образ жизни современного язычника по карману далеко не каждому. При этом ведут они себя достаточно скромно, ненавязчиво, свои взгляды на мир активно не проповедуют и новых «братьев-славян» к себе не заманивают.
Тем не менее и у столь мирных на вид неоязычников существуют противники. К примеру, многим не нравится, что они начинают объединяться в церкви (как это происходит сегодня в Эстонии, а в ближайшее время нечто подобное может появиться и в Москве). Современные язычники занимаются издательским делом и выпуском сувенирной продукции, шьют одежду из меха и делают украшения из драгоценных металлов, то есть, с экономической точки зрения, ведут неплохой и прибыльный бизнес.
Нельзя сказать, хорошо или плохо то, что на Смоленщине появились свои неоязычники. Они имеют право на существование, но, как мне кажется, во многом их появление – это дань моде или последствие разочарования в христианстве, чем бы оно ни было вызвано. Время покажет, насколько искренние мотивы движут этими людьми: неоязычество либо станет еще более популярным и прочно укоренится среди современных религиозных направлений, либо постепенно сойдет на нет, а его сторонники переключат свое внимание на другие верования. Однако сегодня сбрасывать неоязычников со счетов не стоит, пусть порой они и ведут себя как настоящий асоциальные элементы: отказываются от участия в переписи, например.